Глава восьмая. (1/1)
Убив эту тварь, мы спокойно прошли остаток пути до того места, где, по рассказам моряков, хранилось сокровище, которое ещё никому не удавалось отыскать. Ребята спокойно брели за мной, но то и дело с опаской оглядывались. Мало ли кто может здесь таиться? Пройдя через джунгли, мы вышли к пещере. Я ещё раз сверился с направлением стрелки компаса: он указывал вглубь этой самой пещеры. Зная, что мой компас никогда не врет, я повел туда своих ребят. Каково же мое было удивление, когда мы обнаружили, что сокровищница уже кем-то разграблена!- Bugger! Дьявол побери тех, кто это сделал! - выругался я, осматривая сокровищницу на предмет каких-либо улик. И они нашлись – на полу лежало перо. Подняв его, я машинально понюхал его: запах может очень многое рассказать о владельце данной вещицы. А от пера за версту разило французским парфюмом. ?Шеваль… Ах ты, морда французская! Голодранец чертов, теперь ты влип по-крупному, лягушатник ты улиточный! Мало того, что опять пересек границы моего владения, так ещё и воспользовался тем, что нам далеко идти и обчистил сокровищницу! Я этого так не оставлю!? - во мне закипал гнев на барона Атлантики. От накатившей на меня ярости я треснул кулаком по каменной стене пещеры, и только боль в содранных и отбитых пальцах, отрезвила меня. ?Так, значит, надо возвращаться на корабли и догонять этого чертового француза… Ишь, прыткий какой!?- Разворачиваемся и идем обратно на корабли. Но перед этим – соберите все, что осталось, - приказал я.Ребята принялись подбирать монеты, оставшиеся драгоценные камни… К вечеру, облазив всю сокровищницу, мы наскребли с полтора мешка монет и драгоценностей.- Заночуем в этой пещере, а на рассвете двинемся в обратный путь… - сказал я, когда мы покинули сокровищницу и вышли к выходу из пещеры. Отряд расположился на каменном полу пещеры, я же остался сторожить разведенный костер. Подкидывая в него хворост, я размышлял о том, что я выскажу этому французу. И вдруг я почувствовал, что кто-то сел рядом со мной.- Джек…- Искра? Но ты же ушла тогда… - принялся я, было, удивляться, но эльфийка прервала меня:- Я же вижу злость и гнев в твоем сердце. Но эта сокровищница ещё не пуста…- Искра, я, конечно, всё понимаю, но сокровищница пуста. Мы выгребли всё, что не смогли унести эти ч-чертовы французы.- Нет, не всё, - Искра вынула из-за пазухи небольшую шкатулку.- И где же это хранилось? – с любопытством спросил я у неё.- В стене сокровищницы, - Искра открыла шкатулку, и пред моими глазами предстали три драгоценных камня, каждый с кулак величиной: рубин, изумруд и сапфир. Причем первый был в форме сердца, второй – в форме треугольника, а третий – в форме восьмиугольника.- Мда уж… Святая троица… Эти камни стоят больше, чем любые сокровища мира… Говорят, что их может извлечь человек с чистой душой и благими намерениями… Что ты и сделала…- Но мне эти побрякушки ни к чему…- А ты уверена?- Как никогда в своей жизни, - ответила Искра.Я замолчал – сказать было попросту нечего. А сотрясать воздух понапрасну я не хотел. Эльфийка, посчитав моё молчание окончанием разговора, встала и ушла. Я спрятал шкатулку в походный мешок и, напевая себе под нос всякие разные песни, скоротал время до утра.На рассвете наш отряд двинулся в путь. Пятидневное расстояние мы прошли практически за три дня – почти не делая привалов на обед, завтрак, ужин и не останавливаясь на ночь. Вечером третьего дня мы вышли на берег, где погрузились в лодки, каждая из которых отчалила к своему кораблю. Однако это были ещё не все сюрпризы – около моей ?Чёрной Жемчужины? покачивалась ?Прелестница?… Как я и предполагал...Поднявшись на борт своего корабля, я, уставший за эти три дня, как ломовая лошадь, добрел до своей каюты. Войдя в неё, я повесил мешок куда-то на гвоздь, вбитый в стенку каюты. Скинув порядком мне поднадоевший камзол, я повесил его туда же. Развернувшись, я остолбенел: на столе стояли свечи, вино и два бокала – посудина, очень редкая для обращения на кораблях. Естественно, одни лишь французы изловчились и приспособили бокалы к их жизни на корабле. Из полумрака каюты показался Шарль – расфранченный в пух и прах. ?Франт несчастный, сейчас ты у меня получишь, зараза ты этакая!? - только и успел подумать я, как услышал с его стороны ласковое:- Не се’дись на меня, Джекки… - такой тон француза поставил меня в ступор. Я же на том совете видел и слышал, как Шарль ведет себя: довольно-таки серьёзно! И вот то поведение, которое сейчас демонстрировал мне Шарль, и то, которое я видел на Совете – никак не могло быть Шарлем де Шевалем. Или он – двуличный?- Э-э-э-э… Шарль, ты, случаем, владениями и кораблем не ошибся? – спокойно спросил я у него.- Конечно же, нет, Джекки… - он сделал несколько шагов по направлению ко мне.Я попятился назад, сохраняя между нами расстояние: кто знает, что взбредет в голову этому… этой заразе?- Тогда объясни мне: какого черта ты опять забыл в МОИХ владениях на МОЕМ же корабле? – я подчеркнул голосом эти два слова, что бы это несчастное нечто, называемое Шарлем де Шевалем, наконец-таки убралось с моего корабля. – Или я тебя не предупреждал, что будет, если ты ещё хоть раз нарушишь границы Вест-Индии? – спросил я. Лучше бы не спрашивал… Потому что от того, что пролепетал француз, у меня уши в трубочку свернулись.- Так накажи меня…От этой фразы я чуть ли не осел на пол. Теперь понятно, почему он сам себя называет голодранцем - он попросту любитель односторонних связей. И тут я почувствовал, как он мягко притянул меня к себе. Чувствуя его дыхание (причем без свойственного пиратам перегара) на своей коже, я окончательно разозлился – что он вообще себе позволяет?!- Отпусти меня, - предупреждающе прорычал я на него, давая понять, что я не шучу.- Non, - послышался ответ с его стороны, и он ещё сильнее прижал меня к себе. А говорят, что французы – неженки. Сейчас я понимал, что это все одни сплошные враки, так как от таких объятий у меня сперло дыхание. Я почувствовал нежное прикосновение его губ к моим.?Зараза! Чтоб тебя подбросило, протащило через киль с десяток раз и разорвало на тысячи мелких кусочков!? - я отпихнул от себя француза, берясь за шпагу. Тот с обиженной физиономией смотрел на меня.- А ну, выметайся из моей каюты. ЖИВО! – прорычал я, наставляя на француза пистолет.Вместо того чтобы мирно извиниться и выйти, тот спокойно подошел, откинул пистолет в один из углов каюты, после чего провел по моей щеке ладонью и ответил:- Не се'чай на меня… Я же вижу, что в глубине души ты такой же, как и я…- Шарль, я, конечно, все понимаю, но я не такой. Далеко не такой. Извини, но я не такой сексуально-озабоченный, как ты, и не кидаюсь на все, что движется. Так что уходи подобру-поздорову отсюда, голодранец, пока я не велел своим ребятам ?Прелестницу? разнести из пушек к чертям собачьим да тебя самого на корм рыбам не отправил.Но, оказывается, этому французу, что в лоб, что по лбу – всё одинаково, так как он сгреб меня в охапку и я почувствовал, как он с непривычной для французов страстью принялся целоваться. Единственный способ заставить его уйти с моего корабля – это не дать ему окончательно затянуть меня в грязные сети однополой любви. Поэтому, я, с трудом выпутавшись из его объятий, схватил его за воротник камзола и поволок это чудо к выходу. Выйдя из каюты, я, на глазах у двух команд перетащив упирающегося Шарля на ?Прелестницу?, передал его старпому с этого корабля.- А теперь дуйте отсюда на всех парусах! И что бы я ни вас, ни вашего корабля, ни тем более тебя, Шарль – не видел в водах Вест-Индии! – предупреждающе крикнул я и удалился обратно на свой корабль.- Сняться с якоря! Поднять паруса! Полный ход за ?Прелестницей?! – я решил проследить за тем, как этот корабль покидает мои территориальные воды.Не помню, сколько дней я гнал бриг барона Атлантики до границы, но через несколько суток ?Прелестница? покинула воды Вест-Индии. Я, дав прощальный залп из бортовых орудий, тем самым предупредил Шарля, чтоб он больше на мою территорию и носа не показывал. Иначе Атлантика лишится своего барона…**********- А вы все же не захотели становиться таким же, как и он? – спросил кто-то из слушателей.- Да. Я тоже иногда перегибаю палку в ?науке страсти нежной?, но ведь всему есть предел, верно? – хитро ухмыльнулся Джек, смотря на сразу притихших слушателей.- То-то же. И с тех пор Шарль боится соваться в Вест-Индию... Ну, на Совете эта история всплыла из-за болтливого языка барона Атлантики, но мне удалось убедить всех, что это не более чем сплетни. - Капитан поправил сползшую на лоб треуголку и продолжил свое повествование.