Глава 8. В каплях падающей вниз воды. (1/1)

Люди веками думали, что соединить противоположности невозможно. Где много льда, там никогда не развести огонь, где ярко светит, там не найти тёмного скрытного уголка. Эта борьба вечна, и одно всегда побеждает другое... Но этой ночью золотой стриж доказал обратное. Возможно всё, когда речь идёт о магии, наших чувствах, мыслях и желаниях.Рассвет настал неожиданно, как будто подкрался из-за древесных макушек, и свет солнца яростно пробивался теперь через нависшие тучи. День будет пасмурный и холодный, но разве это важно? Они должны соединить предметы, десятки десятков жизней зависят только от них! Нельзя отступать, как бы не тяжело было идти... Нил и Райлан поднимались в гору по новой дороге, которую удалось найти несколько часов назад. Золотой стриж в который раз вспоминал лицо мамы и то, как его душу вытягивали по нитке, вспоминал серебряную магию – так Райлан окрестил сияние, которое он соткал из анимы и Тени. События ночи повторялись в голове раз за разом, но сейчас все терзавшие чувства притупились, оставили только отголосок. Впереди тропой уходил каменистый подъём, кругом росли кривые деревца, сверху что-то шумело, и шум скатывался по склонам яростными рыками. Где-то там, куда они сейчас идут, нечто под названием водопад скрывает кувшин – третий предмет, который поможет им защитить свой дом от Ястребов... В груди жалобно ныло, подталкивая к горлу волнение и неприятную горечь. Ох, как же страшно! А вдруг ничего не получится? И пусть Райлан всю дорогу твердил, что получится, его речь не добавляла золотому стрижу боевого настроя. Нил подумал, что сегодня они будто поменялись местами: беспричинная вера в успех никогда не была качеством Кадета Семь Два Три, как и его качеством не была склонность всегда и во всём сомневаться. Что ж... со вчерашнего дня мир успел так сильно измениться, что надеяться на ?да ладно, всё получится просто потому что должно? приходилось с огромным трудом, на каждом шагу тебе мерещились препятствия и подвохи.— Думаю, мы скоро придём, — Райлан сказал это совершенно спокойно, и Нил в какой раз подивился его умению настраиваться на предстоящее дело, — деревьев почти нет, вода, судя по звуку, близко. До исхода этого дня мы соберём предметы и создадим духа земли.Последние слова прозвучали как приговор, словно их правдивость зависела от воли исполнителей и ничего больше. Шаг Кадета Семь Два Три был твёрдым и уверенным, чего не сказать о подобии движений его спутника, который поднимал ноги так, будто делал это впервые в жизни. Где он услышал воду? И как количество деревьев может говорить о том, сколько ещё идти? Нил огляделся: незнакомый шум обрушивался с высоты всё громче, подъём становился круче, деревья действительно редели. Песок и булыжники ему, ясное дело, не ответили, так что оставалось только молча плестись и верить Райлану на слово.Верить. Сегодня золотой стриж словно потерял к этому способности.— Почему ты так решил? — спросил он, имея в виду последние слова.— Потому что мы теперь не можем быть нерешительны. Дело не только в деревнях, которые необходимо защитить – есть те, кто ещё больше нуждается в нашей помощи.— Что? О ком ты?— После возвращения анимы Игровые Селения не были расформированы. Я понял это только вчера – там создаются теневые предметы и потому много магии для защиты и противостояния. Игроки не вернутся в свои семьи до тех пор, пока дух не разрушит Изгороди.Бывший Ястреб посмотрел на Нила, и тот на время забыл все свои недавние переживания и сомнения. Даже недавний страх показался детским лепетом по сравнению с тем, что накатило сейчас. Селения... Так они не исчезли?! Неужели всё это время, до самой этой секунды дети остаются там под надзором Ястребов?! Неужели сами Ястребы продолжают существовать на их земле?! Нил не успел ответить на эти вопросы, потому что понял, что всё сказанное Райланом, вообще-то, совершенно справедливо. Анима анимой, но кто сказал, что другие проблемы растворятся сами собой? Земля не изгоняет Тень, не лишает их врагов магии. Это никто не сделает, кроме них самих. Отвоевать крепость не означает выиграть бой, и даже после окончательной победы предстоит немало работы! Как ни странно, этот вывод вдруг прибавил сил: есть цель, а после неё ещё много целей, и достигнуть всего надо успеть. Раскисать некогда – так он точно ничего не найдёт и никого не создаст. Золотой стриж почувствовал, как натиск уныния отступает, а вместо него потихоньку растёт уверенность. Чтобы не спугнуть неожиданное ободрение, он сделал глубокий вдох и воспользовался старым добрым способом: собрал все плохие чувства в комок и затолкал как можно дальше.Сработало, правда не до конца.Они всё поднимались, и чем ближе были к вершине, тем сильнее и чаще стучало сердце. Его удары заглушали даже рёв на вершине скалы, и под конец пути Нилу казалось, что грудная клетка сейчас разобьётся. Последний камень, последнее дерево, последний поворот узенькой тропки, и... Всё внутри замерло так резко, что на секунду голову оглушил звон.Глазам открылось чёрное, окутанное туманом плато, по ступеням которого падали гигантские водные струи. Они рвались сюда словно с самого неба, разлетались каплями, ударяли влагой по лицу даже с такого расстояния. У Нила захватило дух – он не видел ничего подобного даже во снах. Так это и есть водопад?Райлан остановился рядом и, кажется, тоже был впечатлён видом, который в краю золотой магии казался вратами в другой мир. Дикое, могучее величие – если бы у Ястребов были места силы, этот водопад мог стать одним из них. Несколько минут прошло в безмолвном созерцании, пока искатели предметов наконец не вспомнили, зачем они сюда пришли. Корзина в руке Райлана вдруг засветилась, от неё повеяло таким жаром, что бывший Ястреб едва не разжал пальцы. Нила окатило краем этого жара, и внутри чуть-чуть задрожало волнение. Не такое разъедающее, как при подъёме, а лёгкое, приятное. Кажется, они нашли.— Кувшин хранится где-то здесь, — в голосе Райлана интонация вывода смешалась с вопросительной. — Только как, я не представляю. Водопад сильный, стоячей воды нет, он только если лежит в какой-нибудь каменной чаше или расщелине...Нил сделал неуверенный шаг вперёд, как будто желал получше разглядеть туман. То, что течение, если это можно так назвать, было сильным, не возникало и сомнений. Да оно шею сломает, как падающее бревно! Волнение внутри задрожало ощутимее, вселившись в колени и кисти рук.— Давай подойдём. Всё-таки самый лучший способ узнать – это проверить.И он первым наступил на скользкие камни и окунулся в туман. Молочная пелена густела по мере продвижения, усиливался шум, становясь тяжёлым и давящим. Когда Нилу оставался один шаг до воды, он остановился. Волны неслись с огромной скоростью и силой, так что даже руку протянуть страшновато. Глупая идея разогнала тьму и заискрилась, выталкивая на лицо улыбку. Золотой стриж поднял ладонь и коснулся воды.Ай! Больно!Он не успел запомнить, что почувствовал в первую очередь: колючие игры капель или ледяной удар. Руку пришлось тут же отдёрнуть, но Нил не перестал глупо улыбаться. Ему показалось, от столкновения с водой кожу погладила анима – даже в груди что-то откликнулось в этот момент. А значит, место и правда волшебное... Вот только как в нём искать?— Не смей, это слишком опасно! — ястребиная хватка сжалась на локте и дёрнула подальше, хотя ничего сметь золотой стриж и не планировал. Мать-земля, да где он научился так бесшумно появляться?! Стоит задуматься, засмотреться, заслушаться – жди оклика или чего-то вроде вот этого.— Я ничего не делал! — Нил попытался освободить руку, но Райлан отпустил не сразу. — Просто смотрел и хотел понять, что нам...Подождите-ка. А что подразумевал его друг под словами ?слишком опасно?? Золотой стриж долю секунды стоял, а потом выпрямился и уставился на водопад. Глаза у него засверкали.— Не смотри так, меня это пугает, — Райлан в стороне и в самом деле напрягся. — Что ты придумал? Какую-то очередную самоубийственную глупость?В голосе звякнуло неумелое волнение, но и его, и оба вопроса Нил благополучно проигнорировал. А ведь это замечательная идея! Безумно, непредсказуемо, невыполнимо, а главное – никакой логики! Что если так всё и работает? Он с полной уверенностью двинулся обратно к воде, намереваясь проверить своё предположение. Заметив это, Райлан хотел снова схватить за локоть и оттащить, но золотой стриж проворно увернулся.— Ты же не собираешься просто взять и войти туда? — без надежды простонал бывший Ястреб.— Именно это! Кувшин сможет забрать только тот, кто не испугается! У искателя должно хватить храбрости!Ну или безрассудства... У Нила и того, и другого было не занимать, поэтому всё просто обязано получится. Вот она, родная уверенность на не пойми что – все утренние сомнения вмиг растаяли, и он даже удивился, как вообще мог потерять способность просто во что-то верить. В груди потеплело от переполнявшей радости. Да, важные вещи чувствуешь сразу... И это потрясающе.Рука упёрлась в студёную стену, затем прошла насквозь. Капли падали на запястье, предплечье, плечо, били по носу и щекам, обрамляли голову. Но его не прижало, не поломало кости – он шёл как будто через лёгкую завесу прохлады, а сверху невидимые руки поливали его, как из ручья. И как только он прошёл, завеса сомкнулась за спиной.Не больно. Не страшно. Не самоубийственно. Нил сосредоточился и вызвал аниму – она запросто, по велению одной мысли скользнула в руки, отразившись в зеркале водной стены. Он стоял под изгибом скалы, похожей на крыло, а у основания этой скалы пенилась и укрывала дно голубая кромка. Искры падали с ладоней и вспыхивали в ней, ведь здесь тоже полным полно анимы! Нил улыбнулся от расцветающего внутри счастья. Он снова волшебник, снова спасает мир – спасибо за это дедушке Велимудру...К ноге прибилось и тут же отплыло что-то твёрдое, и золотой стриж опустил ладони, чтобы лучше видеть дно. Там весело бултыхался последний предмет – украшенный узорами глиняный кувшинчик. Неужели? Снова так просто? Нил без раздумий наклонился и ухватил вещь, почувствовав прорву волшебства, от которого внутри так и искрило. Не ловушка, не обман и не подвох – у них всё получилось!Да! Да! Да!Он развернулся и хотел со всех ног вылететь обратно на плато, но в последнюю секунду остановился. Пройти сквозь водопад можно, если ты достоин, а получится ли на таком же простом условии вернуться? Сейчас, в одном шаге от победы, проверять не хотелось, поэтому золотой стриж без угрызений совести создал ещё больше золота. Оно раздулось, завихрилось, собралось вокруг мерцающим коконом, и он передал желание, вновь просунув руку через воду. Всё получилось и на этот раз. Тоже легко, тоже без неожиданностей.Райлан ждал, стоя близко к водопаду, поэтому они едва не столкнулись, когда Нил появился по эту сторону ревущих брызг. Лицо бывшего Ястреба, усеянное мелкими каплями, просветлело от облегчения.— Больше никогда так не де... — начал он, но не договорил. Корзина вдруг ярко, обжигающе вспыхнула, как и кувшин в руках золотого стрижа. Всё вокруг нестерпимо засияло, предметы потянуло друг к другу возникшими из воздуха полупрозрачными нитями. Вот он, решающий миг – на чёрном плато, в пелене тумана, среди холода, сырости и крошечных брызг!В каплях падающей вниз воды!Райлан зажмурился и зашипел от мощного потока анимы, и в ярком свете его скоро перестало быть видно. Этот свет вырос, потеплел, затопил всё вокруг, как солнечное море. Те, кто создал его, всё ещё стояли рядом, и Нил вдруг улыбнулся не видящему его другу и взял его за руку. Это их день, их час, их победа, а не его одного. Он хотел бы, чтобы бывший Ястреб это понял.И тот понял, потому что замолчал и сжал руку в ответ. Всё это произошло ровно за одну секунду, а потом сияние утихло, и в его мягком, приглушённом ореоле показались заветные вещи.— Вложи своё сердце, — прошептал чей-то голос в самое ухо. Он был тихий, полуреальный, как шелест листьев, шорох земли и журчание речки.Скоро оцепеняющее очарование пропало, и Нил наконец вспомнил, где они находятся и что происходит. Он неуверенно подался к парящим в воздухе предметам, коснулся их рукой, но ничего не произошло.— Вложи своё сердце? — повторил Райлан, и Нил заметил, как вздрогнула его рука. — Что это значит?— Не знаю... Мне казалось, дух земли появится сам собой...Эти слова пробили стену растерянности, открыв за ней ледяную чернеющую пропасть. Дух земли! Получается, они его так и не создали?!Убеждаться не пришлось: никого и ничего вокруг не появилось, были только они двое, водопад и исходящий от предметов нечеловеческий голос. Он всё ещё звучал, тая в камнях и шуме воды, словно это было эхо главной фразы:— Вложи своё сердце, вложи своё сердце...Прошло несколько минут, прежде чем надежду и радость захлестнуло отчаяние. Райлан глухо рыкнул, метнувшись куда-то и больно дёрнув Нила за руку. Он что-то хрипел, неистово дышал, а потом упал на колени. Золотой стриж обернулся и увидел, как побледнело лицо его друга: теперь между верхней и нижней половинами не было видно разницы.— Почему, почему, почему?! — это были первые членораздельные звуки, которые вырвались из уст бывшего Ястреба. — Мы проделали длинный путь, прошли испытания, нашли подсказки... Почему этого золотой магии недостаточно?!Он вдруг согнулся и прижал ладони к голове, и Нила до дрожи пробила эта картина. Что с ним? Золотой стриж уже не думал, что откроет в душе своего равнодушного друга какие-нибудь искренние чувства, но с каждым днём они как будто открывались сами. Вот и сейчас Райлан сидел, похожий на напуганного и отчаявшегося человека.Да он и был им. Нил сорвался с места, не обернувшись на уже потухающие предметы.— Эй, что ты? Что на тебя нашло? — он опустился рядом, сам не думая, что голос получится таким ласковым. — Мы просто рано остановились, натолкнулись на последнее испытание, которого не ждали. Это же загадка, так? Надо просто разгадать её и тогда появится дух земли.Он ободряюще улыбнулся, взяв Райлана за запястья и опустив его руки к земле. Жутко, но в собственном сердце не поднималось ничего, как будто беды только что не произошло. Ощущение создалось странное: пустое, разбитое, но не пугающее; мысли толпились в голове, своим роем вытесняя самую большую и важную. У них не получилось создать духа земли, а он даже не готов осознавать это. — Это не загадка, — на одном дыхании выдавил Райлан, — это задание, приказ. Последнее условие, которое нужно для сотворения духа... А мы даже не понимаем, что нужно сделать!Он по-прежнему громко дышал, сверкал тёмными глазами, но, кажется, слова и жест Нила помогли взять под контроль эмоции. Золотой стриж оглянулся назад, на предметы, но те уже не парили в воздухе, а лежали на земле, как самые обычные. Не правда, ничего ещё не кончено! Они не упустили время, иначе предметы бы исчезли! Нил поднялся и вернулся к сырому блестящему камню, судорожно сжав в руке бусину. Она всё ещё была тёплой.— Что теперь? Мы не справились с поручением.— Справимся. На пути всего один камень, и он нас не остановит.Нил нахмурился и взял все предметы, поставив кувшин на лапоть, а в кувшин положив бусину. Сбоку гремит вода, на одежду ложится туман, воздух холодный, а небо пасмурное. Такой день, который с первого взгляда похож на день в Игровом Селении, но нет, он обычный осенний. Жизнь повсюду бьёт ключом, золотая магия по-прежнему есть, а значит отчаиваться рано. Надо бороться и защищать свой дом.Нил закрыл глаза и погрузился в воспоминания. Вчера они тоже были на грани проигрыша, но не проиграли, вчера было ещё хуже и страшнее, чем теперь. Однако помощь всегда приходит, если её позвать... И тут в голову ударил выцветший красный узор на печи. Птица, падающая прямо в очаг.— Райлан! — воскликнул Нил, вскинув голову и посмотрев через плечо. — Велимудр рассказывал, что рарог когда-то защищал дома... А что если этот рарог и есть тот, кто появится из предметов?Он приподнял лапоть и кувшин, по дну которого каталась бусина, и вновь почувствовал их тёплое, даже горячее касание. ?Огонь раньше был полон магии? – так говорил волхв. Не потому ли, что с помощью него перемещался огненный сокол?— Рарог дух земли? — Райлан резко встал и оказался рядом, в его глазах одновременно темнело уныние и поблескивала крупица надежды. — Почему? Духов ведь было много, на каждую землю – свой.— А что если он был самым первым духом и защитником одной огромной земли?— Одной?— Да! Рарог приходил ко всем людям во всех землях, а значит, все эти земли когда-то были едины! Только потом они разделились, и у каждой появился свой дух-защитник! Может, загадка в том, чтобы вложить сердце рарога, а не своё? А сердце огненного сокола – это огонь?Они замолчали: Нил – потому то последнее слово осталось за ним, его соратник – потому что обдумывал это последнее слово. Небо за всё прошедшее время так и не прояснилось, нависало над миром тяжёлой угрюмой серостью. Нил не знал, звучит ли его предположение глупо или вполне логично, но за логикой им теперь и не гнаться. Когда всё плохо, поверишь любому утешению. Когда ошибся, согласишься на любой способ всё исправить...Райлан вздохнул и оглянулся на друга, тоже вспоминая рисунок пикирующей птицы.— Я ничего об этом не знаю, — нехотя признался он, — в академии нам не рассказывали про духов и волшебных существ – только о том, что они есть. Но огонь в ваших землях и правда считается воплощением силы.— В наших землях, — нахмурившись, поправил Нил, — ты тоже отсюда.— В наших, — эхом повторил Кадет Семь Два Три.Вложить в силу предметов сердце будущего духа – да, в этом золотой стриж оказался прав. Но огонь ли способен оживить золотую магию? Его ли искры соберут эту жизнь, превратят в существо с огромной силой? Чтобы управлять анимой, у тебя должно быть сердце, но настоящее.Человеческое.Они так и не нашли способ достать огонь, а значит не поняли, что ошибаются. Даже Райлан не понял, не пробовал – много ли рассудительности у тех, кто остановился на грани пропасти? Как ни грустно, но именно поэтому Ястребы ценят равнодушие и бесстрастность: ровная душа, что не взволнуется отчаянием, нет страстей, которые затуманят взор. Желать и ошибаться – одно и то же... Вот только ошибаются все и всегда.Нил сидел на краю скалы, слушая грохот воды за спиной и смотря на то, как в долине под этим местом зажигаются огни деревни. В ушах уже тяжело от постоянного шума, но это пустяки. Они уйдут только тогда, когда всё закончится. Когда они всё закончат! Предметы всё ещё слабо мерцали, со стороны словно отражая блеск воды и вечера, были тёплыми и не потеряли ни капли анимы. Золотой стриж то держал их, то ставил на близстоящий камень, через каждую минуту оглядываясь на обрывок тропы перед поворотом. Его соратник ушёл туда добрых два часа назад с целью найти сухие ветки – как раздобыть огонь с помощью магии, Нил с большим удовольствием узнал бы, но было не от кого. Этот день заканчивался так же неожиданно, как начался: из-за нависших облаков потемнело ещё до заката. В этой полутьме всё чаще и чаще пролетали силуэты птиц – Нил первый раз ужаснулся, заметив их, но потом понял, что это место они скорее всего не видят, иначе давно бы атаковали. Более того, в волшебный водопад никто не сунется, а значит безопасно...— Райлан! — Нил забыл обо всём, наконец увидев за поворотом фигуру, которую узнал по походке и идеально прямой спине. Райлан вышел из тени навеса, правда без веток, но видеть его после двух часов отсутствия (при том, что ближайшее дерево растёт недалеко) уже было облегчением. Нил хотел встать, но не встал, а Кадет Семь Два Три заторможено двинулся к нему.— Ты нашёл хворост?— Нет. Но произошло кое-что другое.Выражение лица юноши было сложным, и поначалу золотой стриж испугался, не случилось ли беды... Но если бы та случилась, он бы узнал сразу и в совершенно других обстоятельствах.Райлан сделал шаг вперёд и протянул руку, сказав при этом вызвать аниму. Нил послушно вызвал и тоже протянул, не сразу заметив, как от пальцев друга повеяло жутким холодом. Бывший Ястреб разбудил Тень – она скользнула от него, будто отбрасывалась кем-то прямо на воздух. А потом Райлан коснулся ладонью ладони Нила, слегка, словно боялся, и лишь потом сплёл их пальцы и сжал сильнее. На полотно тени упали золотые искры, как угольки в чашу, и подобно дыму от этих угольков вокруг рук вырастало красивое сияние. Противоположные магии сплелись, соединились в серебряный свет. Они не оттолкнули друг друга, как это происходило раньше. Наверное, потому что теперь в каждом из волшебников было и то, и другое...Райлан отпустил руку Нила, вдруг взмахнув и прибавив к серебряной полосе ещё одну – яркую искрящую, сошедшую прямо с его пальцев. Когда он замер, часть сияния осталась на них. Нил ахнул, догадавшись.— Ты... у тебя тоже получилось? — потрясённо спросил он, вспоминая мерцание прошлой ночью.— Да. Я думал о нашем задании и понял, что готов сделать всё, чтобы его выполнить. Я хочу бороться, отстаивать эту землю. И это чувство было и золотом, и Тенью.Райлан посмотрел на свои руки, мягко переливающиеся в темноте, и его лицо вмиг изменило выражение, стало таким, каким нравилось золотому стрижу. Ястреб ?хочет? за что-то бороться? Эти слова в исполнении Кадета Семь Два Три он желал услышать со дня создания нового места силы.— Но как ты так легко создаёшь эту магию? — Нил вспомнил, в связи с чем у него самого она получилась. — Ты тоже чувствуешь противоречия?Он едва заметно вздрогнул. Если для серебра нужно каждый раз впадать в то ужасное состояние, то он вообще никогда не попытается его творить. Но Райлан и не впадал. И сейчас думал, как бы толково об этом рассказать.— Я чувствую что-то среднее между... — ох, знать бы ещё, как объяснить это представителю золотых народов! — между, как ты говоришь, плохим и хорошим. Во мне нет столько анимы, сколько хватило бы на магию, но серебряная есть. Она не сплетается, она как будто такая изначально... И кстати, это ещё не всё.Он повернулся к обрыву, закрыв и глаза и на чём-то сосредотачиваясь, а потом вдруг снова взмахнул рукой. Блеск от неё рассыпался во все стороны – такой огромный, яркий, что на миг осветил каждый камень и каждую каплю в водопаде. Серебро закружилось и на ходу собралось в две фигуры: олень и преследующий его острозубый волк. Они стремглав взлетели, побежали по небу, как настоящие. А Кадет Семь Два Три водил рукой, словно указывая им путь.— Эта магия зависит и от желаний, и от мыслей. Чтобы обратить её во что-то, нужно захотеть и одновременно чётко это представить.Нил смотрел и слушал, забыв закрыть рот. Сияющие фигуры носились над ними, меняя очертания, и золотой стриж решил, что это самая красивая магия в его жизни. Искры сыпались, как звёздный дождь, свет перемещался по всему плато, и от растущего восторга даже рёв водопада затих. Олень и волк в очередной раз прыгнули, но теперь серебро превратило их в двух птиц – стрижа и ястреба. Те гонялись друг за другом, меняясь ролями, а потом спикировали вниз и превратились в сражающихся людей. Райлан следил за ними и продолжал водить руками, и это показалось Нилу похожим на рисование. Он и картину узнал сразу, улыбнувшись и подивившись, как иносказательно умеет мыслить его друг. Нил повернул голову и поймал взгляд бывшего Ястреба, передав, что считает того самым сильным волшебником в мире. Тот прочитал послание, и сосредоточенное лицо осветилось полуулыбкой.К сожалению, это не дало досмотреть, чем закончилась битва.Серебряные чувства потеплели от золота, и теперь его стало больше. Просочившись, оно разделилось с Тенью, разделило и сияющие фигуры. Мерцание рассыпалось на два начала точно так же, как прошлой ночью у золотого стрижа.— Агрх! — Райлан нахмурился, поняв, что не смог удержать в душе равновесие. — Это сложнее, чем я думал.Он вздохнул и вновь посмотрел на свои руки, на которых уже, конечно, не переливалась магия. Нил проводил взглядом осыпающиеся в долину искры, немного пожалев, что подал голос раньше времени.— Почему они исчезли? — чтобы не молчать, тихо спросил он.— Потому что серебряная магия очень хрупкая, — Райлан, тоже задрав голову, посмотрел вверх. — Она питается сложными чувствами, которые соединяют печаль с радостью или ненависть с желанием защитить других. Но как только чего-то одного становится больше, равновесие нарушается и обрывается эта связь.Он перевёл взгляд ниже, смотря, как в долине, куда упали искры, тихо дымятся печные трубы. Где-то там, в деревне, начинается тёплый уютный вечер, знакомый только по почти стёршимся воспоминаниям. Он давно стал другим и научился хотеть другого. Но в глубине души почувствовал, что скучает по родному краю, дому в яблоневом саду, летнему лесу и уткам... Люди веками думали, что соединить противоположности невозможно. Где много льда, там никогда не развести огонь, где ярко светит, там не найти тёмного скрытного уголка. Эта борьба вечна, и одно всегда побеждает другое... Но в человеке с рождения заложены два противоположных начала. Нельзя быть только весёлым или только серьёзным, всегда плакать или не переставая хохотать. Глупо идти на поводу желаний, забывая о долге, безумно следовать долгу и ничего не желать. Мы устроены немного сложнее, весь мир так устроен – есть хорошее и есть плохое, в их борьбе заключается жизнь. Всё состоит из противоположностей: в нас пылают чувства, огонь которых остужает холодный рассудок, во всём светится анима и всем отбрасывается Тень. И когда ты найдёшь в себе силы познать и ту, и другую, соединить их, примирить в своём сердце – вот тогда тебе откроется самая могущественная магия на свете. Магия, способная абсолютно на всё.