Глава 11 (1/1)

POV Автор?Симпатия…?На протяжении нескольких минут Басманов сидел и, задумчиво глядя в книгу, прокручивал меж пальцами тонкий стебелёк мелиссы. Это был один из тех редких случаев, когда опричник пребывал в смятении и не знал, что ему предпринять. В том, что цветок оставила Серебряная, кравчий не сомневался, как и в том, что послание было адресовано ему. Но столь странный способ признаться в чувствах, впрочем, чего ещё он мог ожидать от Валерии. Басманов не сомневался в правдивости и искренности подобного жеста. Княжна не бросает слова на ветер, да, и не стала бы врать или играть с чужими чувствами. Но Фёдор не мог принять тот факт, что Лерино признание нашло отклик в его тёмной душе, что и ему не чужды подобные чувства. Серебряная была притягательна и в то же время недостижима, бесстрашна и умна, ехидна и не обделена харизмой, и Басманов, когда увидел в ней этот яркий неповторимый огонь, неосознанно начал испытывать симпатию к непокорной княжне. А сейчас, получив такое необычное признание, пытался убедить себя в том, что её чувства лишь глупая влюблённость, которая ничего для него не значит. Лучше он сразу даст понять девушке, что её чувства безответны, прежде, чем сломается сам и признает, что Валерия ему безусловно симпатична. Он отвёл взгляд от книги и раздражённо сжал цветок в кулаке. У него есть дело: раскрыть заговор и нельзя отвлекаться на собственные чувства к девушке, какой бы необычной она не была. Он не хотел сделать Валерии больно, но это лишь симпатия, а, значит, она просто разочаруется и забудет о нём, эти мысли не приносили кравчему никакого удовольствия.Но, спрятав столь неприятные размышления как можно дальше, опричник прошёлся по библиотеке, осматривая вазы с засушенными цветами, найдя то, что искал, он достал их и провёл над растениями рукой, зачитывая нараспев заклинание. Поморщившись от отката, когда объект его поисков, вновь стал свежим и выглядел так, будто его только сорвали Басманов взял их и направился прочь из библиотеки. Убедившись, что Серебряная занята на тренировке с Вяземским, опричник проник в покои к девушке и оставил у неё на столе свой ответ. Когда Фёдор покидал опочивальню девушки на душе у него скреблись кошки, и всё же он считал, что поступил верно…POV ВалерияЯ была не уверена в том, что делаю, пока не покинула библиотеку, зато теперь на душе стало легче. От чего-то мне казалось, что мои чувства взаимны, если бы не надежда на это, я бы никогда не решилась оставить подобное послание Басманову. Ещё в Англии меня увлекла флюрографика, я запоем читала гигантские книги, изучая язык растений, и сейчас мои знания сослужили мне добрую службу. Найдя среди засушенных трав веточку мелиссы я вернула ей свежесть с помощью магии и, ощутив все последствия отката, направилась в библиотеку, чтобы оставить моё послание там. А после ушла на тренировку, хотя я никак не могла сосредоточиться и даже проиграла Вяземскому, когда обернувшись на секунду, поймала на себе короткий, задумчивый взгляд кравчего. Дальше продолжать схватку смысла не было, так как пока я не утолю свой интерес и не успокоюсь, пользы от меня будет мало.Быстрым шагом направляясь в свою комнату я волновалась как никогда, впервые так быстро билось сердце будто стремясь выскочить из груди, когда открывала дверь, поняла, что руки дрожат от волнения. Шагнула, как в пропасть и примерно в тот же момент сердце пропустило удар и у меня внутри будто что-то надломилось. На столе лежали три цветка: белый мак, жёлтый нарцисс и пурпурный гиацинт. И ведь не поленился кравчий, тоже оживил их магией ради такого: сразу показал, что ему плевать, а мак будто в насмешку положил. Но ведь это была лишь симпатия, ничего серьёзного, тогда отчего так больно? Я прошла к столу, захлопнув за собой дверь и подняла первый цветок: Желтый нарцисс?— не взаимная любовь, в сознании возникает образ усмехающегося опричника, мол, смотри, какая ты наивная и глупая, считаешь, что что-то для меня значишь, но это не так. Растение с хрустом ломается пополам и летит на пол.Второй?— пурпурный, роскошный гиацинт?— ?забудь меня?, в сознании появляется иронично изогнутая бровь, небрежно отброшенная за спину прядь чёрных волос и надменное: ?Ты же просто девица?. Сломанное растение летит на пол следом за нарциссом.Третий, будто положенный в насмешку, чтобы дополнить композицию, а ведь хотел два принести, как мертвецу на могилу. Белый мак?— утешение, и этот чёртов снисходительный взгляд васильковых глаз, до чего же отвратительно. Сломанный цветок летит на пол, следом вниз осыпаются оторванные светлые лепестки. Поворачиваюсь к окну, обнимаю сама себя, будто закрываясь от всего мира, по щеке медленно скользит одинокая слезинка, быстро стираю её. Не пристало могущественной тёмной ведьме и княжне плакать из-за какого-то опричника, насколько бы сильно он не зацепил мои чувства, как бы сильно не проник в мою душу и в сердце. Зачем я только позволила ему пролезть сквозь ту стену, что я выстроила? Если бы это не произошло, всё было бы хорошо.Закусываю губу, стараясь обуздать чувства и провожу рукой по шее, кончиками пальцев касаюсь гладкой жемчужины на тонкой цепочке, но снять подарок не решаюсь. Быстро покидаю свои покои и направляюсь к Государю, стремясь, по дороге успокоиться и взять под контроль эмоции. В своеобразный кабинет Государя вхожу уже с максимально естественной улыбкой на устах, поклонившись подхожу и опускаюсь в кресло напротив правителя.—?Говори, княжна. От чего решила навестить меня? —?не без интереса смотрит на меня Царь.—?Дозволь Государь в имение съездить на несколько дней, развеяться, как там идут дела проверить,?— прошу я с беззаботной улыбкой, хотя в душе будто буря бушует.—?Неужто надоела тебе жизнь в слободе? —?не без усмешки спросил Иван Васильевич, откладывая в сторону перо и бумагу.—?Что ты, Государь! Просто я там с самого своего возвращения в Россию не была, хочу сменить обстановку. К Рождеству вновь тут буду, ты моего отсутствия и не заметишь,?— поведя плечами откликаюсь я, отбрасывая за спину косу.—?Ладно уж, поезжай Валерия. Но чтоб к Рождеству воротилась,?— снисходительно улыбаясь соглашается правитель, отпуская меня.—?Как прикажешь, Государь,?— чуть ли не вскрикиваю от радости я и, быстро поклонившись, покидаю покои.В спешке собираю самые необходимые вещи и велю слугам подготовить мне Мрака. Всё делаю как можно быстрее, чтобы до отъезда не столкнуться случайно с Басмановым. Я, быстро переодевшись, покинула свои покои и направилась к конюшне. Но меня остановил брат,?— Сестрица, ты уезжаешь? Неужели в России тебе скучно и решила вернуться в Европу?—?Нет, Никита. Я еду навестить родительское имение, да, и ненадолго, пообещала Государю, что к Рождеству вернусь в слободу,?— покачала головой я уже спокойней, идя рядом с братом.—?Ты столь быстро собралась,?— встревоженно взглянул на меня Никита,?— Не произошло ли чего плохого?—?Нет, что ты братец! —?тут же поспешила опровергнуть я его предположение,?— Просто очень хочется отчий дом навестить, вот я как от Государя вышла, так сразу же велела вещи собрать и коня мне приготовить.—?Что ж, хорошо. Тогда удачной тебе дороги, сестрица,?— улыбнувшись, брат обнял меня.Распрощалась с Никитой я подле конюшен и, когда мне вывели Мрака, ловко вскочила в седло и направилась в сторону выезда из слободы. Мне стоило больших сил не позволить себе оглянуться, когда ворота остались позади, но все же я пустила жеребца галопом.Уже поздним вечером подъехала к воротам родного имения, стоило войти на территорию усадьбы и будто с плеч тяжкий груз свалился, так легко на душе сразу стало, будто и не было Басманова с его цветами и заговорщиков с тем мерзавцем магом. Быстро соскочив с Мрака и велев его отвести в конюшню, напоить да накормить, я спешно направилась в дом. Может, я и не всегда ладила с родителями, но вернуться в имение, где прошло всё моё детство было приятно. Любимое Андреевское, пять лет меня не было, а всё осталось прежним, только матушки с батюшкой не хватает. Нет, я не тосковала по прошлому, боже упаси меня от такого счастья, но в душе появилась легкая грусть. Пока слуги вносили мои вещи, я поднялась в мамину опочивальню, решила, что спать буду здесь. На кухне уже готовили ужин, а дворовые девушки топили баню, очень хотелось отдохнуть с дороги и забыться сном. Так что сразу после того как искупалась, я вернулась в опочивальню и стоило только моей голове коснуться подушки, как я попала в мир сновидений.Долина полная чёрного тумана, но это был первый раз, когда мрак рассеялся и я увидела как выглядит мой кошмар на этот раз. Огромное поле полностью покрытое белыми маками, пурпурными гиацинтами и жёлтыми нарциссами, как банально. Неприятно, обидно, но не страшно, всё же это воспоминание связано с Басмановым, а не с чёртовым магом, что делает его куда менее кошмарным.—?Если ты считаешь, что сможешь меня этим напугать, то ты жестоко ошибаешься,?— покачала головой я, отходя прочь от поля по голой скале,?— Да и не надейся, что ты тут надолго.—?Думаю нам вполне хватит,?— рядом со мной возник ведьмак, капюшон он не стал надевать и белоснежные волосы лежали на плечах.—?Мне достаточно только пожелать и ты исчезнешь из моего сна,?— я обошла мага вокруг, поглаживая жемчужину у себя на шее.—?Да, юный колдун не плохо постарался, изготавливая этот оберег, столько силы в него вложил,?— недовольно поморщился колдун, отходя от меня,?— Видимо этот юнец сильнее, чем я предполагал, любой другой от отката такой силы умер бы, а этот жив и здоров остался.Я не подала виду, но в душе разлилась тёплая и искренняя благодарность по отношению к Басманову, неужели и правда столько сил вложил, чтобы меня защитить.—?Раз уж знаешь, так чего же пришёл, Вячеслав,?— с каким же удовольствием я смотрела на ту смесь удивления и злости, которая отразилась на лице колдуна,?— Мы знаем о тебе всё! О твоей смерти, о том отчего ты так хочешь заполучить меня и почему помогаешь заговорщикам!-И что с того, чтобы вы там себе не придумали, я преследую куда более масштабные цели, Валерия Серебряная, и ты достанешься мне как бы не пыталась этого избежать! —?разозлёно вскричал ведьмак, надвигаясь на меня.—?Только посмей меня тронуть! —?я взмахнула рукой и из жемчужины вырвался поток силы, который мне удалось взять по контроль и обратить в щит,?— Я больше не в твоей власти! Ты?— лишь плохой сон, кошмар, но я проснусь, и ты растаешь как предрассветная дымка.Теперь уже не он шёл на меня, а я наступала на него, сила была на моей стороне, и я черпала её из оберега.—?Прочь из моего сна! —?слова слетели с моих губ, а магия потекла ровным потоком, изгоняя ведьмака прочь и закрывая брешь сквозь, которую он проник.—?Это ещё не конец! Ты победила в одной битве, но не в войне! —?услышала я полный злости крик мага.—?Нет, ты жестко ошибся, когда решил связаться со мной,?— бросила я, направляясь прочь. Остаток ночи прошёл спокойно, подарок кравчего сослужил мне отличную службу. Я и не знала, насколько он сильный и внутри, за обидой на отвергнувшего мои чувств опричника жила благодарность. Я знала, что такое сильный откат и понимала насколько это больно, а видя, сколько сил вложил в подвеску Басманов, мне искренне было его жаль.На следующее утро, когда я спустилась на завтрак, меня окружила атмосфера, которая царила в родном Андреевском ещё в те времена, когда я была ребёнком. Каждый день здесь был мне в радость и лишь по вечерам, когда, сидя подле окна с книгой на коленях, я задумчиво глядела вдаль на меня накатывала лёгкая, но разъедающая душу тоска. И я ужасно скучала: по брату, по слободе, по разговорам с Государем и понимала, что пора возвращаться. А, когда ночью пошёл первый снег, я вдруг осознала, что безумно соскучилась по наглому, язвительному кравчему, я тосковала без Басманова и какой бы спокойной не была моя жизнь в родном имении, она не приносила удовольствия, так как тут не было ехидного опричника. В тот вечер я впервые достала тот кафтан, что мне дал Фёдор и завернувшись в него вновь опустилась у окна, на одежде, благодаря чарам всё ещё сохранился лёгкий цветочный запах, а как провела по мягкому меху рукой и зарылась в него пальцами, так сразу в душе разлилось тепло. Басманов не просто проник за ту ледяную стену, что я выстроила, он прочно закрепился в моей душе и в сердце, оттого и было столь болезненно видеть именно те цветы, что он мне оставил. Оттого, казалось, что у меня в душе расцвели розовые камелии*.Но и заставить его симпатизировать мне я не могу, вероятно, это чувство неразделённой влюблённости и терзало так мою душу. Чтобы как-то развеяться я на следующий день выехала на охоту и это немного помогло, тот азарт, что играл в крови заставил меня позабыть о проблемах и насладиться развлечением. В общем, когда пришло время возвращаться в слободу, я чувствовала себя, куда лучше, чем когда только приехала в родное имение.POV АвторВалерия провела в Андреевском две недели, а в слободе жизнь текла своим чередом. Басманов же на следующий день после отъезда Серебряной рано утром вместе со своим отцом уехал в их вотчину?— Елизарово. Первые дни его ничего не тревожило, кравчий был занят делами в имении, помогал отцу и всё же порой по вечерам в его мысли проникал лик Валерии, с чуть печальной улыбкой и грустными карими глазами, но опричник старательно отгонял его, пытаясь, избавиться не только от самого образа княжны, что начинал всё чаще посещать его, но и от тех чувств, что он испытывал. Алексей Басманов несколько раз спрашивал у него, в чём причина такого плохого настроения и от чего Фёдор такой хмурый ходит, но сын ловко обходил подобные вопросы стороной. А на душе у опричника начали скрестись кошки, не хотела уходить симпатия к Валерии, да и понял кравчий, что скучает по неугомонной ведьмочке. Неделю сумел выдержать, чувствам своим упорно сопротивлялся, не хотел признавать того, что Лера занимает в его жизни, в его тёмной душе и да, в его сердце далеко не последнее место. Не привык Басманов совершать импульсивные поступки и не хотел попасть в плен собственных эмоций, оттого и отрицал, что к Валерии он неравнодушен. Это не любовь, но симпатия и возможно, влюблённость, но разве он смог бы спокойно признать то, что и ему не чужды определённые проявления вполне человеческих чувств. Нет, не мог, самолюбие не позволяло Басманову смириться с тем, что он попал в плен карих глаз юной ведьмочки. Ведь любовь?— лишь блажь и слабость, кажется настоящей по началу, всегда так бывает, но она иллюзорна, не вечна, и ты в итоге остаёшься ни с чем. Именно это твердил себе опричник, стоило только образу Серебряной возникнуть в его голове, но когда на губах княжны появлялась улыбка все убеждения падали, как большая ледяная стена, разрушались и превращались в пыль. В душе у него будто цвели васильки.*В одну из ночей опричник проснулся в холодном поту, явился ему в сновидениях образ Серебряной, которая используя его подарок?— оберег, сражаясь с тем колдуном. Он не смог увидеть финал боя, но что-то заставляло его переживать за девушку, пусть при ней и была подвеска. В конечном счёте Басманов не утерпел, прежде отца в слободу вернулся и сразу направился на поиски Валерии. Ни в библиотеке, ни на тренировочном поле, ни при Государе княжны не было, так, что кравчий решил проверить её комнату. Когда он открыл дверь, первое, что бросилось опричнику в глаза был одинокий лепесток белого мака лежащий на полу, а опочивальня была пуста. Не уж то девушка обиделась и решила оставив Россию уехать обратно в Европу. Отловив в коридоре государевых палат Вяземского, кравчий поинтересовался у него, где ходит княжна, но опричник лишь пожал плечами и сказал, что последнюю неделю Валерию не видел. Ситуацию прояснил Серебряный, рассказав, что девушку уехала в родное имение, но до Рождества вернётся.Решив отвлечься от своих чувств и мыслей, связанных с ведьмочкой Басманов с головой погрузился в поручения Государя, которых в преддверии праздника скопилось множество.POV ВалерииВ слободу я въезжала с улыбкой на устах, настроение было прекрасным, все печали отошли на второй план, да и день сегодня был просто чудесным. Снега за ночь насыпало видимо?— невидимо и хрустел под копытами моего Мрака, морозный воздух обжигал лёгкие, всё сияло и сверкало под холодным зимним солнцем, вот почему я скучала, пока была в Европе. Быстро спрыгнув с коня и поправив меховой плащ, я поспешила во царские хоромы и войдя сразу направилась в кабинет Ивана Васильевича.—?Добрый день, Государь! —?войдя в комнату и поклонившись, сказала я, улыбка не исчезла с моего лица.—?Добрый, княжна! —?ответил Царь отрывая взгляд от бумаг,?— Вижу отдых пошёл тебе на пользу, ты прямо-таки вся сияешь, даже глаза сверкают.—?А от чего мне грустить, Государь? Оторвался бы от дел царских и выглянул бы в окно. Снега за ночь насыпало столько, что сугробы у крыльца лежат, солнце светит, стёкла инеем разукрашены, просто загляденье! Я за пять лет в Англии так по русской зиме истосковалась, что сейчас как ребёнок радуюсь! —?буквально лучась счастьем объяснила я, подходя к правителю.—?Права ты, княжна, совсем я в делах государственных счёт времени потерял, а коли на улице и правда так хорошо, выйдем, прогуляемся,?— промолвил Иван Васильевич поднимаясь и веля слугам принести уличную одежду.—?Буду рада составить тебе компанию, Государь,?— учтиво склонив голову ответила я, и тактично покинула кабинет Царя.Ожидая правится на крыльце, я увидела брата и буквально через несколько секунд меня заключили в медвежьи объятия.—?Сестрица! Вернулась! —?довольно улыбаясь, объявил Никита.—?Я же обещала, что до Рождества уже в слободе вновь буду,?— голосом полным радости откликнулась я и, предупредив его вопрос продолжила,?— Дома всё хорошо, с делами, которые были я разобралась и отдохнуть успела, но ужасно соскучилась по тебе.—?Я тоже скучал Лера, но никак вырваться не мог со службы,?— ответил брат, и, увидев Государя, вышедшего на крыльцо склонился в почтительном поклоне.—?Никита, позже договорим,?— кивнула я и вместе с правителем отправилась в сторону заснеженного парка.—?Слышал я ваш разговор, Валерия. Дела в вотчине явно попали в хорошие руки, в чём я и не сомневался,?— сказал Государь, степенно следуя по слободе.—?Приятно слышать такую похвалу от Вас, Государь,?— благодарно кивнула я,?— Надеюсь, что не обману твоих надежд.—?Видно радостно тебе было вернуться в отчий дом, но не одними же делами ты там занималась,?— верно заметил Государь.—?Не одними, оттого и довольная такая вернулась,?— буквально засветилась от гордости я и пройдя чуть вперёд, опередив правителя, развернулась к нему лицом, а к дорожке спиной и продолжила,?— Я ездила на охоту, у нас чудные леса.—?Вновь удивляешь ты меня, княжна. Охота?— не бабье дело, а ты будто и никогда об этом не слышала. На кого же ты ходила? Лисы? Зайцы? —?с явным интересом спросил Иван Васильевич.—?И убила кабана,?— нарочито безразлично бросила я, не без удовольствия наблюдая за удивлением, которое отразилось на лице правителя.—?Плохо Государю своему лгать, княжна,?— не поверил мне Иван Васильевич.—?Чтобы я тебе лгала Царь?— батюшка?! Не было такого и не будет! —?с возмущением возразила я,?— Если хочешь доказательств вели хоть сейчас выезд на охоту собрать, кабана убью и глазом не моргну.—?Верю я, княжна, но выезд на ближайших выходных прикажу заложить, поедем поохотимся, покажешь себя,?— усмехнулся Государь. Его явно веселил тот факт, что я любого боярина могу за пояс заткнуть и всякого на место поставлю если понадобится.Мы некоторое время ещё прогулялись в парке, но Государю надо было вернуться к делам, а потому я решила дойти до тренировочного поля, ещё не довелось мне свидеться с момента своего приезда я князем Вяземским, да с Владимиром или Глебом. Но тут резко подул ветер, скидывая с моей головы капюшон и посыпался снег, большими хлопьями оседая на одежде и волосах. Это была не буря, лишь лёгкий снегопад, чему я была бесконечно сильно рада и, раскинув в стороны руки, покружилась, позволяя снежинкам, запутаться в тёмных локонах.И тут я обернулась и встретилась взглядом с васильковыми глазами. Моё сердце пропустило удар.POV АвторБасманов увидел её, выйдя из государевых палат, с раскрасневшимися на морозе щёчками, рассыпавшимися по плечам каштановыми локонами, в которых, как маленькие самоцветы сверкают снежинки, с улыбкой на мягких карминовых губах и яркими светящимися от счастья карими глазами. Она обернулась и встретилась с ним взглядом, несколько секунд оба не могли отвести взор стремясь передать всё то, что не даёт вслух высказать самолюбие. И у обоих в душах распустилось по маленькой веточке белой сирени…