1 часть (1/1)

Иногда, кое-где и кое-кому, но кому?— никто не знает, приходилось сосать судьям за голос. Но чаще кое-кто другой, но кто?— никто не скажет, сосал ментору за нихуя, по велению души.Душа у этого кого-то другого была явно тупая, а ментор был обдолбан, в сомбреро и только потому позволил толкнуть его, тормознутого и с глазами пустыми, на вмятый и пованивающий затхлостью диван?— в богов он не верил, но почти со стоном к ним обратился,?— и вот в такой жопе живет подобная величина. И именно потому он разве что вяло даже не оттолкнул?— шлепнул по руке, чуть царапнув,?— когда Майлз полез ему в штаны, и разве что благодаря чему-то?— Майлзу казалось, что траве, хотя вряд ли: она входила из моды, хоть и оставалась незыблемой классикой… Да блять, это точно была трава, у него даже псевдоним намекал,?— у него вообще встал.Но факт оставался фактом: Майлз, который просто поехал с угашенным ментором в одной машине, в итоге ему отсосал и даже под пытками не смог бы объяснить свою мотивацию: никаких плюсиков и привилегий ему это не давало, от Смоки Мо?— и как от эмси, и как от человека?— он кипятком не ссал, а от сомбреро на его голове можно было и вовсе остаться импотентом.Факт номер два: Смоки при всех, при этой ебаной куче народа, включая чуть ли не Оксимирона, когда его о результатах батла спрашивали, шепнул ему адрес. Беспалевно, пока приобнимал,?но Майлз все равно чуть не умер в этот момент: это было пиздец какое палево, и он надеялся, что Смоки не вспомнит: он же был пьян и вообще.Пиздец беспалевно,?но судя по тому, что никто не дернулся, — либо не заметили, либо всем было похер.Факт номер три: в этот раз они поехали на разных машинах, но по одному адресу.Майлз заебался считать факты, но ими оставалось то, что Смоки?— Александр. Александр Александрович Цихов, а никакой не Смоки,?— ебется откровенно так себе, зато у него все в порядке с наличием смазки и гондонов, а еще он любит слегка придушивать?— даже скорее за шею держать, неприятно, но вообще не мешает,?— зато дает после затянуться косячком.Майлзу не нравится трава и не нравится ебаться со Смоки Мо. Но он почему-то затягивается еще раз и после душа идет не на выход, а обратно в спальню, по сравнению с диваном обставленную, как президентский номер в пятизвездочном отеле.Майлз в душе не еб, что у него за мотивация, зато понимал, что будет болеть задница.Пиздато,?— ядовито сказал он себе тогда. —?Крайне пиздато. Молодец, Леня, давай в том же духе.И вообще-то он хотел сделать строго наоборот, но действительно продолжил в том же духе: приперся к Смоки Мо, которого язык не поворачивался называть Александром, и рядом лег, на свободные полкровати.—?Сюда иди,?— пробурчал тот недовольный и, кажется, чуть протрезвевший.И подгреб к себе, уткнув куда-то в подмышку. От него пахло потом и одеколоном, и Лео неожиданно понял что он, во-первых, нихуя не хочет ебаться со Смоки Мо как Майлз — а вот как просто человек, а во-вторых, его не ебут ни запахи, ни вопросы этики. В-третьих, как-то в его мыслях стало многовато мата и глаголов на ?еб?.Трахаться с человеком почти вдвое старше было откровенно так себе занятием, а уж если он приходится тебе ментором… Именно по этой причине Лео (Майлз? А в рот он ебал ваш нейминг) вывернулся и лег удобно, закинув руку и ногу, и голову в сторону повернув и устроив на ортопедической (разница в возрасте резко стала ощутимой и очень удобной) подушке.По какой причине его поцеловал Смоки Мо, он в душе не еб, но по какой-то точно?— как минимум потому, что просто захотел.В этот момент Майлз все же сообразил и шевельнул губами в ответ, и резко стало не до рассуждений и внутреннего пиздежа уровня стендап-комментаторства (такое вообще бывает, интересно?).Смоки целовался не сказать что особо пиздато?— не то чтобы Майлзу было особо с чем сравнить, но по его личной шкале приятного?— на твердую четверочку. Ладно, на четыре и пять,?— в этот момент подключились языки, и Лео, конечно, не умел целоваться по-французски, но было тепло, мокро и как-то удивительно просто. На вкус Смоки отдавал сигаретами или травой?— или и тем, и другим сразу,?— короче говоря, горчил дымно?— в соответствии с псевдонимом, блять.А потом поцелуй как-то перетек в то состояние, в котором Майлз оказался верхом на бедрах Смоки и со стояком, им же ощущая чужой.Со второго раза получилось вообще заебись?— смазки было больше, и ее количество контролировал сам Майлз,?— он, конечно, не очень хотел загадить репутацию своему псевдониму, но, во-первых, об этом никто не узнает?— по крайней мере, он надеялся (и не только он наверняка); а во-вторых, ебаться с не очень трезвым мужиком вдвое страше Лео все же откровенно стремался?— ритм контролировал тоже он сам, насаживаясь,?— Смоки не протестовал — судя по выражению лица, ему было то ли очень хорошо, то ли вообще похуй, — только поддерживал под ягодицы, принимая на руки часть веса,?— за шею его никто не держал?— вот это было классно, дышать совсем свободно можно было, и где-то в районе ключиц и кадыка не становилось липко от пота. Вообще заебись?— по сравнению с прошлым разом, неуклюжим, неловким, неудобным,?— шесть из пяти, если не сравнивать… Четверочка?— на пять в принципе ровно нихуя в этой жизни не тянуло,?— ладно, четыре и один… четыре-е-е-е и два! —?Смоки наконец-то обнаружил, что на его член?— который, похоже, уверенно и крепко вставал на все, пока хозяин был обдолбан, укурен и прочее, говоря короче, пьян,?— кто-то насаживается, и бедрами толкнулся навстречу и нашел сразу тот самый угол, о котором писали в эротике,?— и резко стало вообще хорошо.Ладно, четыре и семь, и иди в жопу, Смоки Мо.Дрочить себе, насаживаясь, было неудобно,?— но и с этой миссией Лео справился и, сгенерировав пиздатый панч про крыс, черепашек ниндзя и еблю, кончил на живот Смоки Мо и немного себе.Кажется, их отношения вышли на ту стадию, когда пора запомнить, что его зовут Александр, а называть и вовсе Сашей. Или СанСанычем?— старше же, как-никак, в два раза.Майлз сматерился, спросил, где салфетки, вытер их обоих и даже сходил до мусорного ведра и затолкал комок бумаги, пропитанный генетическим материалом, туда поглубже. Потом все же зашел в ванную, умылся, руки вымыл и вернулся, и Смоки?— Александр, еб его так, как он его,?— так же подгреб к себе, а Лео так же вывернулся и лег нормально.И откровенно вырубился?— баттл и два раза потрахаться?— конечно, блять, сейчас энерджайзер в жопу сунет и пойдет.А с утра было неловко. Как минимум потому, что проснулся он не один, как в сопливых романтических историях, и не раньше, как в историях реалистичных, а примерно одновременно с откровенно похмельным Смоки?— вот уже точно не Смоки, а просто Александром. Тот, впрочем, не собирался разводить диалогов?— он оценил одинокий презерватив, оставшийся от пачки из трех, вскрытый и полупустой флакон смазки и Майлза рядом с, во-первых, всей этой живописной композицией, во-вторых, с собой; молча протянул руку куда-то за кровать, вытащил оттуда бутылку минералки, с наслаждением выхлебал и, пробормотав что-то вроде: ?Доброе утро, страна?,?— это если брать только цензурные слова из его крайне лаконичной фразы,?— явно вспомнил все и не стал задавать тупых вопросов.—?Жрать хочешь?— холодильник на кухне, плита тоже там была вроде,?— выдал он воистину уместное. —?Я не встану в ближайший час.Лео издал что-то вроде: ?Ага? и тоже на всякий случай не стал шевелиться.Александр, тип откровенно ему незнакомый, но являющийся по совместительству похмельно-утренней версией Смоки Мо, что тоже был с Лео не бог весть как близок, но все же явно ближе, чем совсем настоящий?— человек, не артист, не ментор, не продюсер?— справился с собой через полчаса и утопал в душ, где проторчал минут сорок,?— но из ванной вышел уже Смоки Мо, явный такой, разве что без очков. Оценил взглядом, полным то ли похуизма, то ли одобрения, то ли травяного дыма?— похоже, он у него всегда такой был?— Лео, соорудившего из нашедшегося в холодильнике бутерброды, сел напротив и спер у него один из. Зажевал всухомятку и непривычно кратко спросил:—?Ну и что делать будем?—?Для начала,?— с напускной уверенностью отозвался Майлз, —?новый бутерброд мне. Потом посмотрим.