Глава 7 (2/2)
– Что? – Хангёль теряется от такого вопроса. Он многое готов был услышать, но точно не это.– Ну… ты вот сейчас познакомился с такими же, как ты, – пожимает плечами Киджун. Он говорит тихо и неуверенно, но постепенно голос крепнет. – Ищешь, опять же, того парня. Явно не просто так. Я не лезу, ты не подумай, – это твое личное дело. Ты и без того для меня нереально много сделал, я все понимаю. А сейчас у меня есть работа, смогу наскрести на еду и жилье. Так что, если ты со мной возишься из чувства долга, то не надо…В конце его фразы Хангёль просто зевает. Широко и очень показательно. Киджун теряется и замолкает.– Какой еще ерунды успел придумать? – интересуется Хангёль. – Даже комментировать ничего не буду. И вообще, ты мне зубы не заговаривай, сегодня твоя очередь готовить ужин. Так что вперед!Киджун поспешно кивает несколько раз и срывается с кровати.
Хангёль медленно прикрывает глаза. Ему немного стыдно перед Киджуном, последнее время он и правда довольно мало времени ему уделял. И, в общем-то, тут только один вариант дальше. Хангёль до конца не уверен, но вряд ли Ыйчжин будет против, если в следующий раз он придет вместе с Киджуном.
*** – Точно это? – уточняет Хангёль, глядя на небольшое здание приюта, на темное окно второго этажа, на которое указал Киджун. Слишком простым все кажется. Козырек над лестницей, ведущей в подвал, притулился ровно под нужным им окном, так что забраться внутрь – дело пары минут.
– Тэын хён описал все ровно так, – кивает Киджун. – Там что-то вроде архива: только старые личные дела, ничего важного и ценного.– О, не все бы сейчас с тобой согласились, – хмыкает Хангёль. Он мысленно прямо видит довольные улыбки Джунхи и Кванрёля. Это как лис в курятник пустить.– Мы не решили, кто полезет внутрь, а кто будет держать окно, – напоминает Киджун.
– Тут и решать-то нечего, – фыркает Хангёль. – Ты лезешь, я жду.
Ему этот вариант не нравится совершенно. Если их вдруг поймают, то у Хангёля намного больше шансов сбежать, ему и в окно-то легче пролезть: Киджун слишком вымахал за последнее лето. Но оставлять того одного посреди ночи на улице – это еще более безумный поступок.
– Услышишь или заметишь что-то подозрительное внутри, сразу давай задний ход, – говорит Хангёль очевидные вещи и сам от этого морщится.
– Не первое окно в моей жизни, – смеется Киджун. – Расслабься, хён. И любуйся ночью. Смотри, какая красота вокруг: туман, ни небо не видно, ни грязь на другой стороне улицы! Зато, если прислушаться, можно услышать, как в помойке роются крысы.Хангёль отвешивает Киджуну легкий подзатыльник, вызывая снова хихиканье. Он становится серьезным, только забравшись на козырек, который опасно под ними прогибается, а еще оказывается чертовски скользким. Окно поддается удивительно легко, первая же отмычка открывает замок. Хангёль не любит, когда все получается так просто – сразу кажется, что чуть позже все посыпется с особым размахом.– Хён, – зовет Киджун. Он внутри, но с улицы ни черта не видно, свет от фонаря делает грязное окно почти зеркальным. – Хён, отсюда все убрали. Вообще пустая комната.Хангёль даже не удивлен – ожидал чего-то подобного.– Вылезай, – командует он. – Завтра попробуем еще кого-нибудь поспрашивать.– Но я уже здесь! – недовольно отзывается Киджун. – Подожди, я сейчас кое-что проверю и вернусь.– Киджун! – шипит Хангёль, но тот отходит от окна и больше не отвечает. – Уши оборву!Время тянется чертовски медленно. У Хангёля немеют руки и спина. Он мог бы отпустить окно, дать ему закрыться, но кто знает, как быстро Киджуну придется уходить. Хангёль не уверен, что в экстренной ситуации сможет справиться с замком так же ловко, как в первый раз.
В какой-то момент Хангёлю начинает казаться, что он и правда слышит, как крысы роются в мусоре на другой стороне улицы. Скорее всего, игры воображения, но кто знает. А еще ему кажется, что он заметил, как на границе видимости проплыла тварь. Об этом он вообще предпочитает не задумываться.– Я все нашел! Бумаги у меня! – раздается вдруг голос Киджуна, и от неожиданности Хангёль чуть язык себе не прикусывает.– Ты меня напугал! – шипит он.
Киджун ловко выбирается на улицу, совсем не виновато улыбается и разводит руками.– Ты не поверишь, когда я тебе расскажу, кто родители этого Рокхёна! – У Киджуна горят глаза. Он явно с трудом сдерживается, чтобы говорить тихо и не размахивать руками в разные стороны. – Я не думал, что там что-то интересное может быть. Но когда увидел – чуть дара речи не решился!– Ну? – Хангёль только глаза закатывает. Киджун большой любитель нагнетать по пустякам.
Но когда тот перестает валять дурака и рассказывает, что узнал, Хангёль склонен с ним согласиться – история такая себе получается.*** Джунхи с интересом смотрит на сидящего перед ним Рокхёна. Тот заметно нервничает, вертит в руках форменную фуражку охранника Старого Города и не поднимает взгляда.
На то, что Рокхён может оказаться полезен, Джунхи не особо рассчитывает. С этим делом все не так с самого начала. Ни один из тех контактов, что были у Джунхи в Старом Городе или не захотел, или не смог помочь. Остается только надежда на Кванрёля, отправившегося как раз на встречу с еще одним своим знакомым. Ну и на Рокхёна, который сейчас сидит перед Джунхи и кажется дышать боится.– В этом конверте, – Джунхи кладёт ладонь на лежащий на столе большой конверт из желтой бумаги, – документы из приюта, в котором вы выросли. И там есть все данные про вашу родную семью. Бумаги настоящие, но получены не совсем легальным путем, так что не стоит ими особенно светить.
– Сколько… сколько я вам должен? – Рокхён, наконец, поднимает на Джунхи взгляд. – Как и говорил ваш помощник?Джунхи в курсе, что Ючан назвал сумму от балды, гораздо выше, чем они брали обычно. Думал, что это охладит пыл Рокхёна и тот просто уйдет. Но, как оказалось, он готов был раскошелиться.– Есть другой вариант, – доброжелательно улыбается Джунхи. Но еще не прошедший синяк явно портит впечатление, потому что Рокхён в ответ хмурится. Джунхи вздыхает: – Ничего особенного, на самом деле. Мы ищем человека, который живет в Старом Городе. Нам немногое про него известно, что сильно осложняет дело, но, – Джунхи подталкивает к Рокхён листок с аккуратными записями: где и во сколько парня видели, во сколько и с какой стороны он мог вернуться в Старый Город, описание внешности. – Возможно, вы или кто-то из ваших коллег смог бы нам помочь. Не много людей по ночам ходит по улицам.
– И что будет, когда вы его найдете? – сильнее хмурится Рокхён, он не торопится взять в руки листок.– Ничего, – пожимает плечами Джунхи. – Ему не угрожает ничего, если вы об этом. С ним просто поговорят. Это я могу гарантировать.
– То есть, я выясняю, кто это был, и в ответ вы совершенно бесплатно отдаете мне информацию по моим биологическим родителям? – уточняет Рокхён. – Я правильно понимаю?– Да, – Джунхи снова улыбается. – Если вдруг ничего не узнаете, то вы всегда можете купить эту информацию за ранее оговоренную сумму.
Рокхён еще немного медлит, но, наконец, протягивает руку, берет лист, внимательно читая все, что там написано, и снова опускает взгляд.– С этим человеком правда ничего не случится?
– Правда, – кивает Джунхи. – Сами подумайте, кто будет первым подозреваемым, если вдруг что-то произойдет. А нам оно надо? И… я так понимаю, вы знаете о ком идет речь, верно?– Предполагаю, – кивает Рокхён. – Вы правы, не так много людей бродит по городу ночью. К тому же в наши обязанности входит следить за тем, кто приходит и кто уходит.Он явно колеблется. И Джунхи чертовски благодарен Ючану и тому, какую сумму тот назвал. Если бы она была ниже, скорее всего, Рокхён вообще не раздумывал бы сейчас.– Я могу вам гарантировать, что ни с этим человеком ничего не случится, ни с вами лично, – мягко подталкивает Джунхи.
– Понятия не имею, зачем вам это надо и что вы будете делать с этой информацией дальше. Вас не пустят в Старый Город, вы сами это знаете, – качает головой Рокхён, берет ручку и пишет внизу листка имя и адрес. – Нужного вам человека зовут И Суун. Ночью, о которой вы говорите, дежурил мой сменщик, он мне утром сказал, что тот снова выходил, а Дэвон его встречал потом. Пак Дэвон – это человек, у которого Суун сейчас живет. Не спрашивайте, не знаю, зачем, почему и как так вышло. Последние пару недель Суун часто выходит – примелькался, только поэтому я и запомнил. Ну и по описанию он подходит, - Рокхён резко выдыхает. – Будете проверять информацию?
– Не думаю, что вам есть смысл нам врать, – пожимает плечами Джунхи, забирает листок, на котором делает пометку еще и про Дэвона, а к Рокхёну подталкивает конверт. – Мне кажется, вам не очень понравится то, что вы узнаете.Рокхён открывает конверт сразу же, нервными, резкими движениями, жадно вчитывается в немного поблекшие от времени строки.– Что?.. – растерянно выдыхает он и поднимает на Джунхи ошарашенный взгляд. – Вы уверены? Но… но это же бред. Как так может быть? Зачем им?Джунхи только грустно пожимает плечами и неловко улыбается. Рокхён законнорожденный ребенок в одной из аристократических семей Старого Города. Но только почему-то его решили отдать в приют, едва ему исполнилось два года. Джунхи не сомневается, что на этот вопрос смог бы ответить Ыйчжин. Но вместо этого мягко говорит:– Только не делайте глупостей. Не думаю, что стоит заявляться к ним на порог, мол, мама, папа, здравствуйте.
Рокхён глубоко вдыхает и опускает голову, упирается локтями в колени и крепко сжимает пальцы на висках.– Может, вам воды? – предлагает Джунхи.
*** – О, я знаю в чем дело, – кивает Ыйчжин, когда Хангёль, не раскрывая лишних деталей, спрашивает его про Рокхёна. – Тут все очень просто. Способность видеть квэмулей передается по наследству – это я тебе говорил уже. Обычно у двух Знающих ребенок рождается точно такой же. Но иногда природа выкидывает фокусы. Может где-то в далеких предках затесался простой смертный, может еще что. Но в итоге ребенок рождается без способностей.
– И только за это его сдали в приют? – ошарашено спрашивает Киджун, до этого молча сидевший на диване. – Вот так просто?– Думаю, официально ребенок умер, – пожимает плечами Ыйчжин. – Времена тяжелые, всякое может произойти. Мне гораздо интереснее, почему такая информация вообще осталась в приюте.
– О, я объясню! – оживляется Киджун. – Как я понял, тогдашний директор приюта получил круглую сумму в виде пожертвований и особое распоряжение, как следует следить за этим пацаном, чтобы ничего с ним не случилось. Но директор оказался жадным сверх меры, хотел шантажировать или типа того. Его потом в канаве мертвым нашли: неудачно вышел погулять ночью. Его преемник оказался умнее и все дела просто скинул в архив, даже не читая. Так что никто просто не знал, какое там богатство хранится.– И откуда у тебя эта информация? – хмурится Хангёль. – Тоже Тэын рассказал?– Не совсем, – уклончиво отзывается Киджун и улыбается. – Хён, я может тоже хочу частным детективом стать!Хангёль только вздыхает и трет глаза. С каждой новой подробностью мир становится все более неприятным местом.– Я что-то начинаю путаться в том, кто что знает, видит, умеет и где при этом живет.– Ну давай по порядку, – кивает Ыйчжин.– В Старом Городе живут аристократы и все они видят квэмулей. Их дети видят квэмулей. Но если случается осечка, от них могут как-нибудь избавиться, так?Ыйчжин кивает.– Ребенок аристократа и обычного, скорее всего, способностей не получит. Но иногда что-то снова идет не так и появляется кто-то типа меня, – продолжает Хангёль.– Верно.– А кто тогда ты и Чонха хён?– Долго же ты шел к этому вопросу, – хмыкает Ыйчжин. – Мы изгои. Наши недалекие предки – аристократы, и пару поколений назад тоже жили в сверкающих хоромах и ели с золоченой посуды. А потом что-то пошло не так: кто-то кому-то перешел дорогу или опозорил свое высокое положение, начал проявлять излишнее свободомыслие – мало ли причин. И их целыми семьями выселили за пределы Старого Города. Как можно предположить, к самостоятельному выживанию они были не слишком приспособлены. Да и аристократы продолжали следить за тем, чтобы никого из них не брали на работу и прочее. Местные их, как легко догадаться, тоже особо не жаловали. Так что предки повымерли изрядно, а те, кто выжил, в итоге докатился сюда, в трущобы. Ну и да, в связи обычного и Знающего скорее всего способности не передадутся. Так что таких, как мы, всего ничего осталось.Ыйчжин объясняет это будничным тоном, и Хангёль знает его не слишком хорошо, но что-то едва заметное в интонациях, в выражении лица подсказывает, что это очень больная тема. Даже Киджун, улыбающийся почти все не занятое сном или едой время, сидит, потупившись. Хангёль разжимает кулак, который, оказывается, стискивал на протяжении рассказа, и приобнимает его за плечи.