6 (1/1)

прим. что-то герои щимятся не совсем туда, куда я планировала ((Все зависело от настроения Сынхена.

Если он улыбался или просто был спокойным, то Джиену тоже дышалось легко. Он не вздрагивал от каждого звука или движения и не отсиживался в своей комнате. В такие дни Сынхен разговаривал с ним, рассказывал разные истории, которые случались на бесконечных концертах или съемках. Он вообще вел себя, как нормальный человек. Ночами они с Джиеном занимались сексом, медленно и нежно, и Квону казалось, что он мог бы в него влюбиться. Действительно мог.Когда у Сынхена было плохое настроение, плохо было и Джиену. Топ ходил раздраженный и злой, цедил сквозь зубы скупые фразы и трахал Квона грубо, совершенно не заботясь о том, что причиняет ему боль. Он не был настолько жесток, как тогда, в самый первый раз, но Джиену постоянно казалось, что тот просто пытается сдерживаться. В такие дни, лежа в своей комнате, чувствуя боль каждой клеточкой своего тела, в его душе с новой силой разгорался страх и чувство несправедливости.Но самыми непредсказуемыми были дни, когда на Сынхена нападала скука и он искал развлечения в Джиене. Если подобный период припадал на романтическое настроение, то все было безобидно и даже мило. Как в тот раз, когда Сынхен принес краску для волос и объявил, что выкрасит Джиену отросшие корни. Квон тогда перепугался, что вообще останется лысым, но Топ неожиданно ловко нанес раствор ему на волосы, выдержал ровно положенное время и даже смывал краску сам. А потом тщательно сушил волосы феном и Джиену хотелось урчать от того, как нежно его пальцы зарывались в выбеленные волосы, лаская чувствительную кожу на голове и за ушами.А бывало так, что скука припадала на период раздражения- и Джиен боялся этого больше всего. В таком настроении Сынхен мог придумать любую гадость, чтобы развлечься, как в тот раз, когда привязал Квона к кровати, раздел догола и, вставив в задницу включенный вибратор, оставил в таком положении на несколько часов. Джиен сначала бился, потом стонал, а позже просто обессиленно плакал, когда возбуждение перешло в очень неприятные ощущения. Все это время Сынхен наблюдал за его состоянием, смакуя красное вино, и тогда Джиен ненавидел его всем сердцем.***Cынхёна не было уже давно- у него были концерты в других городах. Джиён днями шатался по дому, читал книги и пытался не признаваться даже самому себе, что скучает. В один из вечеров он сидел на кухне и вертел в руках ту самую чашку, вспоминая тот разговор, который состоялся много дней назад.- Потому что она напоминает мне о лучших годах жизни. - Сынхен поднимает взгляд и смотрит на Джиена. - Хочешь услышать?В его тоне Квону чудится хорошо спрятанная надежда, поэтому он кивает.- Я плохо помню свое детство. Лет до шести- только отдельные моменты, далеко не самые приятные. О вечно пьяном отце, который частенько бил и меня, и мать. - У Джиена нервно дергаются уголки губ. - А потом, когда я должен был пойти в первый класс, его посадили в тюрьму за нападение на человека. Напился, завязалась драка- что-то такое. Мы с матерью остались вдвоем.Сынхен крутит в руках чашку с почти остывшим чаем и невесело улыбается каким-то своим воспоминаниям.- Мама работала с раннего утра до поздней ночи, чтобы хоть как-то держаться, но денег все равно было очень мало. Это, кстати, -он кивает на кружку. - подарок на мой восьмой День рождения. Да, мы тогда жили чуть ли не впроголодь, но именно те два года, пока отец был в тюрьме, стали самыми счастливыми в моей жизни. Именно тогда я увлекся музыкой, стал наслаждаться относительно нормальным детством. Два года прошли- и отец вернулся. Все стало еще хуже. Он постоянно был пьян, постоянно зол. Я просил маму развестись с ним, уехать, но она запретила мне даже думать о таком.Сынхен замолкает, опустив взгляд на столешницу. Джиен кожей ощущает, насколько трудно дается ему этот рассказ. Он накрывает его сжатую в кулак ладонь своей и несильно сжимает пальцы. Топ вздыхает и продолжает:- Это все тянулось почти два года, а потом ... была авария. Отец с матерью разбились за день до прослушивания. У меня не было родственников, знакомых, квартирка была заложена. Я собрал в школьный рюкзак некоторые вещи, эту чашку и заявился в агентство. - Сынхен усмехается. - Мне просто ничего другого не оставалось.Он замолкает, а Джиену очень хочется его поддержать, но он просто не может подобрать слов.- Знаешь, я действительно ненавижу своего отца, до сих пор. И я ненавижу себя, за то, что стал таким же. И за то, что тебе приходится за это расплачиваться.У Джиена на глазах стояли слезы, когда Сынхен, высвободив свою ладонь из его руки, ушел в своюкомнату.Когда хлопает входная дверь, Джиён жутко пугается. Сынхёнова чашка выскальзывает из ослабевших пальцев и разлетается по кафельному полу десятками острых осколков. Джиён испуганной тенью убегает в свою комнату, забивается в угол за кроватью и пытается даже не представлять того, что Сынхён может с ним сделать в отместку за разбитую вещь, тем более, если он приехал в отвратном настроении.Квон весь обращается в слух, пытаясь заранее уловить ругань и шаги по направлению к своей комнате. Но в квартире тихо.В ожидании проходит несколько долгих минут, а потом Джи набирается смелости выйти на разведку.Сынхёна не видно и он тихонько подходит к двери в его спальню.Топ, полностью одетый, лежит на своей постели прямо поверх одеяла. Он спит прямо так, даже не выключив свет в комнате. У Джи внутри что-то сжимается от того, насколько тот выглядит измотанным. За то время, что его не было, у него отчётливо заострились скулы, а под глазами залегли такие тени, словно их специально нарисовали гримом.Джи выключает свет и ложится на кровать, осторожно обнимает Сынхёна поперёк груди. Тот вздыхает, что-то бормочет и придвигается ближе. Джи утыкается носом в его шею и замирает.Он скучал.***Просыпается Джиён уже в одиночестве. Он всё ещё в комнате Сынхёна, но теперь укрыт одеялом. Парень медленно выходит из комнаты, но в квартире никого нет. На кухне царит порядок- осколки кружки тщательно сметены и выброшены в мусорное ведро. Джиён не понимает, как ему удалось избежать наказания.