Глава 23. Изнасилование (1/1)

Фрегат ВМС США ?Фаррис? Капитан не помахал рукой низко летящему самолету, хотя ему хотелось этого. Появление французского патрульного самолета означало, что отныне они находятся в пределах дальности действия воздушного прикрытия самолетов, базирующихся на береговых аэродромах. Теперь только очень смелый командир советской субмарины захочет заниматься играми в этом районе, где завеса французских дизельных подводных лодок в нескольких милях к северу от путей американских конвоев и несколько самолетов противолодочной обороны образовывали трехцветный зонтик над конвоем. И пусть официально Франция не участвует в войне – воевать в своих водах она тоже не позволит.Теперь следовало передать уцелевшие транспортные суда под охрану смешанного германо-британского сопровождения и эскортировать сорок торговых судов, направляющихся в Америку. Капитан стоял на крыле мостика, почти каждые пять минут оглядываясь на силуэты двух половин и одной целой подводных лодок, нарисованных боцманом на обеих сторонах рулевой рубки. ?Уж лучше сделать так, чем какой-нибудь кретин, оказавшись по ошибке на другой стороне, не увидит их?, – с полной серьезностью заметил боцман. Их тактика противолодочной борьбы оказалась достаточно успешной. ?Фаррис?, находившийся впереди противолодочного патруля, вместе с ?Орионами? сумел перехватить все, кроме одной, русские подводные лодки, осмелившиеся напасть на конвой. В прошлом к этому относились с большим скептицизмом, но тактика оправдала себя. Капитан надеялся, что в будущем они еще больше усовершенствуют ее.Он знал, что ситуация теперь усложнится. За то время, которое понадобилось на проводку первого конвоя в Европу, Советы сумели направить против него только малую часть своих субмарин. Сейчас их подводные лодки идут через Датский пролив. Подводные силы НАТО пытаются перекрыть этот проход, но теперь, когда оборонительной линии не существует и некому навести их на цель, ни они, ни ?Орионы? не смогут стать надежной преградой. Да, им удастся потопить несколько советских субмарин, но окажется ли этого достаточно? Насколько возрастет опасность для конвоев на этой неделе? Он узнает об этом после возвращения в Америку, причем на этот раз к расстоянию, которое предстоит пройти конвою, прибавится более пятисот миль из-за более южного курса – отчасти из-за русских Ту-22М, но главным образом для того, чтобы рассредоточить суда и тем самым затруднить действия советских подлодок. Приходится бороться с двумя опасностями, а его корабль оборудован для борьбы лишь с одной.За время перехода они потеряли треть транспортных судов, главным образом в результате налетов авиации. Сумеют ли они выдержать такие потери? Капитан подумал о моральном состоянии экипажей транспортных судов.Фрегат приблизился к конвою, и теперь он видел самую северную колонну транспортных судов. Большой лихтеровоз на горизонте сигналил ?Фаррису? своим прожектором. Капитан поднес к глазам бинокль и начал читать сообщение, передаваемое азбукой Морзе:НЕ ЗА ЧТО ВАС БЛАГОДАРИТЬ ВОЕННО-МОРСКОЙ ФЛОТ.Ну что же, вот и ответ на один из вопросов.Многоцелевая АПЛ ?Юганга? – Итак, вот они, – произнес Москвин.След на экране казался почти белым, сплошной шум в широком диапазоне, пеленг два-ноль-девять. Это могло быть только британское соединение, направляющееся в Буде.– На каком они расстоянии от нас? – спросил капитан.– По крайней мере в двух зонах конвергенции, товарищ командир, может быть, в трех. Интенсивность поступающих сигналов увеличилась всего четыре минуты назад.– Вы можете подсчитать число оборотов винтов на любом из них?– Нет, товарищ командир. – Акустик покачал головой. – Пока мы слышим массу сливающихся вместе шумов. Мы пытались выделить несколько отдельных частот, но нам не удалось даже это. Может быть, удастся в дальнейшем, но пока это похоже на шум несущегося вперед стада.Москвин кивнул. Третья зона конвергенции была в доброй сотне миль от ?Юганги?. На таком расстоянии акустические сигналы утрачивали свою четкость до такой степени, что даже пеленг на цель оказывался весьма приблизительным. Британское соединение могло находиться на несколько градусов левее или правее от предполагаемого пеленга, а на таком расстоянии отклонение измерялось милями. Он вернулся в центральный пост.– Отойдем на запад со скоростью двадцать узлов, – скомандовал Москвин. Такой Шаг был рискованным, хотя и не слишком.Заняв эту позицию, они оказались в необычайно благоприятных акустических условиях, а перемещение даже на небольшое расстояние угрожало временно утратить контакт с целью. С другой стороны, получение точных сведений о местоположении противника создаст гораздо более четкую тактическую картину, позволит подготовить надежный доклад о координатах приближающейся десантной группы, и он сможет передать эти сведения по УВЧ через спутник связи вдоль линии прямой видимости еще до того, как британское соединение окажется так близко, что возникнет опасность перехвата радиопередачи с борта подводной лодки. АПЛ мчалась на запад, и Москвин наблюдал за кривой на барабане батитермографа. Пока температура останется прежней, он будет находиться в хорошем акустическом канале. Температура не изменилась. Подводная лодка замедлила ход, и Москвин вернулся в гидролокационный пост.– Ладно, хвастайтесь, где они сейчас?– Засек их! Вот здесь, на пеленге один-девять-два.– Помощник, определите координаты и подготовьте сообщение об установленном контакте.Через десять минут по спутниковой связи был отправлен доклад. Ответ, полученный ?Югангой?, гласил:ПРИКАЗЫВАЮ АТАКОВАТЬ НАИБОЛЕЕ КРУПНЫЕ КОРАБЛИ И АВИАНОСЕЦ.Новая Земля С 1988 года на архипелаге Новая Земля работала Морская арктическая комплексная экспедиция Научно-исследовательского института культурного и природного наследия под начальством и научным руководством П. В. Боярского. Война помешала исследователям и большая часть из них была эвакуирована накануне атаки американцев. Но дальняя лаборатория, расположенная северо-восточнее Рогачево, у подножия горы 439, напротив реки Рогачева, впадающей в одноименный залив, так и осталась, забытая в суматохе. Да и сами ученые, занятые своими исследованиями, не обращали внимание на участившиеся полеты самолетов и далекие взрывы. В конце-концов, рассуждали они, здесь был военный полигон. Наверняка военные опять что-то испытывают. Работу в лаборатории вела семья Колокольцевых: отец семейства – старший научный работник, его супруга – лаборант, и пёс. В июне к ним приехала на практику дочь – студентка, да так и осталась на все короткое лето… Лаборатория находилась в трех километрах, к счастью, вниз по склону и среди камней. Впервые посмотрев на дом в бинокль, Вадим назвал его ?сараем?. Типичный быстровозводимый модульный дом из нескольких контейнеров и кунга. Он белые обшарпанные временем ребристые стены, сваи и бетонную платформу вместо фундамента. Находящиеся рядом метеоприборы и прочее открытое оборудование освещались единственным фонарем.– Это последнее поселение с людьми, – заметил Вадим, складывая карту. – А нам нужна пища. Мужики, стоит попытаться, но будем приближаться к дому с максимальной осторожностью. Пойдем по вот этому ущелью справа, оставаясь вне видимости обитателей лаборатории, позади этого гребня, пока не окажемся в пятистах метрах от нее.– Ладно, – согласился Коваленко. Они с трудом встали и снова надели снаряжение. Группа двигалась почти на протяжении двух с половиной дней, и теперь они находились в сорока с лишним километрах к северо-востоку от Рогачево. Такая скорость ходьбы по дороге показалась бы весьма умеренной, однако при движении по пересеченной местности требовала невероятных усилий, особенно если принять во внимание, что все время приходилось быть настороже и прятаться при появлении вертолетов, то и дело патрулирующих район. Свои последние пайки они съели шесть часов назад. Прохладный воздух и физическое напряжение удивительно быстро истощали силы. И немудрено – им приходилось пересекать и обходить вокруг бесчисленные сопки высотой по двести-триста метров, которые усеяли Новую Землю словно забор из штакетника.Их гнали вперед несколько соображений. Одним из них был страх, что американцы, захватившие оба населенных пункта острова и аэродром, расширит периметр охраняемой зоны и захватит их в плен, а никого не прельщала подобная перспектива. Хуже этого был страх потерпеть неудачу. Перед ними была поставлена боевая задача, и каждый из них относился к ее решению с особой строгостью. Наконец, чувство гордости. Вадим понимал, что должен стать примером для своих людей, принцип, который он запомнил со времен учебы в военном училище. Пехотинцы, в свою очередь, никак не могли допустить, чтобы этот ?Офицер с крылышками? был лучше их в действиях на земле. Таким образом, не осознавая особенно того, четверка приняла решение превзойти друг друга – и все из-за гордыни.– Скоро пойдет дождь, – заметил сержант.– Да, было бы неплохо двигаться под его прикрытием, – согласился Вадим и снова сел. – Подождем, когда он начнется. Господи, мне никогда в голову не приходило, что идти при дневном свете так чертовски трудно. И странно, что это проклятое солнце никогда не заходит.– Нашли на что жаловаться, – проворчал Коваленко. – А вот у меня давно кончились сигареты.– Как, снова дождь? – недовольно произнес рядовой Власов.– Привыкайте к нему, – посоветовал Вадим. – Лучше дождь, чем снег.– Что мы будем делать, когда подойдем к дому, старлей? – спросил Коваленко.– Попросим пищу…– Попросим? – удивился Гарсиа.– Ну да. И если у кого есть деньги, расплатимся, причем с улыбкой. А потом скажем: ?Спасибо, добрые люди?, – подчеркнул Вадим. – Не забывайте о вежливости, мужики, все-таки наша задача защищать этих людей, наших граждан и соотечественников. – Он посмотрел на солдат и увидел, что они все поняли.Закапал дождь. Через две минуты он лил, как из ведра, и видимость сократилась до нескольких сотен метров. Вадим с трудом встал, пехотинцы последовали его примеру, и они направились вниз по склону холма. Солнце, скрытое за облаками, опустилось на северо-востоке и соскользнуло за холм. Холм – поскольку им, вероятно, придется взбираться на него на следующий день, они мысленно называли его горой – не имел названия на карте, только высоту. Когда до контейнеров оставалось полкилометра, совсем стемнело, и из-за дождя видимость уменьшилась метров до восьмидесяти.– Подъезжает вездеход, – произнес Коваленко, первым заметивший свет фар и ощутив вибрацию. Все четверо упали на землю и инстинктивно направили автоматы в сторону приближающихся точек.– Успокойтесь, мужики. Там нет дорог и этот вездеход скорее всего…, черт побери! – выругался Вадим. Фары очертили длинную дугу, и было видно, что машина ехала к лаборатории. Что это? Может хозяева?– Рассредоточиться и быть настороже, – скомандовал Коваленко. Сам сержант остался с Вадимом, а два рядовых отползли метров на пятьдесят вниз по склону холма.Ефремов лежал, распластавшись на мокрых камнях, он уперся локтями в землю и держал бинокль у глаз. Он был уверен что их вряд ли можно заметить. Мокрая плащ-накидка делала их почти невидимыми даже при дневном свете, если они не двигались быстро. В темноте они казались просто призрачными тенями.– Урчит не по нашему, – размышлял вслух старший лейтенант.Фары приближались прямо к дому – медленно, очень медленно, – и бронемашина остановилась. Люки открылись, из гусеничного БТР вышли люди, и один прошел перед фарами, прежде чем они погасли.– Проклятье! – проворчал Смит.– Да, похоже, там четыре или пять амеров. Позовите сюда Волочкова и Власова, сержант.– Слушаюсь.Вадим не сводил бинокля с лаборатории. В нем было электрическое освещение. Он догадался, что электричество поступало в дом из собственной дизельной подстанции, но скорее всего энергию экономили и кроме как снаружи, в самих контейнерах свет не горел. Правда, внутри было какое-то освещение – свечи или керосиновая лампа. Совсем как дома, подумал лейтенант; у нас тоже электричество отключалось довольно часто из-за штормов или обледеневших проводов. Люди внутри дома спят, наверно. Научная работа выматывает физически и морально, подумал он. Вадим наблюдал в бинокль за тем, как американцы – он насчитал пятерых – обошли дом. Как разбойники, подумал старший лейтенант. Словно ищут…, нас? Нет. Если бы они искали нас, в этом вездеходе было бы не пять солдат, а больше. Интересно. Должно быть, собираются ограбить – но что, если… Господи, мы знаем, что в этой лаборатории кто-то живет, ведь кто-то зажег свет. Так что собираются предпринять амеры?– Что там происходит, старлей? – спросил Коваленко.– Похоже, что приехало пятеро штатников. Они ходят вокруг лаборатории и заглядывают в окна. Вот один только что выбил ботинком дверь! Мне не нравится все это, мужики, я…Пронзительный женский крик подтвердил его подозрения. Вопль прорезал пелену дождя, и от ужаса в нем они тоже похолодели.– Мужики, подойдем поближе. Держимся рядом друг с другом и будем настороже. Следуйте за мной.Внутри зажегся еще один огонек и начал двигаться по контейнерам. Вадим шел быстро, пригнувшись, испытывая боль в спине. Через пару минут он стоял уже в нескольких метрах от подъехавшего к дому вездехода – всего в десятке от входной двери.– Возьмите штык-нож, – предостерег его Коваленко.– Да, пожалуй. Готов поспорить… Послышался звон разбитого стекла. Злобный собачий лай. В полумраке прогремел выстрел. Раздался леденящий кровь крик, затем второй выстрел и третий. И снова крик.– Что там за чертовщина? – прохрипел Волочков. Раздалась резкая команда на английском языке. Дверь распахнулась, и из дома вышли четверо солдат. Они о чем-то поговорили, разделились на пары, отошли влево и вправо к боковым окнам, остановились у них и стали смотреть внутрь. Из дома снова донесся крик, и теперь стало совершенно очевидно, что там происходит.– Ублюдки, – прошептал Коваленко.– Да, – согласился Вадим. – Думаю, надо что-то предпринять. Есть возражения? – спросил он. Сержант покачал головой, с интересом наблюдая за тем, как изменилось поведение старлея. – Ладно, будем действовать не спеша, не допуская ни малейших ошибок. Сержант, вы идете со мной, и мы обойдем лабораторию слева. Власов и Волочков обойдут его справа. Обходите подальше и действуйте осторожно. Десять минут. Сумеете захватить их живыми – хорошо. Если нет – действуйте ножами. Постараемся не поднимать шума. Но если придется стрелять, позаботьтесь о том, чтобы прикончить их первой же очередью. Понятно? – Вадим оглянулся вокруг, чтобы убедиться, что амеров больше нет. Затем четверка сняла вещмешки, сверила часы и поползла по мокрой траве.Снова послышался крик, затем наступило молчание. Вадим был рад этому – крики отвлекали его. Передвижение ползком было медленным и утомительным, особенно уставали руки. Ефремов и Коваленко описали широкий полукруг, обогнув метеостанцию. Когда они снова увидели дом, на их стороне стоял всего один солдат. Куда делся второй? – спросил себя старший лейтенант. Что же теперь предпринять? Нужно придерживаться первоначального плана. Сейчас все зависит только от тебя.– Прикройте меня. Сержант был потрясен.– Позвольте мне, я…– Прикройте меня, – прошептал Вадим. Он положил на траву свой автомат и достал из ножен штык-нож.Американский морпех сам облегчил его задачу – он стоял на носках, поглощенный происходящим внутри дома. В девяти шагах от него Вадим встал, выпрямился и начал осторожно, шаг за шагом, приближаться. Только сейчас он заметил, что американец-негр на целую голову выше его – как захватишь такого гиганта живым?Этого и не потребовалось. Внутри, очевидно, наступил перерыв. Морпех согнулся и сунул руку в карман за пачкой сигарет, затем чуть повернулся, чтобы закурить от зажигалки. Уголком глаза он заметил русского, и Вадим бросился вперед, держа штык-нож в вытянутой руке. Лезвие вонзилось в горло морпеха, он попытался закричать, но Вадим повалил его на землю, зажал рот ладонью и снова вонзил штык-нож. Старлей повернул голову солдата в одну сторону, нож – в другую, лезвие заскрежетало по чему-то твердому, и жертва замерла.Вадим не испытывал никаких чувств, его эмоции захлебнулись в выбросе адреналина. Он вытер нож о штаны американца, встал на труп и заглянул в окно. От увиденного перехватило дыхание.– Эй, парни! – прошептал Волочков. Американцы обернулись на пару направленных на них автоматов. Сами солдаты оставили свое оружие внутри вездехода. Власов показал стволом автомата на землю, и амеры послушно легли, широко расставив руки и ноги. Волочков ловко обыскал их, не нашел оружия и обогнул дом, чтобы доложить лейтенанту.– Взяли обоих живыми, – произнес он и с удивлением увидим, что у хилого лейтенанта руки в крови.– Иду внутрь дома, – сказал Вадим, обращаясь к Коваленко. Сержант поспешно кивнул.– Я прикрою вас отсюда. Волочков, прикрой лейтенанта внутри. Вадим вошел через полуоткрытую дверь. Прихожая была пустой и темной. Из-за угла доносилось тяжелое дыхание и виднелся тусклый свет. Эдварде подошел к углу, обогнул его и столкнулся лицом к лицу с американцем, только начавшим расстегивать брюки. Времени для раздумий не было. Лейтенант бросился вперед, вонзил нож морпеху под ребра, правой рукой повернул рукоятку, загоняя лезвие как можно глубже. Солдат закричал и приподнялся на носки, прежде чем опрокинуться на спину, пытаясь освободиться от ножа. Вадим выдернул штык-нож и вонзил его снова, упав на штатника. Морпех пытался руками оттолкнуть лейтенанта, но Вадим чувствовал, как сила покидает их. Он вытащил клинок и снова вонзил его, на этот раз в грудь. Лейтенант скорее почувствовал, чем увидел, как по лицу пробежала тень, он поднял голову: на него спотыкаясь двигался офицер с пистолетом в руке, и в следующее мгновение в комнате прогремела очередь.– Не двигайся, падла! – крикнул Волочков, направив дуло своего АК-74 в грудь американца. В ушах звенело от грохота короткой очереди. – Вы в порядке, командир? – Вадим заметил, что его впервые назвали так.– Да. – Ефремов встал и пропустил вперед Волочкова, дулом своего автомата теснившего штатника назад. Тот ниже пояса был голым, его брюки сползли на лодыжки, и он мог передвигаться только маленькими шажками. Лейтенант поднял пистолет, брошенный амером на пол, и посмотрел на морпеха, которого только что убил, – да, сомневаться в его смерти не приходилось. Латиноамериканские черты лица искажала гримаса боли и изумления, камуфляжная куртка была залита кровью. В глазах не осталось жизни – они казались мраморными.– Как вы себя чувствуете, барышня? – спросил Волочков, на мгновение обернувшись.Вадим во второй раз увидел девушку, распростертую на деревянном полу. Прелестную девушку. Разорванная ночная рубашка едва закрывала одну грудь, а все ее остальное бледное тело уже в кровоподтеках и ссадинах было открыто для мужских взглядов. В кухне, позади нее, Ефремов увидел неподвижные ноги другой женщины. Он вошел в комнату рядом и обнаружил там мужчину и собаку, тоже убитых. На каждом теле в левой стороне груди виднелся маленький красный кружок.В комнату вошел сержант, огляделся по сторонам и посмотрел на Вадима. Оказывается, у этого щенка острые клыки.– Пойду, проверю кунг. Выше голову, командир. Волочков ударом ноги сбил американца на пол, добавил прикладом и прижал острие примкнутого штыка к его спине.– Только шевельнись, и я распорю тебя пополам, – прошипел он.Вадим склонился над белокурой девушкой. Ее лицо распухло от ударов по щекам, она тяжело и неровно дышала. На первый взгляд ей было не больше двадцати. Лейтенант оглянулся, сдернул скатерть со стола и накинул ее на девушку.– Теперь с тобой все будет в порядке. Не расстраивайся, ты ведь осталась в живых и в безопасности. Все будет хорошо.Ее глаза смотрели, казалось, в разные стороны. Наконец они обрели осмысленное выражение, и взгляд девушки остановился на лице молодого лейтенанта. Вадим содрогнулся от этого взгляда. Он осторожно прикоснулся ладонью к ее щеке.– Давай вставай. Теперь тебя больше никто не тронет. – Тело девушки начало сотрясаться с такой силой, что весь дом, казалось, трясется вместе с ней. Он помог ей встать и завернул в скатерть.– В кунге все в порядке, командир, – доложил сержант, спустившийся с лестницы. В руке он держал халат. – Наденьте его на девушку. С ней больше ничего не случилось?– Убили мать и отца. И собаку. Думаю, после всего этого убили бы и ее. Давайте, сержант, организуйте здесь все. Обыщите амеров, соберите продукты, вообще берите все, что может пригодиться. Нам нужно многое сделать – и как можно быстрее. У нас есть аптечка первой помощи?– Есть, командир. Вот. – Коваленко бросил Вадиму пакет с бинтами и антисептическими средствами, затем вышел во двор, чтобы проверить, как дела у Власова.– Давайте пройдем в кунг, и я окажу вам первую помощь. – Вадим обнял левой рукой плечи девушки и помог подняться по деревянным ступенькам. Его сердце разрывалось от жалости. У нее были голубые глаза, лишенные сейчас всякого выражения, но даже в эти минуты способные привлечь внимание любого мужчины. И они привлекли, с горечью подумал Вадим. Девушка была всего на полголовы ниже его, ее кожа казалась бледной, почти прозрачной. Фигуру портил только несколько выдающийся вперед живот, и Ефремов понял, что это значит, потому что в остальном она была идеально сложена. Американец только что изнасиловал девушку, а впереди ее еще ожидала длинная ночь мучений, подумал Вадим вне себя от ярости из-за того, что это отвратительное преступление снова вторглось в его жизнь. Кунг представлял собой маленькую комнатку. Девушка вошла в нее и села на узкую кровать у стены.– К-к-т-о?… – заикаясь, пробормотала она.– Мы – солдаты, – объяснил Вадим. – Нам удалось спастись из Белушьей Губы, когда там высадились американцы. Как вас зовут?– Вика… Виктория Колокольцева. – Впервые в ее голосе появились признаки жизни. Виктория, дочь Колокольцевых, лежащих мертвыми на полу в прихожей. Он поставил керосиновую лампу на столик и разорвал пакет. Ссадину на челюсти Вики лейтенант протер дезинфицирующей жидкостью. Наверно, ей было больно, но девушка даже не поморщилась. Остальные повреждения на ее теле были главным образом следами ударов, может быть, на спине от деревянного пола остались царапины. Она отчаянно сопротивлялась, защищая себя, и американец нанес ей несколько сильных ударов. И уж, несомненно, она не была девственницей. Все могло быть гораздо хуже, но ярость Вадима не только не утихала, а продолжала расти. Надругаться над такой прелестной девушкой! Впрочем, он уже принял решение.– Вы не можете оставаться здесь. Вам придется уйти с нами.– Но…– Мне очень жаль. Я понимаю ваши чувства – то есть хочу сказать, что, когда американцы напали на нас, я тоже потерял друзей. Это не такая тяжелая потеря, как смерть ваших матери и отца, но… – Проклятье! У Вадима дрожали руки, он пытался найти слова утешения. – Мне очень жаль, что мы не успели прибыть сюда раньше. – Вадим понял, что можно сделать что-то почти столь же утешительное. Он взял ее за руку; она не сопротивлялась. – Нужно уходить отсюда. Мы доставим вас туда, куда вы пожелаете. У вас наверняка где-то есть родственники или друзья. Мы отвезем вас к ним, и они позаботятся о вас. Но оставаться здесь вам нельзя. Если вы останетесь тут, вас обязательно убьют. Вы понимаете?Вадим увидел в полумраке комнаты, как она кивнула головой.– Да. А сейчас, пожалуйста…, пожалуйста, оставить меня одна. Я должна побыть немного одна.– Ладно. – Он снова прикоснулся к ее щеке. – Если что-нибудь понадобится, зовите. – Вадим спустился вниз. Там уже распоряжался сержант. На коленях стояли трое американцев, с завязанными глазами, кляпами во рту и связанными за спиной руками. Власов охранял их. Волочков был в кухне. Коваленко копался в куче вещей и документов, собранных на столе.– Итак, что тут у нас?Сержант посмотрел на офицера с чувством глубокого уважения.– У нас, командир, оказалось следующее: амерский лейтенант с еще мокрым членом, мертвый сержант, мертвый рядовой и два живых морпеха. Вот что было в планшете у штатовского лейтенанта.Вадим взял карту и развернул ее.– Вот это да! – с удовлетворением воскликнул он. Вся карта была испещрена массой пометок.– Дальше – у нас теперь еще один бинокль, рация – жаль, что мы не можем пользоваться ею! Амерские пайки MRE. Внешне походят на дерьмо, но все-таки лучше, чем ничего. Мы здорово провели эту операцию, командир. Всего три выстрела – и у нас пять русских. Жаль не успели раньше.– Что нам нужно захватить?– Только продукты. То есть, можно, конечно, взять пару их автоматов, это усилит наше вооружение, но мы и без того нагружены до предела…– Кроме того, наша задача не в том, чтобы вести боевые действия, а в том, чтобы заниматься разведкой.– Думаю, нам надо прихватить кое-что из одежды – свитеры и тому подобное. Девушка пойдет с нами?– Тут нет другого выхода.– Да, это верно, – согласился Коваленко. – Надеюсь, она любит прогулки. Похоже, она в хорошей форме, вот только беременная. По-моему, на четвертом месяце.– Беременна? – обернулся Власов. – Изнасиловать беременную женщину?! – Он пробормотал что-то сквозь зубы.– Они что-нибудь говорили? – спросил Вадим.– Ни единого слова, – ответил Власов.– Сержант, сходите за девушкой и приведите ее сюда. Ее зовут Виктория. Проявите побольше такта.– Не беспокойтесь, командир. – Коваленко начал подниматься по лестнице.– Кто из них лейтенант – тот, у которого висит?… – Власов кивнул; и Вадим подошел к американскому офицеру. Ему пришлось снять у него повязку с глаз и вынуть кляп изо рта. Амеру было примерно столько же лет, сколько и Вадиму. Он был весь в поту.– Говорите по-русски? Лейтенант покачал головой.– Spreche Deutsch.Вадим изучал немецкий в средней школе, но внезапно ему не захотелось говорить с этим человеком. Он уже принял решение убить его и не хотел говорить с тем, кого собирался лишить жизни, – это могло лечь на его совесть тяжким грузом. Вадиму не хотелось, чтобы совесть беспокоила его. Но в течение пары минут он смотрел на штатовского офицера, пытаясь понять, что за человек мог сделать то, что сделал этот амер. Старлей ожидал увидеть в нем что-то чудовищное, но не увидел. Он поднял голову. Сержант спускался по лестнице вместе с Викторией.– Она собрала все, что нужно, командир. Хорошую теплую одежду, удобные разношенные сапоги. Думаю, нужно дать ей флягу, куртку и рюкзак. Я разрешил ей захватить с собой женские принадлежности, зубную щетку и расческу. Сейчас пойду, раздобуду для всех нас мыло и, может быть, бритву.– У них были сигареты, можете взять, если хотите, – вспомнил Вадим, – Нам предстоит долгий путь, сержант, – он повернулся к девушке. – Виктория, мы скоро уходим. – Он снова посмотрел на американского офицера.– Leutnant. Wofur? Warum? Зачем – как вы могли сделать все это? Скажите это не для меня. Для нее.Американский офицер уже знал, что его ждет. Он пожал плечами.– Warum nicht?– Командир, кончайте его, – выпалил Волочков. – Я хочу сказать, это такая…– Морские пехотинцы США, в соответствии с Правилами ведения войны вы обвиняетесь в убийстве и изнасиловании некомбатантов. Эти преступления караются только одним наказанием – смертной казнью, – произнес Вадим главным образом за тем, чтобы успокоить свою совесть в отношении двух остальных жизней. – Вы можете сказать что-нибудь в свое оправдание? Нет. Суд военного трибунала решает – вы признаны виновными и приговариваетесь к смертной казни. – Левой рукой Вадим откинул назад голову лейтенанта, открыв его горло, и затем с силой ударил по гортани рукояткой штык-ножа. В комнате звук оказался удивительно громким, и Ефремов отбросил лейтенанта назад.Зрелище было ужасным и длилось несколько минут. Дыхательное горло американского офицера мгновенно переломилось, и возникшая опухоль перекрыла трахею. Тело отказывалось умирать, но оно не могло дышать и металось из стороны в сторону. Лицо побагровело. Все, кто могли следить за смертью насильника и убийцы, не сводили с него глаз. Если кто-то и испытывал жалость к нему, то не подавал вида. Наконец он перестал двигаться.– Мне очень жаль, Виктория, что мы не появились здесь раньше, но, по крайней мере, этот подонок больше никому не причинит зла. – Вадим надеялся, что его кустарная психотерапия окажет желаемое воздействие на девушку. Вика пошла назад в кунг. Наверно, помыться, подумал он. Ему приходилось читать, что первое, что хочет женщина, после того как ее изнасилуют, это принять ванну, словно на ее теле оставался видимый след животной похоти и она стремится смыть его. Он повернулся к двум оставшимся амерам. Он не знал, как поступить с ними. Брать пленных с собой они не могли, а их поведение давало ему только моральное оправдание. Но эти двое еще не причинили боли девушке, и…– Я займусь ими, командир, – негромко произнес Власов. Он стоял позади пленников, поставленных на колени. Один из них что-то бормотал, но, даже если бы у него во рту не было кляпа, русские не поняли бы его – они не знали по-английски ни слова. У штатников не было никакой надежды уцелеть. Власов ударил со стороны, пронзив ножом шею одному, затем другому. Оба упали. Все кончилось быстро. Рядовой и старший лейтенант прошли в кухню, чтобы вымыть руки.– Ладно, сейчас мы погрузим их в вездеход и проедем к реке. Постараемся сделать вид, что произошел несчастный случай и машина упала с обрыва. Попробуйте найти бутылки из-под спиртного – пусть создастся впечатление, что они выпивали.– Так и есть, командир. – Волочков поднял бутылку с бесцветным напитком.Вадим взглянул на нее и кивнул.– Значит, так. Если я не ошибаюсь, эти парни просто патрулировали. Может быть, нам повезет и их начальство даже не догадается, что мы были замешаны в этом деле. – Маловероятно, подумал он, но стоит попробовать.– Командир, если вы собираетесь так поступить, – начал Коваленко, – нам нужно…– Я знаю. Вы с Волочковым останетесь здесь и все подготовите. Если найдете что-нибудь нужное, забирайте с собой. Когда вернемся, придется быстро уносить ноги.Вадим и Власов погрузили трупы в вездеход, но прежде рассортировали снаряжение. Они отобрали куртки, маскировочный узор на которых почти не отличался от камуфляжных комбинезонов десантуры, а также несколько других предметов, на отсутствие которых не обратят внимания, и быстро поехали к реке.Группа этих амеров являлась, скорее всего, патрулем, нашедших лабораторию и решивших немного развлечься. В двух сотнях ярдов прибрежное шоссе проходило вдоль высокого обрыва. Здесь русские остановили машину и рассадили трупы по сиденьям. Вадим выудил из оружейного ящика американцев две гранаты, одну передал бойцу, вторую оставил себе. На ?черный день?, решил он. Власов вылил канистру с солярой внутрь вездехода и вместе с Вадимом выскочили наружу, причем намеренно оставив задний люк открытым. Застывший на краю утеса БТР под собственным весом начал сползать в реке. Когда бронемашина перевалилась через обрыв, Власов бросил в салон гранату. Не останавливаясь, чтобы полюбоваться своей работой, они пробежали почти километр обратно к лаборатории. Там все было готово.– Нам придется сжечь дом, Виктория, – объяснял Коваленко. – Если мы не сделаем этого, американцы догадаются, что здесь произошло. Ваши родители мертвы, но, я думаю, им хочется, чтобы вы остались в живых, понимаете?Девушка все еще была в состоянии шока и не возражала. Волочков и сержант привели в порядок тела хозяев дома и отнесли их в кунг. Было бы лучше похоронить их, но времени на это не осталось.– Пора отправляться, мужики, – скомандовал Вадим. Нужно было давно уйти отсюда. Кто-то может приехать, чтобы расследовать гибель горящего вездехода, а если амеры прилетят на вертолете…– Власов, сопровождайте девушку. Сержант прикроет нас с тыла. Волочков пойдет впереди. Нам нужно пройти, по крайней мере, восемь километров в течение следующих трех часов.Коваленко подождал десять минут и бросил гранату внутрь дома. Керосин, разлитый им, вспыхнул мгновенно.Многоцелевая АПЛ ?Юганга? Контакт стал теперь намного надежнее. Один корабль они определили, как ракетный эсминец типа 42 ?Шеффилд?, и его скорость, судя по числу оборотов винта, составляла двадцать один узел. Авангард британского соединения находился на расстоянии тридцати семи миль. Соединение состояло, по-видимому, из двух групп, причем авангард расходился веером и охватывал основную группу кораблей. Москвин приказал поднять радиомачту. Сразу стало ясно, что эфир переполнен радиообменами, но он ожидал этого.– Поднять перископ. – Главный старшина повернул стопорное кольцо, опустил рукоятки, защелкнул их на место и сделал шаг назад. Москвин наклонился к окуляру и быстро осмотрел горизонт. Через десять секунд он поднял рукоятки, и гидравлический механизм мгновенно опустил перископ в шахту.– Нам предстоит нелегкий день, мужики, – сказал командир; он всегда старался по мере возможности держать членов команды, находящихся в боевом посту, в курсе дела – чем больше они понимали происходящее на поверхности, тем лучше исполняли свои обязанности. – Я видел двух ?Орионов? – одного на севере, второго на западе. Оба далеко от нас, однако можно не сомневаться, что они сбрасывают гидроакустические буи. Старпом, опускаемся снова на глубину пятьсот метров, скорость пять узлов. Пусть приближаются к нам.– Центральный, говорит гидропост.– Говорите, гидропост, – произнес Москвин.– Активные импульсы от гидроакустических буев с северо-запада. Отмечено шесть, все очень слабые. – Мичман гидролокационного поста зачитал пеленги на источники импульсов. – Со стороны соединения все еще не отмечено активных гидролокационных сигналов.– Понял. – Москвин вставил трубку внутренней связи в гнездо-держатель. АПЛ быстро погружалась, уходя вниз под углом пятнадцать градусов. Командир следил за показаниями батитермографа. На глубине двухсот двадцати метров температура воды за бортом начала быстро падать, уменьшаясь на двенадцать градусов при погружении на семьдесят метров. ?Юганга? достигла мощного слоя термоклина, под которым можно укрыться, а холодная вода на глубине отлично проводит звук к датчикам лодки.Два часа назад он приказал заменить две торпеды ракетой ?Гранат?. Теперь в его распоряжении оставалась всего четыре торпеды, готовые к немедленной стрельбе по подводной цели, зато он мог выпустить четыре ракеты по надводным кораблям. Москвин уже мог стрелять либо теми, либо другими с большой вероятностью попадания, но ему не хотелось тратить ракеты и тяжелые торпеды на корабли охранения, когда там, на поверхности, его ждали авианосцы – цели намного более предпочтительные. Сначала командиру хотелось точнее опознать корабли, входящие в состав соединения. Он знал, что это будет непросто, однако подводным лодкам типа ?Щука-Б? не приходится решать простые задачи. Он прошел вперед, к гидролокационному посту.Мичман заметил его появление уголком глаза.– Мне кажется, товарищ командир, что у меня есть пеленг на ?Инвинсибл?. Только что услышал шесть импульсов от низкочастотного гидролокатора. По-моему, это он, на пеленге два-ноль-девять. Сейчас пытаюсь опознать почерк его двигателей. Если… – ага, вот сбросили еще несколько гидроакустических буев справа от нас. – На дисплее появилось несколько светящихся точек далеко справа от первой цепочки.– Думаете, он сбрасывает их в форме клина, мичман? – спросил Москвин. Старший гидроакустик кивнул и улыбнулся. Если НАТО сбрасывает гидроакустические буи по изломанным линиям, слева и справа от соединения, это означает, что их корабли движутся прямо на ?Югангу?. Субмарине даже не понадобится маневрировать, чтобы перехватить их. Она может оставаться на месте, ожидая их приближения, молчаливая и угрожающая, как открытая могила.– Похоже, что они сбрасывают буи как выше термоклина, так и ниже. И при весьма заметной разнице по глубине. – Мичман, закусил карандаш, не отрывая взгляда от экрана.– Сейчас все нанесем на планшет. Действуйте, у вас хорошо получается. – Командир похлопал мичмана по плечу и вернулся в центральный пост. Группа слежения уже наносила на планшет новые контакты. Разрыв между буями составлял около двух миль. Если самолеты сбрасывают их на глубины выше и ниже термоклина поочередно, это означает, что у АПЛ есть хорошая возможность проскользнуть между ними незамеченным. Правда, среди них могли находиться и пассивные гидроакустические буи, присутствие которых невозможно было обнаружить.Москвин встал рядом с перископом, наблюдая за слаженной работой своих людей, вводящих непрерывно поступающую информацию в компьютеры управления огнем. Их действия контролировали несколько человек с бумажными планшетами и калькуляторами в руках. На пульте управления системами оружия лампочки свидетельствовали, что все готово к стрельбе. Субмарина находилась в состоянии полной боевой готовности.– Подвсплыть до шестидесяти метров. Послушаем несколько минут над слоем температурного скачка. Маневр сразу принес результаты.– Отмечены четкие пеленги на цели, – сообщил старший акустик. Теперь можно было обнаружить и нанести на планшет шумы, доносящиеся непосредственно от британских кораблей, не полагаясь на то появляющиеся, то исчезающие зоны конвергенции.Москвин заставил себя расслабиться. Скоро ему предстоит тяжелая работа.– Товарищ командир, идем в район новых сброшенных буев, – доложил акустик. – Их сбрасывают с интервалом пятнадцать минут, и это может оказаться совсем близко.И тут же прозвучало новое сообщение из гидролокационного поста:– Снова замечаю работу гидролокатора. Пеленг сейчас три-два-ноль. Слабый сигнал. Считаю контакт с авианосцем ?Инвинсибл?. Внимание – вот еще один. Отмечен среднечастотный гидролокатор, действующий в активном режиме, пеленг три-три-один, смещается слева направо. Считаю контакт эсминцем типа 82 ?Бристоль?.– По-моему, он прав, – отреагировал офицер, стоявший у прокладочного столика. – Пеленг три-два-ноль близок к нашим пеленгам на пару кораблей охранения, но достаточно далеко и является, по-видимому, новым контактом. Таким образом, пеленг три-три-один походит на главный корабль охранения, причем флагман эскадры далеко позади. Мне потребуется несколько минут для расчета расстояния.Москвин приказал рулевым удерживать АПЛ над термоклином, но быть готовыми к немедленному погружению. Тактическая картина теперь прояснялась. У него был надежный пеленг на ?Инвинсибл? и почти достаточно данных для пуска ракеты. Правда, требовалось расстояние. Между субмариной и авианосцем, похоже, находилась пара кораблей охранения, и если не будет точного расстояния до ?Инвинсибла?, любая ракета, запущенная в сторону флагманского корабля, может по ошибке попасть в эсминец или фрегат. Тем временем проведенные расчеты позволяли нанести ракетный удар по цели, которая была определена, как авианосец.?Юганга? начала менять курс то влево, то вправо от своего основного направления. По мере того, как менялось положение субмарины, менялся и пеленг на ее акустические контакты. Теперь группа слежения могла воспользоваться перемещениями собственного корабля для расчета расстояния до различных целей. По сути дела этот процесс был несложным, похожим на решение школьной задачи по тригонометрии, но для решения требовалось время, потому что было необходимо рассчитать скорость и курс движущихся целей. Даже с помощью компьютера заметно ускорить работу было невозможно, и один из старшин гордился тем, что, пользуясь логарифмической линейкой, мог решить задачу быстрее компьютера.Напряжение, казалось, нарастало, но затем выровнялось. Годы непрерывных учений приносили свои плоды. Данные обрабатывались и наносились на планшеты, после чего предпринимались немедленные действия. Члены экипажа внезапно словно слились с механизмами, которыми управляли. Люди забыли обо всем постороннем, никаких эмоций, только пот на лбу указывал на то, что они были все-таки людьми, а не машинами. Сейчас они полностью зависели от корабельных акустиков. Поступающие гидролокационные сигналы были единственным указанием на происходящее на поверхности, и каждое сообщение о новом пеленге вызывало всплеск энергии. Было ясно, что цели двигаются зигзагами, и это затрудняло расчет расстояния.– Центральный, докладывает гидропост! Гидроакустический буй в активном режиме вблизи левого борта! По-видимому, ниже термоклина.– Право на борт, две трети хода вперед, – тут же послышалась команда старпома.Москвин прошел в гидролокационный пост и надел наушники. Импульсы были громкими, но…, какими-то искаженными, подумал он. Если буй находится ниже слоя температурного скачка, сигналы, направленные вверх, вряд ли смогут обнаружить субмарину.– Интенсивность импульсов? – спросил он.– Высокая, – ответил старший акустик. – Не исключено, что им удалось засечь нас. Через полторы сотни метров они нас потеряют.– Ничего страшного, отслеживать все буи они не в состоянии. Прежде чем лечь на основной курс, старпом отвел ?Югангу? почти на тысячу метров в сторону. Они знали, что над поверхностью океана барражирует противолодочный самолет ?Орион? с самонаводящимися торпедами, команда которого непрерывно прослушивает сигналы, поступающие от гидроакустических буев. Насколько эффективно функционируют буи и люди, прислушивающиеся к ним? Этого они не знали. Прошло три минуты напряженного ожидания, и ничего не случилось.– Вперед машины на треть хода, лево руля, курс три-два-один, послышалась команда старпома. Теперь ракетоносец оставил позади линию буев. Между субмариной и основной целью их оставалось еще три. Уже были закончены расчеты расстояния до трех кораблей сопровождения, но не до авианосца.– Все в порядке, парни, ?Орион? уже позади. Об этом можно больше не беспокоиться. Расстояние до ближайшего корабля? – спросил Москвин у оператора планшета.– Двадцать три тысячи метров. Нам кажется, что это эсминец типа ?Шеффилд?. ?Бристоль? примерно в четырех с половиной тысячах к востоку от него. Он непрерывно посылает активные импульсы гидролокаторами корпуса и погруженными. – Москвин кивнул. Погружной гидролокатор, способный менять глубину погружения, находится сейчас под термоклином и вряд ли сможет обнаружить лодку. Нужно внимательно следить за импульсами, исходящими от гидролокатора корпуса, но пока он тоже не представляет особой опасности. Ладно, пока все идет по плану…– Центральный, это гидропост, слышу торпеды, пеленг три-два-ноль! Интенсивность сигнала слабая. Повторяю: слышу торпеды, три-два-ноль, пеленг меняется – внимание, только что включилось множество гидролокаторов в активном режиме. От всех контактов доносится шум, указывающий на увеличение числа оборотов винтов. – Москвин вбежал в гидролокационный пост еще до того, как акустик закончил доклад.– Пеленг на торпеды меняется?– Да! Перемещается слева направо – Боже милосердный, мне кажется, кто-то атакует британцев. Взрыв! – Мичман ткнул пальцем в экран. Три яркие черточки появились прямо в районе пеленга на ?Инвинсибл?. И тут же экран словно обезумел. Участки высокой и средней частот засветились черточками активных гидролокационных импульсов. Линии, обозначающие корабли, становились заметно ярче по мере того, как корабли увеличивали скорость и начинали маневрирование.– Повторный взрыв у этого же контакта – ох! Множество подводных взрывов. По-видимому, глубинные бомбы; что-то действительно рассекает воду. Еще одна торпеда – далеко от цели, пеленг меняется справа налево.Картина, развернувшаяся на дисплее, оказалась слишком сложной для Москвина. Старший акустик перестроил временную шкалу, но все равно понимать происходящее могли только он и остальные опытные акустики.– Товарищ командир, похоже, что кому-то тоже удалось проникнуть внутрь походного ордера и нанести удар. Ему точно удалось трижды попасть в ?Инвинсибл?, а теперь британцы пытаются потопить подлодку. Вот эти два корабля словно сближаются с чем-то. Я…, еще одна торпеда, не знаю чья. Проклятье, вы только посмотрите на все эти взрывы!Москвин вышел из гидропоста и направился в сторону кормы.– Всплыть на перископную глубину!Нос субмарины поднялся вверх, и спустя минуту командир получил возможность осмотреть картину происшедшего.Он увидел что-то похожее на мачту на горизонте и столб черного дыма на пеленге три-два-ноль. Действовало больше двадцати радиолокаторов и множество каналов радиосвязи.– Опустите перископ. Готовы расчеты для стрельбы?– Нет, товарищ командир, – ответил старпом. – Когда их корабли начали маневрировать, все наши расчеты пошли прахом.– Каково расстояние до следующей линии гидроакустических буев?– Две мили. Мы готовы к тому, чтобы проскочить в промежутке между ними.– Погружаемся на глубину двести пятьдесят метров. Полный вперед. Заработали машины ?Юганги?, разгоняя АПЛ до тридцати узлов. Старпом руководил погружением субмарины на двести пятьдесят метров, ныряя глубоко под гидроакустический буй, рассчитанный для поиска на малой глубине. Москвин остановился у прокладочного столика, достал из кармана шариковую ручку и начал механически покусывать ее пластмассовый конец, следя за тем, как его лодка, двигающаяся по заданному курсу, подплывала все ближе и ближе к вражескому соединению. На высокой скорости эффективность гидролокаторов снизилась практически до нуля, однако скоро глухие звуки взрывающихся глубинных бомб начали эхом отдаваться внутри стального корпуса лодки. АПЛ мчалась вперед в течение двадцати минут, время от времени отворачивая в сторону, чтобы обойти буи. Тем временем группа управления огнем заканчивала свои расчеты.– Добро, машины вперед на треть хода, поднимаемся на перископную глубину, – скомандовал Москвин. – Группа слежения, приготовиться к сближению с целью.Гидролокационная картина быстро прояснилась. Британские корабли продолжали отчаянно преследовать смельчака, отважившегося атаковать их авианосец. Контакт с одним кораблем был окончательно утерян. Он просто исчез с экрана – потоплен или получил тяжелые повреждения. Взрывы продолжали рвать воду, иногда их рев нарушал вой самонаводящихся торпед. Все это происходило достаточно близко от ?Юганги?, чтобы не вызывать беспокойства.– Боевое наблюдение. Поднять перископ! Поисковый перископ скользнул вверх. Москвин наклонился к нему, едва он поднялся над палубой, и окинул взглядом горизонт.– Я… Черт! – На экране монитора был отчетливо виден в полумиле от субмарины, справа по курсу, противолодочный ?Орион?, направляющийся на север, в сторону эскадры. Командир видел семь кораблей, главным образом верхушки их мачт, но один эскадренный миноносец типа ?Шеффилд? грузно сидел в воде на расстоянии примерно четырех миль. Дым, который был виден раньше, рассеялся. В воде слышались частые импульсы британских гидролокаторов, действующих в активном режиме.– Поднять радиолокатор, дать питание, приготовиться к работе. Старшина нажал на кнопку, радар надводного поиска выдвинулся вверх и замер в режиме ожидания.– Включить и сделать две развертки, – скомандовал Москвин. Оставаться в таком положении было очень опасно. Англичане почти наверняка обнаружат действующий радиолокатор и попытаются атаковать подлодку.Радар находился над водой всего двенадцать секунд. За это время он ?нарисовал? на экране картинку с двадцатью шестью целями, причем две из них находились рядом с тем местом, где раньше был авианосец. Оператор считал расстояния и пеленги, которые тут же ввели в систему управления огнем и далее в головки наведения ракет ?Гранат?, находящихся в торпедных аппаратах. Офицер систем вооружения проверил панель с индикаторами готовности и выбрал две наиболее перспективные цели для ракет.– Готово!– Затопить трубы. – Москвин следил за тем, как оператор вводит команды на пульт. – Открыть наружные люки.– Решение огневой задачи проверено, – спокойным голосом доложил офицер систем вооружения. – Последовательность пуска: вторая, первая, третья, четвертая.– Пли! – скомандовал Москвин.– Вторая! – Корпус подлодки вздрогнул, когда мощный заряд сжатого воздуха вытолкнул ракету из торпедного аппарата. Затем послышался рев воды, заполнявшей пустую трубу. – Первая…, третья…, четвертая. Вторая, первая, третья и четвертая запущены, товарищ командир. Наружные люки труб закрыты, идет откачка воды для перезарядки.– Зарядить аппараты торпедами УГСТ. Приготовиться к пуску тяжелых торпед, – скомандовал Москвин. Группа управления огнем переключилась на подготовку крупнокалиберных торпед 65-76, установленных на носу.– Поднять перископ! – Старшина крутанул колесо. На этот раз командир дал перископу подняться на нормальную высоту и лишь затем прильнул к окуляру. Он увидел дымный след последнего ?Граната? и тут же, позади него…Москвин щелкнул ручками вверх и отступил назад.– К нам летит вертолет! Срочное погружение, полный вперед! – Субмарина устремилась в глубину океана. Британский противолодочный вертолет заметил запуск ракет и теперь мчался в сторону подводной лодки. – Лево на борт.– Есть лево на борт!– Глубина тридцать. Скорость пятнадцать узлов, – доложил старпом.– Вот он, – сказал Москвин. Импульсы от погружного радиолокатора с вертолета, работающего в активном режиме, ударили по корпусу. – Право на борт. Выпустить приманку. – Командир вернул лодку на прежний восточный курс и приказал снизить скорость, когда они начали проходить слой температурного скачка. Если повезет, британец примет приманку за кавитационные шумы субмарины и атакуют ее, в то время как ?Юганга? оторвется от преследования.– Центральный, я гидропост. В нашу сторону направляется эсминец, пеленг три-три-девять. Судя по шуму винтов, это ?Шеффилд?. Торпеда со стороны кормы! На нас идет торпеда, пеленг два-шесть-пять.– Право руля двадцать градусов. Вперед две трети хода. Новый курс один-семь-пять.– Рубка, я гидропост, новый контакт, по-видимому, фрегат 23 проекта только что начал активное излучение низкочастотным гидролокатором, по числу оборотов винтов скорость двадцать пять узлов, постоянный пеленг три-пять-один. Пеленг на торпеду меняется, уходит за корму, шум исчезает.– Очень хорошо, – кивнул Москвин. – Вертолет попался на приманку. С этим покончено. Вперед одну треть хода погружаемся на тысячу футов. – ?Шеффилд? уже не представляла особой опасности, а вот фрегат – другое дело. На нем находился низкочастотный гидролокатор, и его импульсы были способны при определенных условиях проникать сквозь термоклин. Кроме того, у него на борту неплохие торпеды ?Стингрэй? и вертолет.Послышался звук, словно от удара по корпусу лодки. Это активный импульс низкочастотного гидролокатора засек их с первого захода. Сумеет ли фрегат обнаружить их теперь? Или антиакустическое покрытие ?Юганги? помешает ему?– Пеленг на цель – три-пять-один. Число оборотов винтов уменьшилось, скорость десять узлов, – доложил старший акустик.– Ясно, он уменьшил скорость и начал поиск. Гидроцентр, насколько мощным был этот импульс?– На пределе обнаружения, товарищ командир. Думаю, ему не удалось получить отраженного сигнала. Контакт маневрирует, сейчас его пеленг три-пять-три. Продолжает гидролокацию в активном режиме, но теперь генерирует импульсы с запада на восток, в сторону от нас. Второй вертолет тоже начал активную гидролокацию, пеленг ноль-девять-восемь. Он действует ниже термоклина, но сигнал относительно слабый.– Старпом, отходим на запад. Попытаемся обойти их мористее и приблизиться к десантным кораблям с запада.Москвин вернулся в гидролокационный пост. Ему так хотелось пустить торпеду в ?Шеффилда? или фрегат, но при атаке с такой большой глубины придется использовать слишком большой запас драгоценного сжатого воздуха. К тому же в его задачу входило топить крупные корабли, а не корабли охранения. Впрочем, группа управления огнем уже нашла решение огневой задачи, и в случае необходимости он мог бы потопить и эсминец, и фрегат.– Господи, в какую заваруху мы попали, – тяжело вздохнул мичман. – Взрывы глубинных бомб к северу от нас стали менее частыми. Английские корабли или вернулись на основной курс, или уходят прочь. Трудно сказать, что они выбрали. Ага, снова сбрасывают буи. – Старшина гидролокационного поста провел пальцем вдоль цепочки светящихся точек, протянувшейся в направлении ?Юганги?. – Следующий буй упадет совсем рядом с нами, товарищ командир. Москвин просунул голову в центральный пост:– Отходим к северу, скорость две трети хода.И тут же послышался шлепок гидролокационного буя прямо у них над головой. От него ниже слоя температурного скачка спустился на кабеле датчик и тут же начал действовать в активном режиме.– Вот теперь нас точно засекли, командир!Москвин приказал изменить курс на западный и снова увеличить скорость до предельной, чтобы скрыться из этого района. Три минуты спустя в воду опустилась торпеда, то ли сброшенная с ?Ориона?, то ли выпущенная с фрегата. Торпеда начала свой поиск с расстояния в милю и ушла в сторону. Снова их спасло антиакустическое покрытие корпуса. Впереди был обнаружен погружной гидролокатор вертолета. Москвин повернул к северу, чтобы увернуться от него, понимая, что его отгоняют от соединения английских кораблей, не имея возможности предпринять сейчас что-то иное. За ним охотились два вертолета, а для подводной лодки справиться с двумя погруженными гидролокаторами совсем не просто. Он не сомневался, что задача вертолетов заключалась не в том, чтобы потопить его, а скорее отогнать подальше, и Москвин неспособен был маневрировать достаточно быстро, чтобы проскочить мимо них. После двух часов безуспешных попыток он был вынужден отойти. Британская эскадра осталась за пределами гидролокационного обнаружения, и их предполагаемый курс вел на юго-запад, назад к Ла-Маншу.Москвин выругался про себя. Он действовал правильно, сумел прорваться через внешнее британское охранение, четко представлял себе, как пронырнуть под эсминцами, образующими второе кольцо. Но кто-то сумел пробиться туда раньше ?Юганги?, атаковал авианосец ?Инвинсибл? – его цель! – и все ему испортил. Выпущенные четыре ?Граната? попали, по-видимому, в цель – если британцы не сбили их, – но Москвину даже не удалось убедиться, насколько точными были их попадания, вернее, действительно ли они попали в цель. Командир АПЛ составил доклад о попытке прорваться к тяжелым судам британского соединения для передачи по радио командующему подводными силами Северного флота, горестно думая о том, почему все получилось именно так, а не иначе.Кефлавик, Исландия – Дальний перелет, – заметил пилот истребителя.– Совершенно верно, – согласился Горев. – По последним данным, британское соединение направлялось на юго-восток, уклоняясь от нападений подводных лодок. Мы полагаем, они снова повернули к северо-востоку, но, где находятся сейчас, нам неизвестно. Нам нужно нанести по ним удар, прежде чем корабли прибудут в Буде. Чтобы нанести удар, надо знать их координаты.– А спутниковая разведка?– Мы ею не располагаем.– Ладно. Я вылетаю с подвесной разведывательной аппаратурой, мне потребуется для полета туда и обратно…, четыре часа. В четырехстах километрах отсюда нужен воздушный танкер для дозаправки. На всякий случай. – Можете не сомневаться, – заверил его полковник ВВС. – Будьте поосторожнее, нам завтра понадобятся все ваши Су-33 для сопровождения ударной группы.– Буду готов через час. – Пилот ушел.– Желаю удачи, старина, – произнес вслед ему полковник. Это была уже третья попытка обнаружить с воздуха британское соединение с десантными кораблями. После того как их атаковали подводные лодки, англичане снова попытались подняться вдоль Норвегии. Наиболее очевидным решением проблемы было послать самолет дальнего радиолокационного обнаружения Як-44 в сопровождении истребителей, но командование советских войск в Исландии не решалось отпускать самолеты ДРЛО слишком далеко от своих берегов. Радиолокационные станции в Исландии были на вес золота, да и покрывали только юго-западную часть острова, и ?Яки? были нужны для защиты от налетов.– Вряд ли это так безнадежно, – заметил Горев. Перед ними появилась блестящая возможность нанести сокрушительный удар по британскому флоту. Стоит только обнаружить исчезнувшее соединение, и бомбардировочная авиация Северного флота завтра на рассвете сможет атаковать британские корабли, используя свои ракеты класса ?воздух – корабль?. Однако наличие американских истребителей на Новой Земле не позволяло уже использовать большие группы самолетов, как во время первого рейда на АУГ США. Теперь F-15 угрожали стартующим Ту-22М, а каждый вылет бомбардировщиков отслеживался их радарами и спутниками. Налеты Ту-22М теряли внезапность. Кроме того под боком у британского соединения были авиабазы в самой Великобритании, которые могли сорвать любой авианалет. Им нужно было знать точные координаты соединения еще до вылета, так как угроза истребителей не позволяла самолетам тратить время на поиски кораблей.Все это накладывало ограничения на действия Ту-22М против соединения и они продолжали летать в Атлантику на более безопасный поиск конвоев.Конечно, НАТО не приняли во внимание то обстоятельство, что королевские норвежские ВВС могут оказаться практически полностью уничтоженными за первые дни боевых действий. Советские авиация и флот полностью сумели использовать свои крупные тактические успехи на море, и успехи действительно были значительными. В то время как сухопутная война на территории Польши превращалась в высокотехнологический тупик, хваленые военно-морские силы НАТО терпели поражение за поражением от считавшихся неумелыми и плохо подготовленными советских ВМС. Захват Исландии был проведен просто идеально. НАТО по-прежнему старалось восстановить противолодочный рубеж Гренландия – Исландия – Соединенное Королевство силами субмарин, которым следовало заниматься совершенно иными делами. Советские Ту-22М проникали далеко в Северную Атлантику, ежедневно нанося удары по союзным конвоям, а ведь основная масса подводных лодок еще даже не успела достигнуть района, где проходили конвои. Когда самолеты противника начнут взаимодействовать с подводными лодками, подумал Горев, это может наконец привести к полному перекрытию Атлантики. В этом случае армии НАТО проиграют войну, несмотря на то что до настоящего времени они действовали достаточно дерзко и жестко. Но проблема Норвегии, тем не менее, сохранялась. Сейчас страна, хотя и вышла из войны, была открыта для пролетов любыми самолетами, чем активно пользовались как советская авиация, так и натовская. Однако главным условием нейтралитета Норвегии было отсутствие войск СССР на её территории. По той же причине, войска покинули и Финляндию.Необходимо не допустить, чтобы британцы захватили Буде в Норвегии. Расположившись там, их самолеты смогут наносить удары по бомбардировщикам и военно-морским базам Северного флота, отрежут от снабжения Исландию и вполне возможно нанесут удар по Кольскому полуострову, впервые за долгие десятилетия вступив на территорию СССР. Горев покачал головой. Стоит нам обнаружить британское соединение, подумал он, и мы уничтожим его к чертовой матери. У нас превосходное вооружение, отлично разработанная доктрина. Наша авиация сможет запускать ракеты класса ?воздух – корабль? за пределами досягаемости их зенитных ракет, ?Нимиц? не даст соврать. И ситуация изменится. Возможно мы сможем вывести из войны и Великобританию без высадки на сам остров. Время для этого настало.Первым взлетел самолет-заправщик, а полчаса спустя за ним последовал истребитель. Горев и его коллега из ВВС сидя дремали в помещении разведывательного центра, не обращая внимания на стук телетайпа в, углу. Случись что-то важное, младшие дежурные офицеры их разбудят. К тому же старшим офицерам требовался сон.– Что случилось? – спросил Горев, когда его тронули за плечо.– Возвращаются, товарищ капитан третьего ранга, – ваш Су-33 заходит на посадку, капитан. – Сержант ВВС вручил Анатолию чашку чая. – Приземлится через пятнадцать минут. Я решил, что вам понадобится время, чтобы освежиться.– Спасибо, товарищ сержант. – Горев провел ладонью по своему небритому подбородку и решил, что бриться не стоит. Зато полковник побрился, главным образом для того, чтобы сохранить великолепие усов, столь не типичных для ВВС.Су-33 изящно зашел на посадку, выключив двигатели, словно испытывая облегчение от посадки на что-то большее по размерам, чем палуба авианосца. Пилот зарулил в бетонный ангар, оставшийся от американцев, и быстро выпрыгнул из самолета. Техники уже вынимали из подвешенной аэрофотокамеры кассету с пленкой.– Ничего не могу сообщить вам о британском соединении, мужики, – тут же заявил летчик. – Господи, сколько там истребителей! – воскликнул он. – Еще ни разу не видел такого, количества.– Мне удалось сбить одного из ублюдков, – сообщил летчик. А вот о корабельном соединении ничего нового. Мы пролетели вдоль всего берега от Бергена до самого Буде, прежде чем повернуть назад, и не обнаружили ни единого надводного корабля.– Вы уверены в этом? – спросил полковник.– Проверьте заснятую пленку, товарищ полковник. Ничего в видимом диапазоне, ничего в инфракрасном, никакого радиолокационного излучения – короче говоря, ничего, кроме тучи истребителей. Семь звеньев, главным образом ?Торнадо? и ?Харриеры?. Ни один не подлетал к нам на расстояние прямой видимости, но мы перехватили множество импульсов их радиолокаторов. Один подлетел слишком близко, и мне пришлось сбить его, потратив одну Р-27. Заметил вдали вспышку взрыва. Сбил его, без сомнения. Как бы то ни было, наши друзья не высаживаются в Буде, разве что из подводной лодки.– Значит, вы повернули назад у самого Буде?– Да, у нас кончилась фотопленка и подходил к концу запас топлива. Вражеские истребители начали пощипывать нас по-настоящему к северу от Буде. Если вас интересует моя точка зрения, я думаю, что не мешало бы проверить Андейа, но для этого нужен какой-то другой самолет, вроде высотного и скоростного разведчика МиГ-25РБ, пожалуй. И пусть смотрит с востока на юго-запад. Не думаю, что нам удастся подлететь туда и целым улететь обратно – разве что на форсаже. В этом случае придется заправляться совсем близко от района скопления истребителей, даже если нам захочется попробовать.– Это вряд ли имеет смысл, – заметил полковник. – Пока сохраняется угроза с Новой Земли.