Глава 14: Первая жертва революции (1/1)

Бенджену никогда не забыть выражение Лорен, с которым она услышала новость о том, что Фредерик Ленц по собственной воле сознался в преступлении и сдался властям. Когда его под руки вели в здание мэрии, а люди обозленно смотрели в спины стражей порядка, не решаясь выразить свой протест, что-то в ней переломилось. Вернувшись домой, она выслушала объяснения брата, потерянно кивнула, соглашаясь с тем, что другого решения она тоже не видела, но после этого она смотрела на него как-то иначе. Без осуждения, не пытаясь обвинить, без страха и злобы, но перед ней как-будто открылось то, чего она не видела ранее. А точнее то, во что она отказывалась верить.—?Я всё время думаю о том, что теперь будет делать Менсер,?— стоя к нему спиной, Лорен нарезала листья чуть повядшего салата, пока Бен чистил картошку,?— Мы обязаны ей помочь, не только из-за того, что ее отец спас всех нас, но и как друзья, понимаешь, милый?—?Разумеется,?— повернувшись к ней, Стилл прищурился и чуть наклонил голову.—?Она осталась одна в этом большом доме, и мясная лавка, которой теперь нужен продавец, совсем не входила в ее планы на ближайшие несколько лет. Менсер ведь хотела работать с детьми, а не заниматься этим… Я считаю, что мы должны ей помочь.—?Думаешь, она согласится?—?По крайней мере, на первое время. Я могла бы поискать кого-нибудь.—?Тогда поговори с ней. —?Он знал, что Лорен уже кого-то нашла, и почти наверняка назначила дату первого рабочего дня.В дверь настойчиво постучали. Лорен, что пошла открывать, окликнула его через пару секунд. На пороге стояли два молодых миротворца. Один из них с интересом разглядывал сестру, а второй, держа в руках белый шлем, нараспев произнес:—?Вас вызывают в мэрию, мистер Стилл.Лорен перевела на брата вопросительный взгляд, Бенджен пожал плечами и, прихватив шерстяное пальто, направился за миротворцами.***Последний раз Бен был здесь почти три года назад, и за это время почти ничего не изменилось. Всё те же серые стены, нагоняющие тоску, скупой букет сухих цветов, затхлый запах. Только на табличке теперь другая надпись:?Главный миротворец?— Р. Силвер?Бенджен нахмурился, удивившись знакомой фамилии, и постучал в дверь. Бен убедился в том, что этот человек действительно родственник супруги Опала, как только тот впервые подал голос. Резковатый, сухой, серьезный.—?Времени у меня немного, так что те… вам следует слушать внимательно и запомнить с первого раза. Стилл спокойно кивнул в ответ.Кроме внешности и осанки между отцом и дочерью было мало общего. Сдержанную и уверенную Александу нельзя было назвать надменной, она относилась к незнакомцам с осторожностью, в то время как ее отец каждого окидывал оценивающим взглядом. В его интонации скользило высокомерие, каждое слово направлено на то, чтобы напомнить собеседнику, перед кем он стоит.?— Завтра после обеда состоится казнь. На главной площади, само собой.Когда от накатывающей злости сердце застучало у него в висках, Бенджен плотнее сжал губы, чтобы не сказать ничего лишнего. Надеяться, что они сделают это тихо, было слишком глупым с его стороны. Менсер не просто потеряет отца, но будет вынуждена присутствовать на представлении, разыгранном только ради того, чтобы лишний раз доказать, что они это могут.—?В связи с… нежелательными настроениями среди населения нам нужна ваша помощь. Небольшая речь поможет людям вспомнить, что бывает с теми, кто переходит на сторону врага. —?Силвер, на чьем лице проскользнула самодовольная улыбка, протянул ему листок с текстом.Бенджен пробежался глазами по строкам. Во рту у него пересохло, он прочистил горло, чтобы выдавить из себя пару слов. Силвер нетерпеливо прожигал его взглядом.—?Этот человек пользуется уважением в Дистрикте,?— осторожно и мягко начал Бен.?— Его публичная казнь вызовет волну протестов, если я скажу что-то… подобное, это только усугубит ваше и без того ненадежное положение.Брови Ричарда Силвера резко съехались к переносице.—?Вы используете свой авторитет, чтобы успокоить народ. Я здесь совсем недавно, и большинство людей действительно еще не совсем привыкли ко мне. Своей поддержкой вы только развеете их сомнения на счет того, что мы вершим правосудие во имя Панема.—?Но я не поддерживаю этого.—?Я могу расценивать это, как предательство. —?Силвер заскрипел зубами, приближаясь к победителю и ни на секунду не сводя с него пристального взгляда. Стилл упрямо продолжал смотреть в пылающие яростью глаза, настойчиво, но без вызова.—?Это всего лишь здравый смысл. Я считаю, что для укрепления вашего положения, да и Панема в целом, было бы лучше позволить этому человеку тихо и с честью принять свое наказание. Этот цирк обозлит людей, это не рационально. —?Ни одна мышца на лице Бена не дрогнула, а его спокойный взгляд, кажется, вывел собеседника из себя.—?Никто здесь не спрашивает ваших советов. Сделайте, что велено, иначе завтра я, не без удовольствия, пристрелю и вас.Вот это Бен уже мог поставить под сомнение. Он только хмыкнул в ответ, качнув головой, но этого хватило, чтобы Силвер вскипел окончательо. Всё дерьмо, уже не помещающееся в этом человеке, вмиг вылилось наружу.—?Если не вы, то те, кто может быть вам дорог. Хоть я тут и недолго, но уже располагаю некоторой информацией на этот счет. Лорен, Патриция и Генри Стилл, ваш племянник и… эта девица, как ее там, Менсер Ленц. Вы с ней, кажется, в близких отношениях?Когда эти имена с легкостью слетали с его языка, Бена чуть не вырвало от отвращения. Было бы справедливым попытаться свернуть ему шею прямо сейчас, но Стилл хорошо знал, кто стоит перед ним. Этот человек, поставивший собственные амбиции выше жизней дочерей, не бросался словами зря. Стоит дать ему хоть малейший повод?— и он с удовольствием исполнит каждую свою угрозу собственноручно. Он не испытывал ни малейшего сочувствия, когда Александра, добиваясь его любви, оказалась в инвалидной коляске, и с легкостью отпустил на смерть младшую дочь. И даже это не вызвало в нем укола совести. Что стоит для этого человека перебить хоть весь Двенадцатый Дистрикт, каждого жителя которого он всей душой презирает?—?Дело ваше, и вам потом это разгребать.Бенджен с трудом натянул непроницаемую улыбку, едва наклонил голову в прощальном жесте и постарался как можно спокойнее покинуть комнату, уже впитавшую зловоние своего хозяина. Рядом с такими людьми, как Ричард, Стилл казался себе не таким уж и мудаком.***На следующий день после обеда к площади согнали почти весь Дистрикт. Люди толпились у края сцены, бросая обозленные взгляды на миротворцев, и игнорировали звучание гимна, доносящееся отовсюду. Ставни тех лавок, что видно с площади, были плотно закрыты, окна жилых домов зашторены, много людей в знак недовольства надели черные повязки чуть ниже плеча. Напряжение витало в воздухе. Пожалуй, им стоило повесить на Ленца хоть какое-нибудь обвинение. Если вырывать достойных людей из семей и без суда приговаривать к казни, не оглашая их вины, не мудрено ожидать, что люди будут напуганы и недовольны.Бенджен надеялся, что его опасения таковыми и останутся, и никто не сорвется. Всё, что происходит сегодня — откровенная провокация. Капитолий перешел черту, но если в ответ ее перейдут и жители Двенадцатого, пострадают только последние.Бен отошел от окна, когда его окликнули, и в последний раз выразил безмолвную надежду на то, что сегодня единственным человком, заплатившим за чужие ошибки, будет Фредерик.Двери мэрии распахнулись, сначала вышел мэр со своей семьей, все в траурных нарядах, следом Силвер, довольный собой, и замыкающий процессию Бен. Когда победитель оказался на сцене, из толпы послышались недовольные возгласы.Стилл не пользовался большой популярностью на родине, однако люди видели в нем защитника, напоминание о том, что и у их детей есть шанс, верили, что он будет их голосом. Роль, отведенная ему после Игр, всегда казалась Бену тяжелой ношей, но сегодня груз ответственности стал прямо-таки непосильным. В который раз его принуждают стать разрушителем чужих надежд и ходячим разочарованием.Из-за спин жителей Двенадцатого к сцене приближался конвой, окруженный стражами порядка. Вместо одного Ленца, чью внушительную фигуру Бен узнал сразу же, за ним следовало еще пять человек с мешками на голове. Дыхание Стилла участилось, он повернул вопросительный взгляд в сторону главного миротворца, но в ответ тот лишь злорадно усмехнулся.Не в силах противостоять глупому страху, сковавшему его горло, Бенджен начал лихорадочно метаться взглядом по толпе, выискивая лица родных.Мать и отец из-за внушительного роста попали на глаза сразу же. К Лорен и Менсер взгляд притянули их угольно-черные наряды. Лорен смотрела на брата с тем же непониманием и испугом, а Ленц глядела куда-то сквозь, не улавливая суть происходящего и, кажется, с трудом держа себя на ногах.Силвер незаметно толкнул его локтем, и Бен заставил себя приблизиться к микрофону. Толпа затихла. Стилл развернул лист бумаги и, ни на секунду не отрывая от него взгляда, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что он не имеет ни малейшего отношения к тому, что сейчас вылетает из его рта, начал:—?Панем пережил тяжелые времена. Теперь все ужасы войны позади. Благодаря защите Капитолия, мы с уверенностью смотрим в завтрашний день. Но мир?— заслуга каждого из Двенадцати Дистриктов, только с всеобщей поддержкой мы сохраним то, что получили ценой жизни миллионов граждан. Люди, которые выступают против Панема, ставят под угрозу всё, что мы обрели. Голод, отчаяние, кровь и смерть?— вот что ждет нас, если мы будем бездействовать.Кашель, сдавливающий грудь, вырвался наружу. Бенджен прикрыл рот кулаком, старясь подавить накатывающую тошноту, и отвернулся в сторону. Его побледневшие костяшки вцепились в прохладную поверхность кафедры. Казалось, он больше не сможет выдавить из себя и слова.Люди молчали, смотря на него с непониманием и отчаянием, когда он предпочел бы, чтобы они выкрикивали ругательства. Его взгляд встретился с стеклянными глазами Менсер. Она не плакала, не смотрела на униженного отца, не ненавидела того, по чьей вине единственный родной ей человек оказался там. Все жизненные силы, которые в ней остались, она тратила на то, чтобы сохранять самообладание, чтобы показать таким, как Ричард Силвер, что ее не сломить. Озябшие плечи, чуть растрепавшиеся на ветру волосы, чье пламя сейчас как-будто немного померкло, полный уверенности и надежды взгляд. Ее неиссякаемая энергия передалась и ему. Если ей хватает сил, чтобы делать, что должно, то и он найдет их в себе. Бен расправил плечи и наклонился к микрофону.—?Эти предатели не разделяют наши ценности, для них собственная жизнь стоит выше жизней миллионов. Их взгляды отравлены. С того момента, как они стали на ложную сторону, они больше не ваши соседи, не ваши мужья, не ваши дети. Они?— предатели, убийцы и насильники.На последних словах Стилла миротворцы начали срывать мешки с приговоренным к смерти. Каждое новое лицо сопровождалось вскриком отчаяния из толпы. Бен видел, как десятки рук стараются дотянутся до Менсер, чтобы в ободряющем жесте выразить ей свою поддержку и сочувствие. Девушка чуть покачнулась, глядя на отца, и Лорен крепко вцепилась в ее локоть, наклонилась и начала нашептывать слова утешения. Лишь бы никто больше не пострадал, лишь бы толпа не решилась на отчаянный акт сопротивления.—?Мы все должны воспринимать их смерть, как акт справедливости и милосердия. К будущим поколениям и своим согражданам, у которых они пытались отнять мирное небо над головой.Один из миротворцев подошел к первому человеку и перезарядил оружие. Бенджен пытался не думать о том, кем может быть этот невинный, но стыд и ненависть к себе полностью поглотили его сознание. Он отошел от кафедры и виновато склонил голову. Отвернулся и, мгновенно почувствовав толчок, ощутил на себе взгляд Силвера. Бенджен завел руки за спину, сцепив их в замок, и, подняв голову, повернулся к развернувшейся сцене ?вершения правосудия?. Господи, совершенно посторонние люди, не имеющие ни малейшего отношения ни к покушению на президента, ни к восстанию, ни к бегству Маргариты Батлер. Пять невинных жизней.Раздался первый выстрел. Бенджен резко вздохнул, но не отвернулся. Человек, издав предсмертный вопль, повалился набок. Миротворец перешел к следующему. Бен услышал тихое звучание гимна, пафосная симфония казалась кошмарно неуместной.Второй выстрел. Третий. Четвертый.Бенджен встретился взглядом с Фредериком Ленцем.Беззвучное: ?Не вини себя, парень?.Как же он похож на свою дочь.Бен почувствовал, как от недостатка кислорода легкие начало жечь, а на плечи словно опустились мозолистые руки отца. И он готов был поклясться, что в тот момент, когда пистолет поднесли к виску Ленца, он услышал четкое ?смотри? родом откуда-то из детства, почти такого же мрачного, как этот день.