Полгода назад (1/1)

Комната была погружена в необычайно плотную смесь из запаха спиртного и дыма. На столе стояла почти пустая бутылка виски и пара тарелок, на которых уже не осталось закусок, а только вилки. Где-то в углу валялась поллитровка из-под крепкого алкоголя, вторая просилась туда же, в угол. Все вокруг было настолько грязным, что у любого вошедшего сюда осталось бы довольно странное и крайне неприятное впечатление.Из всех достижений цивилизации в помещении можно было обнаружить лишь синий велюровый диван, служивший также кроватью, несколько синтезаторов и эпловских гаджетов.Последние трое суток хозяин импровизированной студии только и делал, что спал, пил и мучил инструмент, пытаясь получить что-нибудь повкуснее меланхоличных минорных аккордов и стройной гармонии неизъяснимо сладких звуков. Глеб мог сочинять музыку на ходу, чуть ли не из капель дождя, чуть ли не из шороха падающих листьев в парке, но в последнее время ни одна из рожденных в его мозгу мелодий не принесла ему удовлетворения.—?А, черт! —?выскочив из гнезда, переходник повис на тянущихся внутрь синтезатора тоненьких проводках. Самойлов поставил на край инструмента стакан с виски и наклонился, чтобы воткнуть адаптер обратно, при этом уронив айфон, лежавший у него на коленях, на пол. Тот с треском ударился о тройник и жалобно пискнул. —?Твою ж мать! Нахера ты это сделал?! —?выругался он на гаджет, обнаружив, что оба его стекла разбились вдребезги.Негодуя на собственное невезение, артист ударил ладонью по клавишам. Стакан опрокинулся. С обоих концов модулятора посыпались искры, а между ними протянулась электрическая дуга насыщенно-василькового цвета.Глеб выпучил глаза и разразился самыми грязными ругательствами, которые ему только были известны. В завершение своей гневной речи он бросил в образовавшийся разряд ставший теперь бесполезным айфон и, встав с дивана, направился за следующей порцией алкоголя.Пролетев сквозь радугу цвета виноградного тумана, смартфон снова взвизгнул и зазвонил.Глеб подошел к аппарату, поднял его, но гудка не было, а был голос Снейка, его татарского директора:—?Ты куда пропал?! —?яростно хрипел он. —?Вынь пальцы из задницы и срочно приезжай! Концерт в Крокусе проебываем! Алло! Алло! Ты слышишь, Глебсон?!—?Какой концерт? —?не понял Самойлов. —?Мы же его уже отыграли на прошлой неделе… —?из динамиков послышались таинственные ритмы, перемежающиеся то со Змеиным шипением, то со Стасиным граем и клёкотом, а потом все резко оборвалось и затихло. Он недоуменно воззрился на абсолютно целый экран айфона, на котором высветились давно прошедшие дата и время.—?Чертовщина какая-то… —?забыв, зачем шел, Глеб вернулся на свое насиженное место и задумался, прислушиваясь к слабому потрескиванию лазурной дуги, обхватив свою кучерявую голову руками.***Он стоял посередине площади, красный от напряжения и усталости, и даже не пытался выбраться из людского потока.?Да, должно быть, я сильно накидался, если даже не помню, как сюда попал,?— размышлял Глеб. —?А вот всё остальное интересно… Неужели я изобрел машину времени?!?—… Безусловный допуск оппозиционных партий и кандидатов к участию в выборах. Обеспечение честных выборов, формирование новых составов избирательных комиссий всеми участниками выборов… —?кричал высокий мужчина в черной куртке с импровизированной сцены.—?А-а, так это проспект Сахарова,?— вслух произнес Глеб,?— и, кажется, Навальный… Ну и занесло же меня хрен знает куда! —?он уже стал пробираться сквозь сборище подростков, державших плакаты с лозунгами: ?Россия без жуликов? и ?Вор должен сидеть в тюрьме?, как вдруг призывы, несущиеся в массы, его заинтересовали. Он остановился, решив послушать, что будет дальше.—… Прекратить пропагандистскую истерию в СМИ и отменить цензуру.Немедленное освобождение всех политических заключенных…Разгон митинга оппозиции начался неожиданно. В секунду поднялся страшный шум: люди в панике бросались из стороны в сторону, натыкаясь и наступая друг на друга в поисках безопасного выхода с проспекта.—?За Свободу! —?истерически заорал Навальный, соскочил со сцены и устремился вперёд, расталкивая и митингующих, и силовиков локтем, крепко врезав по зубам подвернувшемуся на пути представителю власти. Как белый медведь зазевавшуюся нерпу Алексей выдернул из толпы за ворот ошалевшего ?интеллигента? и потащил его в сторону.—?Стоп, хватит! Я сам пойду! —?пытаясь упереться ногами в асфальт, потребовал Глеб.Навальный разжал пальцы. Спасенный пошатнулся и сел бы на пятую точку, если бы борец с коррупцией снова его не поймал.—?О, а я знаю тебя,?— весело воскликнул Алексей. —?Такие люди и без охраны! Ты чего один? Убьют ведь.—?Я рокер, песни пою, зачем мне охрана? —?слукавил Самойлов будто опытный разведчик.—?Да слышал я твои песни,?— Навальный махнул рукой. —?Тебя точно убьют!—?Ха! —?Глебу вдруг стало весело и грустно одновременно.—?О-ёй! —?Алексей обернулся, глядя поверх голов переполошённого молодника. —?К нам уже спешат наши маскированные друзья с дубинками! Валим отсюда резче!***—?Так значит, говоришь, ты машину времени изобрел? —?изрядно захмелевший Алексей коснулся груди Глеба длинной чипсиной.Они сидели в уютном погребке, каким-то чудом втёршемся между двумя роскошными супермаркетами: четыре ступеньки вниз, изящная дверка в итальянском стиле, витражи на узких окошках. Ни дать ни взять пивнушка, только без вывески над входом с кружкой под пенной шапкой.—?У меня появилась прикольная способность,?— ответил Глеб, забавно растягивая слова. —?Я смог создать слабую, но вполне видимую электрическую дугу времени!—?Где? —?в который раз переспросил Навальный.—?У себя между рогами,?— Самойлов сделал большой глоток чешского.—?Врешь! —?громче, чем следовало, воскликнул Навальный.—?А что, выглядело бы очень эффектно… —?размечтался Глеб.—?Так где?! —?настаивал Алексей.—?Лёш, ты умный, а дурак дураком. Говорю же, на своем синте,?— Глеб взмахнул пальцами, изображая игру на клавишах. —?Я три раза разбивал свой айфон, кидал его через дугу, и каждый раз он возвращался как новый. Вот только даты всегда после этого на нем разные почему-то. А один раз он вернулся не той модели…—?Слушай сюда! —?Навальный несколько неверяще посмотрел на своего собеседника, а затем резко приблизился губами к его уху. —?Если это правда, то мы с тобой можем таких великих дел натворить! Только надо хорошенько все обдумать…—?Великие дела надо совершать, а не обдумывать их бесконечно! —?в серо-синих глазах Глеба впервые за долгое время загорелся огонек азарта.