Глава 6 - Долой все страхи (1/1)

Последнее, что запомнил Нанами, это яркий свет, ударивший в глаза, а после наступила тишина… Голос Шиничиро, бесконечно вторивший словно мантру, что все будет хорошо, затих где-то в дали, да и был ли он вообще? Может, это было лишь видением? Лишь жгучим желанием настрадавшегося сердца?Нанами уже ни в чем не был уверен. Ему казалось, что всегда было только одиночество и ничего более. Убивающее и всепоглощающее одиночество.Верно. А ведь так хотелось, чтобы хоть кто-то обнял покрепче, закрыв от всего мира, и тихо шепнул на ухо:- Не бойся, я с тобой. Я никому тебя не отдам…Но почему-то ничего этого не произошло…А может и было что-то такое, только Нанами не мог вспомнить. Все его тело сдавили тьма и тишина. Мерзкое и вязкое чувство пробиралась в самую глубь настрадавшегося сердца, нашептывая ему самые страшные слова холодным ядовитым голосом.Нанами не мог это слышать. Зажимал уши и пытался перекричать, но все тщетно. Тогда он забился как испуганный зверек, пытаясь вырваться из этой черной клетки, но лишь сильнее увяз в ней. И когда казалось, что надежды уже нет, и свет никогда не озарит истерзанную душу, по слабому телу прокатилось ласковое тепло, а такой родной и любимый голос заставил встрепенуться и с новой силой забиться замирающее сердце:- Нанами! Нанами, не уходи! Я не могу без тебя... - легкое прикосновение губ к холодной руке, и горячие слезы заструились по лицу из-под плотно сомкнутых глаз, в которые словно насыпали песка.- Нанами... - произнес все тот же голос, в котором отчетливо была мольба, - не оставляй меня...От того, с какой болью были произнесены последние слова, розоволосому медбрату защемило сердце. Перед глазами промелькнула его нелегкая судьба: насмешки в приюте, работа с Яйдзавой, похищение Соры и Сунао, спасение Соры, но потеря милого Нао, ранение Шиничиро и его борьба за жизнь. Но одновременно с этим вспомнился первый поцелуй, самодельная открытка Соры на Рождество, возвращение Сунао и улыбки. Теплые улыбки.Нет, Нанами не может и не хочет променять все это на бесплодную черноту. Он хочет обратно. Туда, где свет, где тепло и радостно. Туда, где его ждет любимый и их дети...- Нанами... очнулся... - голос Шиничиро надломился, а по небритому лицу заструились слезы, когда он увидел, что Нанами, его любимый, наконец, пришел в себя.- Ш... - медбрат сглотнул, пытаясь смочить пересохшее горло, - Шини... чиро... - Нанами попытался улыбнуться, но тут же его лицо исказилось гримасой ужаса, а дрожащие руки судорожно ощупали живот.- Не волнуйся, - шатен взял руки Нанами в свои и крепко сжал, - с малышами все в порядке. Смотри, - аккуратно приподняв любимого за талию, Шиничиро помог ему приподняться. Повернув голову, Нанами увидел бокс, в котором словно гусенички в коконах спали их новорожденные малыши. - Спасибо, - бывший учитель математики поцеловал любимого в висок и уложил его обратно на подушку, все-таки Нанами пока нежелательно много двигаться.- За что "спасибо"?- За сына и за дочь, - улыбнулся Шиничро. Нанами внимательно вглядывался в лицо своего возлюбленного, словно пытаясь найти хотя бы малейший намек на фальшь, но поиск не увенчался успехом. Он заметил, каким измученным и уставшим выглядел Шиничиро: волосы спутались, напоминая собой воронье гнездо, под глазами залегли синюшного цвета мешки от недосыпа, щетина на щеках и подбородке, но все это мелочи по сравнению с тем, какой радостью лучились любимые цвета ясного неба глаза.Нанами хотел бы улыбнуться, чтобы показать, как он счастлив, но не смог... В фиалковых глазах заблестели слезы и, высвободившись из стального захвата Шиничиро, розоволосый юноша закрыл лицо руками, дав волю слезам.Все, что он хранил в глубине своего сердца все это время, рвалось наружу: все печали, все обиды, невысказанные страхи. Нанами хотелось рассказать обо всем, обо всем, что съедало его во время беременности, но то, что он никак не мог позволить себе выплеснуть. А почему? Потому, что не хотел волновать и без того нервного любимого, который из-за беременности Нанами чуть не прозевал срок сдачи диссертации.- Нанами, я все знаю, - теплые руки Шиничиро обхватили хрупкие плечи и крепко прижали медбрата к широкой груди, - все, что так сильно тревожило тебя все это время, ты выболтал, находясь в наполовину бессознательном состоянии, стой... - шатен не позволил любимому вырваться из своего захвата, чуть сильнее прижав того к себе, но при этом положив руку на, как и всегда, изумительно пахнущие пушистые пряди и, начав осторожно перебирать их, продолжил, - главное, что я это услышал. И мне жаль, что я не заметил всего этого раньше, ведь все это... Это же сжирало тебя изнутри, но и не только тебя, но и наших малышей, а ты, как обычно, заботясь обо мне, решил все скрыть... - учитель усмехнулся, - глупый, глупый мой мальчик. Надо было сразу мне сказать, что тебя тревожит. Я бы забыл обо всем на свете, лишь бы ты был счастлив.- Именно поэтому я ничего и не стал говорить, - проглотив комок в горле, едва слышно проговорил Нанами, - у тебя совершенно отсутствует практическая жилка. Да, ты бы забыл обо всем, но кому бы от этого стало лучше? - слегка отстранившись от Шиничиро, Нанами посмотрел ему в глаза, - мне бы не стало, потому что я бы чувствовал себя безгранично виноватым перед тобой, что из-за одного моего каприза ты разрушил бы свою жизнь.- Ты моя жизнь, - шатен сгреб любимого в охапку и крепко обнял, - дурак ты, Нанами, раз еще не понял. Мне плевать на все эти диссертации, мы и так не впроголодь живем. У меня их еще будет отсюда и до горизонта, я человек упорный, а ты один у меня, понимаешь?- Да, - тихо вздохнул медбрат, прикрыв глаза, - но все-таки...- Я понимаю. Догадался после слов той девицы в супермаркете, - Нанами вздрогнул, почувствовав ярость в голосе Шиничиро, - ты все это время мучил себя мыслями о том, что наши дети могут нас возненавидеть, потому что мы оба мужчины, но это невозможно, - Шиничиро ласково улыбнулся, - ведь мы так сильно их любим. А в любви нет ненависти, хотя и говорят, что от любви до ненависти - один шаг. Но не в нашем случае.Нанами слушал слова любимого и понимал, что они верны, хотя глупое сердце продолжало бояться. Бояться неизвестности, бояться того, что их ждет в таком далеком и туманном будущем.- Эти дети особенные, - продолжил Шиничиро, не дав своему мальчику снова заняться самоедством, - и они никогда не возненавидят нас, потому что в этом нет смысла. Тот охранник верно подметил: детей должны растить не натуралы, а любящие родители. Ими мы и являемся. Ведь когда ты очнулся, ты первым делом не сказал мне, как ты меня любишь, а ощупал свой живот, - улыбнулся шатен, - это доказало, что твои чувства не однобоки. А с такими родителями дети вырастут достойными членами общества, и никто и никогда не посмеет попрекнуть их происхождением. Ты мне веришь?Глядя в любимые голубые глазами, Нанами понял, что Шиничиро прав. Что он во всем прав, и что нет смысла в беспочвенных переживаниях, потому что он отдаст всего себя своим детям, будет радоваться их первым словам и первым шагам, будет поддерживать в трудную минуту и радоваться вместе с ними. А Шиничиро... Шиничиро всегда будет рядом, тоже радуясь и печалясь, но неизменно оставаясь рядом со своей судьбой, со своим розоволосым счастьем и их детьми, а остальное неважно.- Спасибо, Шиничиро, - улыбнулся Нанами, прикрыв глаза и тепло прижавшись к своему любимому. Лишь в этих теплых объятиях все невзгоды и печали уходили прочь и хотелось петь от счастья, которое обхватывало все тело мягкой пелериной надежности и заботы.Открывшаяся дверь не помешала новоиспеченным родителям, и они синхронно посмотрели в сторону выхода. В палату зашел Танака-сан и улыбнулся увиденному:- Рад, что ты, наконец, пришел в себя. Как самочувствие? - доктор подошел к Нанами и внимательно вгляделся в фиалковые глаза.- Все хорошо, только слабость, - улыбнулся бывший ученик, не выпуская Шиничиро из объятий.- Отлично, - Танака-сан присел на край больничной койки и осмотрел своего пациента, померив ему давление, осмотрев шов от операции и проверив реакцию тела и зрачков, - что ж, не скрою, я рад. Для человека, который три дня провел в коме, ты в отличном состоянии.- Три дня? - удивился Нанами, - ничего себе. Не ожидал такого.- Никто не ожидал, но главное, что теперь ты в порядке, - улыбнулся Шиничиро, проведя рукой по небритому подбородку, и посмотрел на доктора, - кстати, как там Сунао? Все хорошо?- Да, но для верности мы его еще пару дней в больнице подержим, - улыбнулся Танака-сан, встав на ноги.- А что с Сунао? С ним что-то случилось? - в голосе Нанами прозвучала тревога. Не хотелось даже думать, что с этим несчастным мальчиком снова что-то произошло.- Нет-нет, все хорошо, котенок, - Шиничиро коснулся губами виска любимого, - Сунао был твоим донором. - Да, - кивнул врач, - у тебя была сильная кровопотеря из-за операции, а донорской крови не было. Пока мы делали запросы в другие больницы и опрашивали пациентов, отсчет шел на минуты. У вас с Сунао одна группа крови, поэтому мы и рискнули сделать тебе от него переливание, несмотря на его положение. К счастью, кровь пришла вовремя, и мы не успели взять с Сунао слишком много. Но все-таки я решил оставить его на пару дней в больнице и понаблюдать.- Верное решение, - вновь улыбнулся Нанами и откинулся на подушку, - выходит, Нао-кун спас меня, теперь его кровь течет во мне. Мы теперь братья, - усмехнулся медбрат, - он удивительный: знал, что это опасно, а все равно решился на такой ответственный шаг.- Да, Фудзимори-кун умеет удивлять, - Танака-сан снова присел на кровать Нанами, понимая, что быстро из палаты ему выбраться не удастся, - он спас не только тебя. У маленького Недзуми теперь будет старшая сестричка, Мисаки.- Старшая сестричка? - глаза Шиничиро почти в прямом смысле вылезли из орбит, - только не говорите, что Сунао родил раньше срока и у него двойня?- Нет, все гораздо интереснее.