Глава 4. (1/1)

Бэкхён сидел на кровати, не торопясь надеть на себя хоть что-то. Тэён бегала по их просторной спальне из ванной к своему трюмо, что-то искала в ящиках, застёгивала увесистые серьги на своих маленьких ушках. Бэкхён не любил этот дом, потому что отец выбрал его для тогда ещё совершенно молодых и ничего не понимающих в материальных ценностей молодожёнов. Он даже повлиял на аскетичный дизайн интерьера, но спустя год, после его смерти, Тэён первая предложила всё поменять. Она хотела больше тепла и света, поэтому их комната теперь была наполнена современной мебелью, стены выкрашены в бежевый цвет, а кровать стало более широкой и удобной. Мать Бэкхёна полностью поддерживала его супругу, принимая в преображении дома непосредственное участие. Единственное, что Бэкхён оставил в этом доме после ремонта, это тренажёрный зал, занимавший практически пятьдесят процентов площади первого этажа. Соседние комнаты занимали кухня, столовая, прачечная, кладовая и маленькая студия Тэён. Иногда к ней приходили маленькие ученики, мечтающие в будущем стать великими звездами. Их светлые головки были заняты только мыслями об успехе. Бэкхён им по-хорошему завидовал из-за того, что их родители позволяли им мечты, и давали им возможность для осуществления всех их желаний. Бэкхён прикрывался пуховым тяжелым одеялом, чувствуя лёгкое возбуждение от того, как соблазнительно его жена натягивала на свою ножку чулок. Она открыто улыбнулась ему, полностью отвлекаясь от своего занятия. На ней уже было лёгкое платье с юбкой солнцем, которая окутала её бедра лёгким сиреневым облаком. Волосы локонами спадали на плечи, светло-карие глаза с загадочной искоркой время от времени застывали на нём. Бэкхён смотрел на неё и улыбался в ответ. Он чувствовал себя как никогда счастливым: у него такая красивая, умная и любящая жена. Она подошла к нему ближе и протянула второй чулок, поставив ногу на кровать между его разведённых ног. Приподняв её ногу за стопу, он поставил её на свою коленку и очень осторожно и медленно начал натягивать предложенный ею чулок, нежно касаясь кожи. – Как жаль, что тебе нужно бежать, – выдохнул он, тепло касаясь губами её гладкой коленки. – Мне тоже очень жаль. – Она щёлкнула его по носу, и сама натянула чулок на бедро, испугавшись ускользающего времени. Она встала возле зеркала и покрутилась, проверяя всё ли хорошо с платьем. – Я отведу Тэхёна в садик, а ты позвони Минхи, я не успею его забрать.Бэкхён нежно улыбнулся, вспомнив милую мордашку сына, и тут же поджал губы. После нескольких раз, когда он выходил провожать своё чадо в садик, Тэхён лип к нему как репей, не желая отцепляться. И даже когда Бэкхён сдавался и сам отводил его в садик, Тэхён ни в какую не желал от него отлепляться. Натерпевшись этих мучительных детских слёз, они с Тэён приняли решение, что Бэкхёну лучше не показываться сыну на глаза, когда он идёт в садик. В выходные Бэкхён первым шёл к сыну в комнату, чтобы начать новый день с его сонной улыбкой и взмаха ручек. Они вместе умывались, вкусно кушали, позволяя игры с едой, и долго-долго играли в детской в любые игры, которые только заинтересуют малыша.– Не волнуйся, не думаю, что моя встреча… – Бэкхён побледнел, вспомнив, с кем именно у него сегодня встреча, но хрипло продолжил, – не затянется сильно, я успею забрать его сам.Тэён улыбнулась ему через зеркало, чуть порозовела, когда он откинул одеяло и поднялся на ноги, чтобы подойти к ней. Она резко развернулась и с удовольствием приняла его объятия. Больше всего ей нравилось то, что его тело реагирует на эту близость, что она может это не только чувствовать, но и наблюдать. Даже спустя почти шесть лет брака она так и не смогла привыкнуть к мысли, что Бён Бэкхён принадлежит ей, что она его волнует, что он чувствует к ней что-то. Но всегда оставалась непонятная ей эмоция, которую она порой видела на его лице. Он уходил в себя и то, что было там, приносило ему боль. Она знала, что это именно боль, потому что ей самой было больно. И эта боль была не болью Бэкхёна, а её болью, что она бессильна помочь ему. Она несколько раз хотела спросить об этом, но каждый раз с дрожью отступала. Больше всего она боялась его потерять. И она была уверена, что если она спросит, то точно потеряет его. Их поцелуй продлился не больше минуты, а может и двух. Бэкхён отступил первым, поцеловав её в лоб и улыбнулся.– Беги, а то опоздаешь, – шёпотом сказал он и шутливо шлёпнул её по упругой попке.Тэён подалась к нему и чмокнула в губы, а потом быстро отстранилась, схватила сумочку и, махнув ему рукой, вышла за дверь. Чуть позже Бэкхён услышал милые ворчания сына, которые всегда вызывали улыбку. Но от наслаждения этими короткими недовольными писками его отвлёк звонок мобильного. Подойдя к прикроватной тумбе, он взглянул на экран. Его беспокоила секретарь Ю.– Слушаю, – коротко ответил он, подхватив устройство и с силой его сдавил, предполагая, о чём пойдёт речь. И не ошибся. Секретарь Ю деловым тоном произнесла, что господин Пак перенёс место встречи в конференц зал отеля, в котором он остановился. Ему не стоило задавать вопроса, чем Пак Чанёля мог не устроить конференц-зал в их офисе. Чанёль явно что-то задумал. И отель… всё рядом. У Бэкхёна потемнело в глазах. Почему он снова вспомнил тот чёртов день, почему опять увидел кровь на лице Чанёля, почему не чувствовал боли на собственном теле? – Хорошо, я понял. Вы предупредили секретаря господина Кима?Услышав утвердительный ответ, Бэкхён первым сбросил вызов и выдохнул. Жизнь преподносит ему тяжелое испытание, и он должен справиться. Он согласился на эту встречу, только если его партнёр также будет присутствовать, потому что самому себе он не доверял. Ким должен стать хорошим барьером между желаниями и здравым смыслом, поэтому Бэкхён был уверен, что он сможет встретиться с Пак Чанёлем самым достойным из всех возможных способов.***По дороге к отелю, в котором остановился Чанёль, Бэкхён погрузился в себя. Он направил взгляд в окно, но не видел ни огней города, ни других машин, ни пешеходов. Водитель включил негромко музыку. В те дни, когда Бэкхён был особенно загружен работой, что-то читая в планшете, или просто, вот как сейчас, задумчиво смотрел вдаль, классическая музыка создавала для него самый нужный тон. Но в данную минуту Бэкхён совершенно не обратил внимания на услужливость водителя, потому что всё думал о том, как они встретятся. Он не знал, как и где Чанёль жил всё это время. Почему он не давал знать о себе. Была ли причиной ненависть, ведь расстались они второпях, практически не успев сказать друг другу и слова. Бэкхён просто понял, когда пришёл в себя, что Чанёля больше никогда не будет, а общение с отцом лишь подтвердило это. Бэкхён вдруг резко дёрнулся, почувствовав чужую руку на своём плече. Он растеряно посмотрел на водителя, словно со сна.– Приехали, господин Бён, – дипломатично не замечая смущённого вида своего работодателя, проговорил водитель, убрав с его плеча свою руку.– Хорошо, – просипел Бэкхён, поёжившись. Он открыл дверцу, и прежде чем покинуть салон, посмотрел на водителя. – Подъезжайте через два часа.Это обозначения длительности встречи, стало для Бэкхёна ещё одним сдерживающим маркером. Сердце быстро забилось, стоило ему подойти к вызолоченным дверям, где услужливый швейцар расторопно открыл для него дверь. Бэкхён вежливо кивнул молодому парнишке, в слишком вычурной красной форме, с позолоченными вставками на пиджаке и по швам классических таких же брюк. Весь периметр довольно просторного фойе наполняли диваны, кресла, столики, огромные горшки с растениями. В самом центре стоял фонтан, а прямо за ним находился полукруглая вытянутая на десять метром стойка ресепшн, где трудилось всего трое молодых людей. Среди них была красивая стройная девушка, с идеальной култышкой, на ней был белоснежный джемпер с золотым бейджем. Её коллеги, двое парней, были в красных пиджаках с золотыми вставками. Бэйдж на таком контрасте был совершенно незаметен. Все троя с улыбкой беседовали с представительными постояльцами.Бэкхён не стал стоять долго и подошёл к освободившейся девушке. Она расплылась в лучезарной улыбке, уважительно поклонившись.– Добрый день! Чем я могу быть вам полезна? – приятным бархатным голосом чуть ли не пропела она.Бэкхён улыбнулся в ответ и кинул быстрый взгляд на бейдж. Пак Минджи. Он тут же побледнел и сглотнул. Девушка заметив его жест, продолжила улыбаться, но улыбка её стала чуть утратила ослепительность.– Да, конечно! – Бэкхён прокашлялся и вновь улыбнулся. – У меня назначена встреча в конференц-зале. Может ли кто-то из сотрудников отеля проводить меня? – Он глянул на часы, и нахмурился. Время не позволило ему плутать по этому отелю, в котором ему было так неуютно.Девушка поклонилась и подняла трубку стационарного телефона, она уверено нажала несколько цифр и подняла голову, вновь одарив Бэкхёна своей безупречной и участливой улыбкой. Она очень тихо проговорила что-то в трубку, когда дождалась ответа, и уже через минуту рядом с ним остановился молодой мужчина. Возможно, он был ровесником Бэкхёна. На нём была всё та же форма. Возможно, владелец хотел таким образом помочь гостям с самовыраженем. Кто захочет в обычной жизни носить что-то подобное. Мужчина поклонился и попросил Бэкхёна следовать за ним. Они зашли в лифт, воспользовавшись карточкой, мужчина нажал кнопку тринадцатого этажа. Двери бесшумно закрылись, а лифт пришл в действие настолько незаметно, что оставалось только следить за меняющими цифрами на электронном табло над дверью, в доказательство движения.Мужчина позволил Бэкхёну выйти первым, а затем уже вышел сам и направился вправо. На этаже было тихо, и даже их шаги глушил ворс ковра, такого же красного, как костюм сотрудника отеля. Сердце никак не могло угомониться, и Бэкхён чувствовал, что краснеет, хотя ничего дурного не натворил. Захотелось немедленно освободить шею от галстука, но узел итак был расслаблен, и это удивило, когда Бэкхён к нему потянулся. Наверное, он успел сделать ещё перед той девушкой на ресепшн. Он не любил на людях демонстрировать свою нервозность, так уж был воспитан. Сжав кулаки, Бэкхён почувствовал, какими влажными и холодными стали его ладони.– Прошу, – с улыбкой проговорил молодой человек, и, оставив Бэкхёна наедине с двухстворчатыми дверьми под три метра, направился к лифту.Бэкхён сглотнул колючий ком в горле и поднял руку к ручке, но ещё какое-то время не торопился открывать. Глубоко вздохнув, он всё-таки набрался смелости и сделал это, и когда одна из створок пришла в движение, первое что он увидел, был высокий стройный мужчина в классическом костюме цвета капучино. Черные волосы были уложены в причёску, Бэкхён был уверен, хоть мужчина и стоял нему спиной. Правда, разглядывать себя со спины он долго не позволил, резко повернув голову, а позже полностью поворачиваясь к нему.– Опаздываете, господин Бён, – глубоким низким чуть хрипловатым голосом, с лёгкой насмешкой проговорил мужчина, вытягивая вперёд свою правую руку, запястье которой красиво украшали дорогие швейцарские часы, сделанные явно на заказ.Бэкхён не мог ничего с собой поделать. Его трясло изнутри. Он очень боялся, что это станет заметным. Он смотрел на Чанёль во все глаза. Небольшой продолговатый шрам под губой. Бэкхён нахмурился, когда заметил аккуратную щетину, закрывающую его идеальную лини челюсти, покрывая подбородок, затемняя над губой. Глаза такие же искренние и добрые, которые так любил Бэкхён. До сих пор любил.– Хм, – раздалось за спиной Чанёля. Бэкхён вздрогнул, совершенно забыв, что они здесь не одни. И он сам в этом виноват. – Бэкхён, рад, что ты здесь. Мы с господином Паком уже обсудили несколько деталей, – забубнил его партнёр, поднимаясь из-за стола с планшетом в руках.– Бён Бэкхён, – выдавил из себя Бэкхён, пожимая протянутую ему руку. При этом он старался не смотреть Чанёлю в глаза.– Пак Чанёль! Приятно, наконец, с вами познакомится. – Чанёль держался очень уверено, словно того прошлого, в котором они с Бэкхёном были, для него не существовало. Это резануло, но привело в чувство. Какой смысл расплываться и думать, когда для Чанёля он не так уж и важен.Они уселись за слишком вытянутый для них троих стол. Бэкхён сел рядом с Кимом, чтобы тот своим тучным телом мог их стать прекрасным разделителем между ним и Чанёлем. Пак же сел во главе стола и подхватил в руки планшет, расслабленно откинувшись на спинку стула. Он прикусил свою пухлую нижнюю губ, и сделал это настолько искусно, что Бэкхён почувствовал, что начинает плыть. Он не мог смотреть больше никуда кроме как на этот притягательный рот, к которому так сильно хотелось прикоснуться, и желательно своими же губами. И так больно стало в груди, когда перед глазами встало самоуверенное лицо Чанёля.Они потратили около часа на обсуждение договора, который на скорую руку составил их юрист. Бэкхён редко вставлял свои пять копеек. Он не был заинтересован в сделке,а после того, как повёл себя Пак, он ещё больше не желал иметь с ним хоть какие-то дела. Осознав, что Бэкхён совсем его не поддерживает, Ким взорвался. Он гневно посмотрел на Бэкхёна, пытаясь напомнить этим взглядом, что их связывает, чего хотел бы его отец, и что его решение истино правильное в данном вопросе. Бэкхён сдался.– Хорошо, я соглашусь на эти условия, но вам, господин Пак, лучше будет встать у руля нового филиала. Вы будете управлять этой территорией, иметь ваши 50 процентов и честно зарабатывать свои деньги, – Бэкхён старался, чтобы его голос не дрожал, когда он смотрит прямо в эти красивые большие глаза. – Но с господином Кимом мы обговаривали вариант наёмного управляющего, – голос Чанёля нисколько не изменился, хотя, по сути, он возражал. Его голос оставался спокойным, и говорил он с ленцой. Бэкхён нахмурился. Но подумать, что ему сказать в противовес не дал его партнёр, резко подскочивший на ноги, и суетливо убирая планшет в свой портфель.– Прошу меня простить, но у меня назначена встреча, – спешно объяснился он, протягивая Чанёлю руку. – Мне кажется, вам стоит обсудить это условие, а затем мы с Бэкхёном обсудим всё ещё раз и направим вам договор, – запыхавшись, прохрипел он. Дождавшись, когда Чанёль поднимется и пожмёт на прощание его ладонь. Бэкхён сидел в диком возмущении от выходки Кима, уставившись в панорамное окно, прикрытое бордовыми тканевыми ламелями жалюзи. Двери хлопнули, и застывшую на столе сжатую в кулак руку накрыла тёплая ласковая ладонь.– Я скучал, – шёпотом, с болезненным надрывом сказал Чанёль, ожидая, когда их взгляды встретятся.– Я… я тоже…