1 часть (1/1)

Чистое небо, шелест листьев, греющихся под лучами яркого солнца… Так хорошо, легко где-то в глубине души.Ветер мягко поднимает занавес, запуская в комнату струи теплого ветра. Нежные, длительные прикосновения обхватывают их обоих. Отрываясь от разума, можно немного помечтать. Совсем чуть-чуть. Представить, что всё хорошо, раны на подбородке вовсе не было, следов от наручников тоже. Не надо брать за всё ответственность.Атмосфера английской деревни лежала, точнее даже стала?— частичкой души Салливана. А Сид привык к каждому кустику здесь, к каждой протоптанной дорожке. Единственное то, к чему он не привык?— это инспектор. Для него он был как неловкое пятнышко во всей этой картине. Совсем неловкое, недоступное, которому хотелось добавить ещё несколько мазков, увидеть все черты его фигуры, взгляда, губ. А потом это пятно стало для Картера каким-то особенным.Уже не хотелось раздражительно бросать окурок, дразнить, усмехаться. Хотелось расплываться в мягкой улыбке, заставая полицейского за пением. Приобнимать сзади, видеть его не зализанную прическу, улыбку. Так сопливо и трогательно, но это правда. Чувствовать душевную самоуверенность, когда рядом с тобой ему не противно и не страшно.—?Кто тебе такое наговорил? Я не боюсь людей.Конечно. Всё встало на свои места: и инспектор Салливан, и Сид Картер. Он снова шофёр с сигаретой в зубах, а тот полицейский за серьёзной работой. Иногда они встречаются взглядами с мимолетной тоской, оба понимают, что скучают по друг другу. По дачному времени, по теплому солнышку, по белоснежным шторам и утренним посиделкам с чаем.Может потом, глубоким вечером, тот самый шофер снимет с него его шляпу-борсалино, посмотрит в его голубовато-зеленые глаза, и их руки снова сплетутся вместе, ощущая те самые прикосновения. А на фоне будет тихо играть старый граммофон.