Стихия (1/1)

Паруса дрожали под порывами ветра. Огромные куски ткани болтались так сильно, что создавали обманчивое ощущение, будто через секунду сорвутся с креплений и полетят в открытый океан, чтобы встретить свое пристанище в воде. Тёмный цвет парусов придавал кораблю суровый, воинственный вид. Существует стереотип, что черные паруса характерны исключительно для пиратов. Но это всего-навсего стереотип. Или же… данный корабль стал первым исключением из общих правил, кои были сейчас несколько нарушены. И как это в истории бытует, все бывает в первый раз.Люди бегали по палубе, каждый занимался вверенными ему обязанностями. Вот один моряк, почему-то без ботинков на ногах, стоял у кромки корабля и тренировался, завязывая веревку в хитросплетенный узел. Большинство людей на корабле только и занимались подобными делами. Имитация деятельности. Но побочным эффектом от пребывания в любом замкнутом коллективе является охотное обсуждение всего, что позволяет отвлечься. Потому-то палубные как раз заинтересовались тем, почему поднялся такой ураган. Ещё несколько мгновений назад яркое солнце освещало всё вокруг. И тут - вмиг... Огромные серые тучи стали диктовать свою волю. Воздух стал влажным и спёртым. Словно сам ад поднялся на элеваторе, чтобы достичь земли. Некоторые моряки уже принялись спускаться в трюм, ожидая встретить наступление урагана в безопасности. Безопасность, нарисованная в собственном воображении. Как человек, после чего-то ужасного пребывающий в состоянии шока и повторяющий, что этого не должно быть, и все происходит не с ним. А то и как человек в падающем самолёте, закрывающий глаза руками и молящийся о том, чтобы переместиться в пространстве и оказаться в своей квартире.Двое невысоких мужчины стояли у кромки корабля. Коренастые кривоногие, они держались за поручни, удерживая равновесие на раскачиваемом водой судне. Но казалось, что одному из них сейчас было не очень хорошо. Он с трудом удерживался на ногах. При малейшем усилении качки, его голова по инерции опускалась на грудь, и он оставался в таком состоянии, как сомнамбула, а через пару секунд он возвращался, чтобы опять впасть в это состояние. самостоятельно выходил из этого состояния. Невооружённым взглядом было видно, что он нехорошо себя чувствует. И "не очень хорошо" - это еще слабо сказано. Ему явно нужно было оказать помощь. Но он продолжал стоять на уже подкосившихся ногах, не подавая виду, что ему не по себе. Но получалось посредственно, и напарник обратил внимание на его дурное состояние.- Вилли, ты в порядке? – поинтересовался второй моряк.Уильям обернулся к нему. Зрачки глаз были расширены, белки вдоль и поперёк были испещрены лопнувшими кровеносными сосудами. Голова мелко подёргивалась из стороны в сторону, как будто тот навязчиво отрицательно ею мотал. Зубы начали выстукивать некий прерывистый ритм.- Хоуи, всё в порядке, просто укачало… - обреченно ответил Уильям.Не успел он договорить последние слова, как с грохотом рухнул на пол. Его тело трясло в конвульсии, из носа тонкой струйкой, а затем все интенсивнее текла кровь. Говард упал на колени перед товарищем.- Эй, кто-нибудь! Сюда! Человеку плохо, нужна помощь! – завопил во всё горло Хоуи.С другого конца корабля начали подбегать люди. Они столпились в круг около пострадавшего, но на этом их участие в происходящем и ограничивалось. Будучи в плавании, они охотно были рады любому зрелищу, чему угодно, что бы нарушало однообразие их рутины, но вмешиваться никто не хотел. Что ж, люди, столь далеко отплыв от цивилизации, все равно сумели воспроизвести эффект толпы.- Саманта, вернись! Подожди меня! – очнувшись, прошептал Уильям.Очевидцы принялись перешептываться. Потому что их напарник, очевидно, бредил.- Что он несет? На кораблях женщин не бывает, - пробормотал один из членов экипажа.- Это его покойная сестра, болван! - огрызнулся Говард, злой-презлой. - Она умерла два года назад. - Чего столпились? Ему нужен воздух, разойдитесь! – принялся командовать Говард.Люди неохотно начали расходиться и образовывать небольшие компании, обсуждая, что могло произойти с Уильямом. Еще один побочный эффект пребывания вдали от цивилизации - в отсутствие всего многообразия событий возникает желание посплетничать.Тут из трюма вышел мужчина, который заметно отличался от других. По нему было видно, что вот он-то и есть капитан. Стоило ему ступить на палубу, как толпа зевак рассосалась, моряки тут же разошлись по своим делам, всем своим видом обозначивая занятость. И только Говард и несколько мужчин сидели над телом упавшего в обморок моряка, оказывая какую-то помощь. Капитан неспешно подошёл к ним.- Что с ним? – с видимым недовольством спросил капитан, не желая слушать пространных объяснений.- Он просто упал в обморок, сэр. Несёт какой-то бред. – Отрапортовал Говард.- Отнесите его в трюм, там, где рабы. Пусть полежит.- Но, сэр… Ему нужна помощь… - Хоуи нахмурился.- Рабочий, - капитан было посуровел, но только лишь из снисхождения к дружеским чувствам пустился в объяснения. - Я - Магнус Хансо, капитан этого судна, мне решать, что делать! Скажи спасибо за то, что я не приказал выбросить твоего друга за борт, хотя это было бы надежнее. Выполнять! – закончил он на жесткой ноте.Говард не нашёл слов в ответ. Он вместе с напарником взял Уильяма и потащил в сторону входа в трюм. Капитан стал около бортика и взглянул на океан. Его глаза бегали по горизонту в поисках клочка земли, но за этой далёкой линией виднелось лишь небо.В подсобном помещении Уильям пришёл в себя. Он больше не нёс чушь, которую на палубе он неустанно произносил. Зеваки на него смотрели. Он выпил воды из предложенной фляги, оторопело осмотрелся и спросил:- Где я?- Мы на корабле. Не волнуйся, всё в порядке. – Тихо проговорил Говард.- Как это? Я не тут. Где Саманта? - очевидцам было не по себе, так как и голос моряка стал какой-то совершенно детский.- Успокойся.Снизу раздался голос:- Что? Кто ты,такой?! Где она? - завопил моряк, отталкивая от себя друга, который лишь ошарашенно на того смотрел.- Саманта умерла, когда вы были детьми, – ответил Говард, после чего глубоко вздохнул.- Нет! Я только что был вместе с ней. Где я и что я здесь делаю? Этого не может быть! – Уильям начал дёргаться, отчего у него потекла кровь носом.- Вилли, это – реальность. Остальное – твоя фантазия.- Нет, нет! Я не здесь, а там! - продолжал стоять на своем несчастный.Но внезапно он остановился на полуслове. Ноздри раздулись, глаза были готовы вылететь из орбит от внутреннего напряжения. Его начало трясти. Струя крови увеличилась и уже потекла по губе, затем растекаясь по подбородку. Наконец он безвольно обмяк, в последний раз судорожно дернувшись.- Механизм ждет нас... - прошептал Уильям с закрытыми глазами.Это были его последние слова. Он отключился. Говард упал перед ним на колени, но даже не будучи медиком, он смог определить, что его приятель мертв, и пустился в рыдания. Парни, стоящие рядом, тихо перешёптывались, смотря на него. Затем один из них подошёл к Эдварду, осторожно положив тому руку на плечо.- Хоуи, надо избавиться от тела…- Нет, он заслуживает лучшего! – на этот раз уже чуть ли не кричал безутешный друг.- Он мёртв. Его больше нет. Он теперь - только тело. А если кто-то увидит труп на палубе, то начнётся паника.Говард отыскал в себе силы и мужество послушаться. В последний раз он посмотрел на друга, после чего положил руку ему на лоб и закрыл веки.- Прощай, Вилли...Потом он встал и пошёл к выходу, смотря и не видя. За его спиной парни уже тащили какую-то грязную рогожу, предназначавшуюся для умершего.Эдвард вышел из трюма, весь взмокший. Он вытер пот с лица тыльной стороной ладони. Он подошёл к противоположному краю палубы и достал из кармана самокрутку. Взглянул на нее. Пальцы его дрожали, так что Эдвард принял решение выбросить то, что у него в руках, за борт, что и осуществил с яростным плеском. От моральной боли за произошедшее он ощущал боль физическую.- Эй, не расстраивайся, все будет хорошо, - фамильярно обратился к Говарду какой-то молодой парень. Так обычно бывает, когда люди, стремясь почувствовать себя сильнее, пытаются утешать таким образом, когда на самом-то деле им в действительности хочется самим быть утешенными.- Все образуется.- Меня тревожит другое. – Он оглянулся на капитана, смотрящего на горизонт, пытаясь отвести тему от скончавшегося друга. – Это чертовски подозрительно, парень.- Что ты имеешь в виду? – в глазах парня появилась заинтересованность. Наверное, в Говарде он увидел такого человека, с которым можно поговорить без риска быть отторгнутым. Именно поэтому он не отставал.- Не знаю, это сложно объяснить. Я не берусь рассуждать, зачем у нас в трюме столько мавританских рабов...- Они из Мозамбика, - вставил собеседник.- Да неважно, откуда они! - моряк перешел на крик. - И кипа динамита, – проговорил свои сомнения более опытный моряк более юному. – Но почему нам никто даже не говорит, куда плывем?- Что, даже капитан?- Ну, он, я полагаю, знает. Но остальных - кого ни спроси, все знают лишь направление движения. Это в лучшем случае. Зато теперь у нас случаются припадки, - зло присовокупил он.Нехорошее плавание, - обобщил Эдвард.- Может, это - морская болезнь, предположил собеседник.- У кого? У Вилли? - презрительно хмыкнул Говард. - Да он здоров, как конь! И под парусом ходит больше, чем ты или я! И вдруг - такое! Что-то тут нечисто, приятель.Круто развернувшись, Говард отошел, жалея, что ввязался в этот разговор.Тем временем к капитану подошёл видный мужчина, судя по расшитому одеянию, тоже не выглядящий матросом или кем-то вроде. Он встал рядом с капитаном и начал разговор.- Сэр, остров приближается к нам, – глядя в океан, сказал мужчина.- Ты так полагаешь, Рикардус? А по мне, здесь нет ничего, кроме океана на много миль.- Поверьте мне на слово - я провел здесь так много времени, что научился его чувствовать. Через пару минут посмотрите на север, и вы увидите то, что действительно вам понравится.- Вот не смеши меня, Рикардус. Ты выглядишь не старше меня, - с усмешечкой проговорил капитан со скандинавской фамилией Хансо.Ричард лишь сдержанно улыбнулся. Капитан был забавный.- Прошу прощения, сэр. Ну ладно, я пойду в каюту. Я жду вас там.Ричард направился в сторону двери. Капитан повернул голову на восток. Конечно, он ожидал увидеть землю, но ни в коем разе не таким образом. Перед его взором из клочка земли торчал обломок гигантской статуи - четырехпалая нога. Смотреть даже на оставшуюся часть, казалось, можно было, не отрывая глаз - завораживал сам ее вид. Судовая команда тоже начала замечать сие строение. Люди, пребывающие на палубе, постепенно переставали копошиться и начали поднимать взгляды вверх, некоторые, замечая своих напарников, также забывали о своих делах, и, под влиянием стадного инстинкта, принимались созерцать.Погода становилась все более немилосердной. Тучи, ставшие еще больше, беспощадно сомкнулись. Небольшие волны набрасывались на борта судна и отскакивали в океан. Стихия готовилась сказать свое веское слово.