Глава 5 (1/2)

Анатолий всегда знал, что помимо него в школе работает ещё один бывший её ученик. Виктор Соколов не был одноклассником мужчины, да и не общались они никогда. Толя уехал из города с родителями до того как сюда перевёлся Вик. Познакомились, уже будучи коллегами, но особо не пересекались. Да и говорить не о чем, по сути, было, они не знали ничего друг о друге. Хотя слухи, бродившие по коридорам и кабинетам, никто не отменял. И именно они-то и настораживали, хотя так и оставались в разряде сплетен. А оно, похоже, лежало совсем на поверхности. И Толе предстояло в этом убедиться.Они никогда не пересекались до этого дня, так что Анатолий даже не подозревает, кто зашёл к нему на огонёк почти под конец рабочего дня. Светло-русые волосы растрёпаны, серые глаза смотрят с опаской, но без страха. Одежда в пыли, где-то даже затесалась парочка опавших листьев и пожухлой травы. Видок у мальчишки ещё тот.

- Проходи. Что случилось? – мужчина смотрит растеряно. Снимает очки, которые старается носить как можно реже, трёт переносицу. Устал. – Кто это так тебя?Мальчишка молчит. Недовольно поджимает губы, дёргает плечом и морщится. Больно. Похоже, от него ничего не добиться. Упрямый.- Ладно. Садись и снимай рубашку. Посмотрим, что можно сделать. – Вздыхает и качает головой. Поднимается, уходя в соседнее помещение.- Не надо там. – Просит пациент, проходя следом и оставляя куртку и рюкзак бесформенной кучей лежать у внутренней двери. – Просто руку потянул. Можно просто у вас тут умыться?- Не только можно, но даже нужно. – Замечает Анатолий, оборачиваясь к подростку и критически его рассматривая. – Могу щётку дать, чтобы ты штаны почистил. Пиджак вроде бы в норме.- Он под курткой был. – Дёргает здоровым плечом мальчик. – А штаны я и так отряхну.- Ну как знаешь. – Толя кивает и снова отворачивается к шкафчику, доставая оттуда пластырь и несколько пузырьков. – Умойся и садись на кушетку к окну.- Да я...- Не спорь. Раз зашёл, будь добр слушаться.

- Да я бы и не зашёл, если бы не заставили... – бурчит себе под нос мальчик, но послушно садится на указанное место.

- А вот это меня как-то не волнует. Заставили или нет – не важно. Главное что пришёл. – Авторитетно заявляет мужчина, обмакивая клочок ваты в прозрачную жидкость и приближаясь к парнишке. – Приподними голову, чтобы мне было удобнее обрабатывать ссадины.Пациент подчиняется, позволяя медбрату работать, а сам наблюдает за тем, как тот кусает тонкие губы. Такое внимание напрягает. Толя не знает чего ждать от подростка и поэтому нервничает. И похоже не зря.- Эм... Анатолий Яковлевич, ааа... Вы не могли бы меня поцеловать? – неуверенно закусив губу, шепчет мальчик, нарушая возникшую тишину. – Я видел, как вы целовались с парнем здесь. Я тогда пошёл попросить таблетку от головы, но вы так были увлечены друг другом, что не слышали, ни стука, ни то, как я заходил.

- Чёрт!.. – ругается, едва сдерживая желание побиться головой об стену, а потом хмурится, впиваясь взглядом в юное лицо. – И теперь ты считаешь, что можешь меня этим шантажировать? – мужчина говорит это, не подумав, ведь прекрасно понимает, что желай подросток рассказать, все бы уже давно знали о их с Ярославом отношения, но пока всё тихо. Вот только мотивов паренька не понимает.

- Да нет же! – возмущённо сопит, становясь похожим на обиженного хомячка. Даже на улыбку тянет, но не стоит сейчас смеяться, не поймут.– Просто я хочу понять, вдруг стал таким же, как братья!- Соколов? – удивление прорывается наружу. Вот вам и подтверждение, считай почти из первых рук. Неужели действительно, правда? – Ты, Никита Соколов?- Угу. – Мальчик словно сдувается после слов парня. – А что? Вы против?- Да нет. – Пожав плечами Толя, отстраняется, заканчивая работу и собирая ненужные более пузырьки и остатки пластыря. – Просто не думал, что Мишка Суворов окажется геем...- Вы знаете моего брата? – удивлённо хлопает глазами.

- Можно сказать и так. – Кивает. – Мы учились с ним до девятого класса, пока я не перевёлся из-за переезда родителей. Хотя да... – более тихо, словно самому себе, шепчет Анатолий. – Я не видел, чтобы ему нравились девочки, впрочем, как и парни. Такой маленький обособленный милый мальчик. Вроде и со всеми, но одновременно чуть поодаль. Хотя, когда мать учительница, а дети такие злые...- Так вы согласны? – Толя чувствует, как его тянут за рукав.

- Эм? – недоумённо уточняет медбрат, переводя взгляд с пола на пациента. – Ты о чём?- О поцелуе. – Не опуская чужого рукава, шепчет мальчик. – Просто я не знаю к кому больше обратиться. Вдруг попаду на гомофоба... Не к братьям же с этой просьбой идти!- Никит...- Я всё объясню вашему парню. – Поспешно обещает. – Всем всё объясню. Ну, пожааалуйста!- Твою ж налево! – шипит мужчина. Понимает, что согласится. Не откажет ребёнку, хотя за это по головке не погладят. – Иди сюда маленький засранец!Кит подчиняется, приближаясь почти вплотную и приподнимая голову так чтобы было удобнее. Анатолий целует. Сначала осторожно, едва ощутимо, потом прикусывает нижнюю губу, тут же проходя по пострадавшему месту кончиком языка, а потом скользит в приоткрытый рот: исследует, ласкает. Ничего особенного. Ребёнок... Да и мальчишка, похоже, ничего необычного не ощущает.

- Что чёрт подери, тут вообще происходит?!! – не слышно ни единого постороннего звука, так что окрик становится шоком для обоих. Отскакивают друг от друга, смотрят, пытаясь понять, что происходит, и только потом додумываются перевести взгляд на входную дверь. – Кит, мать твою!- Не сердись, я просто проверял... – неуверенный голос. Мальчишка пытается оправдаться, пояснить, но его обрывают.

- Анатолий, какого чёрта тут происходит?!- И не надо переводить стрелки! – взвивается парнишка явно недовольный, что его не хотят слушать. – Я не мог просить вас с братом об этом! А вдруг я такой же, как вы?! Мне надо было проверить!- Кит... – Как-то растерянно выдыхает Виктор. Не ожидал такого ответа, да и Толя признаться тоже слегка ошеломлён, хотя и слышал уже доводы пациента. – Твою ж налево. Зачем было экспериментировать?- Я уже сказал. – Дуется мальчик. – Я хотел знать точно, а искать другой вариант было страшно. Тем более что Анатолия Яковлевича, в конце концов, убедили мои доводы, и он согласился.- И какие же это доводы? – молчавший до этого Яр переводит недовольный взгляд на любовника, щерится, показывая кончики клыков, словно дикий зверь.

- Ярослав...- Доводы что я могу нарваться либо на гомофоба, либо на педофила. – Шепчет мальчишка краснее. – А вы парень Анатолия Яковлевича?- Кхм? – подавившись воздухом, удивлённо кашляет парень, переводя взгляд на маленькое недоразумение.

- Угу. – Отвечает вместо Яра и, улыбнувшись, подмигивает, на мгновение, будто становясь на несколько лет моложе. – Только никому не говори.- Оно мне надо? – пожатие плеч. – Вам и так проблем наверняка хватает.

- Идём домой недоразумение. – Фыркает Виктор, открывая дверь и дожидаясь пока парнишка натянет куртку и подойдёт ближе, а потом отвешивая ему подзатыльник. – Ещё раз такое устроишь – уши оторву.

- В следующий раз только с вашего разрешения! – заверяет маленький проказник, улыбаясь, а потом, неожиданно остановившись и снова заглянув в дверь, негромко кричит замершим друг около друга парням: - Когда будете целоваться в следующий раз, запирайте дверь!- Идём уже! – ворчит брюнет, вытягивая смеющегося мальчишку в коридор. Последнее что слышат парни, прежде чем дверь окончательно закрывается:- Ну и как эксперимент? Понравилось?- Неа. – Весёлый голос, а потом более тихо: - Никак как-то вышло. Наверное, люди неправы и если ребёнок растёт в семье геев, это не значит, что он будет таким же.- Недоразумение! – смех Виктора, а затем наступает тишина.

- Значит никак? Сейчас я тебя научу!– усмехается, оборачиваясь к любовнику. Анатолий наблюдает за пляской лучиков солнца в любимых глазах. Кажется, что они сияют как пара озёр. Завораживающее зрелище. До мужчины даже не сразу доходят слова парня, а потом мужчина смеётся, уворачиваясь от объятий подростка, и напоминая:- Дверь. Надо закрыть дверь!Недовольное бормотание и Ярослав исполняет просьбу. Щелчок замка и плотоядная улыбка скользит по губам. Парень предвкушает и чуть ли не облизывается.- Теперь не отвертишься!- Яр! У меня работа, а если кто придёт, а тут закрыто? – смеётся уворачиваясь от чужих ладоней.- Уроки закончились, кому к чёрту надо к тебе под конец рабочего дня? – ворчит и сделав резкий рывок всё-таки ловит мужчину прижимая того бёдрами к столу. Целует за ушком, прикусывает хрящик, тянет на себя. А руки действуют, кажется, сами по себе: пробираются под одежду, гладят, едва ощутимо царапают, скользят. Ремень поддаётся на удивление быстро и вот уже ладонь пробирается дальше, сжимает срывая с чужих губ рваный выдох, хотя хочется стон.

- Ярослав... – шепот, пробирающий до костей.

- Где? – выдох в покрасневшее ушко.

- Задний карман и верхний ящик...

- А... – растерянно, когда в руках вместо тюбика со смазкой оказывается крем для рук.

- Она в сумке и до неё далеко. – Хриплый смех. – Пользуйся, чем есть...Быстро, жарко, сильно. Мужчина кусает ладонь, чтобы сдержать так и рвущиеся наружу стоны, подаётся навстречу, увеличивает темп, цепляется до побелевших пальцев то за край стола, то за чужие бёдра, стараясь быть ближе, усилить проникновение, врасти...- Никогда не думал, что это будет так... – дышит рвано.- Говорят, каждый ученик мечтает выебать своего учителя на столе. – Фыркает и смеётся Анатолий доставая из всё того же многострадального ящика упаковку салфеток и протирая собственный живот и край столешницы. – Твоя мечта наполовину сбылась.- В смысле? – ищет взглядом мусорное ведро, но получает пакет, куда уже отправились использованные салфетки.

- Кидай, по дороге домой выкинем, не хочу, чтобы нашу уборщицу удар хватил. – Завязывает пакет и откладывает на край стола. Главное не забыть забрать с собой. Застёгивает ремень и всё же отвечает на вопрос: - В смысле, что стол присутствовал, секс тоже, вот только я не учитель.

Фыркают почти одновременно. Весело и расслабленно. Так хорошо.- Зайдёшь ко мне или домой?

- Повторение банкета? – щурится как Чешир.- Нет. – Качает головой. – У меня завтра рабочий день. Так что чай-кофе и тихие посиделки, если ты не против.

- Зайду домой, может, вечером загляну. – Улыбается нежно. – Уроки. Родители будут ругаться.- Уроки – это святое. – Соглашается, ероша чужие волосы, и чуть придвинувшись, осторожно целует искусанные губы. – Открывай дверь, пора домой.Вечером не приходит, заставляя Анатолия волноваться и смотреть в окно. На душе неспокойно, хотя и понимает, чтомогли слишком много задать в школе или родители не отпустили. Всё просто и понятно, но как же тошно!Пальцы привычно набирают знакомый номер. Стоит уточнить придёт ли Яр или не стоит ждать. Вот только до слуха доносятся лишь длинные гудки и равнодушное ?нет ответа? на экране. Второй звонок – то же самое. Третий... Ответ не меняется, отчего Толя начинает задумчиво смотреть на висящий на стене телефон. Домашний. Он бы обязательно позвонил, вот только номера не знает. Хотя...Анатолий вернулся к экрану мобильника. Совсем недавно им с Семёном почти удалось поговорить. Интересующую мужчину тему так и не удалось поднять, но номерами обменяться удалось, так что сейчас было хотя бы куда звонить. Вот только и этот звонок не особо пролил свет на происходящее, но хотя бы можно выдохнуть более спокойно. Мальчишка ушёл из дома не так давно. Значит, стоит ждать.Сделать уроки удаётся без особых проблем. Правда, из-за их количества приходится припоздниться. Да и не сразу удаётся уйти из дома. Мать не отпускает. Уводит на чай и разговор. Неприятный разговор.

- Ярослав, сынок... – женщина замялась, похоже, не зная как продолжить разговор.

- Мам, говори по делу, пожалуйста. – Смотрит на часы. А ведь собирался выйти пораньше и может быть зайти в магазин, купить чего-нибудь вкусненького... Завтра пятница, а там не рабочие для Анатолия суббота и воскресенье, можно было бы напроситься пожить до понедельника... Ещё бы родители отпустили на выходные, а это похоже не светит. Обидно.

- В общем, найди себе хотя бы парня, если так уж вышло и девушки тебе ну совсем не нравятся.

- Зачем? – хмурится.

- Я не одобряю твоего выбора. – Поджимает губы. Похоже, родительница намерена стоять до конца.- Я знаю. – Совершенно спокойно. Действительно знает. – Вот только слишком велика вероятность, что тебе не понравится и следующий мой парень. Да еслии понравится... Я его любить не буду и какой тогда смысл с твоего дозволения?- Он старше тебя. – Первый довод пошёл.

- И? Мы не первая пара, где партнёры различаются по возрасту.

- У него малооплачиваемая работа. – Второй довод стартовал.- Я люблю его, а не деньги. Будь он большой шишкой при тугом кошельке я бы даже не смел рассчитывать на взаимность.

- Возраст...- Мам, мне плевать на то, сколько ему лет!- А мне не плевать!

- Не ты с ним спишь! – зашипел как рассерженный кот. Какая им к чёрту разница? Зачем лезут? Это же их жизнь!!- Так ты... – охает, округлив глаза.- Фак! Нет, мы в карты играем! – Едва сдерживает основной поток ругательств, а так и хочется выплеснуть всё это на родительницу. Доканала!- Ярослав, ты ещё...- Я уже не. – Ворчит. – Мам, я не маленький мальчик, которому нужно менять подгузники. Прекрати. Мне в следующем году исполнится восемнадцать. Я уже не малолетка. Даже закон говорит, что после шестнадцати уже нет такого пункта как ?совращение?.

- Но... Но... Я не могу представить тебя под ним! – прикрывает ладошкой рот, в глазах блестят слёзы.

- Не представляй. – Пожимает плечами. Он так и не притронулся к чаю. Не хочет. – Отправь свою бурную фантазию в отпуск. Ну, или представь его подо мной. – Улыбается, показывая ровный ряд верхних зубов.

- Твоя бабушка тоже против. Она хочет правнуков! – слёзы высохли и им на замену пришёл последний довод. Неприятный.

- Ты ей рассказала? – бабушка по материнской линии была старушкой старой закалки, и в отличие от Ларисы Кимовны натуралкой до мозга костей. Мальчик помнит услышанный когда-то разговор до сих пор. Помнит, как та сетовала, что отменили статью УК за мужеложство. Да и вывод гомосексуализма из списка психологических болезней тоже не одобряла. Интересно, а она не предлагала его лечить?- Как-то само получилось. – На мгновение опускает взгляд, и подросток едва удерживается от желания напомнить старую прописную истину в нецензурном варианте: ?Просто так даже кошки не ебутся?. Может это конечно и не совсем в тему, да и не особо дословно, но в голове вертится только данная фраза. – О чём-то заговорились, я посетовала, что у меня теперь даже внуков не будет...- Надеюсь, у неё дома больше никого не было? – хмурится. Собственной ориентации он не стыдится, но всё равно сверкать ей направо и налево не хочет. Не транспарант.

- Нет. – Не особо уверенно откликается. Эта бабушка живёт со старшим братом матери и его семьей. У них дочь. Кто знает, кто мог подслушать этот пресловутый разговор. И подобный расклад Ярославу очень не нравится.Выяснить невольных слушателей удаётся довольно быстро. Если быть точнее, тов течение часа и на ближайшей улочке. Вряд ли караулили, но наткнулись очень ?удачно?. Оппонентом оказывается парень двоюродной сестры. Теперь, по крайней мере, Яр знает, что он жутчайший гомофоб, но от этого не легче. Особенно когда нападают всем скопом. Когда бьют, сбивая с ног, мутузя на асфальте, совершенно забывая правило: ?лежачих не бьют?. Да и нет здесь никаких правил.

Удары сыплются, кажется со всех сторон. Попытки подняться оканчиваются неудачей и лишь отнимают силы. Их слишком много. Мальчишка не сдаётся, но сопротивляться уже невозможно. Лежит, подтянув колени к груди, закрывается, в попытке защитить хотя бы часть тела от побоев. Дышит через раз. Больно. Они, кажется, не собираются останавливаться. Пинают, не желая марать руки. Яр не знает, кто спугивает этих городских шакалов. Не слышит, в ушах стучит кровь, а во рту её привкус. И непонятно: то ли язык прикусил, то ли зуб выбили. Тело болит, сознание уплывает, но он всё равно слышит прощальные слова того самого ?парня двоюродной сестры? имени которого в день знакомства так и не запомнил. Исполненный ненависти голос, смачный плевок куда-то в сторону лежащего. Попал, не попал, не знает.

- Такое дерьмо как вы не заслуживает жить. Страну нужно очищать от таких уродов!И шаги, затихающие где-то в пространстве. А потом подросток проваливается в спасительную тьму и уже ничего не видит и не слышит.

Утро встретило Анатолия тёмно-серыми, словно налитыми свинцом тучами и мелким моросящим дождём. Мужчина так и не смог уснуть. Ждал. Надеялся. Но так до сих пор ничего и не узнал.Семёну Толя позвонил спустя час после первого раза. Вдруг Ярослав передумал и вернулся домой? Вдруг что случилось, и до дома было ближе идти?Вот только мужчина не смог сказать ничего нового, только сам начал беспокоиться. Мальчишка домой так и не возвращался.

Хмурые тучи, полностью затянувшие небо, как никогда лучше соответствуют настроению Анатолия. Мужчина сидит на кухне, всматриваясь в предгрозовую хмарь за окном, но ничего не видит. В ладонях до побелевших костяшек зажат мобильник. Толя ждёт звонка уже давно, но всё равно продолжает надеяться. На душе неспокойно, мужчина впервые понимает, что не хочет терять своего мальчика. Плевать если бы тот ушёл к другому или другой, второе даже лучше будет, но он уже знает, что это нереально. Пусть бросит. Подумаешь, поболит сердце и пройдёт. Пусть даже его выжжет до полнейшей пустоты внутри, но хотя бы будет известно, что Яр жив и здоров, с ним всё хорошо. А вот так... Так терять парня он не хочет. Не готов.

Да о чём он вообще думает?! Главное чтобы Ярослава нашли живым, а остальное совершенно не важно. Об остальном можно подумать позже.

Вдох... Выдохнуть Анатолий не успевает. Дыхание сбивается от вибрации щекочущей пальцы. Мужчина даже вздрагивает от неожиданности, совершенно забыл о телефоне.