Любовь, философия и шахматы (1/1)

Ханукальная неделя позади, приближается Рождество. Михаил ещё в начале месяца украсил своё жилище красно-зелёными украшениями, нарядил ель и повесил носки над камином. У мужчины было не так много игрушек, но дом всё равно выглядел великолепно как снаружи, так и внутри. Гигант уже приготовил подарок для своего доктора: в сундуке на чердаке лежал длинный полосатый шарф, который Миша сам связал и упаковал в крафт-бумагу. Всем известно, что лучший подарок — подарок, сделанный своими руками.Накануне здоровяк поближе познакомился с иудейской культурой. Доктор Людвиг рассказал о смысле праздника, об обычаях и, разумеется, о рецептах. Врач не был иудеем, но он любил Хануку так же, как и Рождество. Для многих было бы дикостью совмещать два совершенно разных религиозных праздника, но не для клетчатого чудака. Немец вовсе не считал, что эти дни принадлежат исключительно верующим. Это просто человеческие праздники. Если атеист может спокойно праздновать Рождество, то почему он не может вместе с этим быть заинтересованным в Хануке?Михаил немного подумал над этими словами и высказал свою солидарность. Иногда доктор Людвиг говорил воистину разумные вещи.Что касается презентов, хирург тоже приготовил сюрприз для своего большого товарища — энциклопедию целебных трав, ягод и грибов. Прелесть этой книжки в том, что доктор сам писал её, и это было заметно по неразборчивому почерку и стилю текста. Даже тетради сшил сам. Тоже самодельный подарок, пускай он вряд ли пригодится гиганту.Мужчины сидели в гостиной за столом и играли в шахматы. Михаилу с превеликим трудом давались правила этой игры, но доктор Людвиг был терпелив. По крайней мере, так виделось гиганту. В глубине души врач уже хотел своротить стол, чтобы доска с фигурами с грохотом упала на пол, таким образом показав, насколько сердит немец.Но он любил Мишу. Клетчатый чудак никогда бы так не сделал, ведь он не мог долго злиться на этого неповоротливого медведя.— Почему король не может бить пешку? — наивно спросил гигант.— Потому что это второй ход, герр Михаил, — вздохнув, повторил доктор. — Ваша пешка преграждает путь Вашему же королю, он не может никуда пойти. И даже если бы этой пешки не было, король всё равно не смог бы преодолеть расстояние в три клетки за один раз.— Смог бы.— Не смог бы. Не спорьте с правилами игры.— Кто придумал эти правила? — хмурясь, возмутился Миша. — Король сильный, он может делать что угодно. Разве не так? — Ja, это так, но правила…— Доктор, Вы сами когда-нибудь следовали правилам в жизни?Наступило неловкое молчание. Хирург понял, к чему ведёт здоровяк. Михаил рассуждал с точки зрения символиста и проводил параллели с реальной жизнью. Доктор Людвиг в целом был согласен с мыслями собеседника, но иногда литературовед в гиганте просыпался совершенно не к месту.— Mein Freund, поймите меня, — мужчина взял Мишу за руку. — Шахматы отличаются от реальности. В шахматах есть чётко установленные законы, правила, традиции. Их нельзя нарушать, иначе будет потерян смысл существования игры. Какой смысл в этой ладье? Или в этом коне? Ну же, скажите? А вот реальность… В реальности мы можем быть теми, кем хотим. Здесь нет рамок, мы устанавливаем их сами по собственному желанию. Стандарты жизни очень гибкие и флюидные. В шахматах же всё неизменно. И это одна из причин, почему я люблю жизнь больше, чем шахматы.Михаил завороженно смотрел на чудака. Он любил, когда его доктор толкал такие речи. Он любил доктора.