Грантер/Анжольрас, условное магическое ау, почти что сказка (1/1)

Грантер, в общем, хороший маг. У него несколько оракулов и колод Таро, целая коллекция кристаллов и даже кот, который частенько спит у него на голове или пытается запрыгнуть к нему на плечо, пока он колдует. У него есть котел, в котором он варит зелья (а по утрам?— кофе!), у него есть испрещенный царапинами дубовый стол, который достался ему на какой-то распродаже уже таким, и Грантер не стал его реставрировать, хотя мог бы, а просто покрыл на всякий случай слоем морилки, отчего дерево еще больше потемнело и приобрело более благородный вид. У Грантера был шкафчик с ингредиентами всех мастей, и в целом, он не мог пожаловаться на отсутствие клиентов. Их всегда было достаточно, особенно к осени?— к нему приходили поговорить о любви, разной степени несчастности, о планах на будущее и о страхах, о кошмарных снах и давних мечтах. Грантер наливал им чаю из фарфорового чайника, которыми его снабжал его коллега по цеху Жеан?— Грантер постоянно разбивал их, но Жеану нравилось делать новые, и он говорил, что благодарен Грантеру за то, что всегда знает, что ему подарить. Грантер раскидывал карты на блестящем столе, вытягивал из мешочков руны, доставал из карманов заряженные кристаллы и составлял из них волшебные круги, расстелив отрез бархата или расшитую скатерть на подоконнике или прямо на полу.В общем, Грантер был достаточно хорошим магом, и делал все то, что обычно маги делают, но в этом случае?— ему стоило это признать?— он был абсолютно бессилен.Мальчишка?— ему на вид было лет семнадцать?— впервые пришел к нему в начале лета. Побродив неловко у небольших стеллажей с товарами на продажу (и даже не задержав взгляд на том прекрасном амулете, над которым неделю корпел Грантер), он наконец-то подошел к небольшому кофейному столику, за которым Грантер обычно читал или рисовал что-то, дожидаясь своих клиентов. Он поднял глаза?— мальчишка тут же вздернул подбородок, верно, стараясь казаться старше. Грантер дружелюбно улыбнулся ему?— любопытные посетители его не злили, тем более что они часто приходили потом, за помощью или просто что-то купить. А иногда хватало простого разговора?— Грантер считал, что они должны быть бесплатными для тех, кому не с кем поговорить, и если у него было время, он мог с кем-то и поболтать, внимательно слушая, потому что знал, что это часто помогает поставить все на место, ну или хотя бы соориентироваться на внутренних полках. Грантер не был поборником порядка, но всегда знал, где и что у него лежит, и другим искренне желал того же.Но мальчишка явно не поболтать был настроен?— поймав его взгляд, он тут же стек в кресло напротив, так, что Грантеру мгновенно стала видна отползающая надменность, призванная скрывать отчаяние. И хотя на дверях его лавки было написано заметное 18+, он спросил все-таки:?— Что ищешь?Мальчишка выпалил уверенно, словно только того и ждал:?— Хочу, чтобы меня все любили! —?и добавил уже отчаянние и тише:?— Вы же можете это сделать?Грантер закатил глаза. Он бы спросил у него?— я что, по-твоему, волшебник? —?но на двери его лавки было написанно именно это, и несмотря на то, что он давно хотел сменить вывеску, потому что слово не отражало сути его рода занятий, он постоянно оттягивал это, наверное, потому, что втайне ему нравилось себя так считать?— волшебник. Тот, к кому приходят за чудесами. Грантер знал, что не так-то уж и много бывает нужно для настоящих чудес, но этот флер романтики вокруг этого слова неизменно придавал ему уверенности в себе.?— А тебе зачем? —?решился уточнить он. Мало ли что скрывается за словами: может, просто несчастная юношеская любовь и разбитое сердце?— с этим он точно мог что-то поделать.Но мальчишка лишь насупился в ответ и замолчал. Грантер миролюбиво пожал плечами: для магии всегда нужна была честность, в первую очередь к самому себе. Он бы даже сказал, что это было главное условие: признайся себе в том, чего желаешь, и чудо произойдет?— либо желание сбудется, либо оно тебя отпустит, третьего не дано. Не было таких мечтаний, которые противились бы мирской воле, а те, что противились на первый взгляд, на поверку оказывались совсем иными.?— Мне нужно,?— наконец произнес мальчишка, шмыгнув носом. Грантер сочувственно вздохнул.?— Магия так не работает,?— терпеливо пояснил он. —?Ей нужно конкретно. Просто.?— Да куда уж проще! —?взвился мальчишка.?— Изменить волю семи миллиардов людей? —?приподнял бровь Грантер.?— Ладно,?— решительно сказал его собеседник, вдруг воспревая духом. —?Франции будет достаточно.Грантер бросил взгляд на часы, улыбаясь. Он с радостью узнал бы, к чему мальчик придет, если он будет отказывать снова и снова, но у него была назначена встреча примерно через час, а телепортацию маги пока что не изобрели (хотя и очень пытались). Кажется, собеседник понял его без слов, но превратно?— подскочив, он выбежал из лавки, и Грантер даже не успел спросить, как его зовут. *В августе он пришел снова. Он выглядел повзрослевшим, и Грантер даже не сразу его узнал?— внешность магов менялась медленно, медленее, чем у обычных людей, и, больше привыкший к обществу коллег, Грантер не сразу вспомнил, что время делает с другими. Теперь перед ним стоял юноша, а не мальчик, но Грантер сразу почуял, что дело не ладно?— таким взросление делало не время, таким его могла сделать только боль. Он сочувственно улыбнулся ему, гадая, удалось ли ему влюбить в себя весь мир, и не это ли разочарование создало такую печаль на его лице.Но юноша его сочувствия не принял, только, оперевшись о стол руками, резко спросил:?— Вы сильный маг?Грантер пожал плечами. В его искусстве не было людских иерархий, поэтому он ответил:?— Полагаю, не хуже прочих. А что??— Мне нужно очень сильное колдовство,?— продолжал настаивать юноша. Наверное, все же влюбился, обрадовался Грантер, но его надежды тут же рассыпались в прах, когда юноша продолжил:?— Мне нужно свергнуть правительство.Грантер округлил глаза.?— Но это незаконно,?— изумился он. —?Как можно…?— И вы туда же! —?он принялся нервно ходить по комнате, явно не находя выход своей злости. Грантер бы заварил ему чаю, если бы не опасался, что он выплеснет ему кипяток в лицо.?— И почему все так уцепились за эти дурацкте законы! Они ужасны! Все от них только страдают!Грантер негромко рассмеялся, тем самым привлекая его обиженное внимание.?— Я говорил про другие законы. Нельзя рушить магией людские системы. От этого вселенная приходит в дисбаланс. Тем более… —?он вздохнул,?— вместо одной системы возникнет другая система. И к чему тогда лишняя морока??— Но правительство?— ужасно! —?вновь начал кипятиться юноша. Грантер поймал его за рукав.?— А тебе-то что? —?спокойно и искренне поинтересовался он. —?Хочешь власти? Хочешь его возглавить?Юноша опешил.?— Нет,?— растерянно выдохнул он. —?Я не хочу быть тираном.Грантер усмехнулся, зная, что так думает каждый тиран, но вслух ничего говорить не стал, а вместо этого предложил:?— У меня есть одна настойка, хочешь? Лечит душевные раны, приносит хорошие сны…Помедлив, юноша кивнул. Обрадованный, что все же сможет быть полезным, Грантер с головой нырнул в свой шкафчик, но зря: как только он поднял из-за створки свою кудрявую голову, в лавке никого уже не было, а на кофейном столике лежала записка: 'Я своего добьюсь. АНЖОЛЬРАС'.Грантер налил немного своей настойки в чашку, выпил ее залпом и отправил кота разузнать, занят ли сейчас Жеан.Ему самому очень нужно было сейчас с кем-то поговорить. *Потом он долго не приходил.Грантер даже стал смотреть новости, хотя уже с полсотни лет назад зарекся это делать?— режимы сменяли один другой, а к нему приходили все с тем же: удача и любовь, тоска и печаль, бессонница и волнение. От всего этого у Грантера был или эликсир из кожи жабы, или порошок из мышиных костей, или пара добрых слов и немного надежды?— и этого хватало. Мир менялся совсем не так сильно, как думали люди, которые рвались его менять, но не из таких был Анжольрас?— он, кажется, задался целью все уничтожить, не понимая, что тем только прибавит Грантеру работы?— впрочем, ему было не привыкать. Глядя на заголовки с его именем, один жестче другого, Грантер только со вздохом качал головой, думая про себя с грустной усмешкой?— зря вы все его просто не полюбили, когда он просил. Ой зря.Он пришел осенью. Уже почти мужскую стать подчеркивал строгий алый мундир, но взгляд был рассеянный, усталый. Грантер кивком поприветствовал его из-за прилавка.?— Что на этот раз? —?поинтересовался он. —?Удачи в битве? Позора врагам? Первое можно попробовать, но вот второе, не обессудь…?— Вы говорили про настойку,?— перебил его Анжольрас?— такой же нахальный, как и прежде, но теперь скорее по привычке, что его станут слушать, не перебивая, нежели от задора. Грантера пробрала печаль.?— Мне бы поспать,?— пробормотал Анжольрас, сверля взглядом пол. —?И хороший сон, а я тогда…?— Бессонница? —?понимающе кивнул Грантер.Анжольрас с облегчением кивнул.?— Я уже месяц не спал нормально. То грохочет, то наших убивают, то… —?он посмотрел на Грантера с надеждой. —?От этого что-нибудь есть?Грантер задумчиво пожевал губу.?— Колыбельная? —?предложил он.Анжольрас аж заискрился своими золочеными мундирными пуговицами от злости.?— Да вы издеваетесь! Снова! Зачем я вообще сюда прихожу!Грантер смущенно сжал листок с нотами руками. Это было правда лучшее, что у него есть, но Анжольрасу было мало? С этим он ничего не мог поделать, да и дальнейшее трудно быдо предусмотреть:?— Мы за мир! Боремся! Каждый день! —?кипятился Анжольрас.?— А чего за него бороться? —?опешил Грантер. Маги всегда просили помощи у мира, а не наоборот. Тысячи лет мир вроде неплохо справлялся сам, да и другим помогал неизменно…?— Да ерунда вся эта магия ваша! —?взорвался Анжольрас. —?Настойки! Колыбельные! Миру нужны реальные перемены, а не вся эта блажь! Я все равно смогу! С вами или без вас, или вообще один! —?и прежде, чем Грантер вообще успел открыть рот для ответа, уже грохнула дверь об косяк, и жалобно пискнул дверной колокольчик.Отложив листок в папку обратно, Грантер поторопился успокоить его?— колокольчик был прирученный после плохих хозяев и нервный. Раньше его заставляли целыми днями звонить, от того, что хозяин не желал отворять дверь хозяйке или наоборот.Баюкая теплый метал и чувствуя, как лижет пальцы бронзовый язычок, Грантер покосился на свою колыбельную.Анжольрасу и правда стоило поспать хоть немного. Это всегда помогало, если кто-то был расстроен, и часто после хорошего сна не нужно уже было никакое колдовство.Новости Грантер бросил смотреть. Стало слишком кроваво. *В октябре пришел другой. В похожем мундире, но с лицом человека в тревоге. Оставил послушно винтовку за дверью и принял чай.?— Нужна помощь для друга,?— дрожащим голосом вымолвил он. —?Он сказал, вы поможете.Грантер вытянул из кармана колоду. Даже не вытянув карты, он уже знал, каким будет имя.Башня. Дурак. Девятка мечей.Грантер торопливо вздрогнул и принялся опустошать свой шкафчик.?— Спасибо,?— сказал на прощание Комбефер. Грантер не помнил из новостей его имя, и поэтому догадался, что он здесь не только революции ради.?— Пускай поправляется,?— пожелал Грантер. Перед самым выходом Комбефера он сунул в сумку сложенный вчетверо лист с колыбельной, веря, что теперь у Анжольраса есть тот, кто сможет ему ее прочесть или даже спеть. *Он объявился в июле. Стояла жара, и края его свободной белой рубашки трепал ветер. Под рубашкой?— Грантер знал?— было девять шрамов от пуль. После такого не выживают?— но Грантер ведь волшебник, верно? Волшебники творят чудеса. Волшебники, антибиотики и дружеская забота.У Анжольраса этого было в достатке, но его сердце все еще было разбито, понимал он это сам или нет.Грантер понимал: но его желания?— не то, что желания смертных. Они сбывались вне зависимости от того, делал он что-то для этого или нет, это было благо?— но это было непросто.Совсем запоздало, но Грантер понял, зачем приходил Анжольрас.Он ведь сам позвал его когда-то, позвал сердцем, не зная, что за сердце отзовется в ответ, и это сердце было ранено: девять пуль?— это вам не шутки, это девять дырок от пуль, девять потерь, девять разочарований, девять надежд и девять бессонных ночей между тьмой и светом, пока Грантер молился за него. Пока Грантер боялся. Пока Грантер ждал.Анжольрас улыбался беззаботно, как будто все знал теперь. Как будто все понял.О, боги ведали, как Грантер надеялся на это всем своим существом.?— Что на этот раз? —?улыбнулся он. —?Мировое господство? Мир во всем мире? Переработка пластика?Анжольрас рассмеялся. От его смеха затрепетали в такт все колокольчики Грантера, а весь хрусталь на полках кокетливо засиял. Грантер тоже едва не засветился, но быстро себя унял?— не то еще выйдет тепловой удар от света, вот неловко-то будет.Он заварил Анжольрасу чай, щедро присыпав каркаде свежей садовой розой.?— Кое-что попроще,?— произнес Анжольрас, принимая чашку. От следующих его слов вся гостиная засмеялась и засияла, и даже совиное чучело в углу встрепенулось, чего лет сто уже не бывало.?— Люби меня,?— сказал Анжольрас, и Грантер быстро спрятал в мантию дрожащие ладони.?— Что ж,?— еще не вполне веря своему счастью, пробормотал он, падая в кресло. —?Посмотрим, что можно сделать…Под пронзительным, теплым взглядом Анжольраса он снова ощутил себя семнадцатилетним, и это значило только одно: он сможет срастить то, что было разбито. Это и было высшим талантом в магии?— соединять воедино два сердца.А люди называли это проще?— любовь.