Сочельник (Тэйн, Розалина, Грежул, Шемира, Изабелла) (1/1)

Тэйн поёжился, когда метель лизнула голую кожу шеи снежинками, вздёрнул воротник мантии выше. Городок вокруг кипел и бурлил, принаряжался для сочельника, сверкал мириадами огней, и в такой вечер хорошо было бы выпить грога в таверне или остаться в замке в ожидании пышного рождественского ужина, но тревога выгнала Тэйна прочь из покоев и гнала его до тех пор, пока он не оказался в центре Рэйнхорна. Беспокойство схлынуло, но не исчезло, и он заметался по улицам, положив руку на эфес меча — делая вид, что патрулирует..Тэйн вздрогнул, когда мимо со скрипом прокатилась карета, мотнул головой и направился дальше — вдоль торговых лавок, лавируя в толпе, а потом его внимание от чего-то привлёк мягкий, слабо мерцающий свет лампадки в одном из низеньких окон. Он крадучись приблизился, заглянул за перекрестье рамы и замер. В комнатке находились трое: мужчина в доспехах и с бледно-голубым пламенем вместо волос, которое переливалось серебристой волной, изящная женщина во всём чёрном, над чьими руками угадывалось зеленоватое потустороннее свечение и маленькая седовласая девочка в изорванном платье и с костяным хвостом, ходящим туда-сюда. Тэйн хорошо знал их, и ладонью машинально сжал рукоять клинка до болезненного напряжения — могилорождённые поднимали в нём тревогу покрепче той, что сорвала его из замка в разгар праздника. Но меж тем мёртвые сидели не шевелясь,?а на столе перед ними стояла.. тарелка с разрезанным пирогом. Мужчина — а это был Грежул собственной персоной — вдруг оскалился и что-то глухо сказал. Женщина — Шемира — задумчиво кивнула, уголки её губ дрогнули в слабой печальной улыбке. Девочка же — Изабелла — протянула руку и пальцем пару раз надавила на верхушку кусочка пирога, при этом имея донельзя восторженный вид. Затем к ним присоединился кто-то четвёртый, и Тэйн узнал в фигурке в пышном фартуке и с корзинкой Розалину — она улыбалась искренне, выуживая из-под ткани блестящие гладкие мандарины.Узнал — хмыкнул — и вопреки всему, пошёл своей дорогой.