Человек из Сеула (1/1)

Комната на вид была самой обычной; в ней присутствовала мебель, может быть, несколько устаревшая, но... многие из несчастных человеческих существ, обитателей этого презренного мира, были бы рады и такой.Стул присутствовал один, и он располагался в самом центре. На стуле располагался человек, и это было вполне обычным явлением. А необычным было то, что человек был к предмету мебели пристегнут. И руки, и ноги, и даже грудь были так пристёгнуты ремнями, что освободиться не представлялось возможным. В пленнике чувствовалась немалая сила, и даже седые волосы не должны были вводить в заблуждение. Лицо его дрожало в гримасе,рот – заклеен пластырем; казалось, он не до конца может поверить в то, что кто-то посмел так обходиться с ним. Оставив свои бесплодные попытки, мужчина еще подергался неистово минуты две. Все бесполезно. Отчаянно рвётся с места еще раз. Его лицо искривляется в новой страшной гримасе. Его не слышат или не хотят услышать. Остается только ждать.Последнее, что он помнил – он в своем роскошном лимузине поехал на переговоры – мужчина был бизнесменом. Рядом с ним ехал другой автомобиль - с охраной. И какой-то невежа на грузовике въехал прямо в них. Господин Пайк вознамерился уже лично выйти из транспортного средства, чтобы повелеть хорошенько проучить невежу, а затем и сделать его своим вечным должником. Никакой ответственности за свои действия он не опасался – он был истинным хозяином Сеула. Но тут в его машину въехал другой грузовик, перевернув его собственное авто. Машина перевернулась в воздухе, а потом – пустота. Полное отсутствие воспоминаний. И приход в сознание в таком положении.Что это происходит? Может быть, это другая Корея объявила войну Югу? Но эти голодранцы не могут помочь даже себе, не говоря о том, чтобы нападать на соседей. Откуда же у них такие средства? А западной мебели, конечно же, у них быть точно не могло. Тогда кто же это? Оставалось только гадать.Наконец, дверь открылась, и к нему вошли. Какой-то истеричный мужчина в рубашке, с всклокоченными волосами, одним своим видом жалкий, и упитанная мускулистая женщина. Однозначно, славянка, определил Ву, имевший опыт бизнеса с некоторыми представителями этой расы. Но кажется, здесь было не двое, а целая группа негодяев, из которых никто пока не обладал азиатской внешностью. Что это? Конкуренты? Кто это посмел? Разве они не понимают, что он может сделать с ними?Из-за двери стал раздаваться голос какой-то другой женщины, а потом- Развяжите его, - носатый приблизился к связанному мужчине и принялся его развязывать.Ах, какой это было ошибкой!После сильного тычка в скулу голова носатого мотнулась в сторону и он, не выдержав боли, согнулся, держась за челюсть. Ву-Янг Пайк рванулся было с кресла, но что-то сделать было проблематично с одной отвязанной рукой. Женщина, похожая на славянку, хотя и с темными волосами, не спеша приблизилась к нему, и без труда возвратила метущегося в прежнее положение. На что это было похоже?Задергав ногами, связанный начал ругать свою мучительницу бранными корейскими словами, пока та прикручивала его. Наконец удалось набрать полный рот слюны, и он было приготовился наградить мерзавку, поднявшую на него руку, но это не получилось сделать – она обхватила бицепсом своей руки голову пленника и принялась стискивать, так что дыхание совершенно сбилось. Когда эта мартышка его отпустила, то уже захотелось кричать, да только вместо полноценных звуков получалось издать лишь невнятный сип.В открытом дверном проеме тем временем появилась новые физиономии: брюнет с неестественно черными бровями, и еще один, седой, кажется, азиатской наружности. Так вот кто здесь главный негодяй! Но азиат не спешил говорить. Не издавал ни одного звука и чернобровый. А вместо этого они расступились, уступая дорогу для кого-то, чьи шаги вскоре действительно стали слышны.Если они хотят выкупа, то рано или поздно должны будут привести переводчика (ни на одном языке, кроме родного, автомобильный магнат не говорил). Господин Пайк, забыв о сдавленном горле, приготовился высказать появившемуся переводчику все, что сделает с ним, его семьей и семьями всех тех, кто его уволок сюда, но слова повисли в воздухе. Он пригляделся к азиату получше. Такой же, пожилой, примерно одного возраста с Ву, мужчина азиатской внешности. По всей манере вести себя чувствовалось, что его тут слушаются. Но он же сейчас послушал кого-то. Значит, главный все-таки не он? Может быть, переводчик? Ничего не было ясно. Требовалось как можно скорее выяснить, чего от него хотят – главное, договориться. Обмануть, пообещать денег, а потом – сделать всех, кто здесь находился, своими вечными должниками.Но вот раздался опять тот женский голос, странно знакомый, и принялся что-то говорить требовательно. Чернобровый и пожилой молчали. Значит, теперь ему приведут переводчика?Что же, он получил переводчика. Много разного испытывал в жизни господин Пайк, но его никогда еще не похищали. Если его решили так вероломно похитить, то они что, не понимают, что им за это будет? Сейчас должна была выясниться правда, и он собрался сказать всё, что о них думает, но слова повисли в воздухе, когда негодяи отошли в стороны, и перед его взором предстала та, кого он ожидал увидеть меньше всего – его собственная дочь, Сун Хва Квон.