Глава первая (1/1)

POV Ирина Зимина—?Слушай, ну может не надо было ее так крутить? Может, теперь все это прикрыть?—?Теперь ты Карпова защищаешь. Что ж вы женщины такие жалостливые… Сергею моя идея явно не понравилась. А как иначе могло быть? Карпов наш враг. Наконец-то появилась возможность если не закрыть его, то хотя бы доставить проблемы. А тут я предлагаю все замять. Вот только не по-людски это как-то. Ведь близкие?— это святое. Возможно, что? даже для такого, как Карпов. Ирина почему-то даже не сомневалась, что Карпову сейчас может быть очень больно. Просто в такие моменты мы начинаем видеть в врагах в первую очередь людей, а не возможную угрозу. Обыкновенных людей, таких же, какие мы сами, со своими проблемами, переживаниями, болью…—?Да не в этом дело, Серёж. Если бы я узнала, что он крышует наркоточки, уехал бы у меня уже в браслетах в прокуратуру. А так получается он не причём. А если этот факт родства всплывёт?—?Грязь на весь отдел? Ладно, решай сама. Я сделаю, как скажешь,?— ответил Сергей. —?Пойду домой, день сегодня какой-то дурацкий. Взяв документы, я пошла к Карпову, вот только дверь его кабинета оказалась закрытой. И тут я услышала его голос около дежурки. Идя туда, я стала прислушиваться.—?Один раз я тебя простил, другой выдернул из всего этого. Я тебе врача начал искать, а ты даже два дня не смогла продержаться,?— в его голосе звучала сильная усталость. Я подошла настолько близко, насколько это было возможно. Конечно, правильнее бы было уйти, но, стыдно признаться, меня удержал интерес. Банальное любопытство узнать о Карпове что-то новое.—?Стасик, ты не знаешь, что это такое,?— жалобно сказала его сестра.—?А я и не хочу знать. Мне смотреть на тебя противно. Что с тобой стало? Ты же в школе была не дурой. Потом Ленька родился. А сейчас? На кого ты стала похожа?—?Это все из-за мужа. Нельзя с таким человеком жить,?— оправдывалась сестра.—?Куда ты смотрела, когда за него замуж выходила? Но ты права. С таким человеком жить нельзя. Твой сын тебя теперь несколько лет не увидит. Карпов подошел вплотную к обезьяннику, и теперь я могла его видеть.—?Может, тюрьма поможет тебе завязать,?— жестко произнес он, головой упершись в прутья обезъянника.—?Прости, я опять тебя подвела,?— плача, сказа его сестра.—?Ир, ты что-то хотела? А то я домой собирался,?— а я и забыла про то, что он мог меня увидеть. Я вышла из-за стены.—?Извини, так получилось,?— мне было немного стыдно перед Карповым. —?Я хотела поговорить.—?Ну пойдём,?— сказал он, и, развернувшись, пошел, не смотря на меня. Он пытался сделать вид, что все нормально, хотя его вид говорил об обратном. Руки в карманах, голова опущена, глаза прикрыты. Напоследок взглянув на его сестру, я пошла за ним. Мы зашли в допросную.—?Довольна? —?спросил Карпов, посмотрев мне в глаза.—?Ну вообще-то нет. Если бы мы знали, как обстоят дела, то Глухарев бы ее так не крутил. Просто мы думали, что…—?Да я знаю, все, что вы думаете,?— устало сказал он,?— барыг крышую.—?Вот,?— я положила папку на стол.—?Что это?—?Предварительные документы. Не поступай с ней так. Ведь она же твоя сестра, у нее сын. —?Зачем я ему все это говорю? Как будто мое мнение для него что-то значит. Но?как ни странно, он не пытается меня заткнуть.—?Нет уж, пусть сидит.—?Да брось, Стас. Ее вина лишь в том, что она слабая. Прости ее,?— пытаюсь его уговорить.—?Сколько раз могу я это для нее делать?—?А ты делаешь это не для нее, а для себя. Я это оставлю,?— указала я на папку,?— решай сам. Я вышла из допросной, и пошла к себе в кабинет. Посидев немного, я решила, что уже поздно и мне нужно домой. Проходя мимо кабинета Карпова, я не заметила полоски света, но он вполне мог быть у себя. Но я не решилась проверять. Уходя, я заметила, что обезьянник пуст. На стоянке машины Карпова я тоже не обнаружила.Весь вечер Карпов не выходил у меня из головы. Я знакома с ним около десяти лет, но никогда еще я не видела его таким… беззащитным, нуждающимся в поддержке. Хоть он и пытался не потерять лицо, по его глазам было видно, что ему очень тяжело. Карпов всегда производил впечатление железного человека. Ни у кого и мысли обычно не возникало, что он может испытывать что-то кроме злости и жажды денег и власти. Оказалось, что это совсем не так…