1 часть (1/1)

Пытаясь в первый раз получить вышку, Никита уже понимал, что затея это не из лучших. Нет, сама перспектива и психология ему и сейчас нравятся, но вот спать по два часа в сутки, регулярно опаздывать на электрички и существовать в состоянии не убывающего хотя бы на йоту похмелья — вообще никак; только морщиться. Да и выглядело всё это никакущими попытками и мелкими паузами между вылазками в столичные бары. Поэтому долго на учебном месте Никита не продержался. Ушёл. Жизнь в режиме нон-стопа неоновых вывесок, шотов, нового алкоголя&девушек, которая у него началась сразу же, как только он вышел из универа с документами, оказались ещё больше утягивающими в рутину. Цветастую и под высоким градусом, но всё равно рутину, затяжную и бессмысленную, в которой Луппов себя, считай, почти полностью растерял. Поэтому решение вернуться к учебным_паузам было почти_вынужденным. Сделать их основной частью, а не кликом с одним только ?та, потом досмотрю? — не почти, а полностью_вынужденным, и слишком взрослым для него. Но правильным. В этот раз он продержался значительно дольше. И заебался, соответственно, так же значительно. Так, что о третьем ?собери то, чего у тебя нет в кулак, и делай? не могло быть речи вообще. Каким бы опухшим и неприятным отражение в зеркале, а кошелёк пустым ни были; за столько лет можно было бы и привыкнуть. И Никита привык, в принципе. В том числе к алкоголю, атмосфере баров и сну в первой, второй и вообще любой половине дня, потому увидеть его сейчас за барной стойкой барменом — ожидаемое зрелище для всех знакомых Луппова, которые заходят в бар ?На первом Авеню?.Артём, ака старший менеджер ?Авеню?, пару раз в шутку сказал, что Никита появляется у них слишком часто для посетителя. Никита не помнит, а тогда — не понимал, что рикошетом попало ему в голову и он выдал что-то на уровне ?тогда я хочу здесь работать?. Не понимал он и на следующий день, когда часам к десяти-одиннадцати утра, только уснув, его подорвал телефонный звонок хуй знает с какого номера. Он об этом же и сказал, только взяв трубку, на что получил первый рабочий выговор и ?так с начальством не общаются, дядя, даже уволившись?. Уже в баре — ещё и оплеуху сверху. Так, для бодрости, чтобы на курсах не засыпал; ?зря, что ли, Антона для тебя напрягли?.И Антона не зря напрягли, потому что обратная сторона алкоголизма Никиты последнему же совсем не понравилась. Все коктейли, даже если это была простая клубника с водкой, оказалось делать совсем не так же просто и ловко, как обычно казалось по ту сторону барной стойки. Не запачкать стаканы, прежде чем выдать их посетителю, да что там, взбить всё в правильных пропорциях и не разлить находу — это самое сложное, что у Никиты в жизни на тот момент вообще было. Тогда и многочисленные лекции по психологии с нескончаемым потоком слов лектора казались чем-то сказочно лёгким, и Никита почти начал скучать. Благо, вовремя остановился, потому что Антон, носящийся перед Никитой, тоже начал закипать; мол, у меня девочки устают ждать коктейли и номер, а я за Луппова отдуваюсь и конину упырям разливаю; ну смешно ж с Лупповым было, Никит, я поржал. И если задвинуть эти шутки, по объёмам которые превышали все школьные и дважды_студенческие, Антон оказался хорошим парнем. Никита бы с ним выпил, не занимайся с ним же тем, что спаивает остальных за их деньги. В этот раз, кстати, что Никита мысленно отметил в свои внутренние ?важные?, он даже заебаться не успел. А учёба, занявшая пару месяцев, да ещё бок-о-бок с алкоголем и терминами только в виде названия коктейлей — лучшее, что пререходило по долю Никиты благодаря синьке; Алина, которой он об этом заливал, смеялась каждый раз, отвешивая эмоциональное ?жесть ты кру-ут? в ответ, и смеялся уже и Никита. Сначала, толком не общаясь с девушкой, только с факта того, что она — хрупкая и маленькая, — секьюрити в официальной чёрной форме. Увидев, как Мкртчян скручивает одного перепившего пацана и заобщавшись с ней (на другой почве, правда), уже с локальных общих моментов, на нелепость положения вырисовывавшейся подруги уже не обращая внимания. А когда в бар по выходным со своей вольной программой выступлений стала приходить Хима, обращать внимание на что-то, кроме неё, Никите вообще сложно стало. Он что тогда, что сейчас любит только три вещи в жизни: алкоголь, музыку и женщин. А когда в баре на сцене появлялась Маша, этот список полностью удовлетворялся, Никита — следом. И если бы не тихо выругивающийся Антон под боком, похуй было бы на разбитые параллельно этому стаканы и слишком долгие заказы; какая работа и ловкость рук, когда душа (читай: Хима) поёт, ну.Дальше Луппова, спрашивающего у Алины, близкой подруги Маши, не хочет ли та выступать у них чаще, хоть какой-то коннект у последней и Никиты не задавался (его частые (постоянные) взгляды — не в счёт). Никиту это не расстраивало и не злило, максимум и минимум — не устраивало. Но как грамотно подступиться к девушке он впервые не знал, потому что тут на одну ночь явно не получалось; да ему и не хотелось. Оптимальным казалось либо забить, либо начать писать девушке в какой-нибудь социальной сети. Но первое у Никиты даже в пределах черепной_телепередач не получалось, а второе там же тянуло только на идиотский сюжет фильма про подростков. Поэтому он ничего не делал по отношению к Химе и тому, чтобы Маша хотя бы запомнила его имя. Всё произошло многим позже, чем могло бы, будь Никита инициативнее редких коктейлей за счёт заведения, но он об этом предпочитает не думать и делать вид, что не понимал и не понимает до сих пор. Маша сама к нему подошла. Сначала просто минут пять, семь или уже больше сидя за барной стойкой напротив Никиты и внимательно разглядывая его. Последнему даже стало неловко, и ?чего-то хочешь?? само слетело с губ, вызвав у Маши только улыбку:— Я? Не-а, — она отрицательно покачала головой, а Никита подумал, что косая чёлка и аккуратные плечи, виднеющиеся из-за слишком растянутой толстовки — вообще лучшее, что он видел. — А ты? Могу всё спеть, что захочешь... Мне ж неловко. Ну, за коктейли. Так, считай, отработаю. — Музло из Никитиных аудио слушали только динозавры, и по этому вымерли, — Антон, расставляя трубочки и салфетки из подсобки, очень не вовремя и очень неуклюже вписался в их диалог, вызывая у Химы только неловкий смешок, а у Никиты тяжёлое ?потом поговорим?, читаемое в одном взгляде.— Покажи, где тебя об этом просили, — Луппов недовольно щурится, провожая уходящего к другому концу стойки Антона, и вздыхает. — Наприме-ер? Я — не рептилия, мне такой конец не грозит, — она кокетливо заправила светлую прядку волос за ухо, опять встречаясь с Никитой взглядами. — Давай рандомный трек с своего плейлиста; нет, не отстану, если что. Тогда улыбнулся уже Никита:— Как говорится: щас будет, щас будет, пацаны...Он выуживает из кармана джинс смартфон и не заставляет Машу долго ждать. Минуту, две, пока пролистывает в сохранённой музыке возможно то, что правда как-то повлияло на судьбу наших предков.— Ники, ну, покажи! — Хима, правда, и этих около_двух_минут не выдержала и, облокачиваясь локтями о барную стойку, приподнялась с места, чтобы увидеть хоть что-то из открытых тогда аудио на дисплее телефона Никиты. Тот невпопад поднял голову и чуть не встретился с Машей лбами, на что та только опять звонко засмеялась, извиняясь, и, пользуясь моментом неловкости, забирая у Луппова смартфон.— Та-ак... — с энтузиазмом начинала она, листая исполнителей и их песни. — Если честно, не понимаю, что тут твоему пацану не угодило. Клёво же всё, особенно Стрыкало с его ?Мама я гей? и ?Я ночью плачу? и... Ну, ты понял, что ещё, кроме плачу.Никита нервничал неосознанно и всем знакомым тревожным ?бля, а если в фотки зайдёт; там ниче нет, но бля, а если в фотки зайдёт?, пока Маша не вернула ему телефон с довольным ?я ?Яхта, парус? хочу! ты очень клёвый!?. Нервничать и что-то ещё, кроме востороженного и тихо подвываемого себе под нос, Никита перестал с первой ноты Химы; когда та периодически начала поглядывать на Луппова, подмигивая, он даже не вслушивался и пропускал, что она не знала всего текста, а минус, первый, видимо, попавшийся под руку, оказался отвратного качества. В следующие разы ничего, считай, не изменилось: Маша всё так же по нарастающей часто пела что-то из теперь открытых ей аудиозаписей Никиты. Разве что теперь маячила у него в недавних диалогах. Он всё так же растворялся в Химе и её голосе, а она стала иногда сидеть у него за стойкой в перерывах, хихикая и что-то иногда салютуя Алине у входа. Совсем выбивающимся из ?ничего не изменилось? стала разве что пьяная в один вечер Маша. Никита пропустил, здесь она успела накидаться или до ?Авеню?, но вот как придерживал её за плечи и помогал выйти из бара — помнит до сих пор. Как она, облокотившись и взяв его под локоть, дожидалась такси на улице, замерзая в одной только юбке — тоже помнит, ещё лучше. Тогда же он отдал ей своё пальто, попросив не возвращать.— Мне так идёт или это подкат? Во всех случаях, спаси-ибо, — Хима не очень чётко слушающимися её пальцами в кольцах застегнула на себе немного не по размеру пришедшееся пальто, улыбнулась. Выглядела она очаровательно; больше, чем обычно.— Как тебе больше нравится, — Никита воспользовался моментом, который Маша наверняка не вспомнит, и пропустил двойственную шутку, тут же восстанавливаясь. — Но вообще, да. Тебе очень идёт. И... Не мёрзнешь теперь.— Мне всё нравится. Ты тоже, кстати, — выровнявшись, она хотела было поцеловать Луппова в щёку, — видимо, в знак благодарности, — но в паре сантиметрах от его лица отстранилась, отвлекаясь на свет показавшихся из-за угла фар. — Убер! Ники, это же мой?Никита тогда сообразил в первую очередь, что этот день — явно не его, а может — и вся жизнь в целом. А вот про машину — не сразу, отчего Маша, не привыкшая, видимо, вообще что-то ждать, уже села в такси и уехала, оставив Луппова в непонятках, затянувшихся на две недели. Две недели, за которые он всё разложил по полочкам у себя в голове. Может, не идеально, но точно так, чтобы ничего не упало, и выглядело убрано. Вынес на самую высокую, что он — дуралей, и его ?даже не попытки? заметил даже Антон. Не в той форме, в какой бы это было советом или дружеским наставлением, но всё же заметил, и дал Никите что-то от внутреннего стержня, которого тому не хватало. Правда, опять именно в тот момент, когда это оказалось совсем не вовремя; Антон, кажется, по-другому не может вообще. В контексте Маши, плотно засевшей в мыслях и списке ?важных? Вконтакте Никиты, уж точно.