V. (1/1)
POV РоссииМеня уже никто не слушает, и от этого я кровоточу еще сильнее. Никто уже не считает меня владыкой и хозяином в моем же собственном доме. В столицу, Петроград, меня даже не хотели пускать! И мой наместник, царь Николай II, отрекся от престола и правления. Пришел конец династии Романовых, и пришел мой конец. Конец меня. Конец Российской империи. Теперь я уже для них ничто – я понимаю: мое предложение о выходе из войны не всех устроило, - видите ли они герои, бьются до последнего, не замечая, что уже от страны ничего не остается! Страна раскалывается, а я... Я не могу ничего поделать. Ни-че-го. От осознания этого у меня опускаются руки. Вместо моего наставника – какой-то князь Георгий Львов. Может он что-то сделает? Нет, не так. Может ли он что-то сделать? Да нет, вряд ли. Двоевластие и разрушение. Временное правительство, которым заправляет князь, хочет политических реформ. А Петроградский Совет – социалисты, желающие того же, тех же перемен.Революция... спонтанная, неожиданная и быстро перевернувшая меня с ног на голову. С самого начала я допустил ошибку – воевать на два фронта. И теперь об этом жалею. Но у меня не было другого выхода, иначе меня бы давно уже уничтожили. Я страдаю от ряда экономических, социальных проблем, хлебных бунтов, недовольства людей. Я весь кровоточу изнутри, и от этого мне еще обиднее. Что же я наделал? Всюду страйки, крики и еще эта война. Я бы закрыл глаза и заснул. Навеки. Но совесть не позволяет мне этого сделать. Я должен хоть как-то исправить сложившуюся ситуацию. Единственным решением я вижу только выход из войны. Иначе, каким бы уже ослабевшим не был бы Германия, он, возможно, сможет стереть меня с лица земли. Да и не только Германия... Не будем отбрасывать и этот вариант! Поэтому медлить нельзя. Я буду стоять до последнего в своем решении. Украина видит, как мне трудно и тяжело. Она тоже будет настаивать вместе со мной. Она поможет. Беларусь... Беларусь! Куда же ты пропала, моя любимая Наташа? Зачем я разрешил тебе пойти на фронт?! Зачем? За это я корю себя еще больше. Какой я дурак! Моя Наташенька, сестричка! Что с тобой – в плену или уже пала?! Мои разведчики уже два с половиной месяца не могут тебя отыскать. Но я чувствую, я верю, я знаю, что ты еще жива! Только вот где?.. Германия... Была битва под Верденом, и ты отправилась туда... Да! Только Германия мог тебя схватить. О, бедная моя сестренка! На что я тебя отправил?! Зная правдивость моих мыслей, я ощущаю колющее, жгучее давление в горле. Но слез нет. Я плакать просто не могу... Не могу. Я резко встаю, уверенный в своих словах и действиях, и иду в зал заседаний - туда, где все еще идет совет. Бесцеремонно распахиваю обеими руками огромные двери. Я знаю, что сейчас должен сделать, и мне плевать на укоризненные взгляды других. Меня, саму страну, лидера и, фактически, самого главного, и не хотят видеть на заседании! А не много ли наглости, уважаемые господа?! Мой мозг вновь воспаляется, позволяя отбросить чувства и думать трезво. Я знаю, что надо сделать, каким бы глупым, бесполезным или низким кажется мое решение другим. Я знаю, что надо делать, чтобы спасти и тебя, и себя. Я освобожу тебя, моя сестренка.