1 часть (1/1)

— Я рад вас видеть, мистер Паркер. Вы очень похожи на мать, вы знали? — спросил ректор Фьюри, внимательно разглядывая Питера, будто и вправду сравнивал его с погибшей Мэри Паркер. Питер знал. Ему часто об этом говорили знакомые его родителей, еще чаще — тетя Мэй. Хотя стоит отметить, что в основном то были знакомые его покойного отца — коллеги, друзья, обретенные еще в универе, случайные люди, с которыми Ричард Паркер пересекался на протяжении своей жизни. Питер был знаком только с одним человеком, который являлся другом его матери, — доктором Стивеном Стрэнджем, высоким мужчиной с седыми висками и всегда серьезными голубыми глазами. — Да, сэр. Мне часто об этом говорят. Ректор Академии наук и искусств имени профессора Аббедоуна усмехнулся и кивнул, будто ожидал именно такого ответа. Его кабинет совершенно ему не подходил — так считал Питер. По периметру стояли стеллажи с разноцветными корешками книг, и явно было видно, что все они выпущены не более, чем двадцать лет назад: глянцевые обложки, отсвечивающие в свете закатного красного солнца, крупные шрифты, новые темы. Наверное, все старые томы содержатся в библиотеке, где Питеру еще только предстояло учиться по несколько часов кряду, дыша танцующей пылью и раздражаясь несовершенной библиотечной гулкой тишиной.— Вы уже получили ваше расписание?— Да, сэр. Спасибо, — вежливо ответил Питер, не глядя на ректора. Пускай это и невежливо, но почему-то ему было жутко некомфортно наедине с мужчиной. Что-то в нем такое было, что заставляло Питера ерзать на удобном стуле и напряженно рассматривать горный массив за стеклом высокого окна, уходящего в потолок. И дело было вовсе не в кожаной повязке на одном глазу. Кто вообще в наше время носит этот эксцентричный пиратский атрибут? Ник Фьюри был мужчиной, возраст которого Питер затруднялся определить — где-то между тридцатью пятью и шестидесятью, так бы он сказал. Он смотрел цепко и держал в напряжении, пока не отводил свой единственный уцелевший глаз — куда делся второй, Питер не имел понятия, но он только полдня как в академии, так что еще успеет наслушаться слухов об увечье ректора. Помимо всего прочего, Ник Фьюри был знакомым его семьи — именно так и никак иначе, потому что Питер не знал, с кем он познакомился первее: с отцом, матерью или вообще тетей Мэй. Пит знал только то, что Мэй ему рассказала: Фьюри лично прислал приглашение на обучение в его академии и предоставил ему место на факультете филологии, а также комнату в корпусе с общежитиями для студентов. Такая благотворительность была продиктована тем, что Фьюри был чем-то обязан Паркерам, но чем — Питер, опять-таки, не знал.— А что с соседом по комнате? Вы поладили? На этот вопрос Питер хмыкнул. Сосед по комнате у него был более, чем чудной. Нэд Лидс из Вайоминга увлекался буквально всеми существующими гиковскими темами: начиная ?Звездными войнами? и заканчивая мультсериалами про супергероев. Еще у Нэда в руках всегда была пачка чипсов, крошки от которых сыпались прямо на ковер их общей комнаты, а еще он очень смешно истерично визжал, словно девушка, когда боялся. Это Питер понял после того, как его паук-птицеед Стич выполз из рюкзака прямо на его плечо, сверкая в полуденном солнечном свете своим кобальтовым синим пушистым боком. Нэд, увидев крупного паука на плече у нового соседа по комнате, замолчал на середине фразы, а потом очень громко заорал, перейдя практически на ультразвук. Питер тогда не на шутку испугался и стал вертеться, чтобы понять, что же так напугало Лидса и на что он тыкает пальцем. — У-у-у т-теб-бя н-на п-п-плече! — заикаясь, протянул Нэд. Питер моргнул, как человек, которого засветили ярким светом фонаря, и скосил карий взгляд на свое плечо, где сидел его верный соратник и любимый друг Стич. Называть своего паука питомцем Пит так и не научился — слишком дорог ему он был и слишком умен, чтобы можно было вот так неаккуратно обзываться такими унижающими словами. Стрэндж же Стича звал куда менее душевным словом, несущим в себе, однако, не меньший, а может и больший смысл, — фамильяр. Питер прекрасно понимал, что довольное крупное, как для паука, мохнатое тело Стича наводит на людей ужас: восемь толстых лапок в движении выглядят ужасающе, два клыка впереди пугают, а уж само мохнатое синее тело... Стич относился к уже исчезающему виду металлических древесных птицеедов, отличающихся своим ярким кобальтовым цветом. И, пускай Стич и был до невозможности прекрасен, ужаса он внушал не меньше.— Это Стич. Он мой... друг, — сказал Питер и прошел к своей постели. — Тут вроде как запрещены домашние животные, — с сомнением протянул Нэд, отходя подальше. Питер решил тактично промолчать о том, что если Стичу вдруг понадобится, он сможет прыгнуть вперед на довольно-таки большое расстояние, как для паука.— Ну ты ведь никому не скажешь, верно? — Питер улыбнулся своей самой милой улыбкой и подмигнул. Так Нэд и сдался.— Да, сэр. Поладили. У нас много общих интересов. За спиной у Питера раздался стук в дверь. Фьюри кинул скрипучее ?войдите? и наконец-то перевел свой тучный мутно-черный взгляд от лица Питера. Он и не замечал, насколько тяжело ему было сидеть, пригвозжденным к одной точке в пространстве одним цепким глазом ректора Фьюри. — А, Старк! Уже устроился? — фамильярно протянул ректор и даже встал из-за стола, чтобы пожать руку вошедшему. Питер поспешно встал, понимая, что сейчас его попросят уйти. Освещенный красным уходящим солнцем, дробившемся на теплые кусочки света сквозь высокое окно, человек, которого Фьюри назвал Старком, был великолепен. Примерно так Питер описал его навскидку — великолепный. Он был одет в черные строгие брюки со стрелками и белую заправленную рубашку по фигуре, из-за плечей до шлевок тянулись две бордовых ленты подтяжек, которые выгодно указывали на мужественную ширину плеч и узость талии. Лицо вошедшего заставило Питера покрыться нежным румянцем и мысленно шепнуть себе: ?Пит, нет!?Старк окинул мальчишку — в тот момент Питер чувствовал себя именно мальчишкой — заинтересованным взглядом, который, впрочем, в то же мгновение отвел. Юноша зацепился за его глаза — темно-карие, чувственные, с длинными ресницами, которые язык не поворачивался назвать девчачьими. Идеальная бородка делала его лицо острее, и с ней мужчина напоминал хищника. — Да, Фьюри, все отлично. И спасибо за это прекрасное создание, которое проводило меня до моих апартаментов. Я буду не против, если она будет так делать каждое утро, — с усмешкой ответил Старк и, не спрашивая, сел на тот же стул, на котором сидел Питер.— Питер, ты свободен. Еще увидимся, и удачи, — вежливо попрощался Фьюри. Выходя из кабинета ректора и гадая, будет ли этот великолепный Старк его преподавателем, Питер уловил короткий взгляд карих темных глаз.