71. (1/1)

Дорога была в худшем, чем она помнила ее раньше, состоянии. На местах, где каменной кладки не было, дорога была размыта. Им повезло, что дожди не начались, окончательно не испортив ее.Керолайн не стала напоминать Никлаусу, как часто делала акцент на состояние дорог вассалам, когда они вместе с ним сидели в тронной зале, принимая лордов. Этого было и не нужно, по хмурому взгляду короля было понятно: он намерен разобраться с этим лично.Керолайн мысленно возблагодарила мужа за прозорливость. Паланкин был взят по его настоянию, и порой она с удовольствием ехала в нем, позволяя себе отдохнуть.Она не любила женское седло. Но что поделать?Никлаус же с Коулом ехали в эти моменты рядом с ней, изредка вглядываясь в бархатные створки.Ей нравилась гармония, царившая между ей и ним. И только очередная разлука с Артуром не радовала ее.***—?Мы готовы, Ваше Величество. Наши союзники поддержат Вас, осталось лишь отдать приказ,?— взвинченная фигура графа, его лучшего друга, мелькала перед глазами Эдуарда, занимавшего выделенные ему покои королем покои. Словно он сам не знал, что вскоре можно будет начинать.—?Я не получил письма из Бургундии,?— ответил он, подняв на мужчину глаза. Ближайший его советник, покинувший родную Англию, чтобы помогать ему, как никогда глупил, продолжая настаивать, не понимая смысла, что король вкладывал в слова.—?Они твоя семья Эдуард, тебе нужно письменное заверение в преданности?—?Моя жена ещё не прибыла в Бургундию,?— громко и уверенно прервал друга он. —?До того момента я не сделаю ничего, что может навредить ее благополучному плаванию. Я не знаю, где сейчас ее корабль,?— уже тише заключил он, катало откинувшись на спинку кресла.Она обязана приплыть к тетушке. Лишь после этого случится то, о чем он мечтал так долго.***Она увидела его ещё до того, как они добрались к возвышенности.Могучие многовековые стены, что были ее домом. Миддлхэм находился на возвышенности; окружённый высокой неприступной стеной он выглядел отталкивающе. В нем не было изящества свойственного другим замкам и дворцам ее отца.Это была стратегически важная точка, крепость, открывшая свои ворота гонцам, принёсшим одно только горе.Здесь прошла большая часть ее детства.—?Мы здесь, Керолайн,?— сжав обтянутую кожаной перчаткой руку, проговорил король, склонив голову в ее сторону.***Процессия не казалось ей столь внушительной до того, как они подъехали к воротам.Керолайн окинула взглядом стены, замечая мелькающие фигуры стражи, находящейся в донжонах.Широкие внешние ворота, отделявшие территорию, что вела ко внутреннему двору, были открыты, и они с Никлаусом беспрепятственно могли въехать, если бы не все тебе люди, окружавшие их.Первыми въехали герольды, высоко держа их королевский герб?— львов идущих настороже, что делили щит со французскими золотыми лилиями.Следом, вторым рядом, шли штандарты, на которых попеременно мелькали знамя Дома Никлауса?— дракон и символ объединённой династии?— Роза Союза, принадлежавшая скорее Артуру.В его лице алая и белая розы стали единым целым, бутон белой отныне находился под защитой красной, что обрамляла его.Подобные штандарты окружали и ее с Никлаусом по обе стороны от них.Следующими были гвардейцы, охрана Его Величества, короля, и королевы. Они окружили их плотным кольцом.И только после предстояло войти им, а позже такой же заключающей части процессии.Пальцы Керолайн вцепились в поводья, когда вой труб огласил их с Никлаусом появление.Подумать только, и для чего вся эта помпезность?Она смотрела прямо перед собой, высоко подняв голову. Спина ее была ровна, лицо спокойно, и только часто бьющееся сердце и пульс, отдававшийся в висках, выдавал ее волнение.Ее родной Миддлхэм…—?Его Величество, король Никлаус, и Ее Величество, королева Керолайн!Она увидела лишь склоненные в приветствии фигуры. Никто не поднимал голов, ожидая завуалированного разрешения подняться.И оно последовало. Жест Никлауса.Керолайн оглядывала внутренний двор, жадно глотая воздух, которого вмиг оказалось недостаточно, стоило обитателям крепости поднять глаза.Они вперились в неё взглядом, смотря на неё с не меньшим интересом, чем она осматривала все вокруг.Кузницу перенесли, как и место тренировок…Она не знала, что ей делать. Как повести себя. Спешиться и пройти к людям, которые служили ей и ее отцу с самого ее детства или же не проявлять подобного участия? Может отдать приказ отвести коней и напоить их?За всем этим она и не заметила, что выехала и теперь стояла впереди мужа, молча наблюдавшего за ней. Ему была интересна ее реакция.Он так много слышал о Миддлхэме, будучи ещё мальчишкой; ему самому было интересно узнать больше об этом замке.Заметив показавшихся у лестниц замка людей, Никлаус задержал на них взгляд лишь на короткое мгновение, прежде чем обратиться к жене, что словно находилась не здесь.—?Любовь моя,?— послал он коня к ней,?— отдавай приказ, нас ожидают те дамы,?— узнав в одной из них жену бывшего своего противника, протянул он, обращаясь к ней.Она проследила за его взглядом, и лицо ее непроизвольно озарилось улыбкой.***—?Леди Олдрэм,?— девушка, спешившись при помощи слуги с коня, не обращая внимания на завернувшиеся полы плаща, направилась к склоненной женщине. —?Миссис Хоуп.Все ещё ощущая лёгкое головокружение, Керолайн поспешила поднять женщин из реверанса.Тугие косы растрепались за дни дороги. Бледное лицо королевы светилось, щеки горели здоровым румянцем, а блестящие глаза выражали нескрываемую радость.Перед ней стояла лучшая подруга ее миледи-матери, вернейшая ее подруга, что так же как и Элизабет Бургундская овдовела той злосчастной осенью.А рядом в окружении слуг находилась ее первая нянечка, женщина в летах, служившая няней ее милорду-отцу.—?Ке… Ваше Величество, мы рады видеть Вас здесь. Миддлхэм так долго ждал свою хозяйку,?— подняв светлые, похожие на лёд глаза, проговорила графиня, пытаясь рассмотреть ее.Как она изменилась с их последней встречи. Теперь их милая маркиза?— королева.Керолайн улыбнулась, поджав губы. Глаза защипало.—?Миссис Хоуп, что скажете, теперь достаточно выросла, чтобы носить эннин повыше? —?Эмоции захватили ее.—?Милая Кэрри,?— сухое лицо женщины озарила улыбка.Кэрри. Она не слышала этого так давно.Никлаус и вовсе застыл, заслышав подобное обращение, он никогда прежде и не знал о нем. Никто не обращался к ней так.Склоненные головы дам ее матери дали понять: Никлаус рядом.Массивная цепь сместилась, звенья ее изогнулись под неестественным углом, но король не замечал этого. Стройные крепкие ноги, обтянутые сапогами для верховой езды, были облачены в галифе в тон к упелянду?— изумрудный, его любимый цвет. Он держал свой обитый горностаем плащ в руках.—?Пройдемте в замок,?— чуть приподнявшись, начала леди Олдрэм, старательно избегая смотреть на короля. Взгляд ее задержался за рослом бледноватом мальчишке, но интерес ее тут же иссяк, стоило ей понять, кто это. Ещё один из Дома Майколсонов. Ещё один мальчишка, родственник узурпатора. —?Прошу,?— пропуская хозяйку вперёд, мягче добавила она.Никлаус, ловя на себе быстрые взгляды Керолайн, казалось, не обращал внимания на холодность обитателей.Какое ему дело, если главное его сокровище?— жена, рядом с ним.Остальным же, задержал он на юбках графини взгляд, стоит помнить, для чего они здесь.***Ее разместили их покоях.Им с Никлаусом были отданы комнаты ее родителей. Она нечасто бывала здесь раньше, не смея нарушать покой этих стен.Всё было готово к их приезду. Всё и все, кроме неё.Настроение ее сменялось от охватывающей с головой радости до растерянности и грусти. Ей было тяжело видеть этот замок, и дело, как оказалось, вовсе не во взглядах людей.Ее угнетала тишина, царившая в Миддлхэме.Ее угнетало почти каждое воспоминание, связанное с теми, кого она больше никогда не увидит. Ни здесь, ни где бы то ни было.—?Я хочу принять ванну,?— обратилась она к служанке, стоявшей у дверей. —?Просите нагреть воды,?— обхватив себя за плечи, произнесла она, желая заговорить с мужем.—?Я последую твоему примеру, но прежде я хочу отдохнуть,?— опередил ее король, ожидая, пока тяжесть украшений наконец покинет его.Он не обернулся, не мешая слуге, но в отражении зеркала увидел ее взгляд.Никлаус впервые поймал себя на том, что испытывал тревогу. Из-за того, что ее прекрасные глаза краснели от слез, которые она уже несколько часов старается прогнать.И все из-за его затеи привезти ее сюда.***Сидя в комнатах, что были отделены от спальни, где Никлаус спал уже который час, она покорно ожидала, когда ее ещё мокрые волосы вновь уберут в причёску. Здесь не было привычных ей масел, и потому она отказалось от них вовсе. Резкие запахи раздражали ее не меньше неприятных вин.Они здесь ненадолго, уже завтра, они вновь направятся на свадьбу, что глупые языки называли второй по важности после их с Никлаусом. Глупо было считать, что свадьба человека, что не мог считаться вассалом в прямом смысле этого слова хоть как-то касается дел королевства, касается короны.Сальваторе потерял возможность войти в семью короля в качестве зятя, когда Ребекка, своенравная сестра Никлауса, вышла за его брата.Двери приоткрылись, спуская в комнату маленькую фигурку женщины. Несколько удивлённая, она присела, не ожидая увидеть королеву прямо здесь. Она думала, что спросит у дам Ее Величества смогут ли ее принять, но не…—?Ваше Величество…—?Отбросьте формальный тон. Вы знаете меня с детских лет. —?Подалась вперёд Керолайн, поднимая нянечку.Ее слова не изменили бы ровным счётном ничего. В каких бы тёплых отношениях они ни были в прошлом, теперь Керолайн Форбс?— королева. И все обязаны соблюдать правила в общении с ней.Керолайн жестом указала женщине сесть в одно из кресел и, вернувшись на пуф, развернулась к ней лицом, ожидая, когда закончат с ее волосами.Королева улыбнулась ей, перехватив запястье, скрытое за плотной расшитой тканью.Ей так о многом хотелось узнать. Что произошло здесь за время ее отсутствия? Как ее матушка…Керолайн, резко мотнув головой, замерла, вспомнив, что не одна. Несколько смущённо взглянув на миссис Хоуп, она остановила взгляд на морщинистом лице женщины.—?Какая ты красавица, моя дорогая,?— в сердцах начала она. Ее переполняла радость от того, что их бедное дитя наконец-таки вернулось. Конечно, она не задержится, но сейчас она здесь. Словно и не было этого года. Если только леди Тауп дожила до этого дня. —?Твоя миледи-мать была бы счастлива видеть тебя здесь. —?Нянечка замолчала, закрыв глаза и что-то тихо прошептав. А Керолайн…Она не могла сказать и слова. Она хотела узнать о ней, узнать, как ее мать чувствовала себя, мучали ли ее боли, так ли была проведена служба…Ей не хватало смелости заговорить. Она не была уверена, что ей хватит сил не заплакать.—?Она… Вы так думаете? —?Словно маленький ребёнок тихим голосом спросила Керолайн. Она не знала, что миледи-мать думала о ее браке. Их письма друг другу были редки и коротки, а герцогиня так ни разу и не посетила ее.—?Конечно! —?громкость, с которой женщина ответила, удивила девушку. —?Такие вопросы,?— недовольно продолжала она,?— не стоит и задавать, Кэрри.—?Вы готовы, Ваша Милость,?— проговорила тихо служанка, отходя от королевы.—?Давайте прогуляемся,?— обратилась она ко вставшей вслед за ней миссис Хоуп.***Ей было одновременно и спокойно, и неловко в компании няни.Она не решалась задать вопросы, что интересовали ее, и от этого настроение ее портилось.Она не знала, как начать.Как нелепо, верно, выглядел ее вопрос, раз женщина так отреагировала.Неужели так сложно, вела она внутреннюю беседу с собой, спросить:Презирала ли ее миледи-мать? Что она думала об Артуре? Что она думала о ней, дочери, вышедшей замуж за человека, растоптавшего царивший в их семье мир?—?Желаете спуститься в часовню или Вас сопроводить к вечерней мессе? —?Разорвала тишину Миссис Хоуп.Керолайн знала, что ждёт ее в часовне, знала, что должна прийти туда, но чувство, презираемое ей более всего, овладевало ей при одной только мысли.Ровно как и страх увидеть вдовствующую герцогиню, высеченную из холодного серого камня.Понять, что ее действительно больше нет.От цепкого взгляда женщины не ускользнул испуг, отразившийся на мгновение в голубых глаза Его Светлости. Будто лорд Тауп сейчас смотрел на неё.Королева помедлила, прежде чем ответить. Выровнявшись и высоко подняв голову, она, овладев лицом, проговорила:—?Сейчас. Отведи меня туда сейчас.***Огромная, подстать величине замка часовня находилась рядом с фамильным склепом, но в отличие от него примыкала к стенам замка, будучи его частью.Керолайн помнила это место особенно хорошо. Каждое утро они с матушкой начинали с молитвы. Только никогда ещё она не испытывала такого нежелания входить сюда.Остановившись у закрытых дверей, Керолайн повернулась к женщине и, глядя словно поверх неё, произнесла:—?Я хочу побыть здесь одна,?— сцепив руки в замок, ответила она.—?Конечно, Ваша Милость. —?склонила голову Миссис Хоуп, тут же продолжив,?— ты очень изменилась моя маленькая маркиза, все изменилось, но никогда не сомневайся в любви родителей; они оскорбятся, наблюдая за тобой с небес.С этими словами она оставила уже развернувшуюся к дверям девушку.Если она думала, что это прибавит Керолайн решимости, то права оказалась лишь на половину.Она чувствовала каждый удар, отдающийся в груди.Как она скучала.Едва слышный звук и двери распахнулись, впуская ее в полутемные комнаты часовни.Track 3?— Средневековая церковная музыка—?Можете быть свободны,?— бросила она, сделав пару шагов. —?Уйдите. —?Не услышав звука, она резко развернулась, не заметив никого у закрытых дверей.Глубоко вздохнув, Керолайн прошла вперёд, к возвышению, на котором стояла она и…На возвышении перед местом, где читались служения, стояло два выполненных из камня саркофага.Керолайн, казалось, перестала дышать.Подойдя ближе, она увидела их обоих.Лица с более грубыми, кое-где не точно высеченными чертами были спокойны и безмятежны. Глаза их были навеки сомкнуты.Ее матушка и милорд-отец.Они были здесь. Вместе.Она больше не могла сдерживать слез.Упав перед ними на колени, Керолайн заплакала.Ее Папа и Мама.Что она могла сказать им? Что значили ее слова?Она думала, что давно выплакала все слёзы, но это оказалось очередной ошибкой.Как можно было считать, что поездка эта не тронет тех ран? Проблема была в том, что думая о ней, она представляла их, встречающих ее у ворот дома.Она до этого момента, словно не осознавала до конца: их нет.Ее родители больше не с ней.Осев на каменный пол, она, положив голову на сложённые в молитве руки, плакала, не произнеся ни слова. Ее губы дрожали, и, реши она произнести что-либо, у неё не вышло бы.Ее дорогой отец, горячо любимый отец, о котором она не слышала ничего так давно.Она верила, что он был похоронен как положено их церковью, но не знала, где. Ее гложило, что его воля быть похороненным в их замке не была осуществлена. Все, что ей было известно, Его Светлость пал в бою, а тело его было доставлено в первый попавшихся приход.Но он здесь, с ее бедной, убитой горем матерью.Как давно он был привезён сюда? Застала ли это мать?За всеми мыслями, она не заметила, что уже давно не одна.Никлаус вошёл тихо, не зная, смеет ли вообще стоять здесь.Его одолели сомнения: как ему быть? Сам открыв дверь, он, замер, увидев ее.Она почти что лежала на полу, не поднимая головы и не замечая ничего вокруг.И она плакала. Прерываемый лишь судорожными вздохами плач был тихими, но он не прекращался.Его сердце сжалось от боли. И виной ее горя был он. Только он.Когда же он с трудом оторвал взгляд от фигуры жены, он увидел и их.Изваяния ее родителей, которых ему не довелось узнать.Он никогда не знал матери Керолайн, бургундской красавицы, пленившей английского лорда, отца Керолайн он знал лишь по военным столкновениям.Единственное, чем ему запомнился северный лорд, милосердие, что он проявил к нему.Милосердие, в котором ему самому было отказано, в момент, когда на них напали.Значит, его приказ был выполнен. И вдовствующая графиня Олдрэм исполнила его сполна.Это то немногое, чем он мог облегчить свою душу. И облегчить страдания Керолайн.Хозяин замка наконец воссоединился со своей семьей, и пусть жена не застала его возвращения, теперь они вместе.Никлаус почувствовал непреодолимое желание быть рядом с ней.Он хотел отдать дань уважения ее отцу и матери.Подойдя к ней, он опустился перед саркофагами на колени, склонив голову.Керолайн скорее почувствовала, чем услышала его.Распахнув красные глаза, она встретилась с его взглядом стальных глаз.Она никогда не видела его склоненным перед кем-либо.Никлаус, ее Никлаус был здесь. Он и Артур, единственное, что есть у неё.И все же… Было неправильно видеть его здесь. Словно его фигура, покорно склонённая перед ними, была насмешкой над ее горем.Она постаралась отмести эту мысль, вновь закрыв глаза.У них ещё будет время поговорить.