Десять вопросов Хранителя Времени (1/1)
Они просят всегда одного и того же. Все. Умоляют или требуют: вернуться, пересмотреть, повернуть назад, прожить заново, перепробовать на вкус, продолжить игру, переделать, проснуться, перезапустить круг, промотать обратно, перелюбить, пере-пере-пере, про-про-про... Туда и сюда. Хотя жизнь – вот она, перед ними, без всяких скачков. Они искренне верят, что вот этот или тот единственный зубчик шестеренки важнее всех остальных. Верят, что смогут изобрести и нарисовать новый морозный узор на стекле. Я их не виню. Сам когда-то давно, наверно, в прошлой жизни, так считал. Ведь иначе не получил бы в подарок свою расчудесную веселенькую карму. Грустно думать о таком, но раз уж клубок мыслей начал разматываться, остановить его проблематично. А если и получится заткнуть неиссякаемый поток измышлений, тут же голову начинают заполнять чужие обрывки нетленных произведений. Вот как сейчас: "Знаю, меня обвиняют в высокомерии, и, возможно, в ненависти к людям, и, возможно, в безумии. Эти обвинения (за которые я в свое время рассчитаюсь) смехотворны. Правда, что я не выхожу из дома, но правда и то, что его двери (число которых бесконечно) открыты днем и ночью для людей и для зверей. Пусть входит кто хочет..." *"На свете нет ничего более длинного, чем время, ибо оно мера вечности, и нет ничего более короткого, ибо его не хватает на исполнение наших намерений; нет ничего медленнее для ожидающего, ничего более быстрого для вкушающего наслаждение; оно достигает бесконечности в великом и бесконечно длится в малом..." **" Всякий раз, выходя за дверь, надо быть очень осторожным, потому что тропинка, начинающаяся у крыльца, на самом деле дорога, а дорога бесконечна..." ***И так далее, и прочее, прочее. Нет уж, видать, в этот раз придется забраться поглубже, в свой секретный домик, замаскированную каморку, куда я так не люблю заглядывать, иначе мне не отвязаться. Придется самому заснуть и проснуться, чтобы обнаружить там... Кого на этот раз? Я уже говорил, что отыскать домик Хранителя Времени невероятно сложно. Конечно, ведь для этого нужно в первую очередь поверить, что идти придется не к какому-то незнакомому старикашке, а именно ко мне. Единственному, неповторимому, наивреднейшему и прекраснейшему. А для этого, в свою очередь, нужно ни много ни мало – принять меня со всеми моими недостатками и достоинствами, иными словами – полюбить. Дальше решаю не я. Любовь или неприязнь Дома и Леса к каждому индивидуальна и трудно предсказуема, они выстилают перед путником бесконечно долгие и запутанные тропки или кидают его в кратчайший лаз прямо к моему жилищу. Все видят дом Хранителя по-разному. Мне, честно сказать, безразлично – представляют ли они пряничный домик, комнату в коммуналке, избушку, сложенную из костей, дупло или паучий кокон. Лично для меня мой дом выглядит вполне определенно и самодостаточно. Он довольно милый, я его люблю всем сердцем и вместе с тем... терпеть не могу просыпаться там. Чрезвычайно. Потому что помнить всё на свете весьма обременительно. А с другой стороны, многие ли дойдут? Многие ли захотят со мной заговорить, будить меня, не сдаваться? Дойдут самые поломанные, которым терять больше нечего, да при этом дюже упорные.И вот, одна такая Крыска, любящая меня до икроножных судорог, упорная и бесстрашная на голову, как медоед; Крыс, которому уж действительно терять совсем нечего, разве только гемоглобин и остатки фагоцитов, не даёт мне покоя и Там и Тут уже довольно-таки давно и нескучно-раздражающе. Всплывающие воспоминания – это и есть пробуждение. Мертвец, мать его! С Изнаночной стороны забрался в дом Хранителя без стука, почти с ноги, улёгся на мой диван со мной же(!) в обнимку, и заявил, что он, мол, во мне души не чает, и вообще, мумия мумии – друг, брат и сват, спешить ему некуда и незачем, так что он сам тут поспит пока, дожидаясь моего пробуждения. Представили картинку? Моя иссохшая плоть, свернувшаяся клубочком, и этот бесцеремонный тип рядышком приобнимает и закидывает на меня ногу. Гирлянды цветов для упокоения моей несчастной души, рассыпанные на диване вокруг нас ворохом, дополняются переплетением синих кос и живых змей. Чудесно! И ладно бы так. Спали бы и спали. Но нет. В Доме этот прохвост домогается моего внимания так же упорно. Говорят, что на обиженных воду возят. На моих глазах утекло столько воды, вы себе представить не можете. Да, я ее не возил, она сама успешно растекается, но тяжко не соотносить повторяющиеся Круг за Кругом чужие косяки и падения. Поэтому я такой вредный. Поэтому прощения у меня надо просить не единожды. Мертвец просил. Он достал меня своими буравящими взглядами в столовой, на совместных с Крысами уроках, в Могильной очереди на медосмотр. Хитро подмигивал за партией в покер, внезапно начал подпевать вслед за мной баллады, песни ожидания и другой мой репертуар, ни за что ни про что подарил рабочий плеер, в нем только одна кнопка западала. Вот зачем надо было в игре в гаражики так делать?! Открывал бы спокойно тормозам путь достижения дзэна, я только за... Зачем надо было числами гаражиков сообщать именно эту дату рождения?! А эти надписи и рисунки на стенах? То крылатая гиена с шестеренкой на большущем, пардон, хозяйстве, то: "Мчится Мустанг – ноги в стремени. Шакал Табаки – хранитель семени!". Записки переданные через Брюха, с маленьким синим сердечком на пустом листе, разговоры о том, что он помнит, Кто инициировал его в синий цвет, подарив баночку с краской для волос, и про то, что Праотец любит детей-индиго. А на следующий день рисует паука, обнимающего голубую луну. А после этого задвигает Рыжему про папу Легбу (с демонстративными ухмылочками в мой адрес), про барона Самеди, и что он сам, Мертвец, уже почти бокор вуду. Ну и когда он пришел ко мне и прямо попросил вытатуировать ему на груди шестеренку, раз уж по другому никак – я не выдержал. Я сбросил его ногу с себя и сел на диванчике.Десять вопросов Хранителя. – Чем ты готов пожертвовать, чтобы вернуться? – Уверен, детка, что тебя спасёт возвращение назад, в тот самый момент? – Ты понимаешь, что последствия возвращения могут быть совершенно неожиданными? Не такими, как ты себе тут напредставлял. – Готов изменить будущую историю? Не только для себя, но и для других. – Сечёшь, дорогуша, что Там ты станешь совершенно другой личностью? Без памяти о своей прошлой жизни. А память – очень большая часть нас самих... Обычно люди выбраковывают сами себя на этих пяти общих вопросах. Мертвец прошел дальше. Я задал ему еще пять. Они всегда индивидуальны, очень конкретны и касаются жизни определенного человека. Я спросил у него, а что если в этой новой жизни получится так, что его не положат в Могильнике в одну палату с Рыжим? Что, если Там предки Мертвеца вдруг найдутся и начнут рьяно вмешиваться в его жизнь? Что, если первая же затяжка после той операции убьет? Готов ли он к тому, что те самые слова не будут сказаны? А к тому, что Лес в той жизни не откроет свои двери? Он сдался. И правильно сделал. Упёртый, но вовсе не дурак. Зачем прыгать туда, где все переменные неизвестны, если можно найти Дом на Той стороне, со сторожем Ральфом, туда многие приходят. Кое-кто остаётся. А маленькое острозубое чудовище поможет отыскать дорогу, проводит. * Борхес Хорхе Луис "Дом Астерия"** Вольтер "Задиг, или Судьба"*** Стивен Кинг "Лангольеры"