1 часть (1/1)
Будильник раздался громким звоном в большой, обставленной массивной мебелью, комнате. — Девушки, просыпаетесь! Если через пять минут вас не будет в столовой, то будете мыть полы после факультативов, — где-то за дверью раздаётся крик старушки-воспитательницы, которая всеми силами, каждое утро, срывала голосовые связки на то, чтобы разбудить воспитанниц Привилегированного Интерната для Девочек. Молодые особы постепенно просыпались, ругаясь то вслух, то про себя. Каждое утро происходило одно и тоже: девушки просыпались, одевались и приходили в столовую. Умыться им давали право лишь после завтрака, перед первым факультативом. ?Интернат есть жизнь и дом для вас. Преподаватели и няни есть ваши родители?, — твердили девушкам воспитатели. Почему формулировка сочетала слова ?жизнь?, ?дом? и ?родители?? Потому что ни у одной из воспитанниц не было семьи, все они были разных возрастов. У каждой была своя история, своё горе и каждую ожидали свои последствия из-за ошибок родителей. Сам же интернат являлся старинным достоянием города Кванджу, однако обновлять мебель или просто содержать его никто не хотел, посему назвать это место ?домом? даже язык не поворачивался. — Юджин, ты проснулась? — спрашивает темноволосая девушка, садясь на край кровати одной из воспитанниц. — Да, Суён. Сегодня ещё нет никаких новостей? — спокойным и размеренным тоном задаёт ей вопрос та самая воспитанница, поднимаясь с кровати, с помощью подруги. — Нет. Как всегда, нет, — грустно вздыхает темноволосая особа, поправляя ночную рубашку девушки. — Очень жаль, — уже который день на одни и те же слова, она отвечает тоже самое, с иронией в лице и грустными глазами. В интернате обучались и жили не только физически здоровые девушки. Среди них была одна единственная особенная ученица – Чхве Юджин – чьи глаза не были способны видеть. Она была под опекой Пак Суён – одной из активисток интерната, которая являлась подругой для ?слепой Джини?. Девушки были достаточно дружны. Слепому человеку невероятно тяжело справляться в обществе, из-за чего Юджин не торопится вставать с кровати, лишь улыбку свою дарит подруге и сжимает чужую ладонь. Сама Юджин никогда не просила помощи у других. В первое время пребывания в интернате, она пыталась отмахиваться от своей спутницы-помощницы, прячась в огромных коридорах, на ощупь ища место для убежища. Однако, в помощи Суён позже находит ?спасение?. Ей удалось обрести друзей и помогать им не делом, так словом. Девушек в столовой встречает гнусавая уборщица, что всем своим видом даёт понять – сегодняшний день не будет одним из лучших. И то, что на завтрак им подают сырники с непонятной недожаренной морковью – для вкуса, политые якобы сгущёнкой, вместе с приторно-сладким чаем эту мысль подтверждает. Стоя в очереди каждая натыкается на хмурый взгляд поваров, потому что кто-то впереди, в очередной раз, слишком громко раскритиковал их ?шедевр?. Хотя если подумать, сырники не являлись типичной едой для подобного заведения. На завтрак подавалась рисовая или овсяная каша, приготовленные, к сожалению, не на молоке; на обед чаще всего подавали суп с, добавленной в него, переваренной картошкой, а также мясные изделия с гарниром в виде риса; ужин сопровождался вкусным растворимым кофе в пакетиках и (иногда не только) рыбной похлёбкой. Пища не столь стоящая, но овощи и фрукты, всегда ожидающие воспитанниц на полдник, ?скрашивали? серые будни и ежедневный рацион.Получив подносы с едой, девушки присаживаются за столики, начиная трапезу. На входе – в дверях – стоит один человек из воспитательского состава, чтобы подгонять.— Она всё ещё ждёт новостей от своей семьи? — шёпотом спрашивает девушка в наушниках, обеспокоенно глядя на Суён.— Да... Она говорит, что чувствует какие-то ?изменения?, которые изменят её жизнь, — отвечает Пак, тяжело вздыхая.— Я боюсь, она действительно обеспокоена из-за письма, которое получила директор от её родственников. — Не понимаю почему ей не рассказывают о том, что написано в этой бумажке, — недовольно восклицает темноволосая, забирая поднос с едой из рук хмурой женщины. — Она имеет право знать…Обе замолкают, стоит им присесть за стол рядом с Юджин и ещё одной из подруг – Чхве Арой – девушкой с короткой стрижкой, похожей скорее на женоподобного мальчика-подростка, чем на девушку восемнадцати лет. У неё история сложная и ненависть к своей внешности, Суён считает, неоправданная. Общаться они начали совсем недавно, потому что отец у Чхве погиб год назад, а за полгода пребывания в нынешнем месте жительства, Ара вовсе не желала общаться с кем-то. Ведь она девушка свободолюбивая, по-своему особенная, привлекающая внимание. У неё нет особых увлечений, потому что ?люди созданы, чтобы от жизни получать удовольствие, не подстраиваясь под кого-то?, а на теле пигментные пятна и шрамы от бывших царапин и синяков, оставленных единственным родным человеком. ? — Ну и хорошо, что он сошёл с ума. Мне уже есть восемнадцать, я сама могу о себе позаботиться. Жаль, этого не понимали бабушка с дедушкой, отправив меня сюда, — утверждала девушка, рассказывая о своём жизненном пути. ?— Сегодня будут факультативы по биологии? — спрашивает Кайла или девушка, с которой Суён стояла в очереди за завтраком.Время рассказать и о Кайле Месси – американке азиатского происхождения, оказавшейся в Кванджу из-за больного младшего брата, а в интернате из-за органов опеки. Ей семнадцать, она всё ещё верит в добро и, в целом, является ?лучиком? среди скромной компании пяти девушек. Отчаяние её вряд ли настигало. Даже после смерти единственного близкого родственника, Кайла не сдавалась и ?принимала подарки судьбы?. У девочки с русыми волосами и длинными ресницами была мечта танцевать. Ей нравится энергичная музыка, она смотрит японские мультики, восхищается людьми с необычной внешностью, сама же любит выглядеть ярко и даже пыталась покрасить одну прядь волос в розовый цвет, правда, эту затею приструнила директор. У мадмуазель Месси нет комплексов. Она полноватого телосложения девушка, которая ничуть не стесняется этого. ?Хорошего человека должно быть много?, — говорила Суён в начале их дружбы. — Да. Они у нас каждый вторник и пятницу, Илла, — ответ даёт тихая по своему естеству Юджин.— Прости, я путаю расписание.По окончанию завтрака, все воспитанницы должны были пройти в уборную, а после разойтись по классам, чтобы начать учёбу. Однако, на этот раз, вместо привычного распорядка, находясь перед зеркалом, умываясь, по всему зданию проходится сирена, предупреждающая о собрании в главном холле – будет говорить директриса. Юные особы спускаются по лестницам вниз и дожидаются всех остальных – помладше – из другого крыла. Перед ними стоят директор, главная воспитатель и незнакомая женщина лет двадцати пяти. На их лицах, признаться честно, ничего хорошего написано не было. Однако, лёгкая улыбка, на лице последней женщины, давала надежду на нечто приятное.Суён поддерживает Юджин, чуть крепче сжимая свою ладонь на её плече.— Всё будет хорошо, — шепчет вторая.— Мы собрали вас здесь для важного заявления, — в холле повисла тишина. — Интернат официально закрыт, — некоторые начинают переговариваться, — Каждая из воспитанниц получит опекунов и будет обучаться вместе со своими сверстниками и начнёт ?новую? жизнь.— Мы начнём новую жизнь? ***Тем временем в автобусе сидела темноволосая девушка, что в наушниках слушала любимый рок. У неё волосы цвета смоли, глаза, обрамлённые линзами, помада цвета фуксии на губах. Одета она в белую футболку и черные джинсы, конверсы красные и джинсовую куртку. Носки в сетку и броский макияж привлекают внимание… Девушка снимает один наушник, замечая, что скоро пора выходить, и натыкается рукой, что за поручень держалась, на мужскую.— Ты опять сбежала? — спрашивает молодой человек, заставляя юную особу удивиться.— Джонни?