5 (1/1)

Часть 5 - Мне надо к оператору номер 6, - скучающим, но не терпящим возражения голосом заявляет юноша и с явным пренебрежением смотрит сквозь хозяйку. Высокий, красивый, сероглазый, с правильными чертами лица, в строгом деловом костюме, подчёркивающем статную фигуру. Ему бы в борделе или на танцполе работать – не было бы равных и отбоя от клиентов. Но сказать такое у женщины не поворачивается язык, желания умереть раньше положенного и в страшных муках, у Акиты нет - в Намимори не говорят о главе Дисциплинарного Комитета, но его знают все.- Мы предоставляем услуги совсем иного профиля, - женщина говорит тихо и плавно, обычно так разговаривают с дикими животными и психами. – К сожалению, ничем помочь не могу. - Не заставляйте меня повторять дважды, - холодная сталь касается шеи и это как-то совсем не весело.Женщина мнётся, а после, скорчив несчастную мину, произносит: - Прямо по коридору, предпоследняя дверь слева. Когда гроза всей Намимори исчезает, Аките остается лишь надеяться, что большого ущерба зданию он не нанесёт, хотя, кто их там знает: - Сам виноват, точно доболтался на свою голову, засранец мелкий. Хибари особо не задумывался, что конкретно хочет сделать с оператором, но в больницу он точно попадёт. Может, забьёт его до смерти, может просто покалечит, может, покалечит и, если паренёк окажется в его вкусе, нагнёт прямо на рабочем месте. Сейчас это не столь важно, сейчас главное наконец-то добраться до этого травоядного без инстинкта самосохранения. - Я могу тебе чем-нибудь помочь? – спрашивает певучий голос еще до того, как Кёя закрыл за собой дверь, словно ждал его. И ведь ждал же. - Ты слишком бесполезен, травоядное. В маленькой комнате темно, тонкая полоска света пробивается через неплотно задёрнутые шторы, а из мебели только большое кожаное кресло, стол и мобильный телефон.Кёя никогда не жаловался на чутье и ему достаточно одного взгляда на парня и неприятное предчувствие начинает клубиться в сознании. Есть в нём некая, до отвращения знакомая, мерзость. Среднего роста, худой, стройные ноги, в кожаных сапогах выше колена, закинуты на стол, белая майка без рукавов, черная коса лежит на плече, заостренные черты лица, блядская улыбка. Ничего выдающегося, но все равно, что-то не то, слишком много фальши.Парень невзначай облизывает губы и, подавшись вперёд, переспрашивает: - Ты уверен? - оператор улыбается ласково, заманчиво, а в ушах эхом отдаются его слова. На мгновение японцу кажется, что он ни в чём уже не уверен, а рассудок громко заявляет, что где-то Кёю наебывают. Этот парень кажется знакомым и не настоящим, глядя на него хочется сорвать маску, забить до смерти, избавится от иллюзии. Иллюзии... - Рокудо Мукуро, когда же ты, наконец, наиграешься? - спрашивает мужчина, неспешно подходя к столу и обнажая тонфа.Туманник смеется, его внешность меняется, а иллюзия, словно потоки воды стекает с него, они как лианы желающие опутать, тянутся к Кёе, но не достигнув его, растворяются. Ты увеереен? Веереен? Реен? Ееен… - Оя-оя, рад тебя видеть, - Мукуро вновь облизывает губы и пристально наблюдает за реакцией собеседника, он как всегда до безумия счастлив. - Я ждал тебя раньше, но ты такой нерасторопный! - Я был занят. Можно рассмотреть каждую чёрточку его лица, можно заметить маленькие серьги в ухе, чуть размазавшуюся подводку в уголке левого глаза, тонкий слой слюны на губах, родинку на плече, мятые складки на задранной майке, тонкие цепочки на лаковом ремне, узоры атрибутов колец на щегольских сапогах. Вот же фетишист помешанный. А можно задуматься над тем, что Мукуро опять позорит семью своими дурацкими выходками, а сам Хибари хотел трахнуть эту мразь. - И чем же, или кем же ты был занят, что не мог уделить мне должного внимания, а, Кёя? Иллюзионист в восторге. Наконец-то пришёл. Злой, рассерженный, бешенный, необузданный, надменный отмороженный красавец с презрительным взглядом, а главное желающий убить Мукуро. Что может быть интереснее? - У меня плохое настроение, я не буду отвечать. Это очень даже в его духе, как в прочем и последующие сразу выпады тонфа.Мир рвётся на части, искажается, краски смешиваются, теряя свою яркость, то наоборот становясь слишком насыщенными, отдалённо слышны крики, плач, стоны. Комната исчезает, а вместо неё остаются лишь красно-чёрные разводы пустоты – любимый иллюзорный мир Рокудо.Кёя бьёт резко, все его движения молниеносны и скупы, рассчитаны лишь на быструю, но жестокую расправу с соперником, они безупречны, как и их хозяин, а Мукуро наоборот движется слишком плавно и тягуче, в противовес Кёе успевая извиваться, изгибаться, все движения похожи на танец.- Хватит бездельничать, травоядное, - Хибари чувствует прикосновение к спине, но за ним не следует удара. - Ку-фу-фу, а ты уверен, что хочешь драться, Хибари Кёя? – иллюзионист задерживает руку с тонфа трезубцем, смотрит в глаза сопернику. - Ты обещал меня трахнуть, помнишь? Мукуро улыбается, с Хибари всегда весело, а ещё ему кажется, что он слышал, как у того скрипели зубы от злости.-Какая опрометчивость с моей стороны, - Кёя бьёт с ноги в голову, но отвратительное травоядное успевает отстраниться, ему не хватает всего дюйма, чтобы достать эту гниду. - Оя-оя, тебе не кажется, что наши отношения могли бы выйти на новый уровень? – Мукуро проводит рукою вдоль бедра и пытается проткнуть трезубцем живот противника. Он давно мечтал его вспороть, а Хибари пытается его сейчас убить – прекрасный новый уровень. - Когда забью до смерти, тогда и поговорим. - Ку-фу-фу, зануда, - Рокудо поворачивается к нему спиной, прогибается в пояснице, похабно подмигивает и бьёт себя по заднице. Кёя лишь хмыкает, отмечая про себя, что задница обтянутая кожаными штанами действительно хороша, а ещё ему, наконец, удаётся задеть иллюзиониста.- Ку-фу-фу, смотри, у меня на руке, - итальянец указывает на только что задетую конечность, - уже появляется синяк, а ведь он мог быть получен в совсем других обстоятельствах. Куда более интересных, - Мукуро закидывает голову, выставляя на показ красивую шею, наигранно медленно гладит предплечье, постепенно переходя на плечо и ключицу. - Ты меня бесишь, - Хибари опускает тонфа, но не убирает их. Рокудо появляется из-за спины, но Кёя выжидает, он не чувствует опасности, только противоречивые желания и интерес. Какой на этот раз он выкинет фокус. Иллюзионист почти невесомо касается спины, у него холодные пальцы – пробирает даже через два слоя одежды. Гладит плечи, плавно переходя к шее, массирует затылок одной рукой, иногда запуская пальцы в волосы, а второй ведёт вдоль позвоночника так, что мурашки покрывают спину. - Выжидаешь момент, чтобы свернуть мне шею? – если быть откровенным, то Хибари бы на это посмотрел, иллюзионист никогда раньше не целился ему в шею, только в голову, или в грудную клетку. А ещё интуиция молчит, сейчас Мукуро не опасен. - Оя-оя, Кёя, ты параноик, - Рокудо прижимается к его шее, его улыбку можно ощутить кожей – он касается губами затылка. – Я просто припоминаю, что обещал прижаться к тебе со спины, а ты хотел меня облапать. - Не зли меня, травоядное, - Хибари смотрит вниз: ладони с длинными чёрными ногтями скользят по торсу и груди, оглаживают рёбра, проникают под рубашку задевая, но не царапая. Почему-то по телу бегут мурашки, нельзя расслабиться. - Меня нельзя не хотеть, зачем же ты отказываешь себе в удовольствии? – Мукуро шепчет приторно и сладко, растягивая гласные, чувственно выдыхая, едва касаясь губами мочки уха.Он шептал так же в прошлый раз, когда Кёя случайно позвонил ему. Мысль о том, что прошлый раз закончился просто отвратительно, а точнее тем, что его просто кинули, приводит в чувство, позволяет вспомнить, зачем собственно он здесь. Резко развернуться, схватить за горло, прижать к себе, чтобы уж точно не сбежал, заметить торжество в глазах, быстро сменяющееся ехидным блеском и улыбнуться. Всё-таки есть что-то приятное в этой ситуации. От Рокудо пахнет туалетной водой и мятой. Поцелуй получается спонтанным, жестким, больше похожим на их очередную битву: они кусаются, грубо сплетают языки, оба пытаются стать хозяином положения, заставить соперника отступить. Мукуро закидывает ногу на бедро Кёе, прижимается к нему ещё сильнее, стонет от поцелуев и удушающих объятий. Хибари сжимает его так, что, кажется, вот-вот треснут кости, проводит ладонью по ноге, сжимает его задницу, заставляя выгнуться. Мукуро нехотя отстраняется, чтобы сделать вдох, но за новым поцелуем не успевает потянуться, его хватают за волосы, вынуждая откинуть голову назад, открыть изящную шею.- Ты разозлил меня в прошлый раз, травоядное, - шепчет Хибари ему в губы, проводит по ним языком, стягивает волосы на затылке, скользит рукой по бедру. - Оя-оя, я это уже несколько лет кряду слышу, - Мукуро тянется к мужчине за поцелуем и его целуют, вжимая в стену, больно впиваясь в губы. Хибари хочет ответить, но замолкает, решив не тратится на пустые разговоры. Облако покрывает шею поцелуями, больше похожими на попытку прогрызть глотку, и на белой коже тут же расцветают алые пятна, проводит языком и не может сдержать усмешки – от столь незначительной ласки иллюзиониста начинает трясти и он не сдерживаясь, стонет. Кёя проводит языком линию от впадинки между ключицами и вверх, по шее, подбородку, дразнит легкими прикосновениями губы, а Рокудо стонет, трётся бёдрами о бёдра партнёра, расстёгивает рубашку, гладит открывшиеся участки кожи, цепляется скрюченными пальцами за чужие плечи. - Давай на кровать, - стонет иллюзионист и скользит рукой по груди, упругому прессу, проводит пальчиками по пряжке ремня и опускает руку на пах Кёе. Облако спокоен, взгляд у него почти равнодушный, но эрекция опровергает это. - Иллюзия? - спрашивает Кёя, оглядываясь по сторонам, с недовольствием смотря на огромную кровать, задирая белую майку, легонько касаясь пальцами живота. - Ку-фу-фу, а что в этом такого? - шепчет Мукуро, прикусывая мочку, проводя языком по ушной раковине, зарываясь ладонью в короткие, чуть желтоватые волосы. - Ненавижу их. Травоядное, убери немедленно. - Оя-оя, ты отвратителен. Хибари убирает чужую ногу со своего бедра, заводит руки иллюзиониста за голову, на тонких запястьях точно останутся синяки, раздвигает его ноги, вклинивая между ними своё бедро, покачивает им, вызывая у Рокудо очередной стон, задирает майку, изучает свободной рукой грудь и живот парня. Мукуро нравится эта ситуация, ему нравится ограниченность в действиях и невозможность укусить Хибари, он стонет, тяжело дышит, его передёргивает от любого прикосновения, штаны жмут. - Убери иллюзии, - Кёя рычит ему на ухо и тут же кусает, оставляя засос, заставляя выгибаться от восторга. -Я не хочу на столе, - но его никто не слушает, его затыкают жёстким поцелуем, и лишь когда Хибари стал терзать плечи и ключицы, можно продолжить. – И в кресле тоже не хочу, ку-фу… Ах! - Меня не волнует, - парень стягивает с него майку, откидывая её в сторону, и расстёгивает штаны одной рукой, продолжая ограничивать иллюзиониста.Горячие губы накрывают сосок, чуть посасывают, язык щекочет его, вырисовывая некие узоры, а спустя мгновение Хибари кусает, оставляя там практически кровоподтёк, он скользит губами по грудной клетки и кусает за второй сосок, оттягивая его, выкручивая.- Аах! Животное, - Мукуро убирает иллюзию, возвращая кабинету первоначальный вид. У него дрожат ноги, а пах сводит от желания. Как только иллюзия развеивается, Кёя хватает его за волосы и кидает на стол, задницей к себе.- Ку-фу-фу, Хибари, я тебе руки переломаю и в глотку запихаю, - шипит иллюзионист.Кёя нависает над ним, придавливая своим весом, трётся бёдрами об упругую задницу, проводит ладонью по спине, от чего иллюзиониста перетряхивает и спрашивает, сжимая шею: - Травоядное, смазка есть или хочешь на сухую? – пальцы скользят по лицу, а добравшись до губ, обводят их контур, мешая говорить. - Оя-оя, я тебе на сухую не дам и не надейся, ищи в шуфлядке. Кёя отстраняется, и положив руки ему на бёдра, трется об его задницу, имитирует толчки, а после ударив по ягодице, чем вызвал нервный вскрик, отстраняется, не спеша обходит стол и нарочито медленно ищет смазку, а сам при это не сводит взгляда с иллюзиониста. Сейчас ему в нём нравится всё: затуманенные разноцветные глаза, румянец на щеках, красные засосы на теле, тихие стоны и громкие вскрики, его голос, нежная кожа, похабная улыбка. Твою ж мать, эту тварь сейчас нельзя не хотеть. Рокудо приподнимается и спускает уже расстёгнутые штаны до колена, трусы пускай Облачко сам снимает, не маленький уже, справится. И Кёя справляется. Не раздумывая стягивает их, гладит упругую задницу, а после бьёт по ней рукой. Раз, другой, третий, пока задница не становится красной, а Мукуро матерится сквозь стоны, радуясь, что тут нигде поблизости нет плёток. - Раздвинь ягодицы, - приказывает Хибари. Щёлкает колпачок от смазки. Мукуро изворачивается и смотрит назад, всё-таки всё происходит не совсем так, как он хотел. Но это же Хибари.- Ку-фу-фу, стол жесткий и неудобный, давай на кровати, Кёя-кун? У Кёи шальной взгляд, румянец на щеках из-за возбуждения и это кажется забавным, в руках тюбик со смазкой, пиджак лежит на полу, расстёгнутая рубашка чуть обнажает красивое тело, а штаны торчат, не скрывая желания. Правильно, Рокудо Мукуро нельзя не хотеть. - Никаких иллюзий, бесполезное травоядное. -Засранец. Хибари льет прозрачную жидкость на пальцы, чуть растирает и не спеша, но уверенно смазывая колечко расслабленных мышц. Ему нравится, что задница иллюзиониста гладко выбрита, а кожа нежная, словно у младенца. - Засранец? Мне больше нравилось, когда ты говорил ?животное?, - Хибари резко проталкивает два пальца в розовый анус, надавливая на поясницу, не давая возможности отстраниться. - Твою же мать, Хибари! Тварь! – шипит Мукуро сквозь зубы. - Я знал, что ты оценишь, - говорит Облако. Кёя целует плечи, стараясь не сорваться на укусы – дырка у Рокудо не разработанная, без подготовки и не трахнешь. Выждав меньше минуты, Хибари отстраняется, и взяв смазку, льёт её между ягодиц. Лубрикат медленно стекает вниз, он холодит кожу, заставляя Мукуро вздрагивать ещё больше, но как только жидкость достигает пальцев, Хибари начинает растягивать Мукуро. Он толкает пальцами вперёд, сгибает их и разгибает, смазывает внутренние стенки, кусает худую спину иллюзиониста, очерчивает каждый позвонок языком, слушает его протяжные стоны и звуки хлюпающей, от быстрых движений руки, смазки. Когда Хибари трахает его тремя пальцами, Мукуро уже не сдерживается и сам на них насаживается. Приятно наблюдать, как скользкие, блестящие пальцы исчезают в розовой дырке врага, а он от этого только стонет и подаётся им на встречу.Когда Кёя перестаёт его растягивать, иллюзионист приподымается и тянется за поцелуем. Поцелуй получается скомканным, жадным, влажным, собственное возбуждение не позволяет действовать чётко, мыслить рационально не получается, да и не нужно, хочется лишь побыстрее трахнуть эту паскуду. Кёя стягивает штаны вместе с бельём и болезненно вздыхает, а Рокудо выпячивает зад и начинает им плавно двигать. Дразнит, требует. Хочется съязвить по поводу обещания отсосать. Но мысли не желают оформляться в слова, а стоит взглянуть на покрытую красными засосами спину, на упругую задницу и все остальное становится не важным. Остаётся лишь дикое желание. Хибари зачерпывает текущую по ногам Мукуро смазку и растирает её по своему члену. Чёрт! Можно кончить только глядя на то, как иллюзионист крутит задницей, или просто слушая его жалобные стоны и просьбы поторопиться.Хибари пристраивается поудобнее, подтягивает Мукуро за бёдра, и разведя ягодицы входит в него одним резким толчком до самого основания, они стукаются яйцами, от чего те поджимаются. Кёя стонет от удовольствия, а Рокудо зло кричит от крайне неприятных, саднящих ощущений в заднице. Хибари нравится, как он кричит, у него прекрасный голос, поэтому, не дав привыкнуть к новым ощущениям, он начинает двигаться. Движения резкие, быстрые, толчки на всю длину, заставляющие каждый раз прогибаться, подкидываться, стонать. Мукуро обзывает его животным и тварью, но стонет под ним, перед глазами узкая задница, по которой Хибари не упускает возможности шлёпнуть, спина с алеющими засосами, разметавшиеся волосы. Мукуро нельзя не хотеть… Кёя застёгивает последнюю пуговицу на пиджаке, поправляет ворот рубашки, он совсем не похож на человека, который еще пятнадцать минут назад самозабвенно трахал своего врага на столе. Мукуро лишь натянул штаны, совсем не беспокоясь о внешнем виде, улёгся на кровать, и лишь придя в себя, после яркого оргазма, стал наблюдать за сборами Облака. - Please call me, baby, - тянет он, не зная, какой ответ хочет услышать и услышит ли вообще хоть что-нибудь. -Нет, - Кёя направляется к выходу, он не смотрит в его сторону. Рокудо обиженно поджимает губы, хмурит брови и показывает его спине средний палец. Нельзя игнорировать его просьбы.-Я заеду к тебе вечером, - всё тем же безразличным тоном бросает Хибари и покидает комнату.