Анжольрас/Грантер, работать в баре (1/1)

—?Ты что, умереть хочешь?!Анжольрас едва не отвечает 'да', но слова застревают в горле, когда он поднимает глаза на парня, который только что буквально выдернул его из-под колес машины. Та, вильнув, уехала, обдав их обоих отборной руганью, а Анжольрас остался наедине со своим разъяренным спасителем.Он не собирался умирать под колесами этой конкретной машины. Просто засмотрелся на дом напротив.Наверное.Может быть.?— Придурок,?— уже более спокойно бросает парень, пока Анжольрас меланхолично отряхивает пальто. Днем меньше, днем больше, какая разница? Он с раздражением смотрит на ссадину на запястье, пока парень не прижимает к ней мокрый бумажный платок.?— Я Грантер,?— бормочет он смущенно. —?И мне надо выпить. Я знаю здесь неподалеку бар.Анжольрас кивает, глядя, как он бросает окровавленные платки в урну и достает другие.Бар так бар.У него все равно не было планов на вечер. ***Грантер покупает ему вино, шутя, что это будто стать крестным, и он слишком молод для такой ответственности. Анжольрас улыбается в ответ?— автоматически, но в груди что-то екает, шевелится, когда он отпивает вина и Грантер, глядя на него горящими глазами, спрашивает: ?Нравится??.Анжольрас отвечает ?да?, рассеянно думая о том, через сколько бы его хватились, если бы машина и правда его сбила. У вина вкус… вина? Винограда и алкоголя, но Грантер утверждает, что оно пахнет вишней и мандаринами, и к концу бокала Анжольрасу начинает казаться, что он чувствует эти запахи, потому что их ему назвал Грантер. Тем не менее, он просит повторить, но Грантер перехватывает его руку, и всовывает ему другой бокал, подмигивая бармену?— кажется, это его знакомый. Он болтают, и бармен, узнав, что их сюда привело, наливает им еще по бокалу бесплатно. Оказывается, это его бар, и Грантер иногда подрабатывает здесь после пар. Это звучит здраво?— если бы у самого Анжольраса было на это время, он бы тоже хотел оказываться по вечерам в каком-то таком месте?— где бокалы, сияя, нависают над головой, а стойка, отполированная локтями, с винными разводами на ней, блестит, отражая улыбчивые лица посетителей.Но, если хорошенько подумать, Анжольрас понятия не имеет, чем он все время так занят.У него уходит всего минут десять, чтобы договориться, пока Грантер выходит покурить.Его смены по четвергам и пятницам с пяти, и он дал клятвенное обещание хотя бы иногда улыбаться.Владельца бара зовут Курфейрак, и он называет Анжольраса другом три раза за следующие полчаса.Грантер хлопает его по плечу, всовывая еще бокал, и обещает быть тут на следующей неделе, чтобы обо всем ему рассказать. Анжольрас не сразу понимает, что речь идет о вине, и он забывает спросить его номер перед уходом.Рукава его пальто отчего-то пахнут вишней и табаком, который курит Грантер, когда он идет домой, впервые за долгое время внимательно глядя по сторонам.Курфейрак сказал, что сменщиков у него немного, и Анжольрас не допустит, чтобы куда-то делся еще один.То, что речь идет о нем самом, Анжольрас пока очень смутно воспринимает. ***Вечер четверга в баре?— это кошмар. Анжольрас путает мерло с Бордо, а Грантер, как назло, никак не приходит. Курфейрак, усевшись за дальний столик, кадрит какого-то парня в очках, и только одобрительно ему кивает, пробегая мимо. По мнению Анжольраса, все идет просто кошмарно, но Курфейрак, кажется, не собирается его выгонять. Поняв это, Анжольрас как-то незаметно для самого себя втягивается в ритм и просто льет в бокалы из тех бутылок, в которые тыкают посетители?— благо, они все часто здесь бывают, и, кажется, они все с Курфейраком друзья, хотя Анжольрас не понимает, как это вообще возможно.Вспомнив обещание, он неуверенно улыбается, услышав чей-то голос, зовущий бармена, и, обернувшись, сталкивается с Грантером.?— Вау,?— говорит он ошалело. —?Это место явно идет тебе на пользу. Идем. Твоя смена закончилась.Он зовет Курфейрака через весь бар, пока Анжольрас натягивает свитер и куртку. Грантер ждет его на выходе с черного хода, выпуская пар напополам с дымом через нос.?— Хочешь кофе?Анжольрас кивает, и Грантер ведет его за собой по улицам Парижа, то и дело указывая на какие-то места. Анжольрасу кажется, что он оказался в каком-то другом городе, совсем не в Париже, в котором он вырос, и если честно, ему очень хочется теперь переехать сюда. В этом городе огни булочных тепло сияют оранжевым, у баров люди веселятся так, будто бы во всем мире настал мир, а кофе, который всовывает ему в руки Грантер, отдает амброзией и лавандой. Он смакует каждый глоток, жалея о том, что придется все-таки уехать.?— Вот черт,?— говорит Грантер, глядя в телефон, и Анжольрас почти готов услышать, что он опаздывает на поезд. —?Моя соседка забыла ключи, а ей в ночную смену. Мы прогуляемся до меня, ты не против?Анжольрас не против. Если честно, он совсем не против остаться здесь навсегда и пойти за Грантером куда угодно, хоть в ад.Но они идут в сторону Монмартра.Соседка Грантера, вся в кудрях и темной помаде, весело машет ему рукой. От ее поцелуя у Грантера на щеке остается отчетливый след, как в фильмах, и он делаеь селфи, прежде чем приняться, ворча, его вытирать. Анжольрас неловко топчется на пороге, пока Грантер не вешает куртку на гвоздь, вбитый прямо в стену.?— Как насчет сендвича? Ты не против, если я буду курить?Анжольрас устраивается на высоком табурете у окна, как на жердочке, и вдыхает запах вишни и табака, который впитывается в его свитер вместе с ноябрьским ветром, который залетает в приоткрытое окно.На языке все еще горчит кофе, но Грантер добавляет сладкого джема в куриный сендвич и этот восхитительный диссонанс заставляет забыть Анжольраса о том, что они едва знакомы, и о том, что его могут хватиться дома, и даже о том, что будет, если он вообще больше никогда не придет.Он сидит, поджав ноги, на диване, слушая истории Грантера, пока не приходит его соседка, пахнущая сладкими духами и успевшая где-то сменить джинсы на облегающее платье. Она помогает Грантеру говорить, перебивая, дает Анжольрасу плед, чтобы закрыть замерзшие ноги, и он неожиданно сам для себя, засыпает под звон бокалов и смех с маленькой кухни. ***Анжольрас всегда просыпается рано, но сегодня его будит чужой будильник. Грантер сонно поднимает кудрявую голову, сквозь ругань на ощупь нашаривая телефон, и Анжольрас наблюдает, как нехотя он поднимается, и слушает, как шумит на кухне чайник.Как ни странно, Грантер замечает, что он проснулся, поэтому приносит и ему чай тоже.?— Обещал Курфу выйти в дневную смену, раз вчера украл тебя у него так рано,?— объясняется он. Анжольрас неуверенно кивает, боясь, что бесжалостный солнечный свет разрушит чудесный вечерний морок, но это все тот же город?— город Грантера?— а Анжольрас не может разделаться с чувством, что проснулся дома, а не где-нибудь еще. Может, ему и не придется уезжать отсюда скоро? Он хотел бы задержаться тут на пару недель или несколько лет, а если быть честным?— то на сколько угодно, лишь бы Грантер все так же ерошил свои волосы, близоруко щурясь со сна, и зевал, незаметно пытаясь заснуть ненадолго на подлокотнике дивана.Будильник звонит снова, и Грантер, встрепенувшись, спрашивает:?— Хочешь пойти со мной? Как раз расскажу тебе про вино и все такое.?— Да,?— наконец решается открыть рот Анжольрас, и Грантер улыбается так в ответ почему-то, будто он пообещал ему гору золотых монет и эликсир вечной жизни впридачу.?— Тогда позавтракаем в баре? —?предлагает он. —?Тут есть один неподалеку, они закрываются в девять и подают ужин на завтрак.Он снова весь лучится, так, что Анжольрас ощущает себя в сказке про девочку Алису: все вверх дном, ужин подают на завтрак, но это, черт возьми, целая страна чудес, и вся для него одного.Сказать по правде, Анжольрас еще никогда не чувствовал себя таким богатым, хотя он только устроился на эту работу и зарплата?— которая, по правде, не очень его волнует?— будет совсем не скоро.Утренний Монмартр чем-то неуловимо напоминает его сонного госпиталье?— такой же растрепанный, как и Грантер, он совсем не теряет своего богемного лоска, скорее, наоборот: при свете дня он ощущается еще подробнее, теснее, весь разукрашенный от скромных фасадов домов и до заросших травою крыш, присыпанный пылью очередных дорожных работ и кокетливо поблескивающий плиточками недавно вымытых мостовых. Так и куртка Грантера, все еще хранящие запахи вина и хлеба от ближайшей пекарни, сияет в утреннем свете, словно ее обладатель вот-вот шагнет на красную дорожку в Каннах, а его хрипловатый сонный голос выдает не то задумчивость, не то бессонную ночь, проведенную за беседой.И Анжольрасу чертовски нравится, что только он один во всем свете знает, как все было на самом деле.