Глава 3. (1/1)

У окон, выходящих на террасу, Ынран накрывала большой белый стол. Я остановилась в дверном проеме и молча смотрела, как она сворачивает полотняные салфетки и кладет рядом с каждой из трех тарелок, потом раскладывает столовое серебро, начищенное до блеска: вилки, ножи, ложки. Еще там лежали тканевые подстилки под тарелки, стояли фарфоровые чашки, рядом бокалы для воды и большой стеклянный кувшин, в котором плавали ломтики лимона. -Вау, - я подавила смешок, когда сестра вздрогнула и чуть не уронила один из бокалов, который интенсивно начищала полотенцем. Будто он и так не был идеальным. – У нас гости в такую рань? -Зачем так пугать? – она запустила в меня скомканным полотенцем, но я увернулась и прошмыгнула к стопке дымящихся оладий, политых кленовым сиропом. – Эй, не смей их трогать, пока не пришел Ёнбэ! -Так ты старалась не ради меня? -Конечно же, нет. – Её нервозность вирусом проникала через дыхательные пути и распространялась через кровь по всему организму. Если волнение сестры я еще могла понять, то своему не находила разумного объяснения. – Мне же нужно тебя как-то задобрить, если он вдруг брякнет что-то лишнее. -Расслабься. – Сказала я, скорее себе, чем ей. Меня потряхивало и знобило, и все попытки избавиться от неприятных ощущений провалились. Холодная воды только усилила ощущение холодка на коже. Помыв руки, я не расслабилась, а только накрутила себе о состоянии своих ногтей и ужасной, как тогда мне виделось, мозоли на среднем пальце правой руки. Жизнь писателя не такая заоблачная, как может показаться любому, кто вообще не связан письменной работой. Приходится жертвовать не только общением с людьми, уединяясь в своей комнате, но и некоторыми частями тела, в частности пальцами. – Должна ли я знать что-то, о чем не стоит спрашивать? С минуту Ынран задумчиво стояла возле окна, потирая костяшки пальцев, и перебирала в голове всё, что знает о своем возлюбленном.-Ёнбэ – участник популярной в Кореи, да и по всему миру, группы. Ему часто задают неловкие, слишком личные вопросы. – Я поморщилась, словно сестра сейчас говорила не о своем парне, а обо мне, о моей жизни, о тех моментах с журналистами, которые мне пришлось пережить. Такие воспоминания я предпочитаю оставлять в тени своего сознания, чтобы их гадкие морды не появлялись на свет всякий раз, когда я теряю бдительность. -Понятно. Никаких вопросов про секс, половое созревание и сантиметры. – Ынран с удивлением обернулась и выгнула идеальную бровь.-Да, спасибо. – Мы обе рассмеялись, почувствовав облегчение и избавляясь от витавшего по комнате напряжения. – Не думала, что буду так волноваться. – Честно призналась сестра. – Я рассчитывала, что всё будет спокойно, как в твоем случае.-В моём? – удивилась я.-Да. -Ты о чем? – искренне не понимала я, что вызвало смех у сестры.-Я про Джонатана. Стыдно признаться, но я совсем забыла про тот незначительный факт, что у меня, вот уже несколько лет, есть молодой человек, с которым мы вчера не очень любвеобильно поговорили, а сегодня он даже не потрудился написать короткое сообщение с каким-нибудь до жуть слащавым содержанием, как делают все парочки. -Точно. Джонатан. – Я закатила глаза и согласно кивнула. – Припоминаю такого. -Я никогда тебе этого не говорила, но… - громкий дверной звонок оборвал предложение Ынран. Она засеменила по кухне, пытаясь развязать фартук, который никак не поддавался её трясущимся пальцам. -Давай, я открою? -Нет! – воскликнула сестра, отчего её глаза стали большими как у испуганного мышью слона. -Ладно. Лучше её сейчас не трогать и лишний раз не открывать рот. Неужели я так же волновалась и переживала из-за знакомства Джонатана с родителями? Или же нет? Что я вообще ощущала, когда представляла его маме и папе? И ощущала ли я вообще что-то? Переживания накрыли меня с головой. Я судорожно искала в памяти тот день, когда представила его родителям. Когда это было? Весной? Нет, точно не весной. Может, осенью? Но чем дальше я уходила в поиски, тем страшнее мне становилось. Существует ли Джонатан? Да, конечно, Ынран знает его, вчера мы разговаривали по телефону, а перед отъездом он целовал меня. Что я чувствовала? Ответ на мои вопросы был один, вертелся на языке, сквозняком витал в моей голове, но я так и не решилась его принять и озвучить, потому что…А почему? -Ханна? – я подняла голову на звук мягкого голоса, сестра стояла передо мной, положив руку на мое плечо и слегка сжав, как она всегда делала, когда мне нужно было вернуться в реальность из своего бесконечно мира воображения. – Всё в порядке? – другая, уже мужская рука с красивыми, ухоженными, длинными пальцами, подтвердившими мои ранние опасения, протянула мне платок. Зачем мне платок?-Ты плачешь? – словно прочитав мои мысли, которые вероятно были написаны на моём лице, спросила Ынран. -Ну, вот, - растеряно улыбнулась я, приняв платок и вытирая им влажные дорожки, спускавшиеся из глаз. – Я всё испортила.-Может, воды? – предложила сестра, опускаясь на корточки передо мной. – Оппа, - меня передернуло от её ласкового тона. – Нальёшь воды? -Нет, спасибо. Всё нормально. Я просто задумалась…-Ты уже придумала, кто умрет в твоей новой книге, и решила заранее оплакать? Они носились со мной еще минут десять как с младенцем или больным, предлагая воду, лед, чай, таблетки, в общем, всё, что так или иначе может помочь мне успокоиться. Никакие мои слова о том, что со мной всё в порядке, эти двое как и не слышали. И если бы не мой голодный желудок, призывно вступившись в разговор, это суетливая беготня продолжалась вечно.-Значит, ты сейчас работаешь над книгой? – первым прервал молчание Ёнбэ, подливая в мой опустевший стакан еще холодного чая с лимоном.-Пытаюсь.-Она приехала в Корею за вдохновением. – С гордостью мамочки пояснила Ынран. – Она очень талантлива.-Я большой поклонник твоего творчества. – Я удивленно изогнула бровь и посмотрела на парня, уплетающего за обе щеки, обильно политые сиропом оладьи. – Твоя сестра умеет делать рекламу. -Правда? Тогда мне стоит взаимно советовать все твои фильмы? -Было бы неплохо. – Она ткнула в меня вилкой и кокетливо улыбнулась. Фу, что за флирт? -Если ты ищешь вдохновение, то стоит погулять по городу. – Посоветовал Ёнбэ. -Хорошая идея. – Восторженно подхватила Ынран. – Можешь взять мою машину, если понадобится уехать за город или еще куда-нибудь. Ёнбэ задавал мне разные вопросы про книги, про жизнь в Америке, про бытовые мелочи, которые мне нравится, тем самым вовлекая в разговор,тем самым избавив нас от неловких пауз и тишины, в прочем я сомневалась в том, что молчание будет неловким. Он был приятным во всех смыслах. Папе обязательно понравился парень старшей дочери. Возможно, он поставил бы в пример вкусовые качества Ынран и посоветовал последовать её примеру, бросить Джонатана и найти того, кто будет меня ценить. Последняя фраза была его любимой. Он не скупился повторять её при любом удобном случае, а они выпадали довольно часто. По крайней мере, сейчас я могу назвать около семи, не вгрызаясь в память. Вот они, все на поверхности лежат и дожидаются своей очереди, когда я наконец-то возьмусь за их осмысление.