Глава 4. (1/1)

Медленно выпрямившись, Зои глубоко вдохнула, чувствуя на себе проницательный взгляд голубых глаз с холодным оттенком серого. Девушка прикусила губу, быстро продумывая то, что должна сказать, пока Майк, скрестив руки на своей груди, ожидал ответа на поставленный вопрос. — Смотрела, есть ли кто в кабинете, — спокойно отвечает Зои, но её сердце бьётся так сильно, что его стук можно услышать за несколько метров. Сингер вскинул брови, показывая своё недовольство услышанным. — Мне нужно было знать, что в кабинете нет никого кроме тебя, но там вообще оказалось пусто. — И зачем же я тебе был нужен? — мужчина продолжал стоять на своём, а от исходящего от него холода и безразличия Уилсон готова была упасть на пол и свернуться в комочек, защищая себя от плохого воздействия. С раннего детства её окружала приятная семейная атмосфера, где каждый радовался друг за друга и посылал лучи добра, и никто никогда не поднимал руку, не кричал, основывая всё воспитание на разговорах, от которых, к слову, все дети чувствовали свою вину, понимая, что родители правы. Но сейчас, когда её морально убивали, Зои едва стояла на ногах. Всегда, в какой бы ситуации она не была, физическая боль не имела никакого значения, потому что девушка держалась, она могла постоять за себя, но, такая сильная снаружи, запиралась в комнате, плача в подушку о том, как болит её душа. — Я всего лишь хотела узнать, где можно взять обезболивающее, — Зои подняла голову, стараясь отвечать Майку тем, чем он сам одаривал её. — Кьяра приказала мне не вставать с постели, но я не могу терпеть эту боль. — Какую боль? — мужчина шагнул вперёд, оказываясь ближе, но Уилсон не пошатнулась, собираясь ответить на вопрос. Майк не дал ей ответить, открывая дверь в кабинет и впуская её внутрь, он не хотел, чтобы остальные девушки слышали о жестокости, проявленной к новенькой. — Показывай, и тогда, возможно, я тебе поверю. — Хорошо, — усмехнувшись, Зои подняла свою майку, открывая рану, которая болела так, словно в неё втыкали острые иглы, ранее окунутые в яд. Сингер внимательно изучал живот девушки, даже присев на одно колено, он слабо касался ссадины, иногда надавливая и вызывая писк со стороны Зои. — Очень болит, — Уилсон, быстро смахнув слёзы, не поддающиеся контролю, отвела взгляд в сторону. — Я поищу что-нибудь, а ты можешь пока что присесть, — Майк поднялся на ноги, быстро обходя девушку, которая осталась стоять на месте, стороной. Он передвигался по кабинету, то и дело открывая ящики и вытряхивая их содержимое. Паника на его лице была заметна, хоть и хорошо скрывалась за маской равнодушия. Казалось, что Сингер и вовсе забыл о присутствии в кабинете Зои, чьё громкое дыхание перебивали стоны из соседней комнаты. Уилсон поморщилась, чувствуя отвращение, но продолжала ждать, всё никак не решаясь задать желаемый вопрос. — Майк, — пойдя к мужчине, начала девушка, заставляя его резко обернуться и столкнуться с ней, — у меня есть к тебе просьба, только ты выслушай меня, хорошо? — сделав несколько шагов назад, Майк кивнул. — Понимаешь, нет, не так начала… Мне нужен мой телефон, потому что я должна позвонить родителям. Я не звонила им уже несколько дней, и я уверена, что они очень волнуются за меня, а моей маме нельзя волноваться из-за проблем с сердцем. Я прошу тебя, позволь мне позвонить им, я не могу засыпать с мыслью о том, что они могут чувствовать в данный момент. Если ты хочешь, хотя конечно же ты хочешь, то я не буду говорить им ничего, я солгу, переведу тему, просто позволь. Родители это главные ориентиры в моей жизни, я не могу даже представить себе их слёзы, — Зои продолжает говорить, игнорируя текущие по щекам слёзы, казалось, задевшие ледяную оболочку мужчины. — Это единственное, что я прошу у тебя сейчас, позволь мне поговорить с ними, я не хочу, чтобы они волновались за меня. В конце концов, им нужно поставить моих братьев и сестрёнку на ноги, а если с мамой, — девушка громко всхлипывает, — что-нибудь случится, то не выдержит и папа, и тогда всё пойдёт ко дну. Майк стоял молча, слушая всё, что говорила ему Зои, вот-вот готовая дойти до истерики. Её руки тряслись, а слёзы огромными каплями стекали по щекам. Не сумев больше показывать себя со слабой стороны, которая заметно удивляла Сингера, девушка сделала глубокий вдох, быстрыми шагами направляясь к выходу. Она закрыла дверь в своей комнате, как только перешагнула порог, тут же опускаясь на пол и прижимаясь спиной к белой стене. Запустив руки в волосы, Зои оттянула их с такой силой, что слёзы снова набежали на глаза. Опуская руки, она случайно остановила взгляд на сделанных несколько лет назад тату, одна из которых гласила ?fuerza?, что означало ?сила?, другая же являлась полной противоположностью, сделанной по приказу отца, чтобы Зои никогда не забывала, что помимо ?fuerza? существует и ?debilidad? — слабость. *** Дверь открылась, впуская в тёмную комнату светлую полосу, на которой была хорошо видна тень высокого мужчины. Зои не сдвинулась с места, всё также сжимая в кулаке угол подушки, она молчала, не желая ни с кем разговаривать. Человек, вошедший без стука, сделал несколько шагов вперёд, включая свет, что мгновенно ослепил девушку. — Поднимайся, Сингер и Ригер желают видеть тебя в своём кабинете, — быстро проговорив это с таким выражением, словно плевком выбрасывая каждое слово, Пельтцер развернулся, скрываясь в длинном коридоре. Зои не стала долго думать, быстро поднялась на ноги. Её тело всё также болело, но чуть сильнее, а сама она была в таком состоянии, когда всё вокруг кажется ненужным и ничтожным. Девушка несколько раз ударила по двери, соблюдая правила этикета, не соблюдаемые здесь никем, после чего открыла дверь, шагая вперёд. В кабинете всё оставалось на своих местах, как и сами мужчины, один из которых занимал стул за деревянным столом. Зои молча подошла к нужному месту, останавливаясь напротив Сингера. — Мы посовещались и решили, что тебе стоит позвонить своим родителям, — стальной голос разлился по помещению, а сказанное непременно вызвало улыбку на лице девушки, — но мы делаем это не из-за того, что нам жаль тебя или что-то в этом роде, а из-за того, что таким образом мы прикрываем себя. Имей в виду, что сказав что-то лишнее, ты делаешь хуже себе, а не нам. И так, а, собственно говоря, для того, чтобы ты не сказала того, чего говорить не стоит, мы ставим перед тобой такое условие — только сказав или намекнув на своё положение, ты запускаешь механизм под названием ?Пельтцер?, который сию же секунду садиться за руль своего автомобиля и едет по адресу твоей семьи. Думаю, ты поняла, что мы пытаемся до тебя донести, — Лукас был строг, а его глаза смотрели с ещё большим холодом, заставляя Зои заледенеть.Зои сидела молча, ожидая момента, когда телефон окажется в её руках. Она не потратила на это много времени, поскольку уже через несколько минут Сингер достал из ящика телефон, протягивая его девушке, в голове которой творилась полная неразбериха. С одной стороны она могла рассказать родителям о том, что её похитили и теперь держат в плену, вот-вот намереваясь незаконно заработать на её теле деньги, но с другой же Зои не могла вот так взять и всё рассказать по двум причинам: условие по-прежнему оставалось в силе, а тут уже кто знает, сидит ли Пельтцер сейчас в своей машине, ожидая сигнала, или же нет — в любом случае, он окажется у дома быстрее, чем её смогут отыскать; второй причиной было больное сердце матери, за которое Уилсон боялась больше, чем за своё. Зои не знала, что скажет родителям, как объяснит своё долгое отсутствие, но было понятно одно — ей придётся лгать. Взяв в руки телефон, девушка быстро ввела пароль, останавливая взгляд на фотографии младших братьев и сестры между ними. Она громко сглотнула и, отыскав в телефонной книге номер своей мамы, приставила телефон к уху. Её сердце билось так сильно, будто она была вовсе не человеком, а напуганным кроликом. — Включай на громкую, — грубый голос разлился по кабинету, нарушая тишину, Зои повиновалась ему сию же секунду, делая то, что было указано, и меняя положение телефона. Вызываемый не заставил долго ждать ответа, и Зои услышала родной голос, мгновенно вызвавший слёзы, но она не всхлипывала, боясь напугать родителя. — Зои?.. — несколько секунд тишины, после чего Мария вновь повторяет сказанное, — Зои? — Привет, мам, — девушка смахивает слёзы, — прости, что я так долго вам не звонила… — Зои Джанет, ты понимаешь, что ты заставила меня волноваться? — с той стороны послышались всхлипы, от которых Зои задержала дыхание. — Мы с твоим отцом третий день не отходим от телефона, ожидая, когда же нам позвонит наша дочь! Мы были так напуганы тем, что с нашей малышкой что-то случилось, уже даже пожалели о том, что вообще отпустили тебя учиться в этот институт, так бы сидела рядом с нами, и всё было бы хорошо. Зои, я звонила тебе так много раз, но лишь однажды кто-то поднял трубку — это был мужчина. Расскажи немедленно причину, по которой ты оставила нас в неведенье. Ты можешь себе представить, что даже Ки звонил нам! Он так волнуется за тебя, а ты берёшь и не звонишь, когда тебя об этом просят… — Мам, не плачь, прости меня, пожалуйста. Я просто… Я потеряла свой телефон и поэтому не звонила вам, — девушка ощущает, как её щёки заливаются краской от сказанной ею лжи. — Со мной всё в порядке, я чувствую себя прекрасно, а ты лучше расскажи, как поживает Ибби, как закончил год Филипп, потому что это очень важно, ведь от этого зависит то, перейдёт ли он в старшую школу или нет, а как близнецы, они не пакостят? Что с папиным повышением? И как, наконец, ты? Ходила в больницу? Тебе нужны деньги? Если что, ты знаешь, что я всегда могу помочь. — Всё это не важно, потому что ты… — Мам, я обещаю, что больше такого не повторится. Я просто потеряла свой телефон, со мной всё в порядке. — Зои, — Мария тяжело вздыхает, тем временем её дочь закрывает рот свободной рукой, сдерживая себя изо всех сил. — Филипп сдал экзамен на пять, ему едва хватило баллов, и это удивительно, потому что за всю свою жизнь он не получал по математике и четверки, а здесь так хорошо написал экзаменационную работу. Ибби с каждым днём говорит всё быстрее, и порой мы с Дамианом даже не понимаем, о чём она говорит. Диего и Марко переходят в среднюю школу, но с тем условием, что их больше не словят за очередными проделками (в последний раз они разбили окно в школьной столовой, а потом были отстранены на десять дней за непослушание; мы собрали деньги, которые откладывали на ремонт нашего дома, и оплатили это чёртово окно). Отца до сих пор не повысили, и он даже теряет надежду, но буквально вчера Ибби со страшим братом нарисовали ему значок и вручили при семейном ужине. К слову, когда ты собираешься навестить нас? — Я не знаю, мам, как получится, у меня ещё работа, в конце концов. Как твоё самочувствие? — вновь переведя тему, Зои опустила глаза, не желая показывать их мужчинам, что ожидали окончания разговора. — Ты только не волнуйся, — такое начало заставило Уилсон резко поднять голову и задержать дыхание, на её глаза, выражавшие тревогу, набежали слёзы, — доктор всего лишь прописал мне таблетки, приказав не испытывать стрессовых ситуаций, что уже не впервой. — Мам, — Зои хотела было продолжить, но Ригер отрицательно помотал головой, выставляя руку вперёд, — я бы хотела поговорить с тобой ещё, но сегодня выдался очень тяжёлый день, и меня уже валит с ног. Я позвоню тебе как-нибудь, просто у меня сейчас много дел, я постоянно на ногах, в движении. В городе появилась некоторая подработка для меня, и я обязательно вышлю вам часть зарплаты, чтобы вы покрыли затраты на школьное окно, — девушка грустно усмехается, — или же буду откладывать на оплату своей учёбы. Я люблю вас, — услышав ответное ?люблю?, Зои отключилась, переводя дыхание. Она заблокировала свой телефон, протягивая его в руки Лукаса. Никто из мужчин не сказал ни слова, лишь Сингер молча кивнул в сторону двери, говоря своим жестом то, что теперь Зои следует отправиться в свою комнату. Она так и поступила, закрыв за собой дверь, обрушилась на кровать, утыкаясь лицом в подушку и выпуская наружу все скопившиеся чувства. *** Громкий смех разносился по всему дому, пока два пьяных мужчины едва держались на ногах, размахивая руками и расплёскивая остатки алкоголя. Лукас, выпивший больше обычного, соскользнул с лестницы, цепляясь за своего друга, который, приобретя неведомые силы, смог удержать его навесу. Они поднялись на второй этаж, принеся с собой не только запах сигарет, но и шум, разбудивший некоторых девушек. Решив на этом моменте разойтись по своим комнатам, Лукас завернул к первой попавшейся двери, которая явно была не случайной. Он скрылся в дверях комнаты Элисон, когда Сингер продолжал путь к своей комнате, придерживаясь левой стены коридора. Всё перед его глазами плыло и мерцало яркими красками, а в голове словно поселился туман от количества выкуренной им травы.Его комната была самой последней по коридору, располагаясь напротив кабинета, но он не дошёл до неё, приняв за свою обитель чужую комнату. Тихо открыл дверь и прошёл вперёд, запинаясь о непонятно откуда взявшийся угол и тут же падая на мягкую и приятно пахнувшую постель. Майк обхватил руками одеяло, прижимая его к себе, он открыл глаза лишь тогда, когда одеяло громко закричало и скинуло его с себя. Девушка соскочила с постели, включая ночник, тут же ослепивший нежданного ночного гостя. Майк натянул на своё лицо одеяло, вскоре забираясь под него целиком. Зои негодовала, она прошла к двери, включив свет, после чего вновь подошла к кровати, стягивая с мужчины одеяло. — Это моя комната, ты, вероятно, ошибся, так что покинь её немедленно! — её тон был стальным, а язык слегка заплетался, поскольку Зои не успела проснуться до конца. Сингер отчаянно её игнорировал, располагаясь на небольшой кровати. Уилсон продолжала стоять над ним до тех пор, пока Майк не начал издавать звуки, оповещающие о том, что совсем скоро всё содержимое его желудка выйдет наружу. Зои забралась на свою кровать, нависая над спящим мужчиной, она трепала его щёки, изредка пощипывая их, в итоге доведя до состояния, когда они оказались румянее обычного. — Майк, открой глаза, — он отреагировал, но вместо желаемого столкнул Зои с себя, отчего та упала с кровати, — Майк! — поднявшись на ноги, девушка зарядила Сингеру звонкую пощёчину, от которой тот мгновенно открыл глаза. — Идём, тебе нужно принять холодный душ, потому что ты чертовски укуренный. Давай, идём со мной, пожалуйста, я не хочу, чтобы вся моя кровать была в остатках твоей непереваренной пищи. Ну же, хорошенький, давай, — потянув Майка на себя, Зои поднялась на ноги, стараясь держать равновесие. На удивление мужчина слушался её, стараясь не создавать тяжёлую ношу для такой хрупкий девушки, хотя маловероятно то, что он понимал всю ситуацию в её полной мере, поскольку перед его глазами до сих пор мерцали огоньки. Зои добралась до ванной комнаты, усаживая Майка на бортик ванны, после чего оставила его ровно на пять секунд, чтобы включить свет, но этого времени хватило парню для того, чтобы опрокинуться назад, ударившись головой. Уилсон растерялась, но некоторая часть её была рада тому, что он получил физическую боль, о которой вспомнит на утро, когда солнце пробьётся сквозь жалюзи. Но как бы сильно она не хотела добить придурка, запершего её в этих стенах, Зои не была злодейкой или убийцей (что в принципе являлось одним и тем же). Включив холодную воду, девушка направила её струи на мужчину, пытаясь привести того в нормальное состояние. Зои уже приходилось видеть такое однажды, когда её младший брат выкурил неизвестное количество травы, оказавшись в плохой компании. — Пить хочешь? — Уилсон подняла сонные глаза на Майка, тот лишь кивнул, после обхватив себя руками. Его губы посинели, а кожа покрылась мурашками от долго нахождения в холодной воде. Но Зои не спешила заканчивать процедуру, она оставила его одного, а сама покинула ванную, добравшись до тумбы, на которой стоял графин и стакан для воды. Наполнив его, девушка вернулась в маленькую комнатку, протягивая стакан Сингеру, он дрожащими руками поднёс его к губам, делая несколько больших глотков. — Холодно, — прошептал Майк, пытаясь подняться, на этот раз Зои осознанно протянула руку, помогая ему встать на ноги. Она оставила его стоять рядом со стеной, служащей опорой, пока сама доставала большое полотенце, не высохшее после принятия Зои душа. Но девушка не дала его Майку, как ожидал тот, она накинула его на свои плечи. Ей потребовалось чуть больше времени, чем ожидалось, на то, чтобы снять с мужчины всю мокрую одежду, за исключением нижнего белья. Вновь обхватив его талию свободной рукой, девушка аккуратно вывела его из ванной комнаты. Зои поставила графин с водой на подоконник, продолжая поддерживать Сингера на весу, затем усадила его на освободившуюся тумбу, прежде накинув на плечи полотенце, благодаря которому Майк пытался согреться. Девушка открыла окно, заставляя мужчину продрогнуть от резкого контраста температуры.— Сиди здесь, и как только розовые зайчики прекратят скакать перед твоими глазами, разбудишь меня, чтобы я отвела тебя в твою комнату, — последнее, что сказала Зои, перед тем, как упасть на мягкую постель, скрываясь под тёплым одеялом. Её глаза закрылись от нахлынувшей усталости, а сама девушка отошла в царство сна, как только её голова коснулась подушки. Майк продолжал сидеть у окна, чувствуя, как холодные порывы ветра пробегаются по его оголённой груди. Когда сил держаться больше не было, он поднялся на ноги, держась за край тумбы, скинул с себя полотенце, добираясь до казавшейся тогда уютной кровати. Когда руки Сингера нащупали мягкий матрац, он сел на край кровати, вскоре принимая лежачее положение и двигаясь к центру. Приятное тепло окутало его тело, когда рядом стало неожиданно горячо от опаляющего его грудь дыхания. Майк обхватил руками девушку, свернувшуюся в комок, чувствуя, как его уносит уже какой раз за этот вечер.