10. Дочитали! (1/2)

BAHH TEE - Медляк и грустноНо утро наступает. Скорее даже уже не утро, потому что я просыпаюсь ближе к вечеру, когда стрелки часов проворно прибираются к четырём. Окно распахнуто, но в комнате душно и жарко. Мне в лицо проворно пытаются пробраться яркие лучи солнца – я слышу океан, шум воды и волн, крики чаек, что летают над скалами в небесах, чей-то отдалённый смех и звук кипящего чайника. Я слышу жизнь.Алекса рядом нет. На мгновение я думаю, что он ушёл ещё до того, как я проснулась, однако я начинаю различать за стенкой приглушённые голоса и успокаиваюсь. ?Мой незнакомец? не ушёл: он сидит на кухне и болтает с моим братом, хотя я даже понятия не имею, о чём можно разговаривать с Максимусом, ведь у него на уме только машины и девчонки.

Я потягиваюсь и встаю с кровати, чувствуя, что мои порезы всё ещё ноют – парочка пластырей отклеились за ночь и теперь валяются где-то на полу или под кроватью, я даже не знаю и знать не хочу, куда они делись.

Я сонно иду к двери, на пару секунд останавливаясь, чтобы взглянуть на своё отражение. На мне всё ещё серая юбка и майка с розовым котом, которую я не снимала, Бог знает, сколько времени. Мне вдруг становится жутко противно. Я быстро стаскиваю с себя эту ужасную одежду и бросаю на комод, а сама надеваю лёгкую длинную майку сиреневого цвета и только после этого тихо открываю дверь и выхожу в коридор.

Голоса становятся чуть громче, и я теперь могу даже различить отдельные фразы.

- … я не могу туда вернуться сейчас… - кажется, Алекс. – Если они узнают обо всём… итак ситуация не улучшается…Я прикрываю дверь и на носочках крадусь в сторону кухни.- Но ты же её любишь? – спрашивает Максимус, и я замираю.Чайник кипит с новой силой – я слышу, как кто-то, наверное, брат, отодвигает стул и выключает разбуянившийся предмет.

- Очень, - Алекс осекается.

- Тогда в чём проблема? – льётся вода, кажется, Макс наливает чай.Я подхожу ещё ближе, и теперь могу слышать всё.- А проблема в моём начальстве, - Бирс слегка повышает голос, но потом осекается и говорит гораздо тише. Мне приходиться сделать пару шагов вперёд, чтобы расслышать его слова. – Я же тебе говорил.

Чашки стукаются о столешницу, стул скрипит, кто-то из парней чиркает зажигалкой.- А тебе разве можно курить? – брат скептично кривит свой голос.

- Я сто раз сотрясения получал, не умру, - отмахивается Алекс.Я понимаю, что курит он. Кто-то делает глоток и ставит кружку обратно на стол.

- Ну, не может же всё быть настолько плохо? – Максимус возвращается к их теме, которую они недавно обсуждали.

- В том-то и дело, - парень затягивается. – Я не знаю, насколько всё может быть плохо. Сейчас всё спокойно, а через пять минут могут объявить чрезвычайное положение. У нас боевая готовность уже неделю держится…Я делаю ещё один шаг в сторону и случайно задеваю рукой какую-то банку, которая стояла на тумбочке, - та со стуком падает на пол, и парни замолкают.Я закрываю глаза и вздыхаю. Спалилась… Как обычно любит говорить мой брат, когда застаёт меня за каким-нибудь смешным занятием или когда я говорю что-то лишнее, что может выдать мой секрет.

Я натягиваю на себя улыбку и, делая вид, что ничего не слышала, появляюсь в дверях кухни. Ребята смотрят на меня немного рассеянно, словно думают, слышала ли я что-нибудь или же нет. Хотя, наверное, так они и думают, потому что у них такие смешные мордашки, что я начинаю улыбаться ещё шире.?Мой незнакомец? сидит в одних джинсах с всё ещё забинтованной головой. Это выглядит так мило!

- Проснулась? – Алекс первый приходит в себя и быстро тушит сигарету о пепельницу.

Парень протягивает ко мне руку, и я покорно подхожу ближе и сажусь к нему на колени. Он легко целует меня в губы и обнимает за талию, и мне кажется, что я вот-вот растаю прямо в его объятиях.

- Давно встали? – интересуюсь я.

- Да нет, - Макс делает глоток и смотрит на нас исподлобья. – Тебе чай сделать?

- Угу, - я морщусь от неприятного едкого запаха сигаретного дыма и смотрю на Алекса. – Тебе вообще-то курить нельзя, - заявляю я.

Парень вскидывает бровь и удивлённо смотрит на меня.- Да? – тянет он.- Да. Так что давай сюда пачку, - я протягиваю ладонь и решительно вскидываю голову, предупреждая, что возражения не принимаются.Алекс переводит глаза на моего брата, затем опять смотрит на меня, и я вижу, что он в настоящем замешательстве. Конечно! Как это, у него (крутого парня, спасшего свою любимую из плена) отбирают его сигареты, без которых он не может жить.- Что? Нет, - парень обиженно поджимает губы. – Ни за что!

- Лучше отдай, - весело тянет Макс и ставит передо мной кружку. – Хуже будет.

Я продолжаю смотреть на Алекса с протянутой рукой и ждать, пока он отдаст своё добро, но он упрямо смотрит мне в глаза, будто совсем не понимает, что я от него хочу. Брат усмехается.- Я сейчас обижусь, - предупреждаю я, строя грустную мордаху.

- Ладно, - сдаётся Бирс.Он достаёт из кармана джинс помятую пачку и кладёт мне на ладонь.- И зажигалку, - командую я, когда понимаю, что тот не собирается её отдавать.

?Мой незнакомец? вздыхает и достаёт чудо-огонь. Я довольно улыбаюсь и начинаю доставать оставшиеся никотиновые палочки – их осталось всего четыре – затем нагло ломаю их пополам и кладу в пепельницу, а пачку сминаю и бросаю на стол вместе с зажигалкой.- Нет, что ты делаешь?! – возмущается Алекс.Мне кажется, что у него сейчас случится инфаркт.Я молчу.- Это же были последние! – продолжает ныть он.- Ты теперь не куришь, - заявляю я с улыбкой на губах, затем беру кружку, из которой должен был пить Бирс, и протягиваю ему. – На вот, лучше чая выпей, а то остынет.

Макс продолжает хихикать. Алекс неохотно берёт папину кружку.

- Кстати, у нас где-то должны быть конфеты, - вспоминаю я, и тянусь к своему чаю.- Уже нет. Я вчера их съел все, - Максимус делает вид, что совершенно тут не причём.

- Иди в магазин тогда.Теперь настала очередь Алекса хихикать. Он продолжает обнимать меня одной рукой за талию – я всё так же сижу у него на коленях – а второй рукой держит кружку.

- Я как раз собирался, - бурчит брат. – В холодильнике совсем пусто…

Я слышу, как в комнате играет мелодия телефона – Макс встаёт, отодвигая назад табурет, и выходит в коридор. Мы остаёмся одни, я и Алекс. Музыка замолкает, и до нас начинает доноситься приглушённый голос парня, но то, что он говорит, разобрать просто нереально. Бирс делает маленький глоток – я даже слышу, как чай скользит по его горлу и попадает в желудок, - облизывает губы языком и слегка проводит ладонью по моей талии, отчего мне хочется прижаться к нему ещё сильнее.

Я бросаю взгляд на его забинтованную голову и спрашиваю:- Болит?

- Почти нет, - он улыбается.- Таблетки пил?

- Угу.- А…- Лина, - он вздыхает и ставит папину кружку на стол, а затем отбирает мою тоже и отправляет в точно такую же ссылку, отчего бедная посуда стукается друг о дружку, - ты превращаешься в занудную женщину, - Алекс обнимает меня сильнее – я кладу ладони на его обнажённую грудь и прижимаюсь ещё больше.

- Я просто волнуюсь.Он целует меня в губы. Мне кажется, что я никогда не смогу насытиться его нежностью и лаской. Или хотя бы привыкнуть к этому.

- Я в порядке, - заверяет меня парень, немного отстраняясь. – А знаешь что…- Что?

- Я тут подумал, что мы сто лет с тобой не читали, - я вспоминаю ?Пандемониум? и расплываюсь в улыбке, утыкаясь носом ему в шею.

- Пойдём? – мои глаза загораются от возбуждения.Я хочу читать. Я обожаю читать. Книги – это моя вторая любовь, после Алекса. Я спрыгиваю с его колен и беру парня за руку – мы идём обратно ко мне в комнату. Из комнаты брата доносится приглушённый голос, наверное, он всё ещё болтает по телефону – мы проходим мимо и оказываемся в моих владениях. Я закрываю дверь и начинаю искать в школьной сумке нашу книгу – краем глаза вижу, как Бирс ложится на спину и подкладывает руки под голову.Я достаю ?Пандемониум? - сумку бросаю на пол – и подхожу к кровати, ложась на живот рядом с Алексом. Он какое-то время лежит смирно, а потом решает поменять положение, чтобы видеть страницы.- Э, нет, - я кладу руку на его грудь и укладываю обратно на подушку. – Тебе нельзя напрягаться. Читать не будешь.- Что? Нет! Ты у меня уже сигареты отобрала, хоть теперь сжалься! – заныл Бирс.Я улыбаюсь, попутно ища нужную страницу.

- Я тебе почитаю. Слушай.Алекс успокаивается и ложится обратно на подушку. Он закрывает глаза и готовится слушать мой голос, а мысль об этом так меня будоражит, что я чувствую в костях лёгкую дрожь. Мне хочется прижаться к нему всем телом, хочется слушать его сердце, чувствовать дыхание, трогать губы и руки.

Я беру книгу и меняю положение: теперь моя голова оказывается на животе Алекса и начинает подниматься и опускаться в такт его вдохам и выдохам.

Я начинаю читать.?… Радиоприёмник и кофеварка стоят в ?гнезде? из сваленных на цементный пол проводов. Радио включено весь день напролёт, и, куда бы я ни пошла, до меня долетают сквозь тонкие стены его сигналы.- ?Джулиан Файнмэн… глава молодёжного отделения ?Америка без делирии? и сын президента организации…?- ?…сам – жертва заразы…?И на каждой странице одно и то же. Они все рассказывают одну историю.- ?…обнаружен сегодня…?- ?…в данный момент под домашним арестом…?- ?Джулиан…ушёл из своего поста и отказался проходить процедуру исцеление…? Год назад об этом даже не стали бы сообщать. Историю бы замолчали, так же как после смерти брата Джулиана постепенно из всех публичных источников изъяли информацию о его существовании. Но после инцидентов многое изменилось. Рэйвен права в одном – теперь это война, и враждующие стороны нуждаются в своих символах.- ?…чрезвычайное собрание Комитета регуляторов Нью-Йорка… решение суда… приговорён к смертной казни через повешение… завтра в десять часов утра…?- ?…некоторые называют эту меру излишне суровой… общественность выступает против АБД и КР Нью-Йорка…?Я впадаю в оцепенение, как будто зависаю во времени и пространстве. Злость отступает и сходит на нет, а вместе с ней и чувство вины. Я абсолютно ничего не чувствую. Джулиан завтра умрёт. Я помогла ему умереть.

Всё это было заранее спланировано. И мысль о том, что процедура исцеления для Джулиана в принципе равносильна смертному приговору, не приносит облегчения. Моё тело сковывает лёд.

…Где-то там, среди этих огней, в этом скоплении домов и людей, - Джулиан. Страшно ли ему? Думает ли он обо мне?

…Я выросла в руинах своих прошлых жизней руинах из вещей и людей, которых любила. Я оставила в прошлом маму, Грейс, Хану, Алекса.И вот теперь – Джулиан.Это не та Лина, которой я хочу быть?.- Всё, тебе хватит, - я закрываю книгу и откладываю её в сторону.

Чувствую, как парень судорожно вздыхает, - его живот дёргается и на пару секунд замирает, словно Алекс сдерживает в себе очередное возмущение. Я прикрываю глаза – рука парня выскальзывает из-под его головы и опускается на мой лоб, а потом его пальцы зарываются в мои волосы и начинают перебирать пряди.

- У тебя лоб горячий, - вдруг говорит Бирс.- Тебе кажется, - я улыбаюсь.Он дыши медленно и глубоко – я чувствую каждый его вдох, каждый выдох, чувствую, как разливается по его телу жизнь, чувствую его сердце.Несколько минут мы молчим, а потом Алекс вдруг спрашивает:- Хочешь, я тебе спою?

- Споёшь? – я удивлённо открываю глаза, но голову к нему не поворачиваю.

- Угу. Правда, я не умею, но мне припев этой песни очень нравится, - признаётся Бирс, не переставая трогать мои волосы.

Я немного медлю, потому что ещё до конца не могу понять, шутит он или реально собрался петь. Потом я понимаю, что молчу слишком долго, а парень всё это время ждёт моего ответа.- Хочу.Я закрываю глаза. И тут Алекс действительно начинает петь: медленно, еле слышно, но я отчётливо различаю каждое его слово, каждый звук, каждую интонацию и частичку души, которую он дарит мне своим дыханием.- Давай представим, будто мы попали в сказку… Будто я Эдвард, а ты Белла… И пусть опасна эта любовь… Ты будешь для меня Богиней, а я твоим личным сортом героина…Он замолкает, а я всё ещё жду, когда он продолжит петь. Но он молчит. Гладит меня по волосам, запускает в них пальцы, дышит ровно и молчит. Мне кажется, что проходит настоящая вечность, прежде чем я поворачиваюсь на бок и, продолжая лежать на его ровном твёрдом животе, смотрю на него: его веки сомкнуты, ресницы немного подрагивают, уголки губ приподняты, правая рука запуталась в моих волосах, левая всё ещё лежит под его головой. Клок волос выбился из-под его повязки, и это выглядит немного смешно и чересчур мило: хочется протянуть руку и потрепать его по голове.

Он прекрасен.

И тут Алекс открывает глаза и смотрит на меня. Я улыбаюсь и чувствую, что моё сердце взорвалось, будто динамит или какая-то атомная бомба.

- Спой ещё раз, - прошу я.

Бирс снова закрывает глаза и его губы приходят в движение – я слежу за ними, словно загипнотизированная.- Давай представим, будто мы попали в сказку… Будто я Эдвард, а ты Белла… И пусть опасна эта любовь… Ты будешь для меня Богиней, а я твоим личным сортом героина…АДЕЛИНА - Love story***Алекс держится. Я уже три дня уговариваю его пойти в больницу, но он, как упёртый баран, не хочет даже ничего слушать и всё время отмахивается, будто получал сотрясение кучу раз и в большинстве случаях даже не обращался к врачу. Мне почему-то смутно в это верится, но парень так уверенно об этом говорит, что у меня даже на мгновение не возникает мысли, будто он врёт.

Я ему верю. Мне хочется ему верить.

Повязку он снял в конце нашего второго дня, сказав, что она его жутко бесит и что он отлично себя чувствует. Рана на его голове почти зажила, но, как мне показалось, слишком уж быстро как-то. Даже у меня простые порезы затягиваются минимум за неделю.

Бирс пока живёт у нас; в школу мы не ходим, потому что директор, каким-то образом узнавший о том, что случилось со всеми нами, позвонил и сказал, что мы можем недельку отдохнуть. Один Максимус по утрам покидает дом и отправляется на учёбу, а потом всё время где-то пропадает до самой ночи. Алекс говорит, что у него появилась новая подружка. Я не знаю, шутит он или же говорит правду.

Папа звонил пару раз, предупреждал, что не сможет появиться дома ещё как минимум неделю. У него какие-то там проблемы на работе, и, чтобы сто раз не мотаться домой, он ночует там. Голос его звучал как-то устало и совсем замучено, мне его жалко. О похищении он не знает. Об Алексе тоже. По крайней мере, отец об этом не заговаривал.

Алексис так и не появлялась. Я уже потеряла счёт дням, сколько её не видела. Бирс говорит, что я зря волнуюсь. И делает он это так круто, что я даже начинаю верить, что с сестрой всё просто отлично.

А ещё я начинаю думать о том, почему нас не допрашивает полиция. Подозрительно. И опять же Алекс утверждает, что итак всё понятно в этой истории и лишний раз им заморачиваться не хочется. Когда я пытаюсь об этом поговорить, парень закатывает глаза и целует меня, чтобы я замолчала. Если бы я его не знала, я бы подумала, что ?мой незнакомец? что-то от меня скрывает.

И опять тупик. Об Алексе Бирсе я почти ничего не знаю. Только основные факты, которые он вскользь мне рассказывает. И то как-то неохотно.

Он родился в Лас-Вегасе. Его родители погибли в авиакатастрофе. Он учился в обычной школе города Канзас-Сити, живёт с дядей. Ходил на занятия по рукопашному бою – это объясняет его умение круто драться. Некоторое время назад переехал сюда вместе с дядей из Америки. Ему месяц назад исполнилось восемнадцать. Алекс любит читать детективы и курить крепкие?Мальборо?.И всё. Больше я ничего о нём не знаю, но мне порой кажется, что парень смотрит на меня таким странным взглядом, словно знает мою жизнь от и до, словно бы он сам создал мою судьбу, просто взяв и написав её на бумаге, как книгу. Меня это немного пугает, но я не обращаю внимания, наверное, после этого ужасного похищения я стала параноиком.

И это меня тоже пугает.- Ты уверен, что нам стоит туда ехать? – скептично спрашиваю я, когда мы подходим к машине.На улице яркое солнце готово сжечь всё на свете своими лучами-стрелами, и один лишь ветер не только спасает от жары, но и манит сёрферов взять свои доски и отправиться покататься на волнах. Даже отсюда я вижу, как какой-то парень сделал крутой разворот на своей доске, но его всё-таки достигла волна, отчего бедняга ушёл под воду.

Сегодня снова жарко и душно. Сегодня Бирс проявил инициативу отвести меня за город, в то место, поездка куда накрылась в прошлый раз из-за какого-то важного дела.

- Уверен. Мне уже гораздо лучше, - Алекс ставит на заднее сидение корзинку с едой, которую мы решили взять с собой для пикника, а потом садится за руль и захлопывает дверь.Я всё ещё смотрю на океан и пытаюсь рассмотреть, всплыл тот сёрфер или же ещё нет, но отсюда плохо видно.И только когда двигатель авто оживает, я возвращаюсь в реальность и сажусь в машину. Спорить с Алексом Бирсом бесполезно. Я это поняла уже давно.

Мы выезжаем на главную дорогу и едем в ту сторону, куда ехали в прошлый раз.

- На этот раз тебя не будут преследовать важные дела? – иронично спрашиваю я, наслаждаясь, как ветер треплет своими невидимыми пальцами мои волосы.

Алекс улыбается и, не отводя взгляда с дороги, говорит:- Нет. Я отключил телефон.

Мы выезжаем за город – дорога почему-то абсолютно пуста – и теперь едем прямо по прямой. Парень надавливает на газ ещё сильнее, и авто увеличивает скорость.

- Сегодня хорошая погода, - замечаю я. – Не очень жарко…- По этому я и предложил выбраться за город, - он свешивает левую руку из открытого окна, а правой продолжает поддерживать руль. – А то мы всё время дома сидим, так даже не интересно…Мы действительно просидели дома все эти дни, почти не отходили друг от друга, всё время целовались и прижимались телами. Лишь один раз Алекс отлучился на пару часов, сказав, что должен предупредить дядю о том, что поживёт у меня. Я хотела поехать с ним, но парень настоял на том, чтобы я подождала его дома.Я поворачиваю к нему голову и выдаю фразу, которую, наверное, сказала ему за всё время его пребыванияв моём доме раз двести:- Но тебе нельзя перенапрягаться…- Лина…. – Алекс устало вздыхает. – У меня отличное самочувствие.

- Но…- Слушай, - он бросает на меня короткий взгляд, а затем снова смотрит на дорогу. – У меня регенерация гораздо лучше, чем у обычных людей.Это…ммм… - он осекается, словно именно сейчас в эту самую секунду никак не может придумать, что сказать мне. Или соврать? – Это врождённое. У меня всегда болячки в детстве быстро заживали.Я молчу и пристально прожигаю его своими глазами: мол, говори правду.

- Ты разве не заметила, как быстро зажила моя голова? – Бирс замечает мой взгляд и решает привести веский аргумент

Я прикрываю глаза и понимаю, что он действительно прав. Мне в последнее время кажется, что Алекс прав всегда, словно какой-то двухсотлетний старик, переживший в своей жизни кучу приключений и познавший смысл человеческого существования.

- У тебя правда… Эмм, - я хмурюсь, подбирая слова.Как назвать то, что у Бирса такая регенерация? Дар? Способность? Мутация? О, Боги, я, кажется, схожу с ума… Надо мыслить проще и перестать приписывать ко всему, что со мной происходит, фантастические объяснения.- Что? Регенерация? – переспрашивает Алекс. – Сколько себя помню. Обычно я не обращаю на это внимание… Да и по больницам редко хожу, только если вообще впритык надо, так что… - он замолкает, слово думает, что сболтнул много лишнего. – В общем, не беспокойся, это просто бонус к моей красоте, - парень смеётся.

Я понимаю, что Алекс шутит, и тоже улыбаюсь.Оставшуюся дорогу мы молчим. Я почему-то думаю оДжулиане. Странно, почему он вдруг пришёл мне на ум. Сто лет о нём не думала: всё моё время и всю голову занимал лишь индивид, который сидит за рулём и сейчас постукивает пальцами по его кожаной обивке, а тут… Интересно было бы узнать, как он там поживает в Лос-Анджелесе, если он, конечно, живёт всё ещё там.

- Знаешь, - вдруг говорюя, решая поделиться с Алексом своими мыслями. – Я тут кое о чём подумала…- Очём же? – Бирс вдруг немного тормозит, и мы съезжаем с главной дороги на посёлочную.

- Ты видел сёрферов на пляже? Ну, тех, кто на досках катался… - я хмурюсь, всё ещё не зная, сказать ему или же лучше промолчать.- Ну, да. Мельком, я особо не присматривался, - мы едем медленно, иногда подскакивая на кочках или выбоинах. – А что?Я облизываю сухие губы и подбираю слова, чтобы это не звучало как-то обидно для него.- Я заметила одного сёрфера. Он сделал крутой разворот на волне и ушёл под воду, - я снова замолкаю, а потом тихо высказываю свою догадку, отчего мне кажется, что Алекс меня даже не услышит: - Он сделал этот разворот точно так же, как его делал мой первый парень. Джулиан. Ну, помнишь, я рассказывала о нём…Но Бирс меня услышал.

- Мало ли, сколько людей могут так же кататься, - говорит он.Я поднимаю на Алекса глаза и замечаю, что он как-то заметно побледнел что ли…

Я вочередной раз понимаю, что он прав. Да, конечно, мало ли сколько народу в мире делают этот трюк, не обязательно же думать о том, что тот парень, ушедший под воду, именно Джулиан Кроун.