Ретроспектива 20 (1/1)
Стрела Порождения со свистом распорола воздух – и Справедливость едва успел уклониться. Новообретенная чувствительность позволяла двигаться быстрее…но зато он теперь мог ощущать боль – и это отвлекало. Причем отвлекало крайне не вовремя.Командор отправил его в Башню Бдения, но дух увяз в стычке на полпути – хотя и рассчитывал добраться в крепость как можно быстрее. Уворачиваясь от иззубренных кривых клинков Тварей, он почти неслышно шептал старую эльфийскую заупокойную молитву, свиток с которой когда-то подарил ему Командор.В голове настойчиво билась лишь одна мысль: Стил в безопасности. Не имело значения, что случится с ним самим, но Стил… нет, Гаррет был в безопасности. Важнее ничего и быть не могло. С хриплым криком дух развернулся, возвратным движением щита выворачивая ребра слишком близко подобравшемуся генлоку, мысленно благодаря своего теплого за то, что посоветовал заточить край. Твари мерзко визжали, невольно вырывая его из спасительных воспоминаний — о тепле, о надежде, о… любви?
Признавать это было… ново и необычно. Мог ли он и помыслить о подобном, пока существовал в Тени, когда не знал даже понятия времени — которого сейчас было катастрофически мало, и тем ценнее для него были секунды и минуты, проведенные рядом с его теплым — даже воспоминания о них.
С рыком дух снес последнего из нападавших и устремился к своей цели — Башня Бдения была уже совсем рядом, и воин не мог не видеть жирный черный дым, столбами поднимающийся в небо. Задачу следовало выполнить любой ценой. Ноги несли его вперед, уверенно считая ярды и мили — пока сам дух позволил себе окунуться в воспоминания.
Шесть дней. А кажется — целую вечность назад. Один короткий разговор с командором — и почти болезненное осознание того, чего раньше не понимал: здесь, в этом мучительно-постоянном мире невозможно повернуть события вспять, и если что-то прошло — оно прошло безвозвратно. Именно это озарение погнало его в ночь, в Амарантайн, к знакомой гостинице. Потому что это было так просто и сложно одновременно… Потому что чудовищные рубцы на лице его теплого — неизбывное напоминание о самой большой несправедливости этого мира. Потому что этого неравенства достаточно — и не стоит умножать его умолчаниями и ложью. Ведь скрывать свои эмоции, свои чувства — так неожиданно возникшие у того, кому это вообще должно быть чуждо… и БЫЛО чуждо до… ДО. До того, как он попал в ловушку смертного тела, до того, как принял новую цель и бремя… до того, как встретил его.
В ту ночь он не просто шел — едва не бежал в город, спеша поделиться настигшим его откровением. И не имело значения, что его могли оттолкнуть, не принять подобных эмоций с его стороны. Да, осознание возможности этого причиняло боль…но молчать означало пойти против собственной сути.
Он надеялся застать Стила в его комнате…но встретил возле самого входа в гостиницу, и не мог не залюбоваться на отблески пламени, превратившие лириум на его коже в чеканную золотую маску — Кристоффу доводилось видеть такие в Орлее.Он боялся выдохнуть то, что само рвалось с губ… и просто поддался давно возникшей тяге уже даже и не совсем мертвой плоти, позволяя всколыхнуться ее инстинктам… и смертный холод, что он неизбежно ощущал постоянно, неожиданно сменился пугающим жаром словно вскипевшей в ледяных венах крови. Неправильно. Неестественно — для него. Но так желанно.
Так желанно, когда навстречу его раскрывались гораздо более теплые губы, когда стройное тело изгибалось в его руках, стремясь прильнуть ближе… когда запальное дыхание касалось его кожи — и казалось вот-вот на ней останутся пятна ожогов…Из воспоминаний вновь выдернул лязг дрянных доспехов — и дух снова выхватил меч, готовясь пробиваться вперед. Не понадобилось. Твари спешили даже сильнее него, исчезнув из поля зрения быстрее, чем в нем появились. Дух нахмурился — Порождения спешили к Драконьим Пустошам, а они так и не успели сходить туда Дозором.В Башне Бдения кипел бой — впрочем, и сомневаться в этом не стоило. Огромный, закованный в тяжелую броню огр методично долбился в запертые ворота, стараясь выбить окованные веридием створки — пока, однако, безуспешно. Или почти безуспешно. Поскольку кое-где дубовые брусы треснули, и один из самых прочных видов металла стал прогибаться под немыслимо-сильными ударами.Кто-то из бойцов гарнизона, отряженных на стены, увидев его приближение, закричал, размахивая руками — но слова потонули в гомоне Орды, обступившей крепость, и Справедливость лишь вскинул клинок в воинском салюте.Единственный взгляд на перекрытый Тварями путь к крепости вполне отчетливо дал ему понять: бой безнадежен. Пробиться в Башню он не сумел бы и при всем желании. Он никогда не хотел умирать, будучи пойманным в ловушку смертного тела. Сейчас — менее всего. Потому что вернуться в Тень — значит окунуться в Исток, очищаясь от всего приобретенного. От умений. От памяти. От чувств.А он не хотел забывать.Забрало шлема с лязгом опустилось, скрывая лицо, и только в прорезях ослепительно полыхнула лазурь. У него был лишь один шанс остаться в этом мире — найти добровольного Носителя. Мага, который сумеет его увидеть, если он лишится физической оболочки, то есть способного общаться с духами, и при этом достаточно ему доверяющего, чтобы согласиться на подобное безумие — и на безумие сложившейся в его сознании новой Цели. И он знал лишь одного такого…А значит — он должен продержаться до его возвращения. Не имеет значения, какой ценой.