Глава 4: Соавторство до 94'го (1/1)

Фрэнк вернулся не особо поздно, около трех утра, но Рэй снова, как полагается, вычитал тому нотации о том, какой он безответственный. Естественно, Айеро ничего не сказал, лишь впихнул Торо в руки его же гитару, и, сев за стол, погрузился в работу. Ему всё равно не удалось достать всех деталей, но уже из того, что было на руках, можно было соорудить некое подобие обогревателя. Рэй, бурча, залез в гамак и стал настраивать гитару, пытаясь понять, зачем Айеро вообще вытащил её на мороз. Самым тёплым местом во всей их постройке был микроавтобус, а поскольку ванна использовалась по назначению довольно редко, то все их гитары мирно покоились там, ожидая, когда же их снова вытащат и так же активно будут использовать. Были времена, когда они втроём находили время для того, чтобы ходить по клубам и играть свои грустные песни. Но потом многочисленные долги вынудили их спрятаться от хозяев клубов и больше там не появляться. Многие их просто не любили и считали вестниками чего-то плохого, поскольку за такими людьми тянется в основном дурная слава. Майки же, услышав всё из того разговора, никак не мог прийти в себя. Впервые ему так сильно драло горло и, казалось, это противное чувство может уйти, если выпить чего-нибудь крепкого. Он сполз с кровати, накинув парку на худые плечи и зашнуровал берцы. Он намеревался выйти на улицу хоть на пару минуточек перед восходом. — Я выйду на несколько минут, — бросил он выходя из автобуса. На его слова никто не обернулся. Погода была прелестной. Перед восходом природа доставала свою старую и побитую пастель и расписывала всё в нежные цвета, но грубоватые многоэтажки портили всю романтику своими чёрными силуэтами, луна всё так же висела в небе с палеткой голубых теней. Майки любил больше закат и его багрово-розовую масть, чем-то даже похожую на кровь. Всегда перед закатом, особенно в летние вечера, он наблюдал за тем, как садится солнце. Сейчас он продолжает это делать, но скорее из привычки. Уэй стоял поодаль от автобуса и шаркал ногой по снегу. Он так красиво блестел в остатках лунного света и кидал нежно-голубые блики на его очки. Сыпал мелкий снежок, что его особо и не удивляло. Иногда казалось, что в трущобах нет ничего иного, кроме снега, хоть это было не так. Майки был больше по душе дождь, который бывал тут в период своеобразного лета. Выйдя на улицу, парень надеялся, что, проветрив голову, сможет успокоить себя и не будет снова вспоминать тот день из 94-го. Он не мог его забыть уже много лет. Сколько бы ни пытался, но иногда эти воспоминания приходили его душить, пытать и мучить ночью во снах. Они все навязчиво шептали: "Виновен ты! Виновен только ты.!". И Майки действительно полностью согласен с ними. Ведь именно он тогда сбежал из дому после случившегося. Это он тогда испугался собственных чувств и, превратив их в ненависть и злобу к брату, ушёл, словно забыв о том, что он ему никогда не был врагом. Обозлился на мать и на всех вампиров и, придя в трущобы, он не ожидал увидеть там множество объектов своей ненависти. Но всё прошло, улеглось, и вот этот визит мутит воду в стакане. Поднимает все оставшиеся иллюзии чувств, правда, в основном негативных. Его пугало, то что прошлое настигнет его снова и как бы он того ни хотел, а в голове стали всплывать воспоминания того, казалось бы, ничем непримечательного выходного дня.*** День плавно уступал ночи, но мальчишки этого не видели, поскольку в комнате были зашторены все окна. Несмотря на то, что сегодня было воскресенье, они решили подняться рано и уже что-то совместно творили. Они сидели среди разбросанных листов бумаги и маркеров со стороны комнаты старшего Уэя, где писали свою очередную историю. Майки смотрел на Джерарда как-то слишком мечтательно. Для вампира это было уже не в новинку, он часто ловил на себе такие взгляды брата, правда, тот всё аргументировал тем, что его братец задумался на минутку. Какой наивный в свои-то семнадцать... Вчера, ложась спать, они, по обыкновению начав обсуждать сюжет новых комиксов, каким-то образом совместно родили идею, которую Джерард быстро черканул на первом попавшемся куске бумаги. Майки тогда всё продолжал говорить, добавляя некоторые детали, персонажей, и так быстро тараторил, что старший Уэй едва успевал всё записывать. Через минут тридцать такого активного спича, они оба завалились спать как убитые. Перед этим они договорились встать пораньше, чтобы продолжить, пока не пропал интерес к идее. У них частенько такое бывало: пишут что-то и, если они не возвращаются к замыслу, то он так и остаётся на клочке бумаги и теряется где-то в недрах рабочего стола среди многочисленных скетчбуков. Продолжая писать в тетрадке, Джи что-то мурлыкал себе под нос, пока Майки не задал довольно странный вопрос. — Почему в наших историях никогда не было романтической линии? — парень задал вопрос очень осторожно, словно прощупывал тему для разговора. Вампир улыбнулся. Ну надо же, а он никогда и сам над этим не задумывался. — Даже не знаю, — честно ответил Джи, продолжив писать. — Может, потому, что почти во всех историях неблагоприятные условия для развития отношений... — Прям как в нашем мире, — фыркнул парень, подползая ближе к брату. Теперь он сидел к нему непривычно близко, что в некоторой степени нравилось и ему самому. — Ну, я думаю, что с основной частью мы покончили, да? — обернулся вампир к брату и столкнулся с его дрожащим взглядом. Сквозь стёкла очков он мог полностью, как под лупой, рассмотреть душу Майки. Такая тонкая и ранимая, как и сам её обладатель. — А ты все-таки подумай над любовной линией, Д-Джи, а вдруг п-пойдёт, — неожиданно даже для себя, Майки стал заикаться, на что вампир ласково улыбнулся. Эта обворожительная улыбка настолько притягивала, манила, что младший Уэй не мог и на секундочку вообразить, что у его старшего брата всё так плохо в личной жизни. Казалось, он девчонок на дух не переносит. А, может, оно и к лучшему, как-то озарила его такая позитивная мысль. Во всяком случае, будь у него девушка, он бы не проводил с ним столько своего времени. Они бы не устраивали этих долгих посиделок допоздна, возможно, Джерард бы пожелал съехать в другую комнату, оставляя Майки одного в этих холодных и неуютных стенах. И не плакаты со стороны старшего брата делали комнату уютнее, не вечный бардак на его столе или разбросанные вещи. Скорее всего, уютом для Майки было само присутствие Джи. Они могли проснуться слишком рано и вместе наблюдать за заходящим солнцем и обсуждать всё, что только придёт в голову. В основном после этих разговоров Джерард с вдохновением садился за стол, что-то рисовал или доставал их общую тетрадь и начинал писать очередной рассказ, попутно советуясь с братом.Такой одинокий и интересный, казалось, только Майки мог его понять. И он действительно понимал. — Хех, а у нас ещё одна проблемка возникла, — не особо радостно сообщил Джи, снова пробегая взглядом по строчкам. Парень вернулся на землю из своих грёз и тоже стал перечитывать. Всегда удивлялся, как брату удавалось так искусно и просто излагать свои мысли на этом несчастном клочке бумаги. — У нас ведь все ключевые фигуры парни, ни одной девушки. Как мы так с тобой это вообще сложили? — почесал затылок старший Уэй. Майки же, нахмурившись, продолжил сверлить страничку взглядом. Он не читал, второго раза не нужно было, что бы уловить сюжет эпизода, который был описан. — Не вижу в этом ничего страшного, — вяло выдохнул он, играясь с карандашом. Джи посмотрел на это бесстрастное, даже какое-то скучающее лицо своего брата, в то время как у того в голове царил некий ураган из противоречий, которые возникли на пустом месте, и злости, которой, казалось, тоже не было места. — М-да, ничего не скажешь, — Джи снял резинку с растрёпанного пучка, и волосы разделились на не особо длинные смоляные пряди. — А ведь идея с любовной линией даже очень неплоха, вот добавлю симпатичную девчонку... Карандаш в руках Майки хрустнул пополам. Его действительно начинало до чёртиков злить и бесить все происходящее сейчас в этой комнате, видимо, его брат так ничего и не понял за последние месяцы. Эти взгляды, вздохи, разве так много нужно, чтобы показать свою симпатию? Майки так не думал. В конце концов. он долго не мог понять. что с ним происходит, да и сейчас мало что соображал. Одно он знал точно: смотреть на Джи как раньше он уже почему-то не может. Его улыбка, эти глаза, искрящиеся добротой и заботой, теперь всё это он не мог нормально воспринимать. То, что он делал и как он это делал всегда восхищало Майки, да, но почему уже довольно длительный период его восхищает отнюдь не работа, а сам её исполнитель? Все мысли так спутались! Он думал о своих чувствах так часто, что хотелось просто положить где-нибудь голову, оставить где-то далеко и просто никогда не возвращать её на место. В школе все шло наперекосяк, успеваемость падала на глазах, а всё из-за этого дурацкого неправильного чувства, которое занимало всё юношеское сознание. Почему не та милая блондинка из класса литературы? Почему не та дерзкая брюнетка с каре из класса химии? Почему парень, да ещё и брат? И сколько бы он себя не корил за это, всё было напрасно. Напульсников с каждым днем на его руках было все больше и больше, рубашки лишь с длинными рукавами и пустой взгляд сквозь линзы очков. Но с братом он не мог себя так вести, на щеках всегда играл этот предательский румянец и непроизвольно холодный и стойкий взгляд сменял взгляд, наполненный нежностью. Майки было сложно сдержать это всё в себе, он толком и сам не мог разобраться, хотел ли он, чтобы Джерард обо всем узнал, или же продолжать свои неудачные попытки скрыть всё, что для него, казалось, со стороны очевидно. Джи взволновано кинул взгляд на брата, так и не заплетя свои космы в хвост. Майки смотрел в тетрадь, но ничего не видел, ещё чуть-чуть и, кажется, заплачет. — Всё хорошо? — вампир положил руку на плечо младшего брата, слегка поглаживая. Он чувствовал, как Майки напрягся и что-то было действительно не так. — Боже, какой же ты идиот, — устало произнёс парень, с неохотой скидывая руку старшего брата. Такое Джи слышал от него не впервые, но на этот раз фраза была произнесена совсем по-другому. — Эй, — Джерард двумя пальцами легко развернул лицо брата к себе. — Ты чего, мелкий? Глаза Майки были полны слёз, скорее от злости и неконтролируемого желания врезать напротив сидящему вампиру по его симпатичной роже. Ударить так сильно, чтобы разбить в кровь эти чертовски манящие губы. — Ты идиот, — сдавлено и тихо говорит Майки, опуская взгляд. По его щекам уже текли слёзы, он себя будет долго винить за то, что такой слабый, хотя это просто его чувства и ничего в них постыдного не было. Хотя... Не было постыдного? Он с этим явно не согласится. Испытывать такое сильное влечение к вампиру, к брату. Сложно сказать, что это не постыдные чувства. Он успевает заметить улыбку Джерарда, снова такая же тёплая и еле видная, как весенний ветерок на улице перед закатом. Джи не трогал брата, он сам знает, насколько сложно перебороть иногда нахлынувшие чувства. Опять эти губы, он смотрит лишь на них, но, может, если только... Нет, он не сможет. Что он скажет ему в оправдание? Как объяснить этот поцелуй? Майки был против своей собственной идеи, но, всхлипнув ещё несколько раз и словив на себе взволнованный взгляд брата, не выдержал. Всего один раз, подумал он. Он резко поднял взгляд на Джи, а после так же резко приблизился к его губам. Стало душно, губы жгло от этого прикосновения, словно он только что поцеловал раскалённый металл, его худощавые пальцы вцепились в руку старшего брата. Отстранившись, Майки беглым взглядом наблюдал за реакцией Джи. Он был до жути напуган, что же он всё-таки натворил... — П-прости, прости Джи, я-я даже не знаю к-как тебе объяснить, — он хотел было подняться и уйти из комнаты в ванную, чтобы вновь нанести себе увечья, как его остановило мягкое прикосновение к собственным губам. Его каре-зелёные глаза забегали, словно искали визуальную причину на прикрытых веках с длинными чёрными ресницами. Что-то снова подтолкнуло его, и он запустил обе руки в незаплетённый чёрный мягкий омут, прижимаясь к вампиру сильнее. Джи тоже толком не понимал собственных действий, наверняка, сказывалось и то, что у него никого не было уже давно, а этот робкий и нежный мальчишка, сделав такой небрежный жест, поднял внутри Уэя всё на дыбы. Он ненавязчиво стал углублять поцелуй, медленно, не спеша, чтобы не спугнуть и так до чёртиков взбудораженного таким неожиданным ответом Майки, на что парень легко, без всякого страха, неумело ответил. Руки вампира скользнули под черную футболку Led Zeppelin, которую младший у него сначала одолжил, а после она полностью перешла в его руки. Джи целовал его лоб, щёки, скулы, словно пытаясь вложить в каждый из них неведомо откуда взявшуюся нежность. Впервые в жизни Майки не мог вбить себе в голову, что это все показуха и наигранность, как он обычно делал, когда мать целовала его в щеку на прощание, когда он уходил в школу. Эти эмоции, они были не подделкой, не обыденной вещью, не игрой, и от этого становилось не по себе. Острые клыки мягко царапнули шею Майки, когда Джи решил сместиться ниже. Он слышал, насколько быстро бьётся сердце, как шумно течёт кровь, он улыбнулся в поцелуй, когда поцеловал парня за ушком. ?Почему сейчас это так похоже на сцену из тех приторных и пошлых вампирких сериалов?? Руки Джи словно жили отдельно от их хозяина. Пока его губы продолжали блуждать по острым ключицам, руки крепко сжали худые бедра, а пальцы выводили витиеватые узоры на коже, которая, казалось, пылала от каждого его прикосновения. Почувствовав холодные руки у себя на пояснице, Майки жалобно всхлипнул. Он сжимал растянутую старую футболку у брата на груди, продолжая ловить его дыхание губами. Видимо, одежда им не очень-то и мешала, они могли бы и оставить на себе все эти домашние лахи, но руки Майки нетерпеливо дёрнули эту заляпанную краской тряпку, и Джи, не сопротивляясь, даже помог её с себя снять. Рука мягко легла на хрупкую грудь, заставляя Майки лечь на холодный деревянный пол. Он оказался загнанным в угол, а отступать было некуда. Глаза забегали в разные стороны, ища помощи у воздуха. Он чувствовал, что его подтягивают к себе ближе, и вот уже брат разместился между его ног, которые младший Уэй скрестил у старшего на пояснице. — П-прошу, остановись, — заикаясь и шумно дыша, Майки упёрся руками в плечи вампира. Ему было страшно. Он не думал, что всё зайдёт дальше одного неловкого и неумелого поцелуя. — Что? Что-то не так? — для Джи это сработало красным светом. Руки его ослабили хватку на талии и он приподнялся на локтях, по-прежнему нависая над Майки. — П-почему? Это из жалости? Но то, что мы делаем, это же, чёрт возьми, неправильно, Джи! Да и что же, блять, тобой сейчас движет, дурак?! — на глазах парня снова появились слезы. Теперь он вообще ничего не понимал. Хотелось кричать и биться в непонимании ещё сильнее, чем прежде, снова злиться из-за той раны, которую нельзя увидеть и просто заклеить пластырем. Что сейчас происходит? Ладно он со странностями, мелкий извращенец, урод, какого ещё нужно поискать, но Джерард? Что с ним не так? В отличие от своих мыслей, которые Майки так упорно пытался контролировать, он не мог ничего контролировать в голове вампира. И это просто приводило в ужас подростка, который лежал под старшим братом. Неведение пугало так же сильно, как и невозможность предсказать, каков будет следующий ход. Увы, но это отнюдь не партия в шахматы, и математика тут бессильна... Джи не был удивлён таким вопросом и такой реакцией. Будь он на его месте, он бы? тоже, возможно, задал те же вопросы. Делает ли он это из жалости? Нет, с чего бы это, но и точной причины тоже не было. Хотя... Почему всему должна быть причина? Этот прикол только у взрослых, ?всему должна быть причина?. Он нависал над парнем просто так, без причины, без причины готов был целовать и любить, пусть даже по-своему. Пусть даже неправильно. Для него не было причины делать то, что он хочет. Абсолютно. Он нагнулся ещё ниже к заплаканному лицу Майки и аккуратно снял его очки. Перед глазами парня всё поплыло, он совсем не видел лица напротив, отчего он, казалось, забывал, как дышать. — Всё, но только не здравый смысл, Майкс, — Джи поцеловал его, не боясь быть чересчур напористым. Он прикусил клыками нижнюю губу, а его пальцы всё-таки стащили спортивки с брата. Майки, как ни пытался, но его, хоть и помутненный от возбуждения рассудок, никоим образом не хотел принимать факт того, что с ним сейчас происходит. Разве ты не этого хотел, нет? Отрицать было глупо. Но это же была всего лишь фантазия, ну и что, что не одна! Но фантазия на то и фантазия — нереальная, невозможная, непостижима и неисполнима... А может он действительно настолько заигрался, что начинает путать реальность и собственные фантазии? Хотя когда чужая рука забралась в его боксеры, ему почему-то не очень хотелось, чтобы это было иллюзией и глюком собственного воображения. Он царапал ламинат короткими ногтями, скулил, потому что на более громкие звуки не решался. Всё вокруг плыло, он проклинал брата и свою близорукость, но и с тем мысленно просил, чтобы этот момент длился как можно дольше. Ситуация уже не смущала совершенно, он, откровенно говоря, поддался собственным слабостям и прекрасно понимал, что за такое поведение его явно не похвалят. И он заплатит за это сполна. Джи же не делал ничего резко и пытался угомонить в себе желание искалечить. Придавить его сильнее и задушить, как кот маленького хомяка. Будь под ним такой же вампир, он бы даже не церемонился, зная, что через полчаса он будет выглядеть, как новенький. Он бы искусал того, расцарапал бёдра и поясницу, а на шее не оставил бы живого места... Но он прекрасно знал, что сейчас под ним не вампир, и один неверный шаг может стоить ему очень дорого. По правде говоря, было невозможно спокойно наблюдать за тем, как Майки отворачивал своё раскрасневшееся лицо в сторону, прикрывал рукой глаза, чтобы не ловить своим взглядом чужой, что-то бормотал, всхлипывал и закусывал припухшие губы. Как же это выглядело сладко и до умопомрачения неправильно. Уэй никак не мог понять, зачем ответил на тот поцелуй, почему теперь его рука стягивает чужое белье, и что он намерен сделать дальше. Хотелось бы, чтобы это всё было сном, но врать себе попросту не хотелось.Поверить только! Всего несколько минут назад они не имели никакого общего секрета, чего-то до жути отвратного и постыдного, покрытого грязью и позором, а теперь эти царапины на полу будут служить им неким напоминанием о произошедшем. Пальцы на ногах сводило в сладостной судороге, дышать становилось просто невыносимо, Майки всё-таки хотел обменяться беглым взглядом, но так и не решился, шумно выдыхая в сторону. Он заметил лежащие совсем рядом очки, и рука сама потянулась в их сторону. Причина была одна — страх. Страх полного забытия, абсолютного погружения в чувство, которое так было противно ему. Джи уткнулся носом в его шею, он чувствовал, как клыки уперлись в нижнюю губу. Он, всё же дав слабину, снова легонько царапнул тонкую шею, словно дразнил самого себя. — Майки, тебе они не нужны, — прошептал он прямо в ухо, еле касаясь его кончиком носа. — У тебя всегда есть я. Эти слова чем-то зацепили парня. И довольно глубоко, поскольку он вновь запустил пятерню в чёрные волосы и крепко прижал Джи к себе, напрочь забыв о том, что хотел достать очки. Улыбнувшись в чужую шею, Уэй лизнул царапины своим холодным шершавым языком. Он чувствовал, насколько сильно бьётся сердце, даже не прикладывая к этому особых усилий. Вопрос морали явно уже не беспокоил его, хотя он понятия не имел, как они будут после такого спокойно смотреть друг другу в глаза. Уже не будут их посиделки такими уютными, а перед глазами будут мелькать эти сцены, которые возникли из-за слабости обоих. И нет здесь виноватого. Скорее всего, они разъедутся по разным комнатам, а их общение будет сокращено до минимума. Их будут расспрашивать родители о таком решении, на что братья будут говорить, что просто захотели больше личного пространства, хоть раньше этим ни один не жаловался.*** — Эй, ты чего такой бледный? Заболел, что-ли? — спрашивает сидящая рядом с Майки Алисия. Они встречаются уже почти целую неделю, и это выглядело весьма забавно, поскольку Алисия была самой симпатичной девчонкой среди параллели, а Майки был заморышем, которого за уже все окрестили педиком. Сейчас Уэй сидел в столовой вместе с ней, а в его голове звенело от пустоты. Он даже толком не обратил внимания на адресованные ему вопросы. — Майки, солнце, ты как? — уже более взволновано спрашивает девушка и приобнимает Уэя за плечо. — А? Что? — он вышел из своего транса, а когда увидел рядом Симмонс тяжело вздохнул. — Блять, прости меня, я правда не знаю, что со мной, — он прикрыл руками лицо. Он не сразу понял, что грязные руки легли прямо поверх очков и, выругавшись, с мучительным стоном, снял их, пряча лицо за руками. — То есть, ты не в порядке? — уточняет девушка, забирая очки со стола и протирая их платочком в клеточку. — Ха, я, блять, не в порядке! — всхлипнул он, так и не убрав руки от лица. Симмонс никогда не могла быть его девушкой. Она скорее подыгрывала Уэю в его маленьком спектакле самообмана. Правда, сама она этого ещё не особо поняла. Она всегда ходила с ним на школьные матчи по бейсболу, вместе играли на гитарах, пили пиво и ходили в кино. Всё было прекрасно, честно, он ей даже нравился, но все эти его загоны и приколы её напрягали. В столовой начало пустеть, все плавно расходились на уроки. Помедлив, Алисия придвинулась к Уэю ближе и заговорщицки начала с ним шептаться. — Слушай, а давай прогуляем урок, — Майки убрал одну руку с лица, и сразу стал смешно щуриться, пытаясь разглядеть лицо девушки. — Прогуляем? Сдурела совсем? — возмущенно шикнул он. Он не был из тех, кто прогуляет урок просто потому, что захотел. Он, конечно, бунтарь, агрессор, но только не в стенах школы. Девушка взяла его за руку и медленно потянула в сторону выхода из кафетерия. Тот, с неохотой поднявшись, поплёлся за ней, по-прежнему ничего не видя перед собой. Симмонс толкнула ногой двери, и они вместе вышли из просторного помещения в школьный коридор, где она, остановившись, вернула Уэю очки. — Ну почему же, пойдём, посидим в парке недалеко, а потом вернёмся, — говорила она, осматривая шкафчики в поисках своего. — Алгебра — тоска зелёная, и надеюсь ты, мой рыцарь в сияющих доспехах, спасёшь меня, — найдя свой шкафчик, она достала две сумки и одну с игривым смешком кинула Майки, который еле сумел её поймать. Очки забавно перекосились на переносице, а шапка чуток сползла на левый глаз. — Но у меня литература, Лис, — продолжил он ныть, следуя за девушкой к запасному выходу. — Один раз не явишься, никто не умрёт, — подметила она, всё так же крепко держа Майки за руку. — И как тебе это удаётся? — спрашивает он, смотря, как Симмонс достает пачку сигарет. — А? — в недоумении оборачивается девушка, глядя на своего парня. Она достала одну тоненькую сигарету и неспешно закурила, словно это был первый раз. — Ты постоянно при сигаретах, — уточняет Уэй, смотря, как она крутит сигарету в пальцах. — А, это, — она улыбнулась, кинув взгляд на пачку в другой руке. — Так парни из группы снабжают, хех. В отличие от Майки, Алисия была полноценным басистом, а не комнатным растением с бас-гитарой. Её группу многие знали, несмотря на то, что музыка была довольно специфичной. Уэй нигде не играл и не особо-то и хотел, все были слишком напыщенными и придирчивыми к басистам, многие не брали, аргументируя тем, что их на концертах не слышно и смысла в них они не видят. Но, несмотря на все подобные мысли и слова окружающих, Майки в глубине души очень хотел быть частью группы. Творить музыку вместе с ними, делиться всеми переживаниями и быть своеобразной семьёй. Возможно, он просто ещё не нашёл своих людей... Ему так же не укладывалось в голове, почему она не встречалась ни с кем из своей банды. Что ей понравилось в нем, он так и не понял. — Эх, я такими темпами нигде играть не буду, — говорит он, мямля и подпирая рукой щёку. — Хм, а как же брат? Он у тебя вроде хотел группу собрать, да и ты не расстраивайся, басисты всегда нужны, — затронула вскользь Алисия больную тему. Майки прямо передёрнуло, ведь то, что мелькало после перед глазами ни в какие рамки не лезло. Он уже две недели не разговаривает с Джерардом. Они лишь изредка пересекаются взглядами, но Майки старательно отводит глаза Он попросил у родителей ковёр в комнату, хоть и никто в нём не нуждался ранее. Всё было для того, чтобы скрыть эти царапины на полу, они его с каждым днем всё больше и больше начинали раздражать. — Я... я не знаю, — неуверенно отвечает Уэй. Он уже мысленно жалел о том, что согласился на прогул. Сейчас не самый лучший момент, чтобы выворачивать душу. Даже если это друг. Именно это его и удивляло в девчонках: даже будучи пьяными, с размазанной по лицу косметикой, они всё равно дружно выслушивали проблемы друг друга, даже плакали вместе, если нужно. Но это старшая школа, до которой Майки просто мечтает не дожить. Если в средней он пустое место, то что станет с ним в коридорах старшей школы? Если затопчут, то это, наверняка, будет один из лучших вариантов... — Хочешь? — протягивает Симмонс сигарету, нежно улыбаясь. Майки не отказывается и принимает подачку. Он не курил, но почему-то ему казалось, что, если покурить, то это поможет загладить все его переживания. Как жаль, что он опять ведётся на собственную ложь. — Ты же астматик? — Алисия придвинулась ближе к Уэю и пристально смотрела на него. Накрашенные и подведённые глаза девушки больше напоминали две гигантские чёрные дыры у неё на лице, разве что две полоски серебристых теней давали понять, что это всего лишь макияж. Её родителей снова вызовут в школу за неподобающий внешний вид. — Да, ещё какой! Могу подохнуть если забуду ингалятор. Эй! — по началу парень начал так одушевленно рассказывать о том, что может умереть, но все эти дифирамбы прекратил подзатыльник и цепкая ручонка, которая выдернула сигарету из его руки. — И потом ты говоришь мне, что это я сдурела, — фыркнула она. — Но ты же предложила! — возмущенно. — Эх, давай рассказывай, чё случилось, — деловито начала Симмонс, делая затяжку. Майки старался оттягивать этот разговор как можно дольше, но зная Симмонс, лучше сразу сказать, что он не готов сейчас к задушевным беседам. — Слушай, может не надо, — начал он спокойно свое предложение, как был нагло перебит, что, собственно, его и не удивило. — Надо-надо, всё-таки, я твоя девушка, ты можешь мне доверять, — на словах ?твоя девушка? Алисия глуповато улыбнулась, поправляя чёлку. — Ну, правда, ты такой серый и хмурый. Раньше, конечно, тоже, но не так... совсем. Где делся тот милый мальчик из класса истории, который помогал мне с домашкой, а? Они познакомились ещё в младшей школе, но после распределения по классам как-то так вышло, что они потеряли контакт, но когда снова сошлись, Алисия уже выглядела, как типичный панк с тяжёлой шипастой косухой на плечах, а он как был комиксным гиком с полными полочками пластинок, так им и остался. Не то чтобы Майки был против таких перемен своей подруги, просто нелегко смотреть на то, как кто-то цветёт, когда сам ты будто увядаешь. В класс истории они попадали вместе два раза в неделю, и частенько ему приходилось помогать Симмонс с домашним заданием. Она же, в своеобразную благодарность, защищала его зад от бугаев из её компании. Хотя Майки никогда о помощи не просил. — Эх, ладно... Но пообещай не трепаться направо и налево, поняла? — его легко было уломать, на самом деле, но кто сказал, что он будет говорить ей правду? Да, он ей доверяет, но это он бы даже себе не доверил. — Да я могила, честно! — девушка сделала вид, будто закрыла рот на невидимый замок и выкинула невидимый ключ в воздух, а после сделала затяжку. — В общем... У меня, если так можно назвать, случился первый раз, — неловко начал он. — Да ладно! Это когда ты успел?! — от удивления она чуть не выпустила сигарету из рук. Вот чего-чего, а этого она от него не ожидала. — Это было до наших свиданий, Лис, за это не беспокойся,— он решил сразу предупредить её, предвкушая какой-то бред о неверности и сопли о невзаимной любви или что-то из серии ?ты меня не любишь, ты меня не ценишь?. — А, ну и кто эта счастливая девчуля, а? — а девушку это не остановило. Она загорелась ещё большим любопытством. — Давай, Майкос, расскажи мне всё, у меня есть полное право знать! — схватила Уэя за бок, а тот вздрогнул. Поняв это, Алисия, зажав сигарету между зубами, принялась двумя руками щекотать бедного парня, который чуть не свалился с ветки. — Симонс, прекрати меня щекотать, боже! — Майки уже истерически хохотал, пытаясь убрать чужие настырные руки от себя. — А вот и не перестану! — и с этой фразой она продолжила более агрессивно щекотать беднягу. — Рассказывай, казанова-ботаник, какая еще тёлка тебе дала? Честно говоря, Майки бы молчал. Молчал до последнего. Но он просто уже устал смеяться, да и упасть с ветки тоже он особым желанием не горел. — Боже, перестань! Я все скажу! — выпалил он, истерично взвизгнув. — Вот, вот! Давай, расскажи, а хотя нет, лучше опиши мне её! Да, давай, а я попробую угадать, — она моментально загорелась ещё большим интересом. По правде говоря, Майки в своей компании её никогда такой не видел. — Хэ, ты её вряд-ли знаешь, — он как-то задумчиво тянет фразу, отводя взгляд в сторону. — Она не из нашей школы? Нифига себе, — она достала ещё одну сигарету и закурила. Для неё курение в данной ситуации было чем-то похоже на попкорн в кинотеатре, который так активно употребляют во время сеанса. — Да, он...а,она учится не здесь, — и он не соврал, ведь корпус старшей школы находился намного дальше. — И как давно это было? И почему ты со мной, а не с ней, а? — тараторит Алисия, делая затяжку после каждого вопроса. — Эх, эм, я, — Майки, сбила с толку такая гиперактивность со стороны подруги. Он, конечно, ожидал чего-то подобного, но не до такой же степени! — Блять, прям поверить не могу! — в карих глазах светился неподдельный восторг и неверие происходящему. — Прости, что перебиваю, я, честно говоря, даже чуть-чуть в шоке, ты говори, говори, я всегда готова слушать твои истории! — В общем, это случилось неделю назад, но я не могу быть с ней, — что правда, то правда. С этой девушкой ему ничего не светит, хотя бы потому, что это была не девушка. — Это из-за меня, да? — обеспокоенно и даже как-то с обидой в голосе произносит девушка. — Нет, Лис, дело даже не в тебе, просто там... Там всё так странно произошло, я до сих пор не могу прийти в себя, прости, — он прячет лицо в руках и снова заляпывает очки. Но в этот раз ему плевать. — Ох, ну, ничего, у каждого ведь по-разному все происходит. Лучше расскажи о ней, — её рука легла парню на плечо, и Уэй, убрав руки с лица, поднял взгляд на неё. — Может, не надо, а? — Майки уже второй раз мысленно жалел, что согласился на прогул. Даже идея довести свою довольно убедительную ложь до конца не казалась ему такой уж хорошей. — Нет, нет, нет! Давай, я хочу знать, кто клюнул на этот симпатичный крючочек, — она облокотилась на портфель и приготовилась слушать. — Окей, окей! Ну, — Майки сглотнул, пытаясь протолкнуть несуществующий комок в горле, и, наконец, начал. — Она высокая. Буквально на три сантиметра, но в некоторые моменты, стоя рядом с ней, я чувствовал себя мелким и никчёмным червём. Белая, такая красивая кожа, глаза каре-зелёные, но светятся жутко, как два прозрачных озера, — в памяти возникло лицо, нависшее прямо над ним. Оно хитро улыбалось, а глаза и вправду внушали какой-то страх своей нечеловеческой пронзительностью. — Как в том ужастике про утопленников? — Алисия перебила его, беря за руку. Она прекрасно помнит, как вместе с ним на ночёвке смотрела на кассетах фильмы в домике на дереве. Они не любили кинотеатры, будучи мелкими, да и кто бы пустил такую мелюзгу в кинотеатр на фильмы ужасов. — Да, именно так, — тихо продолжил он. То, как Симмонс взяла его за руку, напомнило и ему тот чудесный вечер в её компании, но почему-то всё в голове перевернулось, и ему чудится, что это и не её рука вовсе. — На ногтях этот дурацкий чёрный лак с блёстками, никогда его не меняет, — говорит он, медленно убирая свою руку из-под руки девушки. Перед глазами мелькнула картина: вот парень сидит и красит ногти, смешно оттопырив мизинец, держа кисточку и высунув язык. — Кажется, что весь её гардероб — это мерч любимых групп и она только накидывает поверх пальто. Майки прекрасно помнил те совместные походы в дневные секонды, и как он перебирал вещи вместе с ним, пока тот стоял в шляпе с полями и солнцезащитных очках, но они всегда находили что-то интересное и оно того стоило. — Постоянно красится в чёрный, из-за чего ег...ее патлы сухие, как солома, хотя натуральный цвет ничем не хуже, да и на голове вечный кавардак, — Уэй тяжело вздыхает. Месяц назад он застал брата в ванной за тем, что он опять перекрашивал свои волосы в чёрный. Зачем он это делает? На этот вопрос Майки до сих пор не знает ответа. Он ещё помнил то время, когда эти волосы были мягкие, по-настоящему, и вовсе не пахли спектром химии для ухода за крашенными волосами. Алисия видела эту тоску на лице парня. Возможно, она понимала, что отнюдь не она является его избранницей, но, как всегда, как хороший друг, она желала помочь и поддержать его всем сердцем. — Я хотел бы, чтобы мы были вместе, но, увы, этого не случиться. Никогда, — он ничего другого не мог сказать в данной ситуации. Он никогда и никому не расскажет, что произошло тогда. Это будет только тайна для двоих братьев. — А ты пробовал с ней поговорить? — А толку, Лис? Она вряд-ли захочет разговаривать со мной после этого, — а ведь и правда, они отмалчивались, не общались. Возможно, он действительно больше не обронит ни слова в его сторону, которое бы не касалось бытовухи, подождёт так ещё год, а потом он уедет в колледж, где не будет с ним пересекаться. Сама мысль о его отъезде уже была неприятна Майки. — Ну, а ты попробуй прояснить ситуацию. Попытка не пытка, — всё настаивала на своём Алисия. Сигарета в её руке почти дотлела до фильтра. — Думаешь? — он был не уверен. А вдруг это никак не повлияет на их отношения? Что, если это только ему нужно разобраться в этом всем, в то время, как Джи просто-напросто не забивает этим голову? Да нет, бред какой-то. — Знаю! — Симмонс уверенно улыбается. — О, и слушай, ты так ее описывал подробно, словно о брате рассказывал, вот честно. Прям словно его женская версия, хах, — Алисия потушила об ветку окурок и закинула на плечи рюкзак. До конца урока оставалось не больше пяти минут, а им ещё нужно было добежать от парка до школы. — Хах, м-да, — сконфуженно отвечает Уэй, забирая свою сумку и прыгая следом за девушкой. *** Майки сидел на подоконнике в их общей комнате. Было немного поздновато, но время всё близилось к лету, а солнце садилось так же поздно. Приоткрыв штору, он как завороженный наблюдал за нежно-лиловыми тенями полупрозрачных облаков, плывущих по этой горящей красно-оранжевой лаве неба. Если бы была возможность зачерпнуть её ложкой, Майки был уверен, что небо бы потянулось густой и вязкой пастой вслед за ложкой. Такая же липкая, ленивая и тягучая... Он пытался встать сегодня тише прежнего, поскольку никаким образом не хотелось будить брата. — А ты все продолжаешь рано вставать для того, чтобы его увидеть, да? — слышит он голос за спиной. — Возможно, — холодно ответил Майки, даже не обернувшись. Он по-прежнему не хотел беседовать с ним, он не таил никакой обиды или чего-то такого, нет. Что-то ему не давало с ним поговорить, хотя Майки хотел бы всё прояснить в этой ситуации. В комнате повисла неловкая тишина. Джерард ёрзал, сидя на кровати и обнимая подушку, он всё смотрел на спину брата, пытаясь как-то привлечь внимание. Он знал, что младший не любил, когда кто-то пялится ему в затылок, и уже через несколько минут Майки со стоном разворачивается и падает обратно на свою кровать. — Не хочешь поговорить? — ненавязчиво начал старший, отводя взгляд в сторону. — Хоть о чем-нибудь. — Нет ни малейшего желания, — ответил Майки, продолжая пялить в потолок, размышляя о чем-то своем. Он, по правде говоря, мог так делать целый день. Джи рано или поздно устанет пытаться его разговорить и просто отстанет. Но, видимо, в этот раз старший был настроен решительно. — Ха, да брось, — так же легко, переводя всё в шутку, говорит Джи, ложа подушку на её законное место. — Ничего же страшного не произошло. Майки покоробило. Внешне он виду не подал, но в глазах промелькнули гневные искры. Ничего страшного, вот как... ?Идиот?. — Я не хочу с тобой вести беседы, Джерард. Ты там говорил вчера, что тебе нужно пойти в лавку комиксов, да? — Майки резко соскочил с кровати, намереваясь пойти в ванную, как тут следом за ним с места подорвался брат. — Да, но я хотел с тобой, — уточняет Джи. А ведь и правда, ничего так не разрядило бы обстановку, как совместный поход куда-то. Ему нужно было договориться на работе за свою сегодняшнюю смену, он хотел провести немного больше времени с братом, поэтому ещё пару дней назад говорил о том, что, возможно, отработает сегодняшний день в другой раз. — Зачем тебе я? Просто забей и иди, все так делают, и тебе советую, — Майки, накинув на плечи махровый синий халат, пытался пробиться на свободу, но старший Уэй перегородил ему дорогу, оперевшись плечом на дверь. — Майкс, ну перестань, — произносит Уэй, глядя, как младший пытается обойти его и протиснуться из комнаты в коридор. — Что? Что перестать?! — Майки?не мог долго сохранять спокойствие, ему хотелось побыстрее закончить весь этот бессмысленный диалог, который ни к чему не приведёт, потому что старший в самый важный момент отшутится или слиняет, как он часто делает. — Перестань хохлиться и делать из себя пострадавшего. От такого заявления у младшего перед глазами почернело, а желание ударить брата по лицу нарастало со скоростью света. Пострадавший? Он? Да ни в жизнь! — Ах вот как! По крайней мере, я не пытаюсь улизнуть от факта произошедшего! — ванна подождёт, решил он, и, сложив руки на груди, стоял напротив брата, полностью настроенный на будущий скандал. — Почему мы должны говорить об этом, если нам не хочется вспоминать произошедшее, а!? — Джи отошел от двери, ведь чем быстрее он даст проход мелкому, тем быстрее закончится этот адский допрос, в котором старший Уэй никак не хотел быть задействован. — Потому что только так мы сможем понять, что на самом деле творится! — голос Майки начинал дрожать от переполняющей его злости. Это же такие элементарные, очевидные вещи! Но почему-то Джи, зная это и понимая, упорно притворялся дураком. Ему меньше всего хотелось копаться в этом дерьме после произошедшего, хотелось просто уверить себя в том, что это был просто сон, ну, на худой конец — мимолетная фантазия, не более. Майки же, видимо, хотел устроить из этого целую драму в три акта... — Долго вынашивал сие решение? А то как-то две недели это довольно много, — скинув с себя пижамную рубашку, он потянулся за потрёпанной футболкой Scorpions, висящей на спинке стула. В конце концов, сегодня ему точно придётся идти в магазин. Если не договориться, то на очередную смену. — Тебе же, я смотрю, вообще плевать, — фыркнул младший, наблюдая за тем, как брат расхаживал в одних боксерах. Взгляд оценивающе скользнул по его ногам, затем и выше. От своего собственного поведения во время такого серьёзного разговора, Майки хотелось провалиться под землю. Отведя взгляд в сторону двери, он раз за разом пытался найти на ней что-то новое, хотя прекрасно знал, что старший ничего нового туда не вешает уже около двух лет. Но нужно себя отвлечь и настроить. — Нет, мне не плевать. Просто я привык парить мозги более важными вещами, — натягивает он затёртые чёрные джинсы. Майки частенько шутил, что один неверный резкий шаг, и единственные джинсы со звонким треском разойдутся, и старший будет вынужден с ними распрощаться. — Более...важными? — Майки даже запнулся. Воздуха было мало, хотелось зверски расцарапать спокойное до безобразия лицо напротив. Внутри он весь пылал, но с последним словом он смог выдавить лишь лёгкий истерический смешок, хоть где-то внутри рвал глотку в сильнейшем, полным злобы крике. — Да, Майки, более важными, — он взялся за свою сумку и стал поспешно в ней что-то искать. Видимо, не обнаружив искомое, Джи всё же схватил сумку, а за ней поднял с пола потрёпанную кофту на молнии. — Господи, ты вообще себя слышишь? Ты ведь избегаешь этого разговора отнюдь не поэтому. Не говори, что я не прав! — Майки уже начинал походить на истерящую девчонку, поскольку так же взвизгивал и размахивал руками. Его уже утомлял такой откровенный пофигизм со стороны старшего, но он не сдастся. В этом бое он либо умрёт, либо дождётся перемирия и объявления конца этого кошмара. Парня резко оттолкнули от двери и шустро вышли, чтобы он не смог догнать. — Я курить, малой. Давай не сейчас, — Джи решил ретироваться, помахав белым флагом в знак того, что он сдаётся и просто уходит. Майки же не хотел просто так проигрывать. Ему нужно узнать всё, что твориться в голове брата. Иначе он не поймёт, что нужно сделать дальше, чтобы последствия их поступка не настолько сильно впивались в их память. — Что?! Джи, постой! — он погнался за братом в тапочках и пижаме, такой домашний и уютный. Не скажешь, что в этом тихом парне бушуют такие эмоции, такая страсть. Джерард выглядит на его фоне, как грозовая серая туча с пронзительно-зелёными глазами. Он сбегал по лестнице, следил за чёрным пятном в кофте,которое быстро двигалось в направлении выхода. — Вернись! — кричит Майки, да только его нагло игнорируют. Родители, скорее всего, у себя в комнате, они не были осведомлёны о том, что происходило на первом этаже. Майки все же ринулся к двери и резко распахнув её выбежал на улицу,? но он уже был далеко, чтобы продолжать гонку. — Блять, сукин ты сын, вернись! Мы не договорили! — кричит он вдогонку брату. Крик рассеялся эхом по сонной, покрытой сумерками улице. Руки сжаты в кулаки, он смотрит ему в спину, а ему действительно всё равно, это действительно ранило младшего. Он не сможет донести до него, насколько важно разобраться в ситуации, которая для старшего не значит ничего, как и чувства младшего. — Скажи маме, чтобы оставила мне поесть, а то буду поздно, — кричит Джи тому в ответ, будто не слышал предыдущей фразы. Дрожащими пальцами он достаёт из кармана зажигалку, поджигая краешек сигареты. Она медленно тлела меж пальцев, он не боялся, что кто-то сможет его засечь, патруль в выходные почти не разъезжал в их районе.*** — Эй, — Майки вздрогнул, когда на его плечо легла чья-то рука. — Всё хорошо, Майкс? — спросил обеспокоенно Рэй. По правде,?Уэй даже?не знал, сколько простоял вот так, на улице, копошась в своих воспоминаниях. Он же стоял и глядел в никуда. Осадок воспоминаний всё же оставил терпкий и неприятный след в сознании. — Это всё из-за брата, да? — спрашивает неуверенно Торо после нескольких минут молчания. Уэя бьёт озноб. Рука тянется к собственному запястью и потирает его. Напульсников там уже давно не было, но дурацкая привычка вечно их поправлять осталась. Он, дрожа, поворачивает полный испуга и недоумения взгляд. Он никому не рассказывал о брате, он не хотел, чтобы кто-то в трущобах знал о его прошлом. Даже тогда, впервые встретившись с ними, он нагло соврал, и всё же, что бы он им ни говорил, всё рано или поздно всплывёт и потребует объяснений. — Да, я знаю, — спокойно ответил Рэй, приобнимая Майки за плечи. Ему нужно было забрать парня обратно в укрытие. Ветер прошибал насквозь холодными стрелами, лёгкие снежные хлопья под его порывом всё агрессивнее драли кожу на неприкрытых руках. — Откуда? — дрожащим голосом спрашивает басист, сминая рукава парки и глядя себе под ноги. — Ну, у этого кадра в сумке была старая тетрадь, там я и нашёл твоё имя, — помедлив, отвечает Рэй, пропуская Майки вперёд. В укрытии не было особо тепло, но получше уж, чем на улице. Вокруг царил полумрак, а единственным источником света была включенная лампа на рабочем столе. Взгляд Майки упал на нижний ярус кровати, где мирно посапывал вампир. Его лицо отражало в себе столько спокойствия, которого?так не хватало в душе младшему Уэю. ?Он всё-таки сохранил её, сентиментальный размазня. Некоторые вещи никогда не меняются?. Парень улыбнулся своей мысли, попутно снимая парку. Тем временем Рэй выудил из холодильника новый пакет крови и две консервы. Майки не ел нормально уже около пяти дней, и Торо был просто обязан его покормить. — С чего ты решил, что это именно я? — спрашивает парень, уже сидя на кровати и обнимая свою бас-гитару, как плюшевую игрушку. — Эх, не дури, Майкс, вы даже мордами сходитесь, — откупорив две банки перочинным ножом, он принялся искать вилки или хотя бы что-то, что похоже на столовый прибор. — Вот только меня мучает лишь один вопрос… — Ну? — С чего бы это тебе быть человеком, если вы в родстве? — найдя погнутые вилки, он положил их рядом с консервами, а сам решил пока поменять капельницу спящему вампиру. После того неожиданного пробуждения он не подавал более каких признаков активности, и Рэй не мог точно сказать, рад он этому или нет. — У матери было два мужа, вот, собственно, так и вышло, хоть она сама и вампир, но в некоторых случаях это не играет роли. Вот и не сыграло в моем случае, — пробубнил Уэй и легко провел по струнам рукой. Играть не хотелось, но он всё равно чувствовал потребность музыкального инструмента близ себя. Они молчали. С Торо было так уютно молчать, для Майки это было очень ценным качеством в человеке. Он не чувствовал неловкости, сжатости или чего-то ещё, желания начать беседу, чтобы разрядить обстановку. Было слышно только, как кривая вилка скребёт по металлической банке, как жуёт Рэй эту противную жижу, не сводя глаз с сидящего на кровати басиста. Он не решался предложить ему поесть, он словно ждал какого-то знака свыше. — Не хочешь мне ничего рассказать? - наконец спрашивает он, выскребая со дна остатки еды. — Ну, я же всё сказал. Что ещё? — Майки начинает паниковать, но не подаёт виду. Он не видел этой тетради слишком давно, он не знает, что там ещё было написано, может, там было что-то об их связи с братом. — Ты бы так не пятился и не был белее полотна, когда впервые увидел его там, на границе, — вилка победно звякнула в пустой банке. — Давай же, мне можно доверять, ты знаешь! Да, Уэй знал. Но он обещал себе, что это останется только между двумя, не более. Нарушать данное себе же обещание было бы глупо, согласитесь. — Будешь? — Рэй поднёс консерву к Майки, а он поморщил нос, умоляюще смотря на Рэя, который всем своим видом показывал, что если Уэй сейчас не поест, то он его сам кому-нибудь скормит. Неохотно приняв еду, парень принялся есть и мысленно подавлял рвотные позывы, ведь есть это казалось чем-то нереальным. — Ага, и Фрэнку, и Линдси, доверять я могу всем, но вот понять меня вы вряд-ли сможете, — продолжил он жевать, ловя на себе одобрительный взгляд. Гитару он уже не сжимал в руках, она покоилась подле него, пока он ел. — Сказал, как капризный подросток. Что-то так и не изменилось с нашей первой встречи, — Торо смеётся. А ведь он действительно помнит это суровое юное личико, всё в царапинах, очки перемотаны скотчем, а при себе только сумка с вещами и гитара. — Это я капризный подросток?! Да ты видел Айеро?! — возмущённо бубнит с набитым ртом Майки, показывая вилкой в сторону стола, за которым уже вовсю храпел Фрэнк, пуская слюни на чертёж. Видимо, найти нужный электропроцессор было тяжелее, чем им показалось на первый взгляд, и это действительно утомило беднягу бригадира. Обычно он не засыпал за работой... — Прости, но я уже не могу это есть, — прикрывая рот, он опустил в чужую руку полупустую банку. Рэй хмыкнул, ему уже было спокойнее, Уэй поел хоть что-то за эти несколько дней. Не то чтобы хорошо поел, но полбанки осилить сумел. — Вы друг друга стоите, — фыркнул Торо, кладя открытую консервы с торчащей вилкой в холодильник, попутно скидывая с плеч кожанку. — Ха, а ты как мать, за нами бегаешь и отчитываешь! — Уэй хоть и пытался этим как-то зацепить Рэя, но сам прекрасно знал, что такое на него давно не действовало. Серый свитер полетел на пол, оставляя Торо в одной белой майке. Расшнуровав ботинки, он кинул их куда-то в сторону входа, а сам полез на второй ярус, где как раз и сидела змея, плюющая в него ядом уже несколько минут. — А я и не отрицаю этого. И вообще, ложись спать, Уэй, а то выгоню на матрас в машину, — он шутливо схватил того за пятку, на что Майки поежился, поскольку руки Торо были до сих пор холодными, к тому же, он поленился снять перчатки. — Может, ты уберёшь гитару? — спрашивает Рэй, нависая над Уэем в поисках ещё одного пледа, который должен был лежать на полке в куче хлама. Майки смущала вся эта ситуация, возвращая его обратно в воспоминания. — Эй, Майкс! Майки, ку-ку! Эй! — Торо уже напрягло то, что басист опять пялил в одну точку, но даже сквозь его частично запотевшие очки он мог видеть то, что Уэй надумал плакать. — Ну ты чего, Майки, — Рэй откладывает гитару куда-то им в ноги и ложится рядом с парнем. Ему уткнулись носом в грудь, а тонкие пальцы крепко сжали майку. Уэй рыдал тихо, не хотел, чтобы это слышал кто-то ещё. — Я не хочу, чтобы он оставался с нами, не хочу, — шептал он снова и снова. Торо накрыл их пледом и посмотрел на часы, висящие на стене. Почти пять утра, довольно поздно. — Всё хорошо, ты, наверное, просто сильно устал за сегодня, — он нежно гладит парня по плечам, повторяя эту фразу, как мантру. ?Всё будет хорошо?. Майки искренне хотелось в это верить. Он заснул довольно быстро, поскольку вся сегодняшняя ночь походила на какой-то хаотичный кошмар. ?И всё-таки, ты мне не до конца все рассказал, Майкс?. Всё это время в комнате тихо и ненавязчиво работало радио, которое спящий Айеро забыл выключить.