Дело № 30. Ледяной привкус безумия. (1/2)

Я запустила пальцы в волосы, немного потянув их. В камере, которая была в нашем отделе, было холодно и сыро. Даже не представляю, как мы могли оставлять здесь людей. Я покачала головой, всхлипывая. Конец ли это?..Поговорив со мной, Купер тяжело вздохнул и, закурив, вышел, оставляя меня одну. То, что он мне сказал, заставило меня усомниться в реальности происходящего. Меня обвиняют в убийстве четырех девушек…- Потрошитель – это ты, Ливингстон. Все улики указывают на тебя! – прикрикнул на меня Роберт, прикрывая лицо ладонями. Он покачал головой, прежде чем посмотреть мне в глаза. – Мы нашлив твоем доме… сердце.

- Сердце? – недоумевала я.

- Да. Сердце третьей жертвы. Почему ты это сделала?- Нет, - махнула я головой, путаясь в грязных прядях, - нет, нет! Это не я, шеф, не я!

- Улики, Алиса, - я замерла, чувствуя, как трясутся мои плечи. Их ведь можно было с легкостью подделать… А сердце? Может ли быть стопроцентная уверенность в том, что этот орган принадлежал той самой девушке? Доказательства, нужны лишь доказательства. Но… почему Купер еще ни разу не упомянул о докторе Гордоне?

- Сэр, а тот мужчина?..- Какой мужчина? – искренне удивился он. Я вытаращилась на него. Что значит ?какой??! – Когда тебя нашли, ты… ты была возле четвертого трупа. Точнее – ты её убивала.В глазах заметно потемнело, я судорожно выдохнула. Но ведь я помню, что я дралась с Гордоном, помню нож, который сжимала в руке, помню, как кряхтел подо мной мужчина.

- Сэр, я… - начала уж было рассказывать я, но меня перебили.

- Алиса!.. – горестно вскрикнул Марк, показываясь в дверном проеме. Я, может, и рада ему, но как же не вовремя. Он подлетел ко мне, ладонями сжимая мое лицо и заглядывая в глаза. Недовольно отведя взгляд, я молчала, покаблондин опустился и расстегнул наручники. Робот, как ни странно, даже бровью не повел, смотря на Маккейна более чем спокойно. Я потерла запястья, которые уже нещадноныли от близкого знакомства с металлом. Марк протянул мне платок, и я благодарно кивнув, начала вытирать свои щеки и подбородок.

- Сэр, - все же продолжила я, стараясь не встречаться с Марком взглядом. Он беспокойно смотрел на шефа, словно ожидая его вердикта. Который, к слову, был не в мою пользу. – Там был мужчина. Доктор. Мистер Гордон, сэр. Тот самый, что делал операцию той девочке, помните?

- Ты что-то путаешь, Ливингстон. В Лондоне никогда не было врача с фамилией Гордон. А девчонку оперировала профессор Холл, которая как раз прилетала из Швейцарии.

- Да, Алиса, - Маккейн закивал, подтверждая слова босса.

- Что вы врете?.. – сквозь сжатые зубы прошипела я. Видимо, это прозвучало достаточно грубо. Купер нахмурился, Марк отодвинулся от меня. Я удивленно покосилась на него, перевела взгляд на Роберта. Что здесь происходит?- Ливингстон, с тобой действительно что-то не так… Ты обезумела, - эти слова заставили меня вздрогнуть, а лицо исказиться в непонимающей гримасе. Меня считают сумасшедшей? Ха-ха! Наклонив голову, я сглотнула вязкую слюну.- Марк, - блондин посмотрел на меня, когда я его позвала, - я ведь отправила тебе сообщение. И ты даже звонил мне несколько раз…- Я… я… - запинался он, пряча взгляд от Купера, который, кажется, хотел испепелить его, - я потерял телефон еще тогда, когда мы были в клубе.

Я нервно засмеялась, чувствуя, как в глазах защипало. Серьезно? Меня, значит, обвиняют в преступлениях, а он… потерял единственное доказательство моей невиновности! Мой смех усилился, из глаз хлынули слезы. Похоже на какую-то дешевую драму, где героиня сама того не замечая, оказывается убийцей. Но ведь я не убивала!

***

Я подтянула к груди ноги. Сейчас, если разум мне не лжет (я уж было усомнилась), Купер и прочие должны были решать, что делать со мной дальше. Улики, о которых все говорил шеф, были лишь доводами, а сердце… оно тоже мало доказывало что-либо. Ирэн, которая появилась, когда меня уже вели в камеру, ошарашено посмотрела мне вслед, тут же кидаясь в кабинет своего брата. Возможно, она единственная, кто примет мою сторону. ?Ищите доктора? - и что? Я нашла его. Но обвиняют все же меня, а не ?несуществующего человека?, как буркнул Роберт. Он ведь сам не верит, что убийства – моих рук дело. Факты, ему нужны только они…

Локи даже не появился сегодня в отделе. Оно и не удивительно. Может, таким жестоким способом он хочет избавиться от меня как от единственного свидетеля его грандиозного плана по захвату Земли. Зачем же столько лишних движений, столько лишних пешек в его лживой игре? Трикстер с легкостью мог сломать мне шею… если бы только пожелал. Я сжала зубы, которые уже отплясывали от холода. Меня знобило, трясло, и мысли путались. А с появлением в них Лофта – так уж и подавно. Если бы только этот бог смог объяснить Куперу, что я не вру… Но ему это не нужно, верно? Я прислонилась лбом к стене, выдыхая и медленно вдыхая. Паника не должна распространяться в моем разуме. Я что-нибудь придумаю, что-нибудь…

Несколько дней спустя меня навестил Марк. Он сжал мои оледеневшие пальцы, грустно сказав, что новых жертв не появлялось. А значит, что подозрения только увеличились. Поэтому мне придется остаться здесь, в камере, хотя бы еще пару дней. Домой меня отпускать было опасно, и такие мысли вызвали у меня вспышку злости. Шеф, по словам Маккейна, почти не выходил из своего кабинета, даже не брался за новое дело. Он был подавлен, как и многие, считающие меня хорошим человеком. На это все я только рвано хмыкала, уходя от таких теплых прикосновений блондина. Я зла на него, обижена и абсолютно разочарована. Когда я сказала, что больше не намерена с ним встречаться, Марк слишком сильно сжал мою ладонь, качая головой. Поцеловав меня в висок, он вышел, кинув на меня печальный взгляд. А мне все равно. Нет, мне не больно и не страшно. Мне именно все равно.

Вечером заглянула Ирэн. В камеру ее не пустили, поэтому ей пришлось говорить со мной через решетку на двери. Я видела, как она гневно сжимала пальцами стальные прутья, как шептала проклятьябратцу, поговаривая, что я слишком глупа, чтобы провернуть подобное. В те моменты я была уже готова подумать, что она и впрямь моя подруга. Но воспоминания из академии ставили все на свое место, и я вспоминала, что эта эгоистка не может и капельку быть филантропкой. А ее выкрики и несуразный лепет казались отличным театром одного актера…А после, в самом конце недели, когда весь отдел разошелся по домам, чтобы праздновать Рождество, пришел он. Локи. Пройдя через запертую дверь, очередным своим фокусом скрывшись от лишних глаз, он черной тенью прошмыгнул в мою камеру. Если бы не мой эмоциональный дефицит, что настал из-за крайней степени депрессии, я бы даже удивилась. И накричала на него. Я лишь вцепилась в пальто, что он мне дал. Холод постепенно уходил, а нос щекотал такой привычный запах кофе и… ох, я никогда не вспомню второй запах. Он медленно разулся, залезая на мою койку.

- Что ты творишь, - прошептала я, оказавшись в кольце его рук. Трикстер молчал, прислонившись ко мне сзади и устроив свой подбородок на моем затылке. Сейчас от него не исходили волны льда, и я подалась назад, примыкая к его груди. Он горел, горела и я. От лихорадки, правда.