Седина - в бороду,бес - в ребро (1/1)

POV Соичи. Итак, мне уже сорок. Только вчера отзвучали поздравления и приветственные тосты. И сегодня… А сегодня ничего не изменилось. Ни малейшей детали, ни капельки. Все так же, как и всегда, и несмотря на добрые и радужные пожелания, я так же как и вчера, и год назад все той же дорогой иду в институт. Единственная разница между сегодня и тем, что было двадцать лет назад, это то, что я не аспирант, а профессор. Тот же институт, та же квартира, которую мы с Моринагой, правда смогли полностью выкупить, те же лица вокруг из года в год. С одной стороны стабильность?— это прекрасно. Проверенные и доверенные помощники, любимая и постоянная работа, любимый и преданный мне человек рядом. Это же здорово! Так почему же у меня такое чувство, будто я вчера умер? Я знаю откуда… Многие дни, да что там?— месяцы, меня терзает чувство, что моя жизнь закончилась. Я уже больше… не молодой парень. Уже не будет необъятных и неизведанных горизонтов впереди, нельзя все перечеркнуть и начать жизнь заново, потому что впереди еще много времени и множество шансов. Нет, мое время стремительно утекает сквозь пальцы, уже нет былой безбашенности, даже в мыслях. Зато есть постоянная оглядка не только на то, что должен, но и на положение, на окружение, на отношения. Ничего, больше ничего и никогда в моей жизни не поменяется, я буду постепенно стареть, возможно делая небольшие, непонятные многим открытия, возится с племянниками, учить балбесов-студентов, встречаться с родными. Любить Тецухиро… Нет, это не значит, что я всего этого не хочу, или не люблю Моринагу. Я… люблю своего бывшего кохая. Уже достаточно давно я перестал бояться этого и даже скрывать от близких. Более того, мы даже провели некий ритуал, вроде свадебного, и теперь у нас на пальцах парные кольца. Мне просто не выжить без Тецухиро. Он?— моя нянька, когда мне плохо, и моя подушка для битья, когда я сердит; мой друг, когда мне хочется с кем-нибудь поговорить, мой незаменимый ассистент, и, конечно, мой преданный и нежный любовник. Наше счастье никогда не было простым, и уже достаточно выстрадано, но… Вот именно. Моринага был моим ?первым? во всех смыслах. От кохая в институте, до учителя во всевозможных извращениях. Несмотря на то, что он прекрасный любовник, несмотря на то, что он весьма изобретателен, что он, как и прежде, видимо весьма и весьма ?заинтересован? во мне, а я, как и прежде, таю в его руках, но… Мне не с чем сравнить. У меня никогда не было никого другого или… другой. Долгое время, до появления Моринаги, я и вовсе считал себя асексуальным: меня не волновали ни женщины, не мужчины. Разрядка, правда бывала достаточно регулярной, но чисто механической, без примеси психологии или чувства. И вот появился он, разбудил мое либидо. Раскрыл тайны моего тела, научил получать удовольствие. Долгие годы мне этого хватало с избытком и ни на какие-либо ?подвиги? не тянуло. И другие мужчины, да и женщины не вызывали никакого сексуального интереса, но недавно… Эта профурсетка бесила меня до зубовного скрежета. Вызывающе ярко накрашенная и одетая, она вызывала у меня одно желание?— отстегать ее, чтобы даже сама мысль еще раз появиться в моей аудитории вылетела у нее из головы. Наглая, невыразимо вульгарная, ничего от приличной японской девушки! И все же, все же… Она, конечно, привлекала внимание. Да что там! По-моему, когда Хосино появлялась в аудитории, головы всех без исключения студентов мужского пола сворачивались в ее сторону и переставали соображать. Но больше всего меня бесил ее взгляд: пристальный и какой-то оценивающий. Казалось, ее вообще не заботило то, где она находится, и сколько людей вокруг. Я не замечал у нее никакого интереса к моему предмету, тем не менее, стоило мне ее вызвать, как она всегда оказывалась готова. Как же я ее ненавидел! Но годы преподавательской работы научили меня сдерживать и свой темперамент и язык, тем более Акеми надолго в аудитории не задерживалась. Едва я отпускал группу, как она выскальзывала за дверь. В этот день, около месяца назад все было иначе. С самого утра у меня ужасно болела голова. Весь день лил дождь, я забыл зонт и перспектива возвращаться домой и вымокнуть до нитки не прибавляла градусов к настроению. Я едва дотерпел до конца занятий - казалось одно неосторожное движение и моя голова просто лопнет, как стеклянный бокал. Отпустив группу я уже предвкушал, как выпью обезболивающее и прилягу на диванчик в учительской, как заметил стоящую у дверей девушку. ?— Вы что-то хотите, Хосино? ?— Профессор, вы не могли бы мне объяснить одно место в последней задаче? Я никак не могу понять, как получился результат. Я сдерживался из последних сил. Мне и так хреново, а тут еще эта! Еле подавив рвущийся из груди рык, я ответил: ?— Простите, Хосино, но… я ужасно себя чувствую, голова просто раскалывается. Подойдите ко мне завтра, пожалуйста. ?— Знаете, Тацуми-сан, есть одно просто чудодейственное средство от головной боли… —?проговорила она, закрывая дверь на замок. ?— Что вы делаете? —?я глядел на нее во все глаза, изумляясь подобной наглости. ?— Ничего. Просто хочу помочь вам, профессор... — Усмехаясь, она подошла ко мне и решительно схватилась за застежку брюк. ?— Прекратите! —?Я попытался оторвать ее руку от застежки, словно загипнотизированный глядя в бесстыжие глаза. Надо сказать, что сила в этих тоненьких пальчиках была отнюдь не маленькая, поэтому пока я боролся с одной женской ручкой, вторая не менее цепко уцепилась за мой галстук. А дальше… эта бестия втянула меня в один из самых безумных поцелуев в моей жизни.*********************************************** Не надо думать, что я тупой. Я все понимаю. С Акеми у меня нет ничего общего, кроме животного, дикого секса. Абсолютно ничего: будущего, нет общих интересов или… Вообще ничего! Да и, откровенно говоря, я и не хочу ничего иметь. Это повергает меня в ужас. Ранее такую бурю сексуальных эмоций во мне будил только один человек, и кроме него, никто не был на это способен. А еще… все дело в том, что… вся моя жизнь мне немного приелась. Ничего не происходит, ничего не меняется из года в год. Хосино, словно свежая струя, какой-то дикий адреналин. С ней я чувствую себя на острие, молодым… свободным. Понимаю, что это звучит просто смешно. Но если честно, я устал. Я устал от всех обязательств, устал от того, что никогда не жил сам по себе, и для себя. Дело не в том, что мне бы этого хотелось. В пору моей юности я, наверное, только и выжил благодаря возложенным на меня обязанностям и долгу, иначе бы я совсем сошел с ума. Но с возрастом я все чаще и чаще начал задумываться о том, как бы я мог взрослеть, если бы мама была жива, а отец не отдалился от нас. Каким бы я был? Какие бы у меня были друзья? Был бы я таким же, или иным? И вот, мне сорок, я совсем взрослый, если не сказать старый, мне уже больше ничего не светит, кроме того, что уже есть. Для молодежи я?— динозавр, да и поздно уже меняться. И тут… появляется эта Хосино. Я не узнаю себя, я совсем другой, я делаю то, чего сам от себя не ожидал… но я не хочу терять и того, что имею. Пару раз я просыпался в холодном поту, трясясь от страха, что Моринага обо всем узнает. Что вообще все узнают обо мне и Акеми, что все вскроется. Я в ужасе, и в тоже время, какая-то маленькая часть меня хочет, чтобы это выплыло наружу. О, Ками! Не знаю, что делать. Я просто не в силах все это прекратить... Прямо зависимость какая-то! Я запутался…