Глава 11 (1/1)

-Не уходи. Ты нужен мне, - сказал Томас, на его ресничках подрагивали уже набухшие слезинки, готовые сорваться и скатится вниз по бархатной коже его щек и умереть на ткани халата. – Дитер, мне плохо без тебя, - прошептал он, и одна слезинка проделала путь, что был ей уготован.-О, нет! Не плачь! – воскликнул Дитер и, подойдя ближе, опустился перед ним на колени. Его сердце сжалось и забилось в такт накалённым нервам, которые не давали покоя со слов Гарри о затворничестве певца. Ему так захотелось стать этой слезинкой… Сорваться с пушистых ресниц и медленно скатиться по щеке, обогнуть скулу и поползти дальше, под полы халата. Впитывая в себя сладкий аромат его кожи, и оставляя свой солоноватый след на молочной смуглой и такой притягательной скуле. Умереть, едва достигнув его груди в ворсинках халата, хранившим его миндальный запах и окутывающим его стройное тело.-Дитер! – взмолился Томас, и новая слезинка отправилась в путь по бархатистой, едва загорелой коже на встречу гибели. Дитер не выдержал и коснулся его щеки, вытерев солоноватую дорожку ладонью и смахнув, уже готовящиеся пустится в тоже путешествие остальные. - Дитер? - едва вымолвил Томас.-Да. В чём дело? – мрачно спросил Дитер, наблюдая за слезинками, вновь катившимися по его щекам. Ему так хотелось обнять Томаса и прижать к себе, но он не смел, не мог позволить себе такую вольность. Просто молча сочувствовать – это всё что он мог дать ему, и всё что ему было позволено. - Что произошло? Я давно заметил, что ты странно выглядишь. Что случилось? Не плачь, прошу тебя, не плачь, - речь Дитера была полна сочувствия и нежности, именно того, что было нужно сейчас Томасу. Хотя нет, он хотел немного больше, но это было нереально. Томас опустил глаза, потупив взгляд. Его веки дрожали, мокрые ресницы вздрагивали. Всё тело бил озноб, а всегда такие тёплые руки были ледяными. Халат небрежно висел на плечах, как мешок, но придавал своеобразную хрупкость и без того хрупкому музыканту. Как же он был прекрасен и раним в эти минуты. Дитер взял его дрожащую руку в свою и почувствовал напряжение. Оно пронизывало всё тело певца, разливаясь по жилам, будоража нервы и распаляя чувства. Дитер хотел что-то сделать, но что он мог? Он даже не смел открыть свою душу, зная, что его чувства будут отторгнуты, а душа растоптана. Хотелось взвыть. Его боль причиняла Дитеру невыносимые мучения, наверное, даже ещё более сильные, чем самому певцу. Его душа протяжно заныла и пожелала сделать что угодно, чтобы унять эти слёзы, но, увы – он был бессилен и мог лишь выяснить, что стряслось.-У меня был Маркус, - начал Томас и прозрачные капельки заструились потоками по его щекам, глаза были всё так же прикрыты, - вечером того дня, когда я от тебя приехал. Он хотел вернуть себе должность - я уволил его пару месяцев назад. Он приходил не первый раз, но раньше мы разговаривали при свидетелях. Дипломат из него не важный - я не соглашался, мне надоели его скандалы и упрёки. Алекс отлично справляется с этой работой, и я не хочу ничего менять. Маркусу же нужны деньги и он не отстаёт. Он требует увольнения Алекса и хочет вернуться на работу. Я был против. Он так и не понял, что я не верну ему это место, чтобы он не делал. Он решил попробовать новый способ – силу. Решил прибегнуть к самым весомым доводам, по его мнению – хлысту. Но так как у нас не средние века, хлыстом был ремень. Он избил меня до полу смерти. Но и это не помогло. Он решил меня изнасиловать. Но испугался, когда что-то пошло не так. Я отключился почти сразу, и у меня не было сил узнать, что напугало его. На утро я поблагодарил бога, что вообще жив и в состоянии, хоть как-то, двигаться. Вот такие вот дела… - роняя сотни слезинок на халат, рассказывал Томас.-Больше такого не повторится! Я не позволю! – крикнул Дитер и, сев рядом на кровать, обнял Томаса, но тот вскрикнул, т.к. раны дико болели. – Мы поедим к врачу, обязательно! Всё будет хорошо. Ты будешь здоровым и жизнерадостным, обещаю!Когда Дитер говорил, то он не знал будущего и не мог даже подумать, насколько он ошибался. Сейчас в нём кипело бесконечное сочувствие и ненависть к этому ужасному человеку. Маркус перешел все границы. Он не мог не признать – он любил Томаса и готов был убить любого, кто причинит ему вред, даже ценой собственной жизни. Может, Том его и не любил и даже немного не был привязан к нему, но ему было не важно. Просто помогать любимому и защищать его - было главным в жизни. Теперь это было её смыслом. Дитер как можно осторожнее привлёк Томаса к своей груди и погладил по волосам. Он успокоился: слёзы остановились, дыхание выровнялось, лишь редкие всхлипы вырывались из его груди. Дитер неосознанно прикоснулся губами к его волосам и испугался, но Томас даже не почувствовал этого легкого прикосновения. Он уже думал о чём-то другом...-Надеюсь, мне очень хочется тебе верить… - тихо произнёс Томас и дрожащей рукой коснулся его груди. Дитеру показалось, что это дрожание было от неприязни, а не от волнения кипевшего в крови.-Поверь, я такого больше не допущу, - отозвался Дитер и погладил его по плечу. Казалось, что эти мгновения возможны только сейчас и потом всё изменится с точностью до наоборот и его оттолкнут и растопчут чувства снова, воздвигнув каменную стену между их дружбой и взаимоотношениями вообще. Лишь сейчас, когда Томас был так беззащитен и раним, эти объятья были возможны. Никогда больше. Никогда. Одно слово ?Никогда? прокалывало душу Дитера сотней мельчайших иголок и заставляло сжаться в изнеможении от жестокой реальности, которая давит каждый день и решает желанной надежды.Томас призадумался, и вдруг его озарило. Он вспомнил, что у него есть ещё и работа, о которой за эту неделю он совсем забыл.-Дитер! Завтра концерт, надо подумать, что делать с ним. Я не хочу выступать, я просто не смогу… - его взгляд померк ещё сильнее. – А к врачу, когда скажешь, лишь бы журналисты не узнали.-Они не узнают. Будешь Бернаром Грейзом. Документы то никто не проверяет, а наши врачи не ходят по концертам. Так что тут всё будет ОК, как тогда, помнишь? – Дитер постарался улыбнуться, но не вышло.-Помню, я выздоровел, и никто не узнал, - он слабо улыбнулся. – А что…-А по поводу концерта… у меня нет прав этим заниматься, у тебя сил и тем более тысячи придут чтобы увидеть тебя, а как и что ты будешь петь им неважно. Думаю, если посадить тебя на сцене и врубить фанеру им будет в самый раз. Отменять жестоко по отношению к поклонникам. Конечно, лучше отменить, но в последние минуты… - Дитер смотрел куда-то в сторону отчаянно думая, как вызволить возлюбленного из этой ловушки шоу-бизнеса, но мысли сбились в кучу и выхода он не видел. Только один – петь. Но согласится ли Томас на это? -Ты прав. Отменить уже не отменишь, придётся выступать. Обещай мне кое-что, - прошептал Андерс, уже засыпая на мощной груди Дитера. Его глаза совсем закрылись, а слез уже не было. Мокрые ресницы слегка подрагивали, а дыхание стало совсем ровным, всхлипы прекратились. Он находился в лёгкой полудрёме, а уголки губ чему-то улыбались.-Что? Всё, что в моих силах, - сказал Дитер и чуть не продолжил ?я готов сделать для тебя? и взял его дрожащую руку в свою.-Ты будешь постоянно рядом, поддерживать меня, давать советы? Ты мне нужен… на этом концерте, – ответил Томас, уточнение далось ему не легко Веки тяжелели и он чувствовал, что засыпает и противостоять этому нет сил.-Буду, постоянно, - сказал Дитер, чувствуя, как его тело медленно засыпает, вслед за хозяином. -Спасибо, - сквозь сон прошептал Томас, и его сознание улетучилось, рассыпавшись на сотни мельчайших осколков. Это был уже не первый раз, сознание уходило периодически, оставляя хозяина примерно на несколько часов раз или два в день. И только сейчас оно перешло в сон, такой блаженный и безмятежный. Он уснул, уткнувшись с плечо Дитера и это было так приятно.Дитер немного испугался – слишком странно он уснул, слишком подозрительно это было. Он осторожно нащупал пульс - он был очень слабый, но был. Жив. Скоро проснётся? Надо ждать, если потребуется до глубокой ночи. Он уложил Томаса поудобнее на кровати и стал ждать. Сначала он сидел на кресле, затем лег рядом на кровать и уснул. Несмотря на дикий страх, он надеялся на то, что Томас проснётся и скажет, что всё хорошо и пугаться не надо. Прошло уже около 7 часов. Нервная система Дитера сдала.