Глава 2. Решимость (1/1)
Канда считал, что жаловаться на жизнь ниже его. Это удел слабых. Его же не интересовало ничего вне миссии.
Тидолл, конечно, человек увлекающийся - и не раз, даже не два, они останавливались и терпеливо (слово, которое у Юу с собой раньше явно не ассоциировалось) ждали, пока генерал дорисует понравившийся ему пейзаж. Но, впрочем, мужиком он был толковым, когда не начинал сюсюкаться или же отпускать замечания насчет характера Канды. Ибо бесило это неимоверно. Впрочем, не так сильно, как реплики того же тупого Кролика или же Стручка, одно воспоминание о котором заставляло сердце мечника колотиться с неимоверной скоростью – от ненависти, не иначе – и вместе с вмиг озверевшим выражением лица и сжатыми в кулаки ладонями это давало неповторимую картину рассвирепевшего мечника. Радовало только одно: мелкий вместе с Ли уже были далеко-далеко отсюда.Канда ухмыльнулся. Даже если бы Тидолл оставил тех двоих с ними, мечник быстро бы выжил их из своей компании. Главным образом, Стручка. Ну а что? Только обузой были бы. Тем более, не всё так спокойно: время от времени за стайками акума появляется странная темная фигура – предположительно, Ной. А, зная Шпенделя, тот бы только и бросался навстречу опасности, искал приключений на свою…- Канда, - окликнул мечника Мари. – Идем дальше. - Тч, без тебя знаю, - пробормотал Юу, вставая на ноги и двигаясь вслед за наконец-то дорисовавшим учителем и своим боевым товарищем.Так вот, эти двое. Сейчас они, вероятно, в поисках этого старого пройдохи, генерала Кросса, так что там на порядок безопаснее: акумы разве что побеспокоят, но это их работа – справляться с этими существами. Хотя… чего это он подумал о том, как им там? Может, еще поволноваться за них? Бред. Такими глупостями мечник никогда не страдал. И ему было решительно наплевать, здесь Стручок или там, лишь бы под ногами не мешался. А еще лучше было бы, если бы он также и в мыслях не мешался: Юу уже достал тот факт, что о мелком он вспоминал каждый день. За что хорошенько поколотит этого Шпенделя, как только снова его увидит. А за что именно, Стручку знать не обязательно.Юу наконец-то перевел взгляд с дороги на спину Мари, а потом еще выше, и увидел, что они подходили к какому-то городу. Это значило, что скоро у них будет еда и кров, что очень хорошо, учитывая неспешное приближение вечера. Перспектива ночевать в какой-нибудь гостинице была явно получше вчерашней ночевки прямо в поле.
А где останавливается на ночь мелкий?
Глупости. Нашел, чем забивать себе голову.Канда тряхнул головой, отгоняя назойливые мысли и откидывая волосы на спину. Лента потерялась где-то, и надо было бы достать новую поскорее, а то так все пряди запутаются, и расчесывать потом будет очень сложно. Кроме того, когда Юу был с распущенными волосами, его вполне могли принять за девушку, что-то покричать вдогонку, даже попытаться полапать – в худших случаях. Другое дело, что потом у этих ценителей женской красоты были сломаны все те конечности, которыми они посмели к нему притронуться. Канда даже брезговал бить их Мугеном – одного удара кулаком было вполне достаточно, чтобы преподать урок появившимся ?поклонникам?.Мечник сплюнул при мысли обо всех этих ублюдках и вошел в гостиницу, толкнув дверь, в которую как раз перед ним вошел Мари.Канда сидел за столом и ждал, когда ему принесут ужин. С каждой минутой он раздражался всё больше и больше: за это время можно было уже сбегать за едой в соседнюю деревню. Мечник решил, что еще минута, и он сам отправится наказывать тех, кто морит его голодом. Мари сидел напротив, но, кроме небольшой усталости, на его лице не отображалось ни единой эмоции. Безразличность… нет, скорее уж просто спокойствие человека, который никуда не спешит. Генерал Тидолл пошел связываться с Орденом и вот-вот должен был вернуться – разве что Комуи опять отлынивает от работы и задержит его своей болтовней.Скучно. Вот если бы вдруг появились акума, стало бы намного веселее. Опасность, схватка, адреналин. Всё это неплохо разнообразило бы этот вечер.
Или же один Стручок – и не надо уже никаких творений Графа. Ударить его в солнечное сплетение, отшвырнуть к стенке, еще раз ударить, навалиться сверху… Смотреть в его глаза и пытаться уловить быстро сменяющие друг друга эмоции. Страх? Нет, Шпендель не боялся его, и это радовало. Даже вызывало некоторое уважение – но об этом Канда никогда не посмел бы себе признаться. Ярость? Тоже нет, Юу никогда не мог довести его до такого состояния. Разве что просто злость. Может, еще немного усталости. Только не снисхождение! Как будто мелкому хотелось сказать: ?Чем бы дитя не баловалось, лишь бы не плакало?. Из-за такого взгляда мечнику хотелось стереть его в порошок – просто за то, что даже в такие моменты Мояши казался на ступень выше его. Тупой Стручок!Кто же он такой, если даже мысли о нем выводят из равновесия? Такое раньше не удавалось еще никому. Даже тупой Кроль мог вызвать разве что презрительное фырканье. А Шпендель умудрялся взбудоражить целую гамму чувств даже во время своего отсутствия. И это грозило когда-нибудь довести Канду до белого каления. - Учитель? – отозвался Мари, повернув голову направо. - Что сказал Смотритель? - Плохие новости, - вздохнул генерал. - Насколько плохие? – переспросил Нойз. - Потерян еще один экзорцист, - всхлипнул Тидолл, падая на стул возле Мари. Юу поднял голову и внимательно посмотрел на учителя, по щекам которого уже текли слёзы.
Отчего-то стало очень тревожно. Канда остро чувствовал это и боялся услышать, что еще скажет генерал. Ведь он не мог иметь в виду… - Аллен Уолкер, - наконец-то назвал имя Тидолл.Сердце сразу же ухнуло куда-то вниз, а в висках застучало. - Мояши? Он же не мог… умереть? – Юу сам не узнал свой голос. В глазах темнело – всё как будто застлала пелена, и очертания фигур экзорцистов расплывались перед глазами. - Его убили, - донесся очередной всхлип. – Тикки Микк, Ной, убивший Дейсю. Тимканпи снял на видео почти всё. Мальчик отдал ему добытую Чистую Силу, чтобы голем доставил её в штаб, а сам…Голос Тидолла потонул в рыданиях. Мари обнял учителя, и так и сидел, не произнеся ни слова.Умер. Убили. Аллена Уолкера больше нет.Канда встал и медленно пошел на улицу. Почему-то стало ужасно душно. Земля, казалось, качалась под ним, как будто он напился.
?Напиться – неплохая мысль?, - мелькнуло в голове, и на губах появилась горькая ухмылка.Юу не помнил, как он оказался вне помещения и прошел в небольшой сад сразу за постоялым двором. Там у него подкосились колени, и мечник опустился прямиком на холодную землю. Ему было плевать, что плащ неизбежно запачкается, что сам он может простыть, что это глупо – сидеть на траве, а не подняться к себе в комнату. Канда даже забыл, что так и не поужинал. Сейчас всё это потеряло значение.Мысли крутились только возле такого ненавистного ему раньше Уолкера. Юу не мог поверить, что этого мелкого больше нет на свете. Это было настолько невероятно, настолько неправдоподобно… Когда они встретились, мечник был уверен, что тот не продержится в Ордене и месяца, но потом всегда почему-то чувствовал, что Стручок останется, что он не подведет. И поэтому злился еще больше, когда раз за разом наблюдал, как тот бросается в самую гущу схватки, рискуя потерять жизнь.?Даже в этом, последнем, случае он не обошелся без героизма?, - очередная горькая усмешка.Больше не будет нелепых споров, ругани, стычек, не будет изматывающих тренировок. Ничего этого не будет. Ведь не будет и Стручка.
А… что же тогда останется? Ведь, черт возьми, кем еще Юу будет занимать свои мысли?Шпендель так быстро и так гармонично вписался в жизнь как Черного Ордена, так и самого Канды, что его исчезновение немедленно отобьется на всем этом, и отобьется больно, оставляя вместо маленького белобрысого создания лишь пустоту. Снова безразличие, спокойствие, хладнокровие, бесчувственность, безучастность. И давящая своей массой тишина. Тоска. Чувство вины. Метание из угла в угол.
Канда и сам не понял, как это случилось, но по его щеке покатилась слеза…Странно… он думал, что не умеет плакать, а сейчас вот, из-за этого мелкого Шпенделя… которого он спас и, черт возьми, спасал бы еще столько раз, сколько бы это было нужно! Но, к сожалению, в этот раз его не оказалось рядом, чтобы помочь.Неужели всё уже потеряно?..Юу закрыл лицо руками.
Слишком поздно. Да, слишком поздно он понял одну, довольно простую, истину.Без Уолкера его жизнь уже никогда не станет прежней. И это в миллионы раз больнее того, как он себе это представлял поначалу.Глупо продолжать думать о том, кого уже нет. Канда не позволял себе думать, например, о Дейсе после его смерти. Зачем делать и без того сложную жизнь еще сложнее?Кто-то идет вперед, а кто-то теряется позади и уже не может догнать.
Таковы законы. Выживает сильнейший.Только… какая польза из такого выживания, если, в конце концов, ты останешься один?До этого момента Юу и не осознавал, как его начинало тяготить избранное им самим одиночество. Тьма, в которую он добровольно удалился, оставив позади всех и всё. И в которую лишь изредка мог пробиться крохотным лучиком один-единственный человек. Человек, которого больше нет. - Аллен, - шепотом произнес мечник. Черт, он ведь даже не назвал имя мелкого за всё то время, что его знал. Только выплескивал на него всю ту злобу и ненависть, всё презрение, которое только мог в себе найти.
Юу даже не догадывался, что это была ненависть к самому себе, к своей жизни, что Уолкер часто напоминал ему самого себя. Канда оскорблял его, ругал, бил, но упорно бросался на его защиту в опасных для жизни ситуациях, всегда с невероятной точностью оценивая происходящее.
Вот только в том, что касается чувств, он всегда был слеп.И смерть Уолкера стала наказанием за это.Раньше Юу не разрешал себе даже мысли, что Аллен ему дорог. Сейчас же он был близок к тому, чтобы отдать душу дьяволу, если надо – лишь ради того, чтобы вернуть мелкого, а, вместе с ним, и все те чувства, которые тот вызывал.Как жить дальше, если вместо сердца огромная кровоточащая дыра?Канда терял уже не первого дорогого ему человека и всегда надеялся, что такого больше не произойдет.Лучше ненавидеть, отталкивать, не подпускать близко к сердцу. Лучше делать больно ему, чем знать, что, привязавшись, сам испытает боль, намного сильнее и невыносимее, чем во всех тех случаях чувствовал он. Лучше умереть самому, чем вот так терзаться.Юу нашарил ножны и медленно вытащил Муген. Вот он – самый верный из друзей, причем всегда остается с ним. А сейчас он подарит Канде вечное спокойствие и освободит от всех страданий.Мечник осторожно, даже нежно, провел рукой по лезвию катаны. Блестящее и гладкое.
Интересно, какой гладкой была кожа Шпенделя, если бы провести по ней рукой. Но этого Юу уже никогда не узнает. Не узнает, как это – касаться того, кто тебе дорог. Не сможет зарыться рукой в волосы Мояши и проверить, такие ли они мягкие, какими кажутся. Никогда не подарит поцелуй тому, кого, невзирая ни на что, он тайно и отчаянно любил, не позволяя себе, впрочем, ни признаваться, ни думать об этом. Любил - и ненавидел - и Уолкера, и самого себя за это чувство, за непозволительную слабость. Он думал, что ненавистью вычеркнет эту чертову любовь, что с исчезновением причины, сможет исчезнуть и само чувство. И он ошибался.Канда готов был следовать за своим лучом света даже в мир иной. Поэтому, в последний раз сжав Муген в своей руке, направил его лезвие на себя.Аллен явно был бы против такого поступка. Но с кем еще, кроме него, Юу так часто приходилось спорить??Готовься, я иду?, - беззвучно прошептал мечник, практически решившись на смерть.
И лишь внезапно пронзившая мозг мысль остановила его.Рано. Слишком рано.Ведь убийца мелкого всё еще жив.Канда убрал катану в ножны и встал. Он не будет спешить. Он подождет, найдет этого чертового Ноя и убьет его или же погибнет во время поединка.
Нет, не погибнет, ведь, если он умрет, кто отомстит за Шпенделя?..Решимость постепенно наполняла мечника. И, уже немного времени спустя, Юу глубоко дышал, презрительно всматриваясь в янтарные глаза перед собой.Расплата близка, и именно он осуществит её.