Глава 2 (1/1)
- И что это такое?- Эксл подозрительно выглядывал из-за плеча Слэша, рассматривая баночку, которую гитарист держал в руках.- Не знаю,- отозвался тот- Но Рене как-то из этого, что-то готовила.- Ну кидай!- Эксл вяло посмотрел на забитую продуктовую тележку, единственными понятными вещами для мужчин, лежавших в ней, были пять рулонов туалетной бумаги.- Может, курицу купим?- Слэш задумчиво смотрел на несчастные трупики птиц, которые были запакованы в яркие упаковки, порой в виде одних конечностей.- Берем!- Роуз потянулся к целой курице, которая светила ему в глаза своими аппетитными, задранными ножками.- Не, целую как-то сложно готовить,- засомневался гитарист.- Давай ножки возьмем.- Там есть нечего,- отмахнулся вокалист.- Тогда уж крылышки!- Вот там точно есть нечего!- Слэш упрямо смотрел на Эксла,- Бедра!- Нет!- Роуз уже не мог отступить, хотя понял, что уже все органы курицы, кроме ее сердца, перечислены. Но вокалист не был уверен, что Слэш их не любит, а рисковать своим драгоценным желудком вокалист не хотел.- И что ты предлагаешь?- гитарист прекрасно знал, чего добивается Эксл, поэтому довольно лыбился.После минутной паузы, Эксл с лицом недовольного ребенка, просто сгреб в охапку все упаковки и положил в корзину. Слэш был готов аплодировать стоя: такого поступка он просто не ожидал, а гитарист любил, когда самовлюбленной Роуз еще мог выделывать номера.- Ну зачем тебе лавровый лист?- Эксл начинал уже злиться,- Без него никак?- Никак!- Слэш смотрел на вокалиста так, словно он не понимает элементарных вещей,- Рене всегда говорила прежде, чем отправить меня в магазин, что, если я не найду лавровый лист, то ужинать я могу фаст-фудом.
- Но лаврового листа здесь нет!- Роуз закипал.- Я вижу, что нет!- гитарист закипал не меньше.- Так, к черту!- Эксл перевернул продуктовую тележку и схватил ошеломленного Слэша за руку,- Едем в ресторан!Сумерки опустились на печальный город, погружая его в холод ночных красок. Вдалеке загорались огни электрического гения, горя маленькими звездочками вдалеке. Эксл и Слэш, уже пятнадцать минут хорошо пьяные, уплетали бифшеткс и делились своими соображениями по поводу противоположного пола.- Ты с ней разведешься?- спросил Эксл, задумчиво куря в сторону.- Не знаю,- Слэш запустил руку в свои пышные черные волосы,- мы же любим друг друга.Эксл, не поднимая глаз, усмехнулся. Гитарист сразу прочел этот жест, и, словно извиняясь, добавил:- Ну когда-то я точно ее любил. По крайней мере, мне так кажется.- Какой самый скоропортящийся продукт, женатый человек?- Роуз, натянув улыбку до ушей, смотрел на мулата.- Рыба?- поразмыслив с минуту, предположил Слэш.- Нет,- вокалист откинулся на спинку стула,- самый скоропортящийся продукт – любовь. Я это давно понял.- Сравнил мне то же!- фыркнул гитарист.- Как можно сравнивать чувства с едой. Я смотрю, ты не наелся!- А разве нет?- удивился Эксл,- Любовь нам также необходима, как пища – без нее мы умираем, как люди. В нас не остается ничего кроме жестокости и цинизма.- Чтобы сохранить продукты, придумали холодильники, а с любовью такие штуки не прокатят,- Слэша уже заинтересовал полет мысли Роуза.- И тут нужен холод,- гитаристу показалось, что Эксл даже вздохнул.- Если отдавать себя полностью, ты только погубишь себя, потому что потом начинает надоедать этот пожар чувств, они уходят на второй план. Вечно отдавая что-то, мы не получаем что-то взамен, нам это только кажется, и поэтому мы будто остываем к предмету нашего обожания. На самом деле мы не остываем, а портимся, исчезаем, становимся ненужными. А если же оставаться немного холодным, то мы сохраняем тепло и в себе и отдаем его. И это незначительное тепло становится более важным, потому что его мало, потому что его хочется впитать больше и получить больше. Тут есть к чему стремиться.- Философ!- усмехнулся Слэш, и в то же время подумал, что он ни за что бы даже не смог предположить, что в голове у их эгоистичного вокалиста есть совершенно несвойственные ему мысли. Когда Эксл разошелся с Эрин, все обвиняли в этом Роуза, что это он довел ее. Но девушка действительно отдавала себя всю целиком, не оставляя ничего себе, поэтому огонек в ее глазах погас, больше не привлекая никого им.
Гитарист долго еще болтал с Экслом, но его голову никак не покидала мысль, что, возможно, Роуз – это совершенно другой человек, не тот, которого все представляют. В какой-то момент Слэш подумал, что он даже рад, что живет пока у этого такого разного Эксла Роуза.***Опиумный дым растворялся в комнате, опоясывая своим туманом стоящую мебель и две фигуры, лежащие на большой кровати. Эксл, запрокинув голову и закрыв глаза, нервно смеялся, не обращая внимания на Даффа, уставившегося на вокалиста. Басист убрал с лица Эксла его непослушную рыжеватую прядь и выпустил на него колечки опиумного дыма.- Нам завтра еще на репетицию,- Эксл расплылся в довольной улыбке.- Ты помнишь?- После еще более тяжелых наркотиков приходили,- усмехнулся Дафф, накрыв губы вокалиста своими губами.- Ну Дафф…,- Роуз блаженно смеется. В его голове ничего не осталось кроме опиума и, он даже не пытается возражать МакКагану, хотя это было частью их прелюдии. – Тебе сегодня не хватило?- Не будь такой задницей, Эксл!- басист встает с кровати, чтобы открыть окно – голова совершенно не соображала, а от дурманящего ощущения, вызванного опиумом, остались только рвотные позывы.Вокалист уже сидел с ногами на простынях, облокотившись назад, и задумчиво смотрел в потолок, когда Дафф МакКаган курил у открытого окна. Они оба ненавидели эти затянувшиеся паузы после очередного секса. Поначалу это все выглядело, как безобидная игра: главное правило рок-н-ролла – ты должен попробовать все. Эти чертовы наркотики – без них уже ничего не удавалось сделать, все выжималось, словно высасывалось из пальца и не имело никакого значения и подлинности. Если ты что-то делаешь под наркотой – это фальшь, дерьмо, из которого сложно выбраться.
- Останешься?- Дафф смотрел на Эксла сквозь призму подозрения, будто он поставил крупную сумму на его ответ.- Нет, Дафф, уйду,- Эксл, не спеша, натягивал узкие брюки.- У меня же Слэш теперь живет.- Ты об этом не говорил,- МакКаган сам не заметил, как сжал зубы.- Он ушел от Рене,- Роуз это произнес так, будто он рассказывал об этом уже тысячу раз, но никто не запомнил.- К тебе?- басист усмехнулся, закуривая очередную сигарету.- Конечно,- вокалист закатил глаза.- Сам же говорил, что у меня самая клеевая задница!Дафф, улыбаясь, смотрел на Эксла и не хотел ничего сказать. Аттракцион ?Львиная щедрость? разыгрывался у него на глазах. Не каждый день сам Эксл Роуз впускает к себе в дом кого-то переночевать. Только вот чем это все закончится, МакКаган не представлял. Ему было просто интересно, что заставило Роуза совершить столь несвойственный ему поступок. ?Надо будет поспорить с Иззи на эту тему? - подумал басист, идя по коридору за вокалистом.То, что Эксл и Дафф спят вместе, никто не знал кроме Иззи Стрэдлина, который был штатным психологом для всех. Конечно, психолог из гитариста никакой, но почему-то все доверяли ему свои тайны. К тому же у Иззи всегда находилось нужное лекарство: он в любое время суток, словно по волшебству, мог достать откуда-нибудь бутылку с высокоградусной жидкостью. Дафф не хотел рассказывать гитаристу про его отношения с Роузом, просто Иззи это почувствовал сам. Он давно бросал косые взгляды на эту парочку: нет, жался Эксл ко всем во время выступлений, но чтобы так, да и еще и во время репетиций. Стрэдлин даже решил, что у него паранойя, которую он самозабвенно лечил сорокоградусной янтарной жидкостью. Эта же жидкость и выведала тайну МакКагана и Эксла после очередной пьянки, когда Иззи пришлось тащить басиста на себе из бара. После очень пикантных подробностей Иззи ушел в недельный запой, а на друга детства больше адекватно он смотреть не мог. Стрэдлин сам вдруг почувствовал, что стал отдаляться от группы, ища спасение в музыке уже создаваемой не Guns n’ Roses.
- Завтра в одиннадцать, чтобы был!- Эксл коварно прищурил глаза, изображая слежку за басистом.- Иди, иди!- вслух сказал Дафф, когда закрыл за Экслом дверь. То, что все катилось к чертям собачьим, МакКаган давно подозревал, но только сейчас его стало терзать предчувствие чего-то неизбежного, какого-то приближающегося конца.
Эксл Роуз же стоял на улице и улыбался. Именно сейчас он понял, что истинная сцена здесь, в жизни. И настоящее представление идет именно здесь, а самые настоящие музыканты – люди, которые проходят мимо, ибо они играют настолько удивительные мелодии, что порой, их слушаешь вечность, пытаясь понять их звучание. Перенеся настоящее представление на сцену с огромной аппаратурой и миллионами фанатов, Эксл понял, что его группа начала терять себя. Именно поэтому между ними начала натягиваться и рваться струна, запасную которой так небыстро можно найти.