61. Я готов на всё, что скажете... (1/2)
Когда Бакуго проснулся вся семья была в сборе: отец с Эйджиро в гостиной играли в шахматы, ожидая его пробуждения, чтобы всем вместе поужинать, а мать там же занималась рукоделием — плела браслеты. Поэтому дедушка, который сторожил его сон, предупредил, что времени мысленно поговорить об интимности у них в обрез.
«Понял. Вдумчиво можем и завтра поговорить, но сегодня объясни мне тогда, как правильно целоваться».
«Кацуки, нет никаких «правильно» или «неправильно», — улыбнулся дедушка, помогая ему принять сидячее положение. — Поцелуи, как и другие интимные вещи, — для удовольствия двоих. И только вы вместе можете решить, что для вас правильно и как вам больше нравится».
«Эвоно как… — Бакуго вспомнил любимое выражение Хитоши. — А правда, что интимность между двумя парнями травматична? Эйджи прочитал книгу, которую ты привез, и, походу, перепугался. Да и я не хочу, чтобы ни ему, ни мне было больно…»
«Кацуки, это просто книга. Секс — так люди называют интимность — может быть разным, даже травматичным, если все делать впопыхах и не заботиться о другом. А если соблюдать правила предосторожности: не торопиться, дать себе и другому достаточно возбудиться, применить парочку заклинаний, которые ты завтра же выучишь, то никакой боли и в помине не будет — ни у тебя, ни у Эйджиро».
«Секс… — Бакуго повторил новое для себя слово и хмыкнул. — Я понял, деда. А можешь завтра мне почитать про султана и раба, пока я сам не в состоянии книгу держать?»
«Конечно, Кацуки».
«Тогда зови всех, будем ужинать. Я опять проголодался».
Дедушка уплыл в гостиную и через мгновение на всех парах примчался Одеялко и плюхнулся в изножье кровати, дескать, я свое место занял. Следующим появился Эйджиро. Он солнечно улыбнулся при виде сидящего Бакуго, быстро чмокнул его в губы и пристроился под боком. Родители и дедушка появились вместе, неся кучу разных пиалок и два стула.
— Кацу, я притащил тебе от Мины разного мяса в магической коробочке, — погордился Эйджиро, прижимаясь к нему тесно-тесно. — Они с Хитоши передают привет и очень рады, что ты очнулся.
— Мясо позже, Эйджиро, — тут же мягко осадил его дедушка. — Это ещё тяжёлая пища для Кацуки, пока пусть ест суп.
— Ладно. Позже, так позже, все равно не испортится, — миролюбиво согласился Эйджиро и ласково погладил Бакуго по щупальцам.
Тот благодарно улыбнулся и заговорщицки ему подмигнул, дескать, с мясом мы с тобой потом отдельно разберемся. Эйджиро быстро кивнул и они с интересом начали наблюдать за происходящим: мать и дедушка рассаживались на стульях, расставляя на широком бортике кровати мисочки с едой. Попытку отца сплавать за еще одним стулом пресекли на корню: вручили ему две пиалы и начали подталкивать щупальцами к кровати, дескать, они уже успели сегодня с Бакуго и насидеться, и наобниматься — теперь его очередь.
— Давай-давай, Масару, покорми Кацуки с ложечки, а мы посмотрим, — беззлобно подколола мать. — Мы с отцом уже успели поностальгировать.
— Я тоже могу покормить Кацу с ложечки, — подал голос Эйджиро: мало ли отец устал на работе.
— Ещё накормишься, — отмахнулась она и усмехнулась. — Дай Масару вспомнить молодость.
Все расхохотались. Даже Бакуго похихикал, а потом улыбнулся отцу, обнявшему его и прошептавшему как тот безмерно счастлив, что он очнулся.
— Так, чтобы мы все могли общаться нормально, я настрою Одеялко, чтобы он озвучивал мысли Кацуки, — пояснил дедушка, махнув рукой над скатиком. — Кацуки, а ну-ка попробуй.
— Что уже? — скатик ещё и мордочку вверх задрал, когда прозвучал голос Бакуго: получилось очень комично и все снова покатились со смеху.
— Блин, я так рад вас всех видеть, вы даже не представляете, — «проговорил» Бакуго и все наперебой загалдели в ответ: они очень даже себе представляли насколько он рад их видеть, так как сами испытывали то же самое.
Когда все поуспокоились и приступили к ужину, Эйджиро, съев половину салата с морской капустой, постучал ложкой по пиале, привлекая к себе внимание.
— Кстати, Шото пришел в себя. Представляете?
Все мгновенно встрепенулись и радостно заголосили, даже Одеялко всплыл и закружился над кроватью после такой новости.
— Да, да, спасибо. Я тоже очень счастлив, что он очнулся, — Эйджиро аж светился от переполняющих его эмоций. — Однако врачи сказали, что предстоит долгая реабилитация. Выздоровление то бишь.
— Если только ты не уговоришь королеву давать Шото мои зелья и мазать моими мазями, — хмыкнул дедушка.
— Дедушка, ты действительно, приготовишь их для Шото? Правда?
— Правда-правда, — кивнул тот и посмотрел на Бакуго. — Не хочешь рассказать свой разговор с Алекстразой, чтобы всем было понятно, почему мы заинтересованы, чтобы Шото поправился как можно быстрее?
Бакуго проглотил очередную ложку супа и медленно кивнул. Одеялко приземлился на кровать и принялся описывать его знакомство с матерью драконов. В комнате повисла тишина: присутствующие даже забыли про ужин, замерев на своих местах и слушая скатика. На моменте, когда речь зашла про дядю, Эйджиро вздрогнул и невольно поежился. Бакуго, не прерываясь от рассказа, наклонил голову, соприкасая их виски и очень медленно потянул руку к руке Эйджиро. Тот понял даже без слов: отложил миску с салатом на тумбочку, взял его за руку, переплел их пальцы и легонько сжал. Бакуго сжал в ответ и услышал довольный хмык.
Мать, едва дослушав про дядю, поставила свою миску на бортик кровати, громко чертыхнулась и кинулась к Эйджиро — обниматься.
— Если бы Алекстраза с дядей не разобралась сама, я бы его убила с особой жестокостью, — призналась она, прижимая голову Эйджиро к своей груди. — Как он вообще посмел на тебя руку поднять? Скотина!
— Мерзавец каких мало, — поддакнул отец, вытягивая щупальца и поглаживая Эйджиро. — Я надеюсь, он страдал. Извини, Эйджиро… Хоть он и твой дядя, но я в бешенстве — такое по отношению к племяннику сотворить!
Когда родители выплеснули свое негодование в сторону дяди и моральную поддержку в сторону Эйджиро, а сам наследный принц перестал шмыгать носом, Бакуго перешёл к хорошим новостям: про клад, поездку королевы, преподавателей в составе королевского совета и помощь дедушки. А когда он поделился откровением, что является потомком того самого морского царя, в которого была влюблена Алекстраза, мать расхохоталась.
— Мало того, что мы теперь графья в человеческом мире, так мы ещё и морская знать! — она погладила Эйджиро по щеке. — Ты понял, какого парня себе урвал?
Тот порозовел от нового титула Бакуго и заулыбался.
— Я же вам всегда говорил, что вы не простые сесаелии! А вы мне что? Да мы же не аристократия… А вот, оказывается, что вы тоже представители древнего рода!
— Так это что, я женат на морской принцессе, получается? — хмыкнул отец с восхищением смотря на мать.
— Вот так вот, Масару, — та приосанилась и поправила щупальцами невидимую корону над головой. — Гордись собой! Такой лакомый кусочек урвал!
— Похоже, выбирать себе в спутники жизни аристократов — это у нас семейное, — резюмировал дедушка и все снова прыснули.
Атмосфера совсем разрядилась. Мать, заметив, что у Эйджиро одна рука занята, решила его тоже покормить с ложечки салатом. А тот возьми и согласись, мол, из солидарности с Бакуго.
— Хорошо, когда у твоих родственников много рук, да, Эйджиро? — хмыкнул дед, наблюдая за тем как родители кормят парней и успевают есть сами.
— Да, дедушка, много рук — это прекрасно, — успел вставить тот между делом. — А ещё прекрасней, что столько рук могут обнять.
— Ты это жуй, — шикнула на него мать, — а то Кацуки тебя опережает.
— А у него суп, там жевать не надо, — ухмыльнулся Эйджиро, но покорно открыл рот.
— Как это не надо? — возмутился скатик голосом Бакуго. — В нем рыба и всякая трава.
— Он обозвал мои заморские специи всякой травой… — дедушка драматично закатил глаза и Эйджиро с Бакуго чуть не подавились от смеха.
— Хорошо, не всякая. Дивная трава, — изменил формулировку Бакуго и дедушка довольно заулыбался.
— То-то же…
— Пап, больше не могу, — простонал Одеялко.
— Масару, отстань от него, — цыкнула мать, когда отец из самых лучших побуждений принялся уговаривать Бакуго доесть. — Он сейчас как маленькая рыбка питается: мало и часто. Эйджиро его ещё перед сном потом покормит, правильно?
Эйджиро энергично закивал, послушно пережевывая последнюю ложку салата.
— Конечно покормлю. Дедушка, а может Кацу надо мышцы размять? Я ведь могу!
— Хорошая идея, Эйджиро, — хитро улыбнулся тот, многозначительно посматривая на Бакуго. — Твоя помощь как раз кстати. Мне вечером предстоит столько всего наварить и наготовить, что я поручу массаж тебе. Только бережно, хорошо? А потом доложишь мне о состоянии Кацуки.
Эйджиро согласно закивал головой, поглаживая пальцы Бакуго своими.
— Отец, может тебе помощь нужна? — озадаченно поинтересовалась мать, потрепав парней по волосам и возвращаясь на свое место. — А то ты все сам, да сам. Тем более теперь в два раза больше всего делать придется.
— Ну так я взрослый и самостоятельный, поэтому все сам, — хмыкнул дедушка, магией собирая пустую посуду. — Давно я этим не занимался, поэтому мне не в тягость, Мицуки. Но на выходных я обязательно воспользуюсь твоим предложением — надо насобирать янтаря и трав. Так что пока отдыхайте и набирайтесь сил — нам предстоят великие дела.
— Деда, а тебе не скучно по вечерам одному-то сидеть? — Бакуго тоже внезапно задумался: дедушка, поди, скучает по Диане.
— Нет, Кацуки, не скучно. Мы болтаем с Мицуки, с Масару играем в шахматы, я читаю книги, плаваю, занимаюсь зельеварением, одним словом — балдею, — тот улыбнулся. — У меня сейчас, считай, отпуск и я им нагло наслаждаюсь. На суше моя жизнь намного насыщеннее. Скажи, Эйджиро?
— О да… В море очень тихо и спокойно, по сравнению с сушей, — подтвердил Эйджиро, — но все равно в какой-то момент тянет обратно: к звукам, запахам, солнцу, ветру…
— И еда вкуснее, — вставил свое веское слово Бакуго. — Мясо, овощи, фрукты, кофе, сладкое… О! Я вспомнил, что хотел попробовать! Сырники!