Ритуальное сожжение (1/1)

Молодые годы, в возрасте от двадцати до тридцати, многими считаются оптимальным возрастом человека - когда, вроде как, есть и здоровье, и ум, и некоторый опыт, и в организме, в целом, по статистике, еще не произошло никаких необратимых изменений. Когда, как говорится, "и хочу, и могу, и знаю, как". Но Бенджамин Лайнус в этот жизненный период часто бывал фрустрирован своей жизнью. Отчасти этим и обуславливалась часто возникающая у него несколько непристойная метафора.Не то, чтобы стать кем-то значительным - но где юному Бену, безнадежному, бесперспективному, увидеть свет в конце тоннеля? В "Дхарме Инишиатив" работали великие умы, они двигали науку вперед. А кем был Бен, далекий от наук. Вроде и не туп, знал психологию. Но всю жизнь был обречен нести свой крест - уборщика и сына уборщика.И тем фактором, что позволял увидеть в конце тоннеля тот самый свет, или - тот самый выход из кроличьего лабиринта, была его принадлежность к "другим". Сложно переоценить было значение этих его тайных встреч со своими новыми друзьями. Когда он бегал в джунгли к своим друзьям, "другим", его жизнь наполнялась смыслом, он словно пробуждался ото сна и жил полной жизнью, выполняя для них поручения и все докладывая. Ему, как и обещал Ричард, не меняющийся год от года, в то время, как Бен рос и мужал, приходилось быть очень-очень терпеливым. Столько он грезил о будущем триумфе!И вот в этот день, в свой двадцать седьмой день рождения, Бенджамин Лайнус получил то, о чем и мечтать не мог. Свой самый главный подарок он преподнес себе сам. Убив ненавидимого им родителя собственноручно.- Хочешь, чтобы мы забрали тело? - спросил у него Ричард.Бен не чувствовал к покойному отцу ничего, кроме брезгливого презрения, и не считал достойным даже торжественных похорон.- Нет, бросьте его там.- Ладно, - Ричард одобрительно похлопал его по плечу и пошел исследовать поселок дальше.Бен испытывал определенные рефлексии от того, что погибло столько людей, многие из которых были просто невинные - они даже не были теми, кто притеснял Бена в детстве - много воды уже утекло, и новобранцев уже было немало. Но жальче-то всех было Гудспида. Над его телом, сидящим на скамейке, он склонился. Ему было неловко глядеть на это мертвое лицо, смотревшее разочарованно, словно укоряя: "ну что же ты, Бен?". Он даже почувствовал, как в бесконечно далекие годы, приязнь к этому человеку.Но нет. Это - слабость. Он больше никогда не будет слабым.У покойного был юный сын, Итан, которого Бен перетянул на свою сторону - тем самым реально спася мальцу жизнь. Уж неизвестно, что сподвигло мальчика пойти против отца. И теперь Итан, которого Гораций метил в свои преемники и всерьез готовил мальчонку к лидерству, будет смотреть на Бена с почтением - не так, как смотрят на человека, таскающего коробки. Так что с Итаном было очень приятно общаться - который ничего не знал, внезапно среди "других" оказался, и видел в Бене свою опору.Правда, он и перевыполнил свою задачу. Конечно, Гудспид-младший тут же понесся спасать жизнь своей матери, Амелии - хитрой и предприимчивой женщине, обладавшей талантом хорошо в этой жизни устраиваться, всегда выбирая правильную сторону. Получилось и в этот раз. Вот эта триада - Бен, Итан и Амелия, были, похоже, единственными из старого состава "Дхармы", пережившими Чистку.Ричард с тяжелым сердцем снял противогаз. Было видно, как ему жалко покойных "дхармовцев", которые ничего никому не сделали. Но поля острова есть воля острова, а приказы лидера не обсуждаются.Ну что? - к месту приблизился высокий мужчина в противогазе. Ричард обернувшись, остановился, не успев уйти. С разных позиций стали подходить новые люди.Вскоре был снят противогаз. Мужчина встряхнул седыми волосами. Чарльз Уидмор властно оглядел толпу. Бен поймал на себе его внимание. - Молодчина, мальчик, - похлопал его по плечу лидер. - Успех был бы невозможен без тебя, - Бен ловил каждое слово.Он дождался этого. Перед Чарльзом он испытывал непонятное смущение, потому что он был мужественен, и чем-то напоминал ему отца - воображаемого, успешного человека, а не покойного забулдыгу Роджера.- Слушайте все! Мы покончили с ними, а теперь, Ричард - собери сюда остальных! - приказал Чарльз, значительный и в лесном камуфляже.Вскоре в бывшем поселке "ДИ" возле вождя образовался круг из толпы, в которой были и женщины - и далеко не инженю.- Сегодня мы сделали это, - провозгласил Чарльз. - Убитые люди - это наши враги, которые вторглись сюда и начали, - у него проступили глубокие носогубные морщины, - терзать наш остров. Но несмотря на это, мы предадим их погребению.- Каким образом? - внимательно смотрел на него Ричард.- Ну, - Чарльз самодовольно усмехнулся, сам испытывая удовольствие от того, каким он выглядит сильным и великодушным, - выройте одну общую могилу. Для них хватит.- А что дальше? - зажестикулировал Ричард, глядя испытующе.- А когда закончим, - вздохнув, провозгласил лидер, - мы пока что займем их дома.- О-О! - раздался одобрительный гул.- С соблюдением всей возможной дисциплины. А пока - до вечера разберитесь с покойниками.И ушел, прямой, непреклонный. Юный Бен не переставал восхищаться им.***Увильнуть получилось очень легко. Сказав своему молодому спутнику, что хочет найти тело своего малопочтенного родителя, он получил полный карт-бланш на перемещение по острову. "Другие"-то были в курсе того, что Бен сделал их соучастниками своего отцеубийства.Но Бен, конечно, пошел ни к какой не к машине. Бен, так и одетый в комбинезон с обозначением его имени и должности "Бен-уборщик" направился в джунгли, чтобы как раз сжечь этот комбинезон. Проститься с прошлым. Не все прошлое было неприглядным, ведь не все. Он очень часто думал об Энни. Но в проклятом 1977 году, когда Бену было двенадцать, а в "Дхарме Инишиатив" случился очередной раскол, с острова началась эвакуация, и родители Энни увезли ее. Лишив Бена единственного по-настоящему родного человечка. Он даже не мог с ней попрощаться, так как в это время, когда Энни ступала в подлодку, сам Бен лишь беспомощно лежал и выздоравливал, взятый "врагами" на поруки. Последнее, что она помнила о нем - то, что Бен якобы был похищен. И все. Может, она и порывалась остаться, чтобы узнать, что стало с Беном, считающимся пропавшим? Может, не оставалась. Но она покинула остров. А все, что осталось - лишь пара кукол от нее. Ему так хотелось узнать, где она и что с ней - но, находясь на острове, он эту мечту сначала взращивал, а затем похоронил. Что проку горевать о несбывшемся, если ты выбрал остров?Он не заметил, как добрался до перекрестка.Если он пойдет налево - в том направлении увидит злополучную машину.Он улыбнулся. И пошел в противоположном направлении.Никто ему уже не мешал, пересекая джунгли, не надо было, как во времена пребывания в "Дхарме", нелегально работая на "других", конспирироваться. Потому что тогда, когда ты имеешь вес, с тобой считаются.И избиение - ничто, если это позволяет добиться практических целей. Когда отец разбивал очки об оконную раму, ударами можно было решить важную задачу - позволить отцу доминировать, получить от него свою порцию побоев - а затем он выместит злобу и отстанет, не мешая делать настоящее дело (Но теперь не выместит и не помешает уже никогда). Когда в свой день рождения сын отравил его газом, он забавно кашлял, а трясущиеся от алкоголя рученьки еще пытались вытереть кровь, без понимания того, что все конечно.Поэтому быть битым - это малая плата за достижение целей.Но вскоре такой способ решения проблем стал распространяться и на всю жизнедеятельность Бена. А потом тебя даже ждет приятный бонус. Когда ты окажешься на вершине - тебя никто никогда не будет бить.До вершины пока было далеко , до нее надо было карабкаться и карабкаться, но важнейший день сегодня сделан. Он - больше не сотрудник "Дхармы Инишиатив", но теперь - полноправный "другой". Он исполнил свою детскую мечту. На этом и будет стоять.Отдалившись достаточно далеко, Бен собрал достаточно сухих веток и бревен, сложил их должным образом и достал из кармана зажигалку (с "Дхармовской же символикой). Помедлив, затем он решительным движением стал расстегивать одну пуговицу за одной, а затем сошвырнул комбинезон в разгорающееся пламя.Вот и все. Не будет больше Бена-уборщика. Воспоминания из детства нахлынули на него. Забавно, когда-то давно, когда люди проявляли свое нутро, в том числе и взрослые люди, они не воспринимали его всерьез. Даже свои планы озвучивали прямо при нем. Не скрывались, полагая его неопасным. Почему-то полагали, что этот очкастый ребенок ничего не понимал. И приходилось скрывать, что ребенок-то все понимает.Он опять предался воспоминаниям об Энни, и перестал замечать, как идет время.Он хотел остаться здесь подольше. Комбинезон уже давно сгорел, а он разжигал вновь и вновь это пламя,обманывал себя, надеясь поискать еще кусочки - пусть он сгорит дотла.Наконец он понял.Не надо было себя обманывать - ничего у него, кроме острова, в жизни уже не осталось.Пора было поторапливаться, а то что-то уже стало совсем темно, а он, похоже, ходил кругами. Странно, ведь прекрасно знал эту лесистую местность. А если не знал, то уж никак не мог заблудиться и всегда бы сориентировался.Проклятое наследие "Дхармы Инишиатив" довлеет над ним. Никак не удавалось распрощаться. Казалось - выйди сейчас кто-нибудь, и Бен пустится наутек. А оглянешься назад - призрак сам от тебя убегает наутек и боится больше твоего. Смешно. Лучше было уже дождаться утра и сжечь одежду в свободное время, если вообще стоило это делать - Бен и так считал свой поступок блажью. Он был уверен, что идет правильно, в правильном направлении, и если огибает деревья, то совсем чуть-чуть, а потом компенсирует, поворачивая в нужном направлении. Но лес делался все незнакомее и непроходимее. Бенджамину стало не по себе.Шепоты заслышались по острову - разнообразные, пронзительные. Бен снял очки. В белого цвета футболке он, смущенный, далеко еще не был тем Бенджамином Лайнусом, уверенным в себе и властным, которым хотел стать впоследствии. В такой ситуации предстояло бежать.Что он и сделал, со всей возможной скоростью. Очки он надел специально - чтобы прощание с прошлым было символичным. С возрастом начало улучшаться зрение, не совсем удачное от рождения. Так что он не будет носить очки постоянно - только лишь для работы. А теперь они безнадежно потеряны при падении.Бен попытался выждать, лежа на земле. Да только шепоты не переставали стращать! Непосвященного человека они могли до смерти напугать. Но монотонность пугающих голосов означала, что тем более нужно вставать и бежать - как можно, скорее. Что он и сделал, с новою силой."Ничего", - разум проворачивал планы. - "Я заблужусь. У меня стресс. Я убил отца. (Бедная овечка). Мне простят. Это - тайны острова. Я теперь "другой". Впечатление улучшу"".Поток этих рваных, генерируемых на бегу, мыслей, прервался, когда внезапно Бен выскочил на открытое место, на котором присутствовала хижина. Сразу же, как по заказу, голоса исчезли. Бен уставился в шоке и страхе, потому что никогда не мог представить подобного строения здесь, в джунглях острова. Но отнестись к жилищу как к старому и заброшенному помешал загоревшийся в единственном окошке оранжевый свет! Жилище явно было обитаемым.Надо было идти скорее назад. А если он уже замечен?Рука нашла пистолет, остававшийся за поясом. Это радовало. В остальном же - приходилось волей-неволей зайти в эту непонятную хижину и выяснить, что там происходит.Новообращенный "другой", сделав волевое движение, направился к двери. Отсутствие голосов уже пугало, так что Лайнусу теперь четко казалось, что кто-то за ним следит. Пора было заканчивать с загадками, портящими праздничный день. С лицом бледнее мела, с глазами, глядящими сейчас вниз, Бен осторожно отворил входную дверь.