Глава 15. В одном ритме (1/1)

Она проснулась взволнованной. Сердце колотилось, будто накануне важного события. Впрочем, так оно и было. Сегодня ей предстояло пойти на танцевальный вечер и встретиться там с судьбой.В голове всё ещё звучала та музыка из сна — яркая и страстная. Но Ассоль не решалась повторить па, которые видела ночью. Нет-нет, такие танцы нельзя исполнять на людях. Только вдвоём, слишком уж они откровенны и интимны. От одного лишь воспоминания пламенели щёки и становилось нестерпимо жарко в груди.Ассоль ждала сегодняшний вечер, ждала и боялась его. Она старалась занять себя множеством разных мелких дел, чтобы отвлечься от мыслей о предстоящих танцах. Ведь они непременно приводили к раздумьям о Нём, её капитане, мужчине из мечты. О её предначертанном. Как там сказал Эгль: присмотрись?О да! Она будет смотреть! До бесконечности! Не отрывая глаз!Эти размышления тоже рождали волнение, но иного толка. То, которое предшествует первому признанию. Первому поцелую. То, что заставляет летать по комнате, кружиться и напевать.Ассоль представляла, как он подойдёт, как пригласит, что скажет. Ах! Нужно будет что-то ответить. Сможет ли она? Ведь все будут смотреть на них, шушукаться, обсуждать. Но разве ей будет до этого дело, когда в её глазах загорятся звёзды, чтобы сиять только для него?А их танец? Они будут буквально парить над площадью. Она — в пламенеюще-красном. А он? Как будет выглядеть её капитан? Почему его образ, столько раз виденный во снах, сейчас расплывался, утекал, шёл зыбью? И, словно щупальце осьминога, её цепляло и тащило к себе вчерашнее сновидение. Там она не видела партнёра. Только чувствовала — его силу, его власть, его страсть. Она горела вместе с ним.Ближе к вечеру явился Эгль. В руках у него была странная шкатулка, и он заметно нервничал. Вместе они поднялись в комнату Ассоль, и старик проговорил, усаживая её на банкетку перед зеркалом:— У меня тоже для тебя подарок, малышка.Он открыл шкатулку, и взору девушки явились баночки и флакончики: в одних искрилась радуга, в других — переливался перламутр, в третьих — поблёскивала душистая жидкость.— Что это? — ахнула Ассоль.— Косметика. От слова ?космос, порядок?. В ней — пыльца и слёзы фей. Тронь лицо вон той кистью, — он кивнул на набор кисточек, что лежали у подножья склянок, — и гармония самого мироздания снизойдёт на твои черты.Он лукаво улыбался, а в глазах его прыгали чёртики.— Откуда это у тебя? — удивилась Ассоль.— Я же тебе уже говорил: у библиотекарей свои секреты. Просто приводи себя в порядок.Он чмокнул девушку в макушку и вышел. Дальше начиналось чисто женское таинство преображения, при котором нет места мужчине.Она обмакнула кисточку в радугу и провела по ресницам — они загнулись, распушились, удлинились. Коснулась перламутром век — и те покрылись томным блеском. Губы стали ярче и соблазнительнее, глаза выразительнее, а по щекам разлился нежный румянец. В довершение она обрызгала себя искристой душистой жидкостью, и ей показалось, что цветущий луг стал лёгким платком и окутал её. Потом Ассоль нарядилась, осмотрела себя и не узнала. Из зеркала на неё смотрела прекрасная юная фейри.Девушка закружилась, разбросав вокруг себя яркие всполохи алого, — то взвился подол платья, — засмеялась и легко спорхнула вниз, где её ждал Эгль.— Сегодня ты произведёшь фурор, помяни моё слово!Но на этом подарки Эгля не закончились — у самой последней ступени лестницы, чтобы сбегала от маяка к дороге, её ждал наёмный экипаж.Забравшись в него, Ассоль почувствовала себя по-настоящему взрослой. Она видела, как на таких экипажах ехали в ратушу на выпускной бал её несостоявшиеся одноклассницы. То был единственный случай, когда она завидовала им. Но теперь экипаж случился и в её жизни. Но вот увозил он Ассоль не только на бал, но и на экзамен взрослости.Площадь была украшена гирляндами фонариков, венками и лентами, громко играла музыка, лихо отплясывали пары. Кругом было множество нарядных людей. Казалось, самый последний бедняк ради сегодняшнего вечера надел всё лучшее и вышел на улицу. Такой нарядной Каперна бывала только в дни именин королевской семьи.На небольшой подиум, обустроенный на крыльце ратуши, где сейчас располагался оркестр, взошёл старейшина. Он вскинул вверх руку, важно выпятил живот и произнёс:— Досточтимые жители Каперны! Страх и ужас поползли по нашему селению. Но мы должны показать, что так просто нас не возьмёшь! Что сердца наши из камня и не дрогнут! А значит сегодня, друзья, мы повеселимся на славу, затанцуем, так сказать, всякие страхи. Пусть все чудовища мира боятся нашего задора!Грянула музыка, старейшина подхватил стоявшую ближе всего к нему девицу и лихо пустился в пляс, наглядно демонстрируя, что обширные габариты не помеха для весёлого времяпровождения. Девушка повизгивала, взбивала каблучками пыль и умудрялась строить глазки своему партнёру по танцам.Вскоре к ним присоединились и другие пары.Площадь наполнилась топотом и смехом.Но Ассоль не интересовал никто, она напряжённо вглядывалась в фигуры и лица, ища Его. Сейчас она отлично вспомнила облик капитана того чудесного корабля, что пришёл под алыми парусами. И, поднимаясь на цыпочки, высматривала мужчину всюду, ловила похожие очертания, уже готовясь сорваться и бежать. Но всякий раз осаживала себя — так не годится. Она не должна показывать своё нетерпение.— Вы только посмотрите, кто у нас тут! — раздался за спиной ехидный голосок.Ассоль резко обернулась, мазнув по воздуху усыпанной блёстками прядкой, и столкнулась нос к носу со своими давешними базарными обидчицами.Девицы и сами-то одетые до неприличия откровенно, осмотрели наряд Ассоль с явным осуждением.— А разоделась-то как! Эй, дурёха, зачем нацепила эти тряпки? Принцы от такой дешевки за горизонт уплывут! — заявила одна, дёрнув волан, что извивался вокруг нежных плеч Ассоль.Другая рассмеялась и сказала:— Подруга, а разве ты видишь здесь принцев? Неужто они выстроились в очередь? — девушка стала выглядывать из-под руки. — Хочу взглянуть, никогда не видела настоящего принца.— И не увидите, мисс, — донеслось сверху, на небольшой террасе, что окружала площадку, опираясь на парапет стоял Грэй и пристально смотрел на небольшую группку, — уж больно они высоко, вам даже если на цыпочки встать — не рассмотреть.Он лихо перепрыгнул через балюстраду и приземлился?аккурат пред Ассоль, изящно склонившись перед ней.— Не соизволите ли вы, мисс Лонгрен, потанцевать со мной?Грэй поймал её взгляд, и она заметила, что в его глазах пляшут чёртики, как недавно в глазах Эгля.Она вздохнула. Судьба снова смеялась над ней. Поманила надеждой и бросила на чудовище. Но Ассоль всё-таки вложила свои тоненькие пальчики в горячую твёрдую ладонь Грэя.Тот вывел её на середину площадки, подозвал мага-покровителя Каперны и попросил:— Дружище Циммер, сможешь убедить оркестр сыграть нам вот этот ритм? Он называется танго, —? Грэй напел, и Ассоль побледнела: то была мелодия из её сна.Циммер улыбнулся и сказал:— Без проблем, — прошептал несколько заклинаний, сделал пару пассов руками, и над Каперной разлились яркие знойные звуки. Казалось, сам воздух стал на несколько градусов горячее.Ассоль в панике дёрнулась — только не этот танец! Только не с ним! Она пришла на встречу со своим капитаном, на встречу с судьбой! Но Грэй не собирался отпускать. Он сжал её ладошку покрепче, нежно поцеловал и, глядя так, что от этого взгляда девушка залилась краской, сказал:— Куда же вы, моя нереида? Вы согласились танцевать со мной, и теперь я не отпущу вас, пока не получу своё.С этими словами он обнял её за талию и повёл вперёд. Они были так близко, так непростительно близко. Грэй крутил её, как игрушку, наклонял к самой земле. Его ладони проходились в каком-то миллиметре от её пылающей кожи. В их движениях сливались страсть и драматизм, взрывной темперамент и нотки грусти. Они то замедлялись, то ускорялись вновь. И сердце сходило с ума, норовя подстроится под заданный темп.— Подчиняйтесь, — мягко требовал Грэй, щекоча её ушко горячим дыханием, и она, словно по наитию, закинула ногу ему на бедро, при этом изогнулась так, что её груди оказались на уровне его лица. Грэй ухмыльнулся, в глазах его полыхнули алые отблески. — Чувствуйте партнёра. Ловите ритм.Эти слова вкупе с сопровождавшими их движениями… были… так… двусмысленны. Будто они не танцевали, а занимались любовью перед всеми. Ассоль почти лишалась чувств при мысли о том, как выглядит со стороны, и в тоже время горела и летела. Растворялась и пылала.Вокруг, кровавым дождём, покорные воле мага, падали лепестки алых роз. И Ассоль кружилась и падала с ними, ниже, ниже, на самое дно, в бездну, где так хорошо. Где подхватят сильные руки, где губы прикоснутся к обнажённой коже, где кончится мир, взорвётся, изойдёт маревом и родится вновь.В жарком, страстном, обжигающем ритме. Быстрее, яростнее, ещё ближе.Становясь одним, сплетаясь, умирая и живя.Ассоль не заметила, когда закончилась музыка, и она оказалась у маяка, пытаясь унять бешеное сердце, и смотрела, как оседают лепестки роз на ластящиеся к берегу волны.Словно капельки крови из её разбитого сердца. Ведь она так и не встретила своего капитана.А Грэй… Ах, Грэй! Он только разбередил её душу…И присматриваться было не к кому.