Третья история. Летняя ночь. (1/1)
И мучаясь, терзаясь, запомню навсегда…Лето. Оно всегда жаркое и слишком яркое. Не люблю его. Почему? Потому, что тогда умерли вы.. Это было больно, слишком больно. Мне казалось, что я не выдержу и отправлюсь в загробный мир за вами, и, уверен, это будет отнюдь не рай. Из-за Тоби я не смог попрощаться с вами так, как мне того хотелось, пришлось делать вид, что мне все равно. Трудно. Больно. Нечестно.***Ветер - такая редкость в летние месяцы. Вы совершенно не любили сухой южный ветер - он напоминал вам о песках. Вы мне так и не рассказали, почему ненавидели это место всем своим сердцем, которое раньше у вас было. Поначалу я обижался, сильно, до слез, потом же попросту смирился и забыл. Но сейчас это неожиданно вспомнилось. В голову пришла мысль, что мне хочется знать причину. Вот только как мне ее узнать, если вас больше нет?***Каждую ночь мне снится один и тот же сон. Я устал от него. Никогда больше не хочу видеть его, но это видение продолжает преследовать меня, причиняя большую боль. Заставляя мое сердце сжиматься, словно бы тысяча тонких серебряных игл проткнули его резко, безжалостно.Я почти забываю вас и тот сон, когда по утрам открываю свой потускневший голубой глаз. Помню только отдельные моменты, но, как только наступает ночь, являетесь вы, и весь круг ада начинается снова. Зачем меня мучаете? Почему не оставите в покое?***Помните нашу миссию, проходившую в деревне Скрытого Тумана? Она мне постоянно снится. Вы никогда не спали и ночь напролет могли проработать, корпя над своими куклами, считая это настоящим бессмертным искусством. Но в этот раз вы решили отдохнуть, хотя вам это совершенно не нужно.Как только вы закрыли глаза, мои тут же распахнулись. Я - хороший актер. Мой взгляд сразу устремился на вас. В холодном свете звезд, лившемся из окна, вы совсем не были похожи на куклу. Ваши волосы стали темнее, поменяв цвет на бордовый. Свое тело вы сделали максимально похожим на человеческое, хоть оно и было из дерева, что под Луной сияло голубыми отблесками. Ваше бесстрастное выражение лица притягивало взор и одновременно отталкивало. Оно казалось слишком красивым и вместе с тем бездушным. Мне хотелось покрыть его легчайшими поцелуями, совсем невесомыми. Я чувствую, как с каждой секундой во мне нарастает желание, одолевает меня, пробивается сквозь все внутренние барьеры. Я больше не мог ждать. Это отличный шанс - другого не будет: вы не любите никого, предпочитая людям и живому общению кукол и работу. Меня бы сейчас не было с вами, если бы не приказ Пейна. Тем не менее, мы нашли нечто общее, что объединяло нас.Я встал, хоть ноги и плохо слушались, старался ступать как можно более бесшумно: не хотелось терять единственный шанс. Расстояние между нашими кроватями не превышает два обычных шага, но из-за страха мне оно кажется больше, намного больше. Мучаюсь, проснетесь ли вы, почувствовав прикосновение? Но вскоре вспоминаю о том, что вы – кукла. Меня это раздражает: я хочу, чтобы вы чувствовали меня, мои ласки, ощущали всю мою страсть, любовь. Стойте. Любовь? С чего вдруг? Ладно, подумаю над этим завтра. Сейчас главное то, насколько вы прекрасны в лунном свете. Я снова любуюсь вами, но лишь этого мне недостаточно. Один, пожалуйста, один единственный раз. Я медленно склоняюсь к вашему лицу, стараясь не дышать; страх сводит все тело, заставляя сердце сжаться – замираю на одном уровне с вами. Хорошо, что я челку заколол, а иначе Сасори-но-Дана уже проснулся бы. Всматриваюсь в давно уже изученные черты и млею. Больше не могу. Аккуратно подхватываю ваш подбородок и слегка приподнимаю. Касаюсь ваших губ, чувствуя их прохладу и твердость. Это необычно, но так вкусно. На долю секунды не прерываю поцелуй, пытаюсь запечатлеть этот момент в памяти. Мне хочется большего, но я одергиваю себя, поднимаюсь и, словно одурманенный весенними запахами цветов, поудобнее устраиваюсь на подоконнике. В этот раз ночь будет слишком долгой...***Это мое единственное воспоминание, связанное с летом и с вами в одном ключе. Оно ценно и дорого мне - больше такого я себе не позволял. Все вернулось на круги своя: наши споры о настоящем бессмертном искусстве проходили с таким же рвением, как и прежде. Мы понемногу стали узнавать друг друга, что стоило мне неимоверных сил. И тем же летом я понял одно: моя любовь к вам неизлечима, как смертельная рана, полученная в бою, – смерть, достойная шиноби.