Глава 8 (1/1)

Утром следующего дня Ёсоб был чересчур тих, а Дуджун его поддерживал таким же молчанием. Ему даже влом было спросить разрешения, чтобы сварить кофе, поэтому он просто взял и сварил его без треклятого разрешения. Смотреть в глаза – невыполнимая задача. В голову и без того лезли воспоминания об их совместном необычном вечере. Они впервые выбрались куда-то, а уже успели накосячить по всем параметрам. Что самое удивительное – на абсолютно трезвую голову и кристально чистое сознание. С Дуджуном-то всё было понятно, а вот Ёсоб растерялся. Он понятия не имел, как себя вести, и всё ждал, что его хоть кто-нибудь спасёт, подскажет пару фраз, которые он должен сказать Дуджуну этим утром. Ведь он не должен продолжать молчать. Но он продолжал молчать и поглядывать на парня, который заваривал кофе, сонно глядя на сахарницу и, должно быть, прикидывая, пьёт ли Ёсоб кофе с сахаром, или и так сойдёт. - Три ложки, - не выдержав, подсказал парень, не в силах смотреть на явные мучения Дуджуна с сахарницей в руках. Тот тут же обернулся, поражённо глядя на Ёсоба. Он совсем не ожидал услышать его голос в гробовой тишине кухни, а Ёсоб вздрогнул от этого шокированного прямого взгляда, даже невольно отпрянул к спинке стула. Дуджун опустил взгляд и, отыскав ложку в одном из ящиков, начал медленно-медленно опускать её в сахарницу. Но Ёсоба не раздражала такая медлительность. Он отвлёкся. Смотрел на лицо Дуджуна, на его профиль. Будто видя его впервые, решал про себя, что он ведь симпатичный парень. Может, поэтому Ёсоб его не оттолкнул. Они вдвоём были так близки к тому, чтобы вовсе переспать, но Ёсоб был благодарен Дуджуну за то, что они этого всё-таки не сделали. Они всего лишь целовались, очень долго, и на шее Ёсоба осталось несколько бледных следов, которые он обнаружил утром, в панике рассматривая себя в ванной. И больше ничего. Только воспоминание о том, как переворачивалось внутри всё содержимое от каждого дуджуновского прикосновения. И это наплевательское отношение к реалиям жизни, когда Дуджун его целовал. Но правда вжималась в мозг: Дуджун женатый человек. Даже если он сказал, что Ёсоб ему нравится, это не значит, что он бросит всё. Скорее, он продолжит жить так же: работать в престижной компании, проводить время со своей женщиной. А потом у них появятся дети, создавая вокруг них ауру идеальной семьи, и, может быть, это случится очень скоро. И неизвестно, какую роль сыграют в жизни Дуджуна его чувства к Ёсобу, настолько ли они сильны, и останется ли место для Ёсоба в жизни этого парня. Нельзя говорить наверняка. Ёсобу не было больно, но зато было обидно. Он начал переживать о Дуджуне ровно в тот момент, когда начал замечать его участившиеся взгляды. А переживания прочно укрепляли Дуджуна в его сердце. Перед ним появилась кружка с кофе. - Ты есть-то будешь? Ёсоб не поднял головы. И ничего не сказал в ответ, потому что понял, что не может с Дуджуном говорить. Тот немного постоял, после чего сел напротив, отпивая из кружки. Он внешне казался таким спокойным и невозмутимым, когда на самом деле внутри его уже пожирала совесть и ощущение невыполняемого им долга как мужа. Если Ерим узнает, ему крышка. Если она узнает, придётся подавать на развод. Но Дуджуну так не хотелось ругаться с ней, так не хотелось превращаться в её глазах во врага, так не хотелось порывать только установившиеся узы… Но что ему делать, когда напротив сидит потрёпанный Ёсоб, кажется, смущённый, а сам Дуджун радуется как ребёнок, наконец добившийся у родителей разрешения погулять во дворе? Отношения между ним и Ёсобом до сих пор оставались непонятными, но стал бы Ёсоб спрашивать о таком вчера, если бы боялся влюблённости Дуджуна? Парень поднял взгляд и понял, что Ёсоб на него всё это время исподлобья смотрел. По телу прокатилась волна радостного возбуждения, после чего Дуджун, опомнившись, вскочил из-за стола. Ёсоб непонятно зачем вскочил вслед за ним. Они стояли друг напротив друга. Ёсоб чуть покачнулся. В голове вдруг появилась мысль, что, проведя всего одну ночь с человеком ближе, чем надо – и его аура распространяется вокруг, поэтому рядом с Дуджуном было стоять несносно. Ёсоб задрожал, но глаза сами собой поднялись от шеи к лицу. К губам, к глазам. Ёсоб даже не знал, куда ему смотреть, как успокоиться. - Прости, я не могу допить свой кофе, - преувеличенно спокойно произнёс Дуджун, и взгляд Ёсоба тут же перекатился к его губам. - Всё равно, - отозвался он, невольно представляя себе кофейный запах от губ Дуджуна. Но он тут же одёрнул себя, краснея из-за собственных мыслей. Ему же самому не нравится этот парень, так ведь? - Мне пора на работу. Если хочешь, я найду и тебе что-нибудь, попробую поспрашивать, где есть свободные вакансии. - Да, пожалуйста. – Ёсоб был слегка раздражён, потому что Дуджун игнорировал вчерашнее происшествие и не желал решать эту проблему. - Тогда в течение дня выясню и позвоню тебе из дома. Ёсобу было неприятно видеть, как Дуджун уходит от него, ничего не сказав про вчерашний случай. Ёсоб не хотел оставлять всё нерешённым, но не мог вымолвить и слова по этому поводу. В груди начинало тяжелеть, а Дуджун, стоя в коридоре, уже накидывал на плечи свой пиджак. - Жди звонка. Дверь захлопнулась, а Ёсоб так и стоял, чувствуя дрожь раздражения и волнения. - Как гвозди мне в душу вбиваешь.*** Хёнсын стоял напротив бильярдного клуба, удивлённо хлопая ресницами. В тот момент, когда он всё же решился позвонить Чунхёну, он планировал позвать его прогуляться, несмотря на то, что боялся молчания, которое имело все шансы повиснуть над ними при встрече. Но Чунхён, похоже, уже ждал звонка, и без лишних объяснений назвал адрес, где они должны встретиться. Хёнсын согласился; любопытство пожирало его, но он ни о чём не спрашивал. Довольное лицо Чунхёна напрягало, но Хёнсын и на это ничего не стал говорить, решив, что всё равно вскоре всё узнает. Так вот. Хёнсын стоял напротив бильярдного клуба, растеряно разглядывая вывеску. Чунхён остановился на крыльце, обернувшись. - Пошли. – И зашёл внутрь. Вот сейчас Хёнсын хотел сказать что-нибудь. Например, то, что он в жизни не держал кий в руках. Но Чунхён уже скрылся за дверью. И, похоже, ему было всё равно, умеет играть Хёнсын или нет. Пройдя в помещение, Хёнсын приметил, что людей было мало. Только двое мужчин, ну и бармен. Играющие были сосредоточенными, но один из них всё же заметил двух вошедших парней, и подозвал своего друга. Тот, подняв голову, уставился на Чунхёна. - Давно не виделись! – поприветствовал он парня, отложив кий и обнимая Чунхёна. - Рад тебя видеть, Сынги, - улыбнулся тот. - Где ты пропадал? Раньше так часто играли, а тут… Полгода не было тебя, это точно, - упрекнул Чунхёна Сынги, поглаживая свою коротенькую бородку. - Заработался, - отмахнулся Чунхён, вслед за чем взглянул на топчущегося в нерешительности где-то в дверях Хёнсына. – Поможешь ему, Сынги? Он никогда не играл в бильярд. Сынги осмотрел Хёнсына. На его губах играла весьма располагающая к себе улыбка, отчего Хёнсыну стало немного легче. - Научить? Да, запросто. Чунхён подошёл к Хёнсыну и начал подталкивать его к Сынги. - Будет классно. Не волнуйся, у тебя хороший учитель. Хёнсын решил, что раз уж так вышло, то он не прочь научиться играть в бильярд. Тем более, он пару раз в жизни думал об этой игре, но как-то не выходило сходить, попробовать. Одному неудобно, а пойти было не с кем. Пока Сынги вился вокруг Хёнсына, показывая, как правильно держать кий, Чунхён успел поиграть с другом Сынги – Юджоном, а потом сходил в бар, купив каждому по мартини. - Здешний мартини всегда казался мне вкуснее, чем какой-либо ещё, - проинформировал Хёнсына Сынги, забирая бокал у Чунхёна и с благоговением рассматривая, как в нём плавает оливка. – У них, наверное, делают его по-своему… - Вкусно, попробуй, - улыбнулся Чунхён, отпивая из бокала. – Нигде поблизости ты такого точно не найдёшь. Хёнсын с подозрением оглядел бокал. Чунхён фыркнул. - Ты не опьянеешь с одного бокала, даже если пьянеешь быстро. Попробуй, ты не пожалеешь. Парень попробовал. Напиток опалил горло, но на языке остался хороший привкус. - Тебе понравилось, - заметив оживление на лице Хёнсына, хитро пропел Сынги. – Я и не сомневался. Когда Чунхён с Хёнсыном шли домой, у обоих было хорошее настроение. Особенно у Хёнсына. Чунхён предложил ему зайти к нему домой, заманивая вкусностями, и парень с лёгкостью согласился. Вечер был так хорош, что Хёнсын был максимально расслаблен. Он ни разу за вечер не почувствовал себя неудобно, несмотря на то, что иногда поглядывал на Чунхёна, наблюдая за его поведением. Он узнал, что Чунхён раньше был завсегдатаем этого места, как и Сынги с Юджоном. У них был небольшой кружок увлечённых бильярдом, они начали играть с начала старшей школы, и несколько лет общались, держа в руках кии. Оно и было видно. Сынги умел понятно объяснить, и было видно, что он знает игру со всех сторон. Чунхён с Юджоном отлично играли, и, похоже, Чунхён был рад вернуться туда – с его лица весь вечер не слезала довольная улыбка, а глаза блестели чистым азартом. Эта сторона Чунхёна до сего момента не представала перед Хёнсыном, но он мгновенно решил, что ему нравится. Азарт может быть плохим, когда он зависит от денег, а в данном случае никто на деньги не играл. - Спасибо, что сводил меня туда, - поблагодарил Хёнсын Чунхёна, когда тот протянул ему большое вкусное печенье с шоколадом. По кухне парня распространялся запах крепкого зелёного чая, а Чунхён ничего не отвечал, только улыбался и стрелял в Хёнсына такими счастливыми взглядами, что тому хотелось кричать от передававшегося ему счастья. Чунхён сел за стол, вдыхая запах чая. Хёнсын вдруг подумал о том, что пришло ему в голову ещё в клубе. И захотел спросить. Счастье сменилось нерешительностью и любопытством. - Слушай, Чунхён… А что, если бы мне понравился Сынги? Парень посмотрел на Хёнсына поверх края чашки, а потом поставил её на стол. - Ну… Может, так было бы даже лучше. Если было бы возможным… - Я, Чунхён, спрашивал именно твоего мнения, - перебил его Хёнсын, хмурясь. Чунхён удивлённо посмотрел на него. - А… Во-первых, Сынги даже нельзя назвать человеком, часто меняющим партнёрш. Он вообще несерьёзно к подобному относился всю жизнь, разве что развлекается с девочками, лапает их в клубах на дискотеках, да и всё. Он из таких людей, для которых отношения далеко не на первом месте, если не сказать, что на последнем. Во-вторых, парни его не привлекают, определённо. - Чунхён, твоё мнен… - начал сердиться Хёнсын. - Мне бы это вряд ли понравилось. Хёнсын поутих. - Но я повторюсь: кто знает, может, так было бы лучше. Вдруг ты – судьба Сынги? Одёрнешь его, он остепениться. Мне почём знать. - Что за бред ты несёшь… - вздохнул Хёнсын. - Почему нет? – непонимающе спросил Чунхён. Хёнсын подумал, что надо было прислушаться к разуму, когда он вовсю орал: ?Не влюбляйся в Чунхёна!?.*** Ёсоб пришёл в гости к Дуджуну, но не к самому Дуджуну. Они не виделись уже… Ёсоб не помнил, сколько они не виделись, разве что знал, что не меньше двух месяцев. Совершенно неожиданно его позвала Ерим, и позвала она его в среду. Ёсоб заканчивал работу достаточно рано – в пять часов. Уж точно раньше, чем заканчивал работать, будучи занятым в одной компании с Дуджуном. Именно поэтому Ёсоб был уверен, что с Дуджуном не столкнётся. Он и видеть-то его не хотел. Всё время, что они не общались, его мозг взбалтывало как в миксере – парень всё не мог забыть дурацкий случайный поцелуй. Потому что Ёсоб был не из тех людей, для которых поцелуй ничего не значит. Поцелуй – это шанс на получение пропуска в личное пространство. - Привет. Я скучала! – воскликнула Ерим, едва перед Ёсобом успела по-нормальному открыться дверь. - Рад тебя видеть. Хорошо выглядишь! – тут же нашёлся парень, проходя за девушкой в гостиную. - Будешь кофе? Или ещё что-нибудь? Послышались шаги. Ёсоб моментально напрягся. Ерим чуть заметно нахмурилась, а из спальни вывалился Дуджун. - Дорогой, ну зачем ты встал?! – возмутилась Ерим. Тот поднял голову, и первым, что он заметил (точнее, кого), был, само собой, Ёсоб. - Приветствую, - тускло выдавил Дуджун. Выглядел он неважно: волосы были растрёпаны, под глазами посиневшие мешки, нездоровая бледность – Дуджун был явно болен, и болен сильно. - Т-ты не работаешь сегодня? – запнулся Ёсоб. - Дорогой, иди в кровать, - отчеканила Ерим, но её муж не послушался, направляясь к дивану и садясь рядом с ней. - Можно я тут побуду? – спросил он у девушки с мольбой в щенячьих глазоньках. Ерим вздохнула. - Тебе и вправду лучше быть в постели… - робко произнёс Ёсоб, стараясь заставить себя опустить глаза вниз, но вместо этого пялился, пусть и стыдясь этого, на Дуджуна. По которому он скучал. Так сильно. - Ты снова в костюме… Как и раньше, - будто не слыша, сказал ему Дуджун. - У меня новая работа, - на автомате сказал Ёсоб. Он вдруг почувствовал себя так, будто его кто-то подхватил и высоко-высоко поднял. Перед ним был Дуджун, как же давно было такое… Он выглядел ужасно по меркам всех людей этого мира, наверное, даже в глазах Ерим. Но для Ёсоба он был не просто нормален. Он был болезненно…хорош. - Я что, так плохо выгляжу? – сквозь пелену своих эмоций услышал Ёсоб голос Дуджуна. - Что?.. – слабо выплюнул он. - Ты пялишься на меня в течение нескольких минут и в упор не слышишь того, что тебе говорит Ерим. Ёсоб очнулся. Он протёр глаза, стирая чарующую дымку со своего сознания. Но, взглянув на Дуджуна ещё раз, он понял, что ему не показалось. ?Ты выглядишь привлекательно? Не смог бы Ёсоб так ответить, даже если бы пожелал. Даже если бы наплевал на то, что Дуджун и Ерим сейчас казались такими счастливыми, когда парень улёгся на диване, сложив голову на колени жене. Даже если бы проигнорировал то, что они действительно отличная пара. Не смог бы, потому что он так и не разобрался, почему же он так сильно скучал по нему, по Дуджуну.*** Он звал куда-нибудь как можно чаще. В бассейн, в кино на ночной сеанс, когда можно было посмотреть три фильма за раз и уставшим едва доползти до кровати, даже на выставку Сон Донуна, где были представлены новые картины. И пусть Хёнсын там снова встретил Киквана, но совершенно ничего не почувствовал по этому поводу. Из-за Чунхёна по левую руку или из-за Донуна, который считал Хёнсына своим хорошим знакомым, отчего даже вышел поздороваться. На этот раз Чунхён позвал его прогуляться. Хёнсыну пришлось поломать голову, чтобы добраться до того самого места на холме, откуда открывался чудный вид на город. На травке восседал в расслабленной позе Чунхён. Неожиданно с сигаретой в зубах. Выглядел он поэтично и вдохновляюще, задумчиво и красиво. - Ты куришь? – подал голос Хёнсын, и Чунхён обернулся, поднимая приветственно ладонь. - Только в данный момент. Бывает, что сигарета – единственное, что хочется запихать себе в рот. Хёнсын сел рядом с ним. Когда он задал вопрос, у него в голове не было помысла упрекнуть в чём-то Чунхёна. Всего лишь удивился. А ещё вспомнил, что когда-то давно, ещё в средней, вроде бы, школе, он мечтал о друге, с которым можно было бы посидеть, поглядеть куда-то вдаль. Молчать, не переживая о том, что нечего сказать, а просто из-за необходимости молчания. И выкурить сигарету, будто в загрязнении организма найти чистое место для сознания, которому нужна свобода, чтобы мыслительный процесс к чему-то привёл. Надо ли говорить, как почувствовал себя Хёнсын, когда Чунхён без задней мысли всё это сам устроил. Рядом с Чунхёном лежала пачка сигарет с зажигалкой, стоило протянуть руку – и уже почти на середине пути к нужному состоянию. - Хочешь со мной перекурить? – не глядя на друга, спросил Чунхён. - Закат красивый, - будто объяснив всё этим, отозвался Хёнсын, сжав губами фильтр. Он хотел бы спросить, какова у Чунхёна причина, что он вдруг захотел покурить, но решил, что сделает это позже. А пока – думать. Закат и впрямь был великолепен. Металлические крыши, трубы – всё это отблёскивало ярким жёлто-оранжевым цветом. Чувствовать рядом с собой Чунхёна было приятно. Возбуждение прекратило жевать существование Хёнсына ещё тогда, когда они вдвоём начали где-то шляться, по разным местам. Целью стало совсем другое. Какой смысл в сексе, когда человек ещё не до конца понят и изучен? Хорошо, до конца узнать, может, никогда и не получается. Но нужно добраться до той уверенности, когда его привычки для тебя не в новинку, и ты знаешь, что ему нужно. Хёнсын знал, что мыслит так, будто собрался всю жизнь посвятить Чунхёну. И он был честен с собой – он бы многое отдал, чтобы жить с Чунхёном и просто знать, что тот его не оставит. С ним хорошо, с ним интересно, приятно. И нисколько не скучно, а главное – никакого ощущения пустоты и неполноценности. В том и смысл. Хёнсыну, как и каждому человеку, было важно слышать от кого-то, что всё, чем бы он не занимался, непременно получится, даже если не в том идеальном виде, в каком бы хотелось. Реалист Чунхён мог спустить Хёнсына с небес на землю, если тот перегибал, но он никогда не говорил, что ничего не выйдет. - Ты прекрасный художник, - сказал как-то Хёнсыну Чунхён, вновь помогая ему с восстановлением системы в компьютере. Он вспоминал работы, созданные Хёнсыном ещё в университете. – Я в искусстве мало смыслю, ты это знаешь. Но от твоих картин меня то в дрожь бросает, то возносит куда-то к небу. – Тёплый взгляд. – Я хотел бы, чтобы ты продолжил. Создай блог, свой сайт, что угодно. Ты увидишь, что не только мне это понравится. И даже если нравится только мне… Разве не здорово, когда есть хоть кто-то в этом мире, кто тебя примет? Я вот тебя принимаю. Тебе мало? После того, как в блоге Хёнсына количество человек перевалило за тысячу спустя какой-то месяц, парень осознал, что обстоятельство, которое заставило их с Чунхёном повстречаться однажды, самое лучшее обстоятельство. И он всегда будет помнить, что всё это благодаря тому, что Дуджун женился, всё благодаря тому, что и он, и Чунхён – друзья Дуджуна. И всего-то. - Хёнсын. Голос Чунхёна показался в тишине слишком громким, поэтому Хёнсын вздрогнул, услышав своё имя. Он в последний раз затянулся. - Что? Чунхёна что-то мучило. Это было видно по его лицу. Он взволнованно вздыхал. Так, что Хёнсыну стало интересно, о чём же думал всё это время Чунхён. Он даже немного взволновался, пока Чунхён вдруг не сказал с нервным вздохом: - С тобой слишком хорошо. Он быстро поднялся. Хёнсын вдруг начал сильно тормозить, поэтому так и остался сидеть на траве. Только лишь наблюдал за Чунхёном, подняв голову. Внутри что-то ухнуло вниз от такой странной фразы, в самый неожиданный момент произнесённой Чунхёном. Таким необычным беспокойным Чунхёном. - Увидимся. Он ушёл прежде, чем Хёнсын успел спросить.*** Ещё несколько раз Ёсоб приходил в гости к Дуджуну. И постоянно наблюдал за ним с Ерим. Убеждение, что он ничего не чувствует, только крепло. Всё нормально. И вообще, с чего он переживать должен, когда это Дуджуну надо было таким страдать? Но собственные мысли одёргивали Ёсоба. ?Зачем я спросил его, нравлюсь ли я ему, заподозрив это? Была ли необходимость??. Мысль, неизменно ведущая к ?я первый начал?. И это даже не походит на мыслишки детсадовца или просто ребёнка. Это истина. ?Зачем?? За всю свою жизнь Ёсоб не сделал чего-то столь нелогичного, как это, чтобы нельзя было объяснить. И думал он об этом как о том, что непременно произошло бы. Не с Дуджуном, так с кем-то другим. Не с Дуджуном, так с кем-то другим? Существует ли кто-то подобный, перед кем можно было вести себя так глупо? - Я, кажись, двинулся! – проорал на всю квартиру Ёсоб, пролив себе на колени горячий чай и завопив от ожога. Он бы не говорил так, если бы не понял одну вещь. Ему раньше казалось, что он просто скучает по Дуджуну, по его советам, наставлениям, рассказам – абсолютно любым. Но вновь и вновь встречаясь с ним, Ёсобу хотелось придвинуться к Дуджуну ближе. Погладить по руке, узнав, какая она на ощупь. Почувствовать тот запах, который так сильно напугал его в то утро, когда они оба проснулись в постели Ёсоба, и их пожирала неловкость. Ёсоб жаждал прикосновений. И, что самое жуткое - он это себе уяснил. Понять – значит начать действовать. Волей-неволей. Безрассудство, с которым Ёсоб бросился в омут, уже и не поражало его самого, когда он запёрся в дом к Дуджуну без приглашения. Открыла ему Ерим, но нужна была не она, а хозяин квартиры, который, к счастью, тоже выплыл в коридор, выдерживая на губах слабую улыбку. Он снимал пиджак, видимо, недавно вернувшись с работы, и, вроде как, был не против посидеть с Ёсобом часок-другой. Но Ёсоба бесило. Раньше они виделись вдвоём, а теперь исключительно втроём, с Ерим. Дуджун видеться наедине отказывался. И не то, чтобы Ёсобу не нравилась Ерим, нет. Но она, так или иначе, была помехой. - Подойди-ка, - твёрдо произнёс Ёсоб, даже не перешагнув через порог. Ерим удивлённо смотрела на него, а Дуджуну тон в его голосе странным отнюдь не казался, поэтому он без напрягов подошёл. В тот же момент он был схвачен за галстук и притянут к Ёсобу. Тот его самым наглым образом поцеловал. Дуджун завис. Картина реальности стала идти трещинами, он даже не понимал, что Ерим рядом. Просто…опять же, зачем Ёсоб это делает? Отлипнув от друга, Ёсоб повернулся к Ерим, отчеканив: - Он любит меня. Смирись. Он ушёл, захлопнув за собой дверь. Дуджун осел на пол с явно помутневшим рассудком. В дальнейшем он, наверное, разозлится на Ёсоба. Или обидится, к примеру. А сейчас его едва хватило на то, чтобы услышать голос Ерим. - У нас есть…новая тема для разговора? Она злилась. И это самое ужасное.*** Неловкости не было. Был только притихший Чунхён. И стоило к нему обратиться Хёнсыну, как тот улыбался и мягко отвечал. Немного непривычно. Хёнсын не стал придавать значения фразе ?С тобой слишком хорошо?. Он не стал придавать ей того значения, которого бы хотелось. Нет смысла. Для Хёнсына было удобней думать, что они с Чунхёном близкие друзья, ведь всё, что происходило, выводя их за рамки понятия ?друзья?, притормаживалось Чунхёном. Было похоже на то, что все его слова о том, что Хёнсын ему нравится, означали другое: не то, о чём подумалось. Прочее – поцелуи и откровенные прикосновения – не более чем заминка и недопонимание. То, что Хёнсын всерьёз полюбил Чунхёна, не делало их парой. - Поехали на несколько дней к морю? Хёнсын согласился. Для него было легко взять выходные, которых у него было в последнее время маловато. К морю – лучшее, что можно было придумать в данном случае. - Я оплачу нам поездку. - Ты охренел что ли? – Хёнсын легонько стукнул парня по плечу. - Мне дали премию! - А меня родители одарили совестью. - Причём тут она?! Такие мелкие перепалки случались часто. Но почему-то Хёнсыну они дарили тепло, и ему было интересно, получает ли это же тепло Чунхён. В любом случае, с поездкой было не всё гладко. - Только не говори, что мы опоздали на автобус, - вздохнул Чунхён. - Мы перепутали время. - Отстой. После полутора часов брожения на остановке они всё-таки выехали. - Под палящим солнцем? – усмехнулся Хёнсын. - Под палящим солнцем, - хмыкнул в ответ Чунхён. – Выехали бы вовремя – палящее солнце пришлось бы не на весь путь. Позже они пытались разобраться, где находится отель, номер в котором они зарезервировали. Удалось добиться от кого-то из прохожих, как туда пройти. Позже выяснилось, что в номере, который зарезервировал Чунхён, только одна кровать. - Чунхён? – подал голос Хёнсын, указав пальцем на постель. – Ты знал об этом? - Что? – крикнул парень из душевой, которую он решил срочно исследовать. - Да ничего, - буркнул Хёнсын, про себя подумав, что разберётся с этим вечером. После они отправились на экскурсию по интересным местам городка, в который их занесло. Не было времени даже присесть, жар от солнца сильно утомлял, и Хёнсын вечно жаловался, на что Чунхён терпеливо отвечал, что поездка всё равно того стоила. Хёнсыну казалось, что всё это самоубеждение для Чунхёна. - Ты нарисуешь что-нибудь здесь? – спросил Хёнсына парень. - М? Завтра, может… - задумался он. - Пожалуйста. – Молящее выражение лица. – Нарисуешь? - Эээ… - Хёнсын понял, что только что нашёл у Чунхёна ещё одну черту характера. Он и подлизываться умеет, оказывается. – Если только мы найдём материалы для этого… - Да, - хитро улыбнулся Чунхён. ?Он это задумал изначально?, - подумал Хёнсын, и не ошибся. К вечеру они добрались до номера настолько уставшими, что Хёнсын даже не стал выяснять, почему в их номере одна кровать, а не две. А Чунхён не стал настаивать на зарисовках, на которые у недохудожника Хёнсына не хватило бы сил, даже если бы захотел. Первым в душ отправился Хёнсын, с великого разрешения друга, который включил телевизор и от скуки щёлкал каналы. Но он был явно где-то в своих мыслях, потому что Хёнсын заметил, что Чунхён снова начал пролистывать все шестьдесят каналов. - Что с тобой? – спросил Хёнсын, не выдержав такого поведения парня. - Ты всё? Я пошёл, - спокойно произнёс Чунхён, вставая и медленно бредя к душевой. В душевой с Чунхёном стали происходить вещи страннее, чем в комнате. Когда он лежал перед телеком, его беспокоило не отсутствие забавных и интересных передач. Он вообще не понимал, на что смотрит, потому что один звук, пусть и далёкий, он слышал отчётливо – льющаяся в душе вода. Она стекала по телу Хёнсына, однозначно. Она ласкала его тело, от самой макушки, через лоб, нос, губы, и до самых пят. Она бесстыдно забиралась во все места. Чунхён практически слышал, как она это делает, он практически видел, ему казалось. Она такая наглая, эта вода. - Да что за дела?! – раздражённо выплюнул Чунхён в заглушающий все звуки в душевой водяной поток. Хёнсын мог услышать, так бы парень вообще орал и стенал. По нему стекала та же самая вода, а эмоции уже были другими: в комнате сидел чистый лохматый Хёнсын, на которого сил не хватило взглянуть, когда он вернулся из душа. И он наверняка будет ждать Чунхёна. И непонятно, зачем. Вытираясь мягким махровым полотенцем, Чунхён вдруг ощутил равнодушие. Не то равнодушие, что из ряда ?Хёнсын или нет, все люди – бренные тела в этом мире?. Это было равнодушие к тому, что чувства переменились. Чунхён толкнул дверь, выходя в комнату с единственной своей одеждой на теле – полотенцем на бёдрах, и с таким же висящим на шее. - А не всё ли равно? – хрипло произнёс он, пряча глаза за чёлкой. Хёнсын отвёл взгляд от телевизора, собираясь уже спросить, но так и замер с открытым ртом. Он удивлённо смотрел на Чунхёна, желая задать уже совсем другой вопрос: не ?о чём ты говоришь??, а ?ты что, забыл одежду??. Чунхён не объяснял бы, даже если бы Хёнсын задал вопрос. Именно в отсутствии на нём одежды умысла не было. А вот в странных действиях и фразах он был. Парень неспешно подошёл к кровати, остановившись прямо напротив сидящего на ней Хёнсына с пультом в поднятой руке. Чунхён, слегка наклонив голову, глядел прямо ему в глаза. Это было чем-то необъяснимым для Хёнсына, который даже выпрямился, как бы показывая, что вопросы в его голове начинают выстраиваться в очередь, но лучше просто произнести – а что происходит-то? Чунхён опёрся коленом о кровать и, протянув руку, забрал у Хёнсына пульт. Он выключил телевизор, положил аккуратно пульт на пол возле кровати. Хёнсына завораживали такие медленные движения, он никогда не видел таких. И парень всё ещё не позволял себе думать в том ключе, в котором ему хочется, потому что для Чунхёна всё это ничего не значит. Это всё просто так. Потом они забудут об этом… Хёнсын несдержанно вдохнул воздух в лёгкие через нос, когда Чунхён приблизился к нему, легко поглаживая по щеке. Оставалось только стиснуть губы и задержать дыхание, когда они опустились сверху на мягкую поверхность кровати. Но губы сами собой разомкнулись у Хёнсына, а Чунхён воспользовался. Это был самый неторопливый и нежный секс. Так решил Хёнсын. Пусть он и шипел от боли, нервно шепча рваными предложениями, что у него давно подобного не было, и он не может всё и сразу. Чунхён был так осторожен, так мягко действовал, что вся боль и неудобства были с лёгкостью скрашены и отброшены. В этой близости не было привкуса неправильности. Она, эта близость, слишком хорошо вписалась в их существование. Хёнсыну подумалось, когда Чунхён коснулся его руки, что он отрицал их явно взаимную тягу только потому, что до смерти боялся отказа, если вздумает признаться. Они к этому шли с самого начала. С того момента, как повстречались в ?Подснежнике?. - Можно я попрошу тебя кое о чём? – спросил Чунхён утром, притягивая к себе Хёнсына и целуя в лоб. – Давай без этого похабного слова – "гей". Не нравится оно мне. - Сам, что ли, признался? – хмыкнул Хёнсын. Он ждал тычка в бок, а получил ещё один поцелуй в лоб.*** Дуджун жил теперь один. И Ёсобу было стыдно. Квартира, в которой жили Ерим с мужем, была дуджуновской. Девушка устроила своему мужу жуткий скандал, каких у них не бывало ещё – она прямо таки бесилась. А всё дело в том, что она поверила Ёсобу, а не ему, как бы он ни пытался её убедить в том, что всё это чушь, и он не знает, зачем друг вообще всё это провернул. - Ты бы видел свои глаза! – взорвалась Ерим. – Ты на меня такими глазами никогда не смотрел! - Да что за?!.. – попытался поспорить Дуджун. - Ты действительно, - резко понизив голос и глотая слова, проговорила Ерим. – Действительно его любишь. ?Не было бы смешно, если бы не было так грустно?? Не в нашем случае. Очень грустно и вообще не смешно. То, что тебе понравился парень. - Ерим… - Сразу после нашей женитьбы. Кто бы знал, что счастливая жизнь рушится так глупо. Она подала на развод. То, чего Дуджун боялся. Но паршиво было не столько от этого, сколько от других факторов. Он помнил поцелуй с Ёсобом, за него перед Ерим до сих пор было стыдно – это раз. Ёсоб поступил мерзко – это два. Горя не хватало, чтобы появилась тяга к литрам алкоголя – это три. Кстати говоря, мерзкому Ёсобу тоже было плохо. Свой порыв он мог объяснить только отчаянием: ему понравился Дуджун, а шанса не было. Хороша почва, чтобы начать пакостить. Это довольно сильно мучило. Парень пока не знал, насколько велика сила той мелкой пакости, что он провернул. Поэтому он решил проверить. Открывший Ёсобу дверь Дуджун выглядел разочарованным и недовольным. Рад встрече он не был, и выражение его лица об этом ясно говорило. С самого первого момента и до того, как они добрались до гостиной, они оба не проронили ни слова – Дуджун из-за того, что не хотел с Ёсобом разговаривать, а Ёсоб по той простой причине, что пока не решался. - Расскажешь? – тихо начал Ёсоб, и Дуджун тут же поднял голову, взглянув на него. - Что? - Я же ничего не разрушил? Дуджун опустил голову. А потом его спина начала трястись. Плакал? Нет, он смеялся. Он взглянул на Ёсоба, и тот сразу понял, насколько тому больно. - Развод. Этого ли ты добивался? Гробовая тишина. Дуджун посерьёзнел. - Разобрался ли ты в себе до конца, прежде чем так поступать? Уверен ли ты, что я именно люблю тебя? Откуда всё это в твоей голове, и что вообще в ней происходило в то время, пока мы не общались, и пока общались исключительно в обществе Ерим? - Я… - Хотел бы я спросить у тебя обо всём этом, если бы желание это было реальным. А так иди к чёрту. Он резко поднялся. Ёсоб не знал, куда именно он собрался и зачем, но было важнее другое – чтобы он остался. Поэтому Ёсоб быстро добежал до него, схватив за рукав. Дуджун повернулся к нему. Злой взгляд, кажется, мгновенно накаляющий воздух. Действительно ли Дуджун был так зол? Ёсоб не знал, но сейчас его слишком сильно боялся, чтобы разглядеть, есть ли в таких горящих яростью глазах хоть что-нибудь ещё. Дуджун неожиданно развернулся. Он грубо схватил Ёсоба за галстук, царапнув шею, и притянул к себе, глубоко целуя. Он бросил парня на пол, сев сверху. Его неконтролируемая злость будто отняла у Ёсоба все силы: он не мог сдвинуться с места, нисколько не сопротивлялся. Позволял Дуджуну рвать пуговицы на рубашке и штанах, грубо раздевать его, не заботясь о том, что от таких напористых и жёстких действий появляются чуть ли не на глазах синяки и царапины. Страха перед гневом Дуджуна не хватило, чтобы не заметить, насколько это больно. Крик вырвался из груди Ёсоба, сбрасывая с Дуджуна ослепляющую ярость. Он вдруг увидел, что в действительно делал. Но он не остановился. - Это было так отвратительно… - выдохнул Дуджун, чувствуя, как к горлу подкатывают совершенно неуместные непрошенные слёзы. – На самом деле ты такой? Ёсоб, зажмурившись, проглотил свою боль и взглянул в лицо Дуджуну. Это было уже другое лицо – лицо человека, которое из счастья резко выкинуло на самое дно, где спутник его только горе. В груди у Ёсоба внезапно заныло. - Дуджун! – крикнул он, будто боялся, что иначе его не услышат. Он взял лицо парня в свои руки, не обращая внимания, что от резких движений болит уже всё тело. – Отпусти её! - А? – переспросил Дуджун, не понимая. - Отпусти Ерим, выбрось её из своего сердца! - Ха?.. - Я… Помеха, да? – Ёсобу было не только больно. Это было горькое удовольствие. – Я – первая помеха в твоей жизни, ошибка. Дуджун посмотрел на него как умалишённого. Пока не услышал. - А ты для меня – моя первая любовь.*** К Дуджуну в дверь настойчиво постучали. Он тут же увидел перед глазами это странное сочетание красного с голубым. Хёнсын с Чунхёном. - Сынни, - улыбнулся он. – Всё хорошо? Парень поднял руку, за которую его всё ещё держал Чунхён, в последнее время снизошедший хотя бы до того, чтобы иногда на людях так идти по улице. Чунхён удивлённо посмотрел на двоих парней. - Я уже в курсе про твоё новое счастье, - объяснил ему Дуджун. – А я всё думал, кто же в итоге приберёт к рукам моего друга…такого же, как твои волосы. Чунхён скривился. - Кикван был слишком грубым, я рад, что это ты, а не кто-то, как он, - засмеялся Дуджун, пропуская друзей в свой дом. - Сам как? Удивительно, что ты ещё не спился после развода, - хмыкнул Чунхён, проходя на кухню. - Да ты вообще ни черта не знаешь… Сынни, ты ему не рассказал? Тебе самое место в разведке! – довольным тоном проговорил Дуджун, разливая уже готовый горячий кофе. Но чашки-то было четыре. - Не понял, - уставившись на кофе на столе, произнёс Чунхён, и в тот же момент на кухне появился четвёртый парень. В воскресенье для него было практически нереально проснуться хотя бы к десяти часам, в итоге он всё проспал. Из-за своего пристрастия поспать он появился перед гостями в самом естественном своём виде: в розовой растянутой футболке с бабочкой на спине, в которой обычно спал, потому что она больше ни на что не годилась, с ?вороньим гнездом? на голове и опухшими от долгого сна глазами. - Причина, по которой я теперь живу один, - пояснил Дуджун выпавшему в осадок от такого поворота Чунхёну. – Точнее сказать, мы живём вместе уже…с ним. - Великодушный Юн Дуджун, который всё-таки решил меня после месяца шпыняния простить, может, ты прекратишь рассказывать об этом всем и каждому? – промямлил Ёсоб, падая на стул, и задевая ногой Чунхёна. – Ох, извиняюсь. Ян Ёсоб, - сразу же представился он, похлопав Чунхёна по руке, которая покоилась на столе. - Он по утрам не слишком счастливый, - засмеялся Дуджун. - Просто признайся, что тебе он кажется милым в таком виде, - бросил Хёнсын, и Дуджун тут же залился краской, спалившись. - Как ты его охомутал, Ян Ёсоб? Я думал, он сильно любил свою жену…бывшую, - обратился Чунхён к Ёсобу. Тот зыркнул на него, будто ничего не понимал. - Вообще-то он первый в меня влюбился, - парень ткнул пальцем в Дуджуна. – Позже выяснилось, что это была любовь с первого взгляда. Чунхён медленно повернулся к другу, которого, как оказалось, знал очень и очень плохо. Он шокировано пялился на него, пока Дуджун снова не покраснел. - Ну и вот… - только и сказал он. - Только иногда мне кажется, что он меня не простил. Все повернулись к Ёсобу. Тот намешивал уже, кажется, пятую ложку сахара в кофе, отвлекшись от этого нехитрого действия. Дуджун на мгновение завис, внутри всё замерло, но потом вновь оживилось. Кажется, в августе тоже март бывал, особенно в душе Дуджуна. - Я уже простил. Правда. – Он серьёзно смотрел на Ёсоба, дожидаясь, пока тот взглянет в ответ. Когда парень всё-таки посмотрел исподлобья, Дуджун решил, что надо кое-что добавить. На всякий случай. – Если бы не эта выходка, я бы так и страдал, не зная, что мне делать… Всё к лучшему. Ёсоб опустил голову, и Чунхён, не выдержав, погладил нового друга по голове. Хёнсын улыбался. Так же, как и Чунхён. - А свадьба-то не за горами… - посмеиваясь, произнёс он, звеня ложкой о края кружки. - Что?! - разнёсся по кухне крик в три голоса. – Свадьба?!Треклист по количеству частей (создавал настроение, как мог):BoM - Without YouVanilla Acoustic - Man slutBTS - Outro: ProposeDoojoon & Junhyung [BEAST] - I Am A ManBOIS - ScarBEAST - HistoryBEAST - Sad Movie (Korean Ver.)BTS - Just One DayОтыгрался на последней главе, на хер :D Свалил всё в кучу XD Не за раз написал, само собой, но доволен очень.Это КОНЕЦ!Тем, кто дождался - спасибо. Тем, кто просто взял и прочёл - спасибо. Всем читателям спасибо!С облегчением :DВсех люблю <3P.S. Ошибки частично проверял. Но мне лень. Никакой публичной беты, она бесит. Если кто хочет отбетить работу - в личку~