Irish Cream. Как это будет? (1/1)

Быстрые и едва ощутимые прикосновения к руке щекотно взламывают хрупкие стенки сна. Перт довольно мычит, перекатываясь на бок, улыбается, не открывая глаз,?— интересное какое ?доброе утро? получается, он и не ожидал такого от Марка. Хотя… вчерашняя сцена в душе тоже была неожиданной. И уж точно не менее интересной.—?Привет,?— сонно шепчет он, открывает глаза……и едва сдерживается, чтобы не заорать в голосину?— примостившийся на его ладони геккон ехидно косится и немедленно сжимает челюсти на большом пальце, намереваясь не иначе как позавтракать Пертом. Сон как ветром сдувает. Из-за спящего на соседней кровати Марка материться приходится про себя (а хочется вслух и очень, очень громко), чертова ящерица не желает отцепляться ни в какую, и Перту ничего не остается, кроме как в одних трусах выскочить в коридор с висящим на пальце гекконом в качестве сомнительной красоты аксессуара.—?Бля, чувак, это еще что за нахер? —?вопит перепуганный Яхт, в которого Перт врезается со всей дури.—?Не ори ты так, народ перебудишь! —?осаживает его Перт, но, кажется, Яхт из тех людей, осаживать которых бесполезно. Не заткнется, пока не выскажет все, что в голову взбредет.—?Да ты посмотри на эту херь! Она же тебя жрет! —?делает Яхт круглые глаза, и доверительно сообщает:?— На твоем месте я бы так обосрался, что обоссался.Перт пытается понять, что это вообще такое он сейчас услышал, но быстро отказывается от этой затеи. Во-первых, не до того сейчас; а во-вторых?— не до того сейчас настолько, что ну его нафиг. Стыдно, конечно, но факт остается фактом: но гекконов Перт боится намного больше, чем тех же дурацких призраков. —?Помоги снять,?— просит он очумело моргающего Яхта.—?Что снять? Чувак, если ты не заметил, то на тебе только трусы. Нет, я, конечно, могу, но тебе оно точно надо?—?Придурок,?— не выдерживает Перт и ржет. —?Геккона снять помоги.—?А… —?щурится Яхт и тоже ржет. Геккона, правда, действительно снять помогает.—?Спасибо.—?Да особо не за что. Ты не против, если я эту тварь себе заберу? Ты бы слышал, как шикарно орет Найс, хлеще всякого там Паваротти, а если ему эту херь под одеяло сунуть, это же вообще огонь будет…—?Будет, будет,?— соглашается Перт и ненавязчиво намекает:?— Особенно если сейчас.—?Чува-а-ак,?— восхищенно выдыхает Яхт, поднимая кверху большой палец, тут же разворачивается и торопливо бредет к выделенной им на четверых комнате в конце коридора.Любопытно, какого черта он в такое время по дому околачивался? Хотя ладно, помог?— и на том спасибо.До звонка будильника больше часа, и Перт тихонько, чтобы не потревожить Марка, умывается, натягивает на себя первые попавшиеся под руку шорты и майку (все равно потом переодеваться для съемок) и во второй раз за утро выходит из комнаты, не забыв взять сценарий. Сниматься сегодня предстоит опять в школе, сцены не самые длинные, и есть надежда, что получится прихватить Марка и посидеть с ним в каком-нибудь кафе неподалеку. Или просто прогуляться. Тоже хорошо. Конечно, если Марк согласится, что очень пока не факт.Интересно, наденет ли он сегодня цепочку? Если да?— то какие-никакие, а шансы у Перта есть. Если нет… Что ж, если нет, то придется приложить больше усилий. Вчера, после просьбы Перта, Марк просто молча отвернулся к стене. Перт ожидал чего угодно?— вопросов, улыбки, недовольного фырканья, в конце концов, но точно не такого вот. Настаивать на чем-то бессмысленно, Марк должен сам решить, и, если его вчера его подтолкнуло обычное любопытство… значит, нужно сделать все для того, чтобы дать этому любопытству перерасти в нечто большее.Хочется кофе. На первом этаже есть кухня со всем необходимым, и Перт как раз достает лед из холодильника, когда сверху доносится разрывающий барабанные перепонки вой. Спасибо, Найс. Спасибо, что не тогда, когда он кипяток из чайника наливал. Но Яхт прав?— орет Найс действительно шикарно. Ладно Паваротти, тут и баньши бы обзавидовались.На улице солнечные лучи мягко ложатся на кожу, ленивые, не до конца проснувшиеся, еще не вспомнившие о том, что верхний предел намечен на сегодня за тридцать, и Перт с удовольствием вдыхает теплую свежесть утра.—?А ты ранняя пташка,?— раздается рядом знакомый голос.—?Доброе утро, пи’Нью,?— приветствует Перт режиссера.—?Не особо доброе. Вокальные способности некоторых индивидуумов потрясают, конечно, но будильник был бы уместнее. Хотя…—?Что хотя? —?уточняет Перт.—?Благодаря этому я теперь знаю, что будет делать Найс в следующей сцене.—?И что же?—?Орать. Как минимум дублей десять,?— расставляет точки над ?i? пи’Нью и делает такое зверское лицо, что Перт сгибается от хохота.—?Жестоко вы с ним…—?Есть талант?— надо пользоваться.—?И то верно,?— соглашается Перт, вытирая с глаз набежавшие от смеха слезы.—?К тебе это тоже относится, нонг’Перт.—?Э-э-э… не понял?—?Да так, не обращай внимания,?— пи’Нью делает неопределенный жест рукой. —?О, кофе. Надо бы и себе сделать. Встретимся на площадке.Перт еще некоторое время стоит на месте, размышляя над непонятными словами режиссера и над тем, что Марк однозначно был прав: есть в пи’Нью что-то такое… неебически инопланетное.До школы он добирается быстро, съемочной группы еще нет, и это хорошо?— можно в тишине повторить реплики и мысленно прогнать в уме нужные сцены. Роль простенькая с виду, но Перт не обманывается: за простеньким прячется сложный образ, и нужно вжиться в него по максимуму. Забитый с виду, но готовый на все ради брата. С чувством вины… а может, не только вины? Это ли хочет увидеть пи’Нью?—?Привет.Надо же, он так увлекся, что не заметил, как кто-то подошел. Перт машинально кивает, не поднимая глаз, а потом тонкие пальцы обхватывают его за подбородок, вынуждая поднять голову, и склонившийся к нему Марк спокойно спрашивает:—?Ты меня хочешь?Слишком спокойно. Перт лихорадочно думает, что ответить, но его взгляд упирается в ворот расстегнутой на несколько пуговиц рубашки, под которым тускло поблескивают звенья цепочки, мысли путаются, и все, на что его хватает,?— это перехватить чужую руку, подтягивая ее выше, и прижаться губами к родинке на ребре ладони.—?Ты не ответил,?— настаивает Марк с чересчур показным спокойствием.Перт приоткрывает губы и самым кончиком языка обводит родинку, отмечая, как вздрагивает тонкая венка на запястье, а после с огромным трудом заставляет себя остановиться.—?А надо? —?спрашивает он у покрасневшего Марка.—?Надо.—?Хорошо, если надо,?— усмехается Перт. Блядь, знал бы кто, чего ему стоит эта усмешка. Хочется рвануть Марка к себе, обнять, зарыться лицом в шею, целовать-целовать-целовать… —?Очень хорошо.—?Перт!—?Нам пора,?— кивает Перт в сторону подъехавшего автобуса.Начинается уже знакомая суматоха, девочки-гримеры растаскивают их в разные стороны, потом приходит очередь костюмеров и терпеливых пояснений приглашенного педагога по актерскому мастерству. Прогоны идут один за другим, переходя к самим сценам и громкому ?снято?; где-то истошно орет Найс, которому к вечеру светит сорванный голос, и все это такая фигня по сравнению с бьющейся на чужом запястье жилкой и выпендрежно-спокойным ?ты меня хочешь??.Свои сцены они отыгрывают удивительно слаженно, и даже выхватывают похвалу от пи’Нью, попутно что-то чиркающего в блокноте. Остается еще одна, и Перт, изображая бессильную ярость, сдуру так засаживает кулаком по каменной колонне, что рука мгновенно отекает.И опять же: это все такая фигня по сравнению с побледневшим лицом Марка, кинувшегося за врачом сразу по окончании сцены.С прогулкой приходится повременить?— обеспокоенный пи’Нью велел Перту свалить в туман и не высовываться из комнаты до тех пор, пока рука не придет в норму, да и врач не советовал разгуливать с повязкой под палящим солнцем.—?Ну что ты за идиот такой,?— вздыхает Марк, отправленный вместе с Пертом в качестве сиделки. После садится рядом и прикладывает к перебинтованной руке Перта пакет со льдом. —?Тебе же больно.—?Больно,?— соглашается Перт. И добавляет:?— Но я не против. Мне нравится.—?Скажи мне, что ты сейчас про роль,?— недоверчиво бормочет Марк.—?Нет. И ты это знаешь.В груди у Перта сердце колотится так, будто хочет пробить путь наружу и упасть в руки Марка. Перт не против?— это было бы идеально. Там ему самое место. Вот только… надо ли оно Марку?Он терпеливо ждет, вглядываясь в нахмурившееся лицо Марка.Секунда.Пять.Десять.И только когда губы Марка осторожно, но требовательно касаются его собственных, Перт облегченно вздыхает.—?Придурок,?— шепчет Марк.—?Есть немного,?— отвечает Перт и тянет его на себя, полностью растворяясь в ощущениях.Марк целуется упоительно и именно так, как нужно. Нежно и сильно одновременно. Он касается Перта изнутри, скользя по влажному нёбу, он пробует и предлагает, цепляет острыми зубами шершавую корочку на губах и тут же зализывает, будто прося прощения.Перт дуреет, настолько его кроет от желания. Он даже стонет негромко, когда Марк, тяжело дыша, проводит по губам подушечкой указательного пальца. Почти без нажима, но этого хватает. Перт обхватывает палец губами, прикусывает едва-едва, и кто-нибудь, остановите время, можно продлить абонемент до бесконечности?Перт до сих пор в школьной рубашке, так и оставшейся на нем со съемок, и Марку приходится изрядно повозиться, чтобы расстегнуть пуговицы, а после его губы частят по шее легкими поцелуями, спускаясь все ниже, до тех пор, пока не обхватывают выступающий бугорок соска. Это приятно, это офигенно приятно, но нужно немного больше, и Перт тяжело опускает ладонь на взмокший затылок Марка:—?Сильнее…Марк застывает, напрягшись всем телом, будто боится слететь с катушек.—?Ну же,?— подталкивает его Перт, и выгибается дугой, когда зубы Марка впиваются в его тело.С каждым укусом Перт умирает, проваливаясь между мирами, и возвращается назад, чтобы умереть снова, так это хорошо. Марка действительно несет, он почти рычит, когда Перт отрывает его от искусанного живота и подминает под себя, раздвинув коленом ноги.Им обоим этого уже сверх меры, и хватает всего нескольких движений бедрами навстречу друг другу, чтобы они оба кончили.А потом Перт губами стирает с лица Марка тревогу, и шепчет, шепчет безостановочно:—?Все хорошо, все так, как нужно. Не загоняйся.И только когда Марк перестает дрожать, а его руки обвивают Перта за шею, Перт разрешает себе расслабиться.Вот теперь все действительно хорошо.И никаких гекконов.