1 часть (1/1)

Хёнчжон не часто удаётся провести время наедине со своей девушкой. Загруженное расписание, общежитие, где 13 участниц постоянно снуют и никогда не затихают, не позволяют найти минутку времени, тем более нет места, где тебя не найдёт пара любопытных глаз. Но, в каком-то смысле, это делает награду гораздо слаще. Тишина, в которой они находились была такой громкой, что, если бы Хёнчжон уронила на пол иголку, звук от падения отскочил бы от стен, возможно сделав атмосферу ещё более напряжённой. К несчастью, её руки надёжно связаны у неё за спиной, так, что выбраться не получится. Она могла бы попробовать заговорить, если бы красиво завязанная лента не была обвязана вокруг её головы, закрывая глаза и рот. Она может ворчать, конечно, или даже стонать, но последствия этого гарантированно удерживают её даже от мысли об этом. Поэтому она сидит тихо, как мышка, под столом своей девушки, пока та беззвучно работает. Тихие тык-тык-тык Субин по клавиатуре совсем не помогают Хёнчжон упорядочить свои мысли. Она понимает, что должна бы отключить мозг, ни о чём не думать и дать бедру Субин успокоить её, укачать до состояния безмятежности, но мысли не дают ей покоя. Она стесняется этого, зная, что им редко удаётся наслаждаться своими сессиями, но всё гудит, и кожа словно в огне. Всё останавливается на мгновение, когда Хёнчжон чувствует, что Субин отпрянула. Звук стула, царапающего пол, болезненный для ушей Хёнчжон. Она так долго сидела в тишине, интересно, какого было бы услышать голос Субин. Она не осмеливается поднять голову, но прекрасно знает, что Субин хорошо видно, как пот стекает по её вискам, как горят щёки и как дыхание сбито. – Встань. Субин. Как будто весь шум в её голове прекратился только, чтобы сфокусироваться на голосе Субин. Такой мягкий и воздушный, но в то же время командный. Что-то в её тоне будоражит Хёнчжон. Её тело движется само по себе, она ёрзает вперёд и из-под стола, собирая все силы, чтобы толкнуть себя вверх. Но ноги онемели, и руки тоже мало чем помогут. Она слабо щёлкает пальцами дважды. Не могу, это значит. Субин понимающе вздыхает, наклоняясь, чтобы нежно взять Хёнчжон за подбородок. Старшая девушка вздрагивает от неожиданности. – Ты неугомонная, онни. Мы можем закончить, если у тебя нет настроения. Хочешь, чтобы мы продолжили сессию? Два щелчка за нет, один за да. Три, если хочешь снять кляп.Хёнчжон вдыхает. Раз, два. Она щёлкает три раза, и тёплое чувство разливается по всему телу, когда Субин немедленно протягивает руки, чтобы развязать атласную ленту. Она притворяется, что не почувствовала, как Субин оставила нежные касания на её ушах и шее, потому что сегодня не день для нежности. Но всё равно приятно.Когда кляп снят, Хёнчжон неспешно выравнивает дыхание через рот, но глаза держит закрытыми. Субин ожидает, что Хёнчжон снова щёлкнет, но она остаётся неподвижной, а их драгоценное время неумолимо сокращается. Тогда Субин вспоминает.– Ты можешь говорить.– Спасибо, – её голос хриплый в результате молчания, а также тревоги. Эта сессия должна была быть чем-то новым для них, но кажется Хёнчжон не в духе экспериментировать сегодня. Субин, слава богу за её проницательность и безупречную способность буквально читать свою девушку как открытую книгу, осознала это. Поздновато, но Хёнчжон полагает, что Субин дала ей время привыкнуть к новым условиям, которые Хёнчжон всё же не понравились.– Что не так? – спрашивает Субин после нескольких секунд в тишине. Хёнчжон чересчур погружена в себя. – Я не чувствую себя полезной. Всё не так, как я ожидала, я просто чувствую... Что не нужна тебе.Субин присаживается на уровень Хёнчжон, полностью выходя из роли, и касается мокрой щеки Хёнчжон.– Онни...– Н-нет, не надо, встань обратно, – шепчет Хёнчжон. Перед тем как это сделать, Субин смахивает её слёзы.– Хорошо, – выдыхает Субин. Она пытается сохранять спокойствие и безразличный вид, но такое трудно провернуть, когда твоя девушка плачет, и ты ничего не можешь сделать, чтобы помочь ей. – Что ты хочешь, чтобы я сделала?– Ис-используй меня, – Хёнчжон отвечает слишком быстро, чтобы доказать свою уверенность.Субин больше и не нужно никакого вербального подтверждения или указаний от Хёнчжон. Она просто возвращает на место ленту вокруг глаз, заботясь о том, чтобы она была достаточно тугой, не упала и не развязалась сама по себе. Субин знает, что может становиться довольно грубой в минуты страсти. Иногда просто потянуть Хёнчжон за волосы уже недостаточно.Субин отступает, выделяя несколько секунд, чтобы осмотреть лицо девушки. Губы розовые и мягкие, несколько следов от ленты на персиковых щеках, волосы немного взъерошены. Она собирается с духом, снова надевает маску, ради Хёнчжон.Хватка, которую она сейчас держит на подбородке Хёнчжон, не имеет ничего общего с той, что была ранее.– Будешь сидеть смирно как хорошая шлюха, – голос Субин нежный, но твёрдый, отчего Хёнчжон забывает про гудящее чувство под кожей. Обычно, Субин шепчет свои приказы, чтобы ни одно слово не коснулось невинных ушей других участниц, но сейчас она может говорить так громко, как хочет. – А я буду использовать твой рот, как пожелаю, онни, – уважительное обращение обжигает.Хёнчжон понимает, что с этого момента у неё нет права голоса в том, что будет происходить. Субин знает её пределы, как и то, что ей нравится, а Хёнчжон доверяет ей свою жизнь. Ей не нужно кивать или щёлкать пальцами. Субин уже знает, что она готова.Поэтому звонкая пощёчина, которую Субин наносит по лице своей девушки, не становится сюрпризом.Это приятно, так тепло, когда Субин проводит ухоженными ногтями по красной щеке Хёнчжон, и это больно. Как раз так, как ей хотелось. Субин оставляет её, и Хёнчжон кажется, что она останется одна, как совсем недавно под столом, но всхлип умирает в горле, когда она чувствует что-то мокрое на своих губах. Субин довольно резко дёргает Хёнчжон за волосы, заставляя старшую открыть рот, выставить язык.– Открывай шире, онни! – весело говорит Субин. Тон голоса полная противоположность силе, с которой она тянула волосы девушки.Хёнчжон издает смущающе искренний стон, когда складки Субин соприкасаются с её голодным языком, немедленно извивая его в поисках клитора. Она уже такая мокрая, что в глубине души Хёнчжон задаётся вопросом, была ли она такой всё это время. Может быть, виной было ожидание, которое держало её в подвешенном состоянии, возможно, мягкие едва заметные касания дыхания Хёнчжон на её бёдрах. Может быть причина этому связанная Хёнчжон, полностью в её власти.Стоны Субин так тошнотворно сладки, что Хёнчжон едва наклоняет голову в сторону, целуя там, где может, с рукой Субин, все еще запутанной в её волосах. Она тащит свои губы повсюду, насыщаясь тем, как Субин дрожит над ней. Субин позволяет ей исследовать, но всё же возвращает её голову назад к своей промежности, когда Хёнчжон становится слишком смелой и целует верхнюю часть бёдер Субин, место, где соединяются бедро и живот, там, где она пахнет лучше всего.– Делай как следует, иначе я займусь этим без тебя, – дыхание сбито, но Хёнчжон знает, что лучше не доверять её голосу.Хёнчжон распахивает рот, нарочито медленно, громко и мокро целует там, где она полагает располагается клитор Субин, грубо посасывая вокруг него.Звук, который издаёт Субин, заставляет Хёнчжон сомкнуть ноги вместе, ощутив там пульсацию. Ей безумно хочется, чтобы Субин прикоснулась к ней, но было бы нечестно, если бы Хёнчжон получила удовольствие до своей девушки.– Б-блять, – выдыхает Субин, бёдра подрагивают. Теперь её рука скользит сквозь волосы Хёнчжон, а не тянет за них. – Х-хорошая девочка, – её слова лучше любых прикосновений к Хёнчжон. Когда эти слова сорвались с губ её девушки, придыхательные и невесомые, она сразу заёрзала на полу, чувствуя как сердце колотится в груди.Субин не торопится и позволяет себе буквально втираться в язык Хёнчжон, наслаждаясь маленькими всхлипами Хёнчжон, когда она дёргает её за волосы, стонами, что она выдыхает, когда Субин отстраняется только для того, чтобы размазать свои соки по лицу Хёнчжон ещё больше.Она заряжает Хёнчжон две быстрые пощечины, злобно улыбаясь, когда старшая ахает и подаётся бёдрами вперёд. Субин хмыкает, наблюдая как бёдра Хёнчжон содрогаются сами по себе, когда она вновь шлёпает её по левой щеке, красной от неслабой атаки. Такая хорошенькая, такая распутная, а Субин только начала. Пальцами она дотронулась губ Хёнчжон, полных, красных и изумительных, ещё более изумительных вокруг пальцев Субин, жадно посасывающих. Хёнчжон сама как грех. Лента, прикрывающая её глаза, делает её похожей на подарок, маленькую игрушку в руках Субин. И Субин воспользуется ей на полную.Субин плевать, если Хёнчжон трудно дышать, когда она практически сидит на её языке, почти весь вес её тела на лице Хёнчжон. Разница в росте немного мешает, но она справляется. Ей всё равно, когда ногти Хёнчжон царапают пол, а возбуждённые вскрики заглушаются мокрой мягкостью Субин. Её бёдра хаотично двигаются сами по себе, мышцы сокращаются, когда Хёнчжон проникает языком внутрь своей девушки, громко хлюпая в процессе. Субин хочет откинуть голову назад и получать удовольствие, но она не может отвести глаз от грязного лица Хёнчжон, где по алым щекам уже катятся слёзы. Она не знает по какой причине Хёнчжон плачет. Возможно, потому что наконец сняла стресс, может из-за ноющего возбуждения, которое Субин дарит ей, используя её, изредка отступая только чтобы плюнуть ей на лицо и рот, тихо смеясь от этого; или может от того, что она неделями ждала возможности, чтобы просидеть пару часов под столом Субин, и сейчас плачет от того, что это просто кажется правильным. Поэтому Хёнчжон сидит там, принимая это.Так бывает не всегда. Иногда это Хёнчжон нужно заставить Субин плакать, выдавливая из Субин столько оргазмов, что иногда она поражается, как та ещё ходит. При этом никогда не забывает сцеловать все её слёзы, крепко обнимая, пока она извивается под руками и языком Хёнчжон. Она любит лицо, которое делает Субин, когда кончает. Брови хмурятся кверху, красивый ротик округляется. Она любит целовать её снова и снова, любит, когда Субин становится бескостной под ней после нескольких раундов и едва может отвечать на её поцелуи как следует, но всё хорошо, потому что Хёнчжон любит помыкать своей крохотной девушкой и обращаться с ней как с красивой куколкой.Хёнчжон возвращается к реальности, когда слышит больше, чем чувствует очередную пощечину от Субин, прежде чем быстро ударить её закрытую одеждой грудь. Даже сквозь бюстгальтер она прочувствовала ударную волну с головы до ног, заставившую её дрожать и пульсировать. – Блять, – она стонет, не в силах больше сдерживаться, когда Субин хватает её лицо, сдавливая щёки вместе, от чего слюна и соки капают на пол, звук плюха заставляет Хёнчжон покраснеть ещё сильнее. Она заставит меня убрать всё это?– Ты не слышала ни единого моего слова, да? – раздражилась Субин. Она грубо покрутила головой Хёнчжон из стороны в сторону, улыбаясь на болезненные стоны старшей. – Боже, какая ты тупая, онни, – Субин тащит её вверх, игнорирую то, как больно должно быть Хёнчжон от её хватки на челюсти, которая болит и внутри, и снаружи от любого давления Субин.– Сядь. – приказывает она и Хёнчжон может только подчиниться. Она пытается сесть не сбив ничего на своём пути, но кажется, Субин расположила её в ногах одной из их односпальных кроватей, так что если она наклонится назад, будет о что оперется. Не так удобно, как матрас, но и не пол. – Хорошая девочка.Ощущение того, как нога Субин давит на мокрые трусики Хёнчжон почти заставляет её выпрыгнуть из собственного тела. Она громко вскрикивает, когда Субин толкает её назад, не слишком сильно, но достаточно, чтобы прижать её к кровати и заставить Хёнчжон раздвинуть ноги. Она слабо хватается на любую часть кровати, которую может достать с завязанными руками, пытаясь не выгнуться под стопой Субин.Она знает, что Субин улыбается, наклонив голову, наблюдает как её девушка извивается и хнычет. Если честно, больше всего Субин хочется затащить Хёнчжон на кровать и вылизать её через трусы, до тех пор пока она не станет кричать имя Субин, умоляя прекратить, но она не может. Это не то, чего хочет Хёнчжон.Давление, которое она оказывает на промежность Хёнчжон минимально, немного сильнее, чем раньше, но гортанный стон, который издаёт Хёнчжон и как она буквально бросает себя на Субин, вызывает у младшей смех.– Ты такая отвратительная, онни, – шепчет Субин, пристально наблюдая за тем, как челюсть Хёнчжон опускается всё ниже, когда она трёт ногой интенсивнее, делая трусики Хёнчжон ещё грязнее. Звуки, что издаёт Хёнчжон, маленькие всхлипы, поскуливания "ещё, Субин-а, больше", привели Субин к самоудовлетворению. Она тихо ругается, осознавая, что может кончить просто от вида своей девушки, когда на неё вот так наступают. – Просто омерзительная... – вздыхает она, склоняясь, чтобы вертикально лизнуть рот Хёнчжон, прежде чем плюнуть на него, усмехаясь себе по пути обратно.– Я почти кончила... Но как жаль, да? Ты даже не можешь выполнить своё пре-предназначение, ах, – восклицает Субин, когда нажимает собственными пальцами на клитор, глаза полуприкрыты только для того, чтобы наблюдать за тем, как Хёнчжон складывается пополам от лёгкого пинка ей между ног пальцами стопы. Это даже не сильный пинок, она только пробует, а Хёнчжон всё равно взвывает, мольбы слетают с её губ. – Заткнись, – Субин рычит и заталкивает пальцы, которыми только что трогала себя внизу, в открытый рот Хёнчжон.– Заткнись и блять прими это, – она снова пинает её, на этот раз сильнее, и Хёнчжон бьётся насколько ей позволяет её положение, слова выходят искажёнными и съеденными из-за пальцев её девушки. Она такая мокрая, что это просто стыдно, от предвкушения и чувства, когда тебя используют, и Субин не может не напомнить ей об этом. – Ты сочишься, онни. Тебе настолько это нравится? Тебе нравится, когда я использую тебя?Субин снова хихикает, приглушённо, более зловеще, чем обычно, отчего открытые руки Хёнчжон покрываются мурашками. Неожиданно нога Субин бьёт Хёнчжон по промежности намного сильнее, чем прошлые два раза, старшая вскрикивает так громко, что беспокоится услышали ли это соседи. Это больно, так больно, что Хёнчжон пытается рефлекторно сомкнуть ноги, только чтобы получить пинок по внутренней стороне бедра от Субин, заставляя держать их открытыми. Боль так хороша, и Хёнчжон уже готовит себя к четвёртому, возможно более сильному, болезненному удару, но чувствует, как Субин отходит, слюни свободно стекают по подбородку без пальцев Субин во рту. Она скулит от этой потери. – С-Субин... Субин-а? – хрипит она, сбитая с толку. Голос определённо сел.– Шш, шш, какой твой цвет, онни? – спрашивает Субин откуда-то слева, когда Хёнчжон чувствует, как её запястья освобождаются от пут, медленно.– Зелёный, – проговаривает Хёнчжон, немного кашляя после.Она слышит, как Субин вздыхает с облегчением и начинает развязывать повязку. Несмотря на то, что ей нравится не знать, что Субин собирается с ней сделать, она так же рада, что повязка снята, и она может видеть улыбку младшей, когда та сокрушает её.Когда повязка, наконец, спадает, Субин садится на её колени, бёдра мягко прилегают к бёдрам Хёнчжон. Она держит глаза закрытыми, пока Субин снова не заговорила.– Открой глаза, – шепчет она, намного нежнее, чем раньше, и Хёнчжон повинуется. Свет жжёт глаза, но улыбка и залитые щёки Субин того стоят. – Мне стало скучно причинять тебе боль, поэтому ты будешь трахать меня пальцами, пока я не кончу. И если ты сделаешь это хорошо и как следует, то я позволю кончить и тебе! – ободряет она, покачиваясь на коленях Хёнчжон, глаза стягиваются в счастливые линии.Субин шлёпает Хёнчжон по бедру, когда девушка никак не реагирует, поражённая и немного отстранённая из-за смены темпа. – Скажи: "Спасибо, Субин-а", – скалится она, хватая несколько прядей волос Хёнчжон и дёргая за них, сближаясь с лицом Хёнчжон так, что их носы почти касаются, так близко, что Хёнчжон чувствует на себе дыхание младшей.Хёнчжон слабо всхлипывает. – С-Спасибо, Субин-а... – она вздрагивает, когда Субин смеётся, проводя носом до шеи Хёнчжон.– Хорошая девочка, Хёнчжон, хорошая девочка... – выдыхает она. Лёгкий поцелуй поверх пульсирующей вены Хёнчжон, прежде чем укусить её, заставляя Хёнчжон вскрикнуть и рефлекторно схватиться за бёдра Субин, извиваясь под ней. Боль от укуса ощущается потрясающе, вновь мурашки по плечам и предплечьям. Субин не целует там и не лижет, вместо этого она возвращается в поле зрения Хёнчжон, глаза прожигают насквозь, забирая оставшийся воздух из лёгких старшей девушки. – Сейчас можешь трогать меня и помни, – рука Субин проследовали вниз к промокшим трусикам Хёнчжон. – Ты не кончишь, если не выебешь меня как следует. Хёнчжон кивает, но Субин шлёпает её по паху, не сильно, играючи.– Да, Субин. Трогать Субин – то, что всегда нравится Хёнчжон, независимо от того во власти она или нет, дома они или по-быстрому в туалете между съёмками клипов, поздно ночью или на рассвете. Это не важно, потому что зная Субин, она позволит Хёнчжон пройтись пальцами по её половым губам, нажать на клитор, согнуть палец как надо, слушая чудесные звуки, что издаёт Субин, её приглушённые поощрения, её поцелуи с открытым ртом, наблюдая как она скручивает свои соски, когда без стыда прыгает на пальцах Хёнчжон... Это никогда не надоест, смотреть, как Субин преждевременно кончает, заставляя Хёнчжон кончить раньше времени просто от удовлетворения своей девушки. Хёнчжон едва двигается, иногда сгибая пальцы, добавляя один-другой, но Субин так сосредоточена, что ей кажется всё равно. Она двигается в поисках удовольствия, получая от Хёнчжон то, что хочет. Тихие стоны "онни" слетают с её губ. Она даже позволяет Хёнчжон вытянуться и поцеловать её, почти мурлыкая, когда старшая посасывает её нижнюю губу. – Так хорошо, онни, т-так, ах-н, хорошая девочка... – стонет Субин, когда Хёнчжон наращивает скорость, пусть и её запястья ноют после столько часов связывания. Хлюпающие звуки, которые издаёт влагалище Субин вокруг длинных пальцев Хёнчжон, так эротичны, особенно в тихой комнате, где только и слышно, что стоны Субин и пошлые звуки её промежности.Она резко сокращает мышцы, когда чувствует, что оргазм подступает. Хёнчжон вытаскивает пальцы полностью и тут же вставляет их обратно до конца, толкая Субин через край, повторяя это движение вновь и вновь, пока другая рука трёт её клитор. Челюсть младшей опускается в беззвучном стоне, бедра содрогаются.– Онни, о боже, о-онни... – срывается она на крик, практически сваливаясь на Хёнчжон после оргазма без сил. И Хёнчжон была бы рада, рада лежать в сторонке после того, как послужила Субин хорошей игрушкой, только если бы младшая не пообещала дать ей кончить, если она сделает всё как надо. – Субин-а? – спрашивает она после нескольких мгновений, и кажется, что Субин не собирается вставать в ближайшее время. Субин ворчит.– Теперь можешь трогать себя, – говорит Субин, усаживаясь поудобней на коленях Хёнчжон, голова на её плече, пальцы проводят поверх ужасно промокших трусов Хёнчжон.– Спасибо, спасибо, спасибо... – много раз проговаривает Хёнчжон, даже не заботясь о том, чтобы снять трусы, просто отодвигает их в сторону, прежде чем начать тереть себя. Субин сразу проникает несколькими пальцами внутрь, и Хёнчжон не нужно больше, чем несколько "хороших девочек" шёпотом у мочки уха, поцелуев в губы, большинство на язык, чтобы кончить на пальцы Субин, сжимаясь внутри и содрагаясь тазом, насаживаясь глубже на Субин, ругательства сыплются с уст.Субин улыбается сломанным всхлипам Хёнчжон, её закрытым глазам и поту у линии волос. Она целует её, на этот раз нежно и мягко, просто наслаждаясь своей девушкой.Это любимая часть сессий Субин, просто целовать Хёнчжон и лежать несколько секунд в посторгазмическом блаженстве, пока Хёнчжон не начнёт улыбаться ей в губы и не ответит на поцелуи, чистая любовь и привязанность.Она достаёт пальцы, мокрые звуки этого действия окрашивают красным щёки Хёнчжон.– Ита-а-ак...– растягивает младшая. – Я хорошо тобой попользовалась? – спрашивает Субин, играя бровями, глядя на свою сияющую девушку, которая слабо пытается спихнуть Субин с колен, безуспешно.– О боже, заткнись! – говорит Хёнчжон устало, хихикая.Она обнимает Субин, как только к ним возвращаются силы встать. – Это было замечательно, Бин-а, было очень хорошо, спасибо, – шепчет Хёнчжон, зарываясь лицом в волосах Субин, и затем целует в лоб.– Но мы такие грязные, и я не чувствую свою левую ногу. Поэтому ты и я, – Хёнчжон щиплет Субин за левый сосок, смеясь от того, как та пытается вырваться от хватки. – Пойдём и примем ванну вместе, и потом ты можешь отплатить за мою онемевшую ногу и ушибы заказной едой, которую мы поедим за фильмом.– Онни-и-и, я только что заставила тебя кончить сильнее, чем за последние месяцы. Мы не можем немного полежать вместе? И кровать прямо здесь... Мы примем ванну попозже, онни, пожалуйста, – умоляет она, применяя свои лучшие щенячьи глазки на Хёнчжон, даже до такой степени, что выпячивает нижнюю губу. Работает безотказно.Несколько секунд они смотрят друг на друга не отводя глаз, пока Хёнчжон не уступает и склоняется, чтобы поцеловать Субин в нижнюю губу, вздыхая в поражении. Просто принять долгую ванну вместе было бы достаточно для послесессионного ухода для Хёнчжон, но кажется, что Субин всегда будет нуждаться в объятиях намного больше, чем старшая девушка. Они всё ещё проходят через один и тот же сценарий каждый раз после того, как Субин доминирует, и Субин всегда выигрывает, поцелуй в подбородок, когда они лежат рядом, и Хёнчжон делает мысленную заметку постирать простыни, прежде чем остальные вернутся домой.Они уже проходили через смущение перед Соджон, которая однажды нашла их испачканную одежду и простыни, второго раза не надо.