Первая часть. Глава 18 (1/1)

ВолкДни тянулись своим чередом, народ, измучившись от безделья, развлекал себя кто как мог. Даже играли в волейбол, упросив Ящиков натянуть старую дырявую сетку.Первая обида прошла, и Волк тоже втянулся в эти неспешные тягомотные дни. Иногда вдвоем с Чёрным они сбегали на чердак в половину над женским крылом и при свечах мечтали о своих порядках в Доме. Хрипло смеялись, пили всякую гадость, купленную в Птичнике, и смотрели друг на друга расплывчатым пьяным взором. Возвращались всегда по одному, чтобы не было лишних слухов. Только Слепой всё знал, Волк был в этом абсолютно уверен. Знал и молчал, и это ужасно бесило.Волк сходил с ума от странной тоски, ему всё время казалось, что он что-то упускает, что-то важное, что время бежит сквозь пальцы, а он никак не может ухватить его за хвост и притормозить. Он не мог находиться в стае, слушать визгливый голос Табаки и гогот Лэри по утрам, Лорда он просто не замечал. Каждое утро Волк сбегал и весь день прятался по укромным местам, пытаясь понять свою звериную тоску, свое желание выть, рвать и тут же плакать и смеяться, как безумному.Вечером, пропустив ужин, когда на улице небо становилось чуть сиреневым, окрашенным золотом заката, он брёл по пустым коридорам, сунув руки в карманы изодранных джинсов.—?Волк, ты где ходишь? —?его окликнул Валет. —?Шагай в Птичник, ты что, забыл?Волк стоял молча, ссутулившись, занавесив половину лица отросшими волосами.—?У Красавицы днюха, отмечаем у Стервятника, забыл?Он и правда забыл, а вернее и не помнил. Он не любил все эти даты, делающие их старше и предположительно умнее.—?У меня подарка нет,?— говорить было трудно, и Волк осознал, что молчит уже больше недели.—?Чё-то ты в загоне, брат,?— Валет хлопнул его по плечу, Волк ухмыльнулся?— такое позволялось только Чумным Братьям,?— давай, пошли, споём, выпьем, и всё пройдет.И они вломились в птичьи сады, горланя поздравления на два дурных голоса, обнимали Красавицу и желали ему страшненькую жену-рукодельницу для природного равновесия. Красавица смущался и пытался спрятать свои неловкие руки, которые так и норовили выскочить и что-нибудь разбить или сломать.Весь старый состав в сборе, малыш Слон с блестящей короной на голове и с куском пирога, остальные Птицы, похоже, зависают в Кофейнике. Папа Стервятник не выгоняет никого, но они достаточно дрессированы, чтобы понять без слов свою неуместность. Только Дорогуша шустрит с тарелками и стаканами, следя, чтобы у всех было налито. Все свои и только зачем-то тут Лорд? Поначалу Волк его не видел, занятый гитарой, общими воспоминаниями и поздравлениями, а теперь, когда красавчик влез к Стервятнику на кровать и сидел, глядя на всё с улыбкой,?— Волк почувствовал, как шерсть на загривке поднимается дыбом от злости.—?О, Лорд, а ты как здесь? —?сдерживая бешенство, улыбаясь спросил Волк.—?Меня Стервятник пригласил,?— Лорд с интересом наблюдал, как Валет готовится вспомнить свои волшебные умения и в кругу своих на полчаса стать Фокусником, порадовав именинника и Слона.—?Стервятник, ты никак по блондинам пошел?—?Что ты имеешь ввиду, Волк?—?Да так,?— ругаться со Стервятником всерьез не хотелось, но сбросить свою ярость требовалось,?— Ральфа нет уже почти три месяца, а ты с нашим красавцем расписным всё по пустым классам зависаешь. Что вы там делаете?Волка несло, и даже предостерегающий ледяной тон Папы Птиц не мог его затормозить.—?Учишь его ходить, что ли? Херня, если у Сфинкса не вышло?— можешь расслабиться.—?К чему ты клонишь, Волк? —?Стервятник смотрел в упор стылыми замерзшими глазами.—?Ни к чему,?— оскалился Волк и, подхватив гитару и на показ играя голосом, запел. —?У любви, как у пташки крылья, её нельзя никак поймать.Лорд сидел, сжав пальцы так, что костяшки побелели, Стервятник улыбнулся и подпел куражному Волку:—?Тщетны были бы все усилья, но крыльев ей вам не связать.—?Любовь, любо-о-овь,?— заревели придурочными голосами все присутствующие, и искры ссоры были погашены весельем.Но то, что Стервятник этого не забудет, Волк знал и ему было плевать.***Наверно, оно бы так и шло в скрытом раздражении и разочаровании, но тут по какому-то стечению обстоятельств его заперли в Клетке вместе с Македонским. Почему?— Волк так и не понял. Временами ему казалось, что у Пауков есть график тех, кто в этом месяце должен отбыть дни в Клетке, и они обнаружили, что Мак там никогда не был.В Доме нет пустых или глупых кличек, они всегда что-то означают. Иногда то, а иногда что-то другое, но в них всегда есть крупица истины. Два дня в Клетке с веснушчатым полководцем в конечном итоге оказались значительнее, чем все эти десятки сборищ в бассейне. Он смог наконец учуять то, что так тщательно скрывал этот тихоня, и о чем знал Сфинкс и тоже молчал, взяв клятву. Волк вышел на волю с горящими глазами, уверенный в своей победе и заведомо снисходительный к побежденным. Что чувствовал Македонский, его не интересовало.Волк ощущал непривычный покой и могучую силу, что теперь подвластна ему. Очень хотелось скакануть в Лес, свирепым рыком призвав капризную чащу к себе, и прокричать в сумрачное царство ветвей, что Лес ошибся, что он выбрал не того. Но это он ещё успеет. Он всё ещё успеет.—?Иди мыться, завтра воду горячую отключат,?— розовощёкий Табаки выкатился из душевых, волоча за собой край полотенца.—?Утром помоюсь,?— отмахнулся Волк, ему не хотелось рассеивать под водой ощущение скорого торжества.А наутро он не проснулся.