О сравнениях и родстве. (1/1)
Нимфы прошли внутрь лагеря и тут же направились к Генералу. Рельда спокойно сидела в кресле и перебирала доклады. Когда раздалось деликатное покашливание, старушка подняла голову. На ?пороге? палатки стояли три ослепительно красивых девушки и еще одна, но парящая. Зрачки Рельды расширились, а мозг услужливо подсказал, что длинноволосая блондинка - Сабрина. Генерал пыталась наложить эти два образа, и получалось, Антарес действительно похожа на Сабрину. Лицо, телосложение, цвет волос у Антарес был, конечно, поярче, но тоже не слишком изменился. Однако пугала кожа, из нежно-ванильной она стала прозрачно-алебастровой. Резкий белый цвет гармонировал с такими же бесцветно белыми волосами, однако представить такого человека было сложно. Конечно, есть люди-альбиносы, но их глаза на солнце красны. У этой же девушки глаза были прозрачно голубыми. Словно насыщенный голубой цвет разбавили водой. Девушка казалась задумчивой и недовольной.Антарес хмурила лоб. Все казалось смутно знакомым. Знаете, такое чувство, когда смотришь на мир через грязный стакан, на стенках которого разводы от сока. Мир конечно знакомый, но большую часть окружающих предметов твой мозг создает сам. Вот и Антарес чувствовала мир через ?грязный стакан?. Лес был знаком, русалка даже помнила, как шла по тропинке, как стучалась в ворота и как эти самые ворота ей открывали! Воспоминания Сабрины Гримм лихо возвращались. Слишком лихо и потому частично разрушались, и это было самым страшным. Из-за слишком медленного восприятия Сабрина, а вместе с ней и Антарес теряли многие ?родные? лица. Законсервированные воспоминания возвращались, но ломались. Теперь Антарес уже не вспомнит отца и мать, не вспомнит Красавицу и ее дочь. Не сможет вспомнить еще очень многих, кого знала прежде.
Однако одно имя, одно воспоминание, один человек, прочно сохранился в памяти. Дафна Гримм. Имя сестры, не смог выжечь огонь дракона и не смогла вымыть вода инициации.
Антарес улыбнулась.- Я же не пригожусь вам? Как от планировщика от меня нет толка.
Мау-Сит-Сит хитро улыбнулась и кивнула. Антарес выскочила из палатки и отправилась на поиски сестры. Родной сестры!
Дафна сидела в своей палатке и рассматривала фото Сабрины. Сабрина на фотографии была необычной. Она улыбалась и даже смеялась, Дафна тут же перенеслась в воспоминание. Тогда было самое начало войны. На фото тринадцатилетняя Сабрина, девятилетняя Дафна, Пак и Питер. За кадром Белоснежка, которая и сделала этот снимок. Пак спорил о чем-то с Питером, а Сабрина с Дафной пытались их разнять. Спор постепенно перерос в ссору, а ссора в драку. Питер уже занес кулак, чтобы ?привести свой весомый аргумент?, как вдруг Сабрина топнула ногой и громко крикнула:
- Да заткнетесь вы, наконец?! Вы, вы… да вы союмзики!Мальчики притихли. Обычно Дафна придумывала слова и говорила забавными фразочками, но в этот раз всех удивила Сабрина. Девочка сначала смутилась и покраснела, но затем, поняв всю комичность ситуации, захохотала. А вместе с ней засмеялись и Пак, и Питер, и Дафна. Белоснежка, застав редкую картину - не дерущихся Пака и Питера, смеющуюся Сабрину, без промедления сфотографировала ребят.
Это время было простым, и легким. Не надо было переживать за кого-то, ведь война только начиналась. По крайней мере, так думала Дафна. И уже позже Сабрина объяснила сестренке, что это было не легкое время, а очень и очень сложное. Самое начало войны. Самые жестокие пытки. Самые прямые оскорбления. Самые болезненные удары. Тогда все и решилось, тогда маски исчезли. Враги ушли, союзники остались. Со временем пришли многие вечножители, которые были свободны. И они были самыми отверженными и сильными духом. Ведь прийти в Ферипорт для вечножителя, это все равно, что человеку запереться в тюремной камере, а ключи выкинуть подальше. Осознание первых жертв. Сабрина была старше, сильнее и умнее. Умнее большинства. Девочка было просто убийственна в своей простой логике. Убей или убьют тебя. Эту же истину она привила и сестре. А затем Паку и Питеру. И многим еще. Так, с помощью Сабрины Гримм был сформирован первый закон нового Ферипорт-Лэндинга. Жизнь за жизнь.
Антарес влетела в палатку и, подскочив к Дафне, крепко ее обняла. Девочка опешила и удивленно посмотрела на русалку.
- Я вспомнила тебя! - прошептала девушка. - Я никого не помню, но ты! Ты моя сестра! Так?
На лице Дафны удивление и растерянность медленно сменялись радостью и недоверием.
- Да, я твоя сестра, - сбивчиво подтвердила девочка.
- Я тебя вспомнила! Твое имя Дафна, ты и я многое о тебе знаю, но вот только не помню, были ли мы близки?
Дафна кивнула. Да, Антарес вспомнила ее. Но эта была та, же Антарес. Та же бестолково-радостная русалка. И ничего нового это воспоминание не дало, хотя Дафне и было приятно, что сестра ее вспомнила, радость в глазах девочки медленно угасала.
Антарес тоже сообразила, что все осталось по-прежнему, но теперь она хоть поверила этим людям, которые говорили, что знакомы с ней. Многое было непонятно, но кое-что и прояснилось. Теперь Антарес была намерена вернуть воспоминания. Только это надо было делать осторожно, чтобы не уничтожить, то немногое, что сохранилось.
Русалка вышла их палатки, оставив Дафну наедине с грустными мыслями и счастливыми воспоминаниями.