20 декабря. Всё в порядке. (1/1)

Лёша проснулся и тихо подошёл к окну в спальне, повинуясь каким-то странным, но чересчур навязчивым мыслям. За стеклом фонарями светились улицы, а многоэтажки, наоборот, мирно дремали в ночной мгле.?Что произошло в этом году???— именно этот вопрос неожиданно чётко загорелся в сознании, утопив все прочие мысли в сонливой мгле: спать не давала лишь эта мысль.Парень взобрался на подоконник, а затем, услышав осторожный тихий скулёж внизу, поднял на руки пушистое существо, уложив его на коленях поверх пледа.Лёша задумчиво уставился в сумерки города, пытаясь найти ответ на неожиданный вопрос.—?Чего не спишь? —?на другой половине кровати зашевелился Женя, сонно протирая глаза.—?Не хочется,?— барабанщик блуждал взглядом по пустым в ночное время улицам, когда в свете фонаря заметил одинокую снежинку, вслед за которой на город стала осыпаться белая пыль.—?Что случилось? —?Мильковский взобрался на подоконник, сев напротив и укрывшись противоположным уголком пледа.—?Жень, что ты помнишь важного в этом году? —?взгляд блуждал в белой туче, что падала на город, словно где-то между снежинок запутался и всё не мог расправить крылья ответ на внезапный вопрос.—?Я встретил тебя. Самое важное, я считаю,?— шепнул Мильковский, будто барабанщик был самой главной тайной его жизни.—?Помнишь наше знакомство? —?воспоминания сами собой принялись накрывать сугробом, который постепенно превращался в тёплое пушистое одеяло, а события и подробности того дня рисовались всё отчётливее.Да, оба помнили то весеннее утро, ещё покрытое тёмной пеленой таинственной ночи, когда асфальт был похож на сплошное грязное болото, которое необходимо было преодолеть в предрассветных сумерках. Каждый не мог забыть первое касание, спрятанное в приветственном рукопожатии, и долгий взгляд глаза в глаза, вызывающий какое-то странное тёплое чувство крыльев поверх куртки. Затем они ещё долго разглядывали свежие пятна грязи на собственной обуви, ощущая смущение, ползущее колкими мурашками по телу.А потом общение стало набирать обороты, приглушая застенчивость и позволяя узнать больше о новом человеке, рядом с которым хотелось лишь улыбаться. Оба помнили тихое, едва слышное признание, спрятанное в прохладной тени арки от летнего солнцепёка, и счастливый кивок в ответ, переросший в первые неловкие объятия.—?Знаешь, вечера на крыше были великолепны. Обещай повторить эту традицию вновь, как только снег растает? —?Женя просит с искренней мольбой, и Лёша спешит пообещать, зная, что он обязательно это исполнит.Едва солнце начинало медленно падать за горизонт, будто где-то там находилась мягкая кровать из облаков, в которой снятся лишь чудеса, оба шли на крышу, поднимаясь по шаткой лестнице всё увереннее с каждым разом. Здесь они иногда сидели до рассвета, молчали обо всём на свете и искали на небе созвездия, которые можно с блеском в глазах посвятить человеку рядом.—?Помнишь шорох листьев под ногами?За окном тогда как раз наступала золотая осень, а под ногами уже расползались либо отсыревшие и сухие, либо едва опавшие и красочные листья. Оба с диктофоном гонялись за ними, чтобы записать этот отрывок природной музыки на память. Тогда было достаточно холодно, но ветер, что порывами срывал с деревьев листву, практически не ощущался, не блуждал по телу, пробираясь на поверхность кожи мурашками, вопреки казалось бы обычному явлению этой поры года. Казалось, что счастье грело изнутри.—?Знаешь, этот год и в правду был важным, Лёш. Но не стоит позволять воспоминаниям захватывать власть над собой настоящим. Мы идём в следующий год вместе, а значит всё в порядке,?— Женя нашёл чужую руку, зная, что это действие намного важнее слов.Этой ночью по подоконнику не стучали снежинки, и без привычного звука было крайне тяжело слушать тишину, но разговоры были лишь пищей для воспоминаний, которые могли бесцеремонно ворваться в жизнь и утянуть в мир фантазий из реальности, нагоняя панику и бессонницу. В следующий год они действительно идут вместе, а мысли в сознании начинают блуждать чуть тише, позволяя наконец осторожно погрузиться в сон.