Глава 4 (1/1)
Дафф МакКаган любил такие вечера, когда он мог посидеть и почитать книгу, на которую из-за репетиций не хватало времени. Сегодня он, наконец, достал с полки Ремарка, которого он когда-то очень сильно любил. Басист помнил дождливые английские вечера, когда он сидел на маленькой кухне у окна и читал, пытаясь постигнуть непоколебимые мысли автора.
- Дафф, приезжай скорее,- голос Эксла в телефонной трубке дрожал от напряжения.- Что-то случилось?- МакКаган курит, поэтому его голос сейчас так не похож на его собственный.- Я написал несколько песен,- Эксл умело врет, хотя прекрасно понимает, что басист знает, что никаких песен Роуз не написал. Все, в чем сейчас нуждается вокалист – это чье-то присутствие.
- Хорошо, я приеду,- басист бросает трубку и идет собираться.
Где-то в глубине большой комнаты тикают часы, Дафф их слышит, и от этого ему еще паршивее. МакКаган ловит себя на мысли, что он с удовольствием бы сейчас напился в баре с Иззи, но его уже нет рядом. Сколько лет они уже играют без него? Пять лет? Почему басист это не заметил? Почему эти часы не тикали все это время? Время летело мимо них, а они его не замечали, не ценили и не пытались постичь. Время – ужасная штука, которая набрасывает на самые яркие воспоминания траурную пелену, стирая очертания и взгляды из памяти.
Перед уходом из группы Иззи Стрэдлин признался, что забыл аккорды Welcome to the Jungle. Кажется, пустяки! Вот ноты и играй! Но нет, это означало, что он уже ушел из группы, пусть даже не официально.- Я смотрю, Слэш давно здесь не появлялся,- Дафф всегда мог определить по состоянию квартиры Эксла, живет ли с ним мулат или нет. Со Слэшем даже беспорядок был каким-то домашним. Сейчас жилище вокалиста было полностью убранным, но казалось каким-то безликим, серым и одиноким.
- Слэш?- Эксл произнес имя гитариста так, будто это говорит не взрослый мужчина, а пятнадцатилетняя девочка, расставшаяся с парнем.
- Он написал неплохие песни,- Дафф взглянул на него каким-то отрешенным взглядом. МакКаган ведь и сам написал новые песни, но он прекрасно понимал, что его творения и творения Слэша стали совсем отчужденными, сольными. Роуз же все еще писал для группы. Музыка – единственное, что он еще ценил в этом составе.
- Значит, приступим к записи нового альбома,- Эксл задумчиво водил по ободку стакана с виски.- Я думаю, он будет неплохим,- Дафф обнял старого друга. Когда-то от этих объятий пробегал по спине электрический разряд, а сейчас – ничего. Что-то изменилось со временем, скорее всего они сами. Басист понял, что он просто вырос из этих отношений, или просто повзрослел. Это было и неважно. Все, что он хотел – остаться, но не получалось.
То, что Эксл Роуз – большой ребенок, знали и Слэш, и Дафф МакКаган, только не придавали этому большое значение. Им казалось это частью его амплуа, а не его самого. А вокалист все также продолжал играть. И если бы музыку, он продолжал играть людьми, их чувствами и их судьбами. Он никогда не отвечал за свои слова, он никогда не старался сдержать обещания. Все его клятвы были пусты и только частью его самолюбия. Первым это понял Стивен, а потом Иззи, а Слэш и Дафф все еще продолжали пытаться увидеть в нем стоящего человека.
Им было сложнее, ведь они были связаны более крепкими узами, чем узами дружбы и группы. К сожалению, каждый из них оказался в одной постели с Экслом, и каждый был уверен, что не по пьяни. Это так умело поставил все Роуз, потому что он играл, он всегда действовал лишь по своей натуре, только так, как хотелось ему. Именно поэтому басист не хотел к нему ехать. Он знал, что ему нужна сейчас замена Слэшу, а когда надоест Слэш, Эксл позвонит Даффу или найдет новую игрушку.***Слэш сидел на балконе и курил, наблюдая, как колечки дыма растворяются в холодном воздухе. Вот уже четыре года, как он съехал с квартиры Эксла и пытался забыть все, что с ней было связано. Нет, он ни разу не пожалел, что судьба предоставила ему шанс пожить вместе с Роузом, это многому его научило. Сначала ему казалось, что Эксл Роуз стал его лучшим другом, который постиг его душу, помог уйти от прошлого и многое объяснить, но со временем он понял, что никого он никогда не сможет понять и тем более полюбить. Рене, которая уже осталась в таком далеком прошлом, ему когда-то говорила, что гитарист влюблен только в музыку. Сейчас же он понял, что неважно что ты или кого ты любишь, главное, что в тебе есть чувство. Можно любить человека, можно свою работу, а можно себя, но это уже не любовь, а эгоизм. То же самое, когда меняешь слишком часто объекты любви. Одна крайность, когда ты изменяешь любимому человеку: это неизбежно, особенно в рок-н-ролле, совсем другое, когда ты влюбляешься во всех, кто тебе улыбается. Потом ты путаешься, кого больше и кого сильнее, часто возвращаешься, потом уходишь. Только в тебе остается пустота, дыра, которую ты сам себе и образовал. Так и в Эксле эта пустота осталась навсегда, которую ничем нельзя заполнить.Слэш вспомнил свой разговор с Даффом, состоявшийся несколько недель назад.
- Ты спал с Экслом?- басист никогда не смущался спрашивать столь резкие вопросы.- Мне кажется, ты прекрасно знаешь ответ,- Слэш не стал вдаваться в подробности – они и ни к чему.- Ты нечасто к нему заходишь,- Дафф едва улыбнулся.- Сейчас уже нет,- гитарист покачал головой.- Сейчас уже понимаю, какую глупость я совершил.- Все мы совершаем глупости,- размышлял МакКаган,- большие или маленькие. Без них бы многое мы не поняли и не постигли. Порой именно глупости стоят намного больше умных поступков.- Глупости захочешь, а не забудешь,- Слэш не проникся мыслями блондина.- Что бы ты сейчас совершил?- Остаться,- басист думал где-то с минуту над вопросом.- Остаться в группе – вот глупость. Иззи в подходящий момент сделал ноги.- Ты будешь винить в этом Эксла?- спросил мулат.- Смысл?- Дафф облизнул губы,- У каждого своя правда. Ты же сам видишь, что мы стали работать по одиночке. Нет больше тесного круга из нас.Да, сколько времени уже прошло с тех пор, как Слэш перестал находить общий язык с Экслом Роузом. Он просто в одночасье перестал казаться каким-то непостижимым, он стал казаться обычным и таким серым. Он стал таким, как и миллионы людей, которые погрязли в своей обыденности. Как глупо потерять свою индивидуальность в своих пороках! Тогда, собирая вещи, гитарист взглянул на Эксла и сказал:- Могу еще на пару дней остаться,- это была не отсрочка, это был вполне очевидный вопрос: ?Хочешь, я останусь??- Не стоит,- Роуз смотрел на Слэша совершенно безразличным взглядом.И все остальное время между ними была натянутая струна. Будь Эксл менее самолюбивым, менее гордым, может, все бы было таким же легким. Огромная ошибка – не успеть отбросить свои принципы. Всем вдруг стало казаться, что они стоят у края обрыва, но никто не хочет протянуть друг другу руку.И Слэш это прекрасно понимал, поэтому уже несколько дней подбирал слова, чтобы уйти из Guns n’ Roses. Но одно понимал гитарист с ни меньшей уверенностью, что, если Эксл скажет ему: ?Останься?, он останется, какой бы глупостью с его стороны это бы не выглядело.Это был 1997 год, и Эксл этого не произнес…