Глава 11 (1/1)
- Ну, и зачем ты его привел? – проговорил сидевший на пне, парень. Позади него стоял хорошо сделанный шалаш. Подведясь на ноги, юноша осмотрел добычу своего товарища и, повернувшись к нему, процедил: - Зачем он тебе сдался? Куда его теперь девать?- Да что с ним возиться?! – произнес дядя, как его окрестил про себя Костя, чуть постарше этих двоих. – Расстрелять, как того требует закон военного времени, и все.- Погоди, - остановил ?дядю? парень.- Надо сначала узнать, кто он такой. Вдруг, он наш.- Да ваш, я ваш, - проговорил Лисицын.- Красноармеец я!- Представься! – скомандовал ?дядя?.- Лисицын Константин, 1919 года рождения, лейтенант Красной Армии. Воюю с 22 июня 1941 года. Служу в 50-ой стрелковой дивизии. Некоторое время назад попал в немецкий плен, откуда и сбежал. Все, - и юноша осмотрел присутствующих с негодованием.- Теперь точно – к стенке его, - опять завелся ?дядя?. – Расстрелять!- Да что вы за люди-то такие, - промолвил Костя. – В плену был – расстрелять! К своим попал – расстрелять! Сам-то у стенки стоял,что всех на расстрел посылаешь, - спросил лейтенант, глядя на ?дядю?.-Что??? – опешил человек. – Да как ты смеешь?
- А в чем-то он прав, - выходя из шалаша, проговорил старик. – Чего сразу на расстрел? К стенке? К чему это все?- Но,…- Никаких ?но?, Гриша, - строго взглянул на ?дядю? главный партизан. – Парень с самого начала войны воюет, и видал больше твоего.- Федор, - обратился юноша к предводителю, - он же из плена сбежал. Может, он и не наш, вообще, а немец переодетый. Или предатель Родины.- Да что же это такое?! – взвыл Костя. – Почему вы мне не верите? Почему?- Время сейчас такое, сынок, что никому доверять нельзя, - тихо ответил главный.
- Да… Но я же свой… Как мне это доказать?..
- Время покажет, как доказать, лейтенант, - проговорил Федор.- В смысле? – не вразумил Лисицын.- Ты куда шел?- На фронт, - все еще ничего не понимая, ответил парень.- Так и иди. Воюй, сынок. Защищай Родину, - улыбнулся старик.- С-спасибо,- заикаясь, проговорил красноармеец.- А можно вопрос? – Федор кивнул. –
Линия фронта где?- В пяти километрах от сюда,- и предводитель указал рукой путь дальнейшего движения солдата. Еще раз кивнув в знак благодарности и, одарив недругов злым взглядом, Костя отправился к линии фронта. Федор, Гриша и все остальные смотрели ему вслед.- С каких это пор ты такой добрый стал? – возмущенно поинтересовался у главного ?дядя?. – Что всех направо и налево отпускаешь.- А может оно и к лучшему, - пожал плечами старик. – Ведь все равно погибнет. Но умрет за Родину, с почестями. А у нас так – в лесу под елкой. А он еще зеленый ведь. Пусть повоюет.- А если не помрет? – почесал затылок юноша.- Значит, счастливчик, - усмехнулся дед. – Да и что это вы всех хоронить вздумали? – повернулся к своим партизанам Федор. -Пускай живут ребята, пускай…До Кости доносились обрывки разговора партизан.?Дядя?, по всей видимости, не шибко его живым отпускать хотел. Ну и пусть! Сколькие уже его похоронить берутся? И ничего у них не получается. Действительно, счастливчик он… Да и деду огромная благодарность, что к стенке не приставил. Наверное, старик и сам войну прошел, и понимает, что не танцы Лисицын идет. Лейтенант провел рукой по голове, взъерошивая коротко стриженые волосы.?Главное, - думал солдат, - чтобы в эти оставшиеся пять километров еще чего не приключилось? Костя обернулся, чтобы напоследок посмотреть на лес, из которого он вышел. Повернувшись обратно, он увидел снова черное поле. Вздохнув, лейтенант пошел прямо, где издали, были слышны громыхания взорвавшихся снарядов…
Над полем в который раз пролетел немецкий самолет. Лейтенант уже к ним привык. Правда, этот оказался наглее, чем остальные, и сбросил снаряд. Тот упал неподалеку от Кости. Солдат оказался проворнее, и сразу упал на землю подальше отмины. Взорвавшись на поле, она изрядно присыпала бойца песком.Привстав на руках, Костя потряс головой, чтобы стряхнуть частички земли. ?Накаркал, - пронеслось в голове у лейтенанта, - надо было молчать по поводу предстоящей дороги?. Поднявшись на ноги, он отряхнулся и, немного покачиваясь, пошел далее к линии фронта. Осколок от мины немного задел офицера – на его лбу кровоточила царапина. Вытерев кровь рукавом гимнастерки, Костя потопал дальше. До линии фронта оставались считанные сотни метров. Все громче были слышны взрывы снарядов, раскаты рева самолетов, автоматные очереди автоматов. А вот и снова лес… Только от этого соснового бора, у Лисицына были приятные воспоминания, не то, что от того, в котором его партизаны задержали. Выкинув грустные мысли из головы, лейтенант зашагал быстрее.Зайдя в бор, Костя первым делом оперся на близстоящую сосну, чтобы перевести дыхание и немного восстановить силы. Оглядевшись, он снова потопал к фронту.На пути показалась довольно таки знакомая офицеру поляна, с неожиданным, для соснового леса, поваленным дубом. Они же здесь с Юлькой сидели, разговаривали по душам… Здесь столько всего произошло… ?Интересно, - пронеслось в голове у солдата, - а девушка здесь?? И боец, чуть ли не бегом кинулся к поваленному дереву. Взобравшись на дерево, и ожидая увидеть то, что он так ожидал, Костя не увидел. Немного расстроившись, Лисицын спрыгнул с дуба, и поковылял к родной роте…Не доходя пары десятков метров до санчасти, Костя уже заметил знакомые лица. Правда, его пока никто не замечал. Хотя…
Сидевший на табурете возле входа в медсанчасть Ванька Медведев, оторвавшись от рассматривания окружающего пейзажа, зациклил взгляд на, пока, неизвестном ему человеке. Прищурившись, лейтенант, начал присматриваться к юноше, и не поверив своим глазам, привстал. Парень едва не проглотил сигарету, когда понял, кто перед ним, точнее в нескольких метрах от него, стоит.- Не может быть… - тихо проговорил он, выкинув сигарету и, медленно двигаясь к товарищу. – Живой… Костя… Лисицын… Живой!!! – и Ванька кинулся к другу.Увидев, кто к нему мчится, Лисицын улыбнулся. Медведев… Лучший друг… Один из немногих, который остался живым из их небольшой компании. Не успел он опомниться, как Ваня уже обнимал старого друга.- Живой! Чертяка, живой! – кричал он, немного отодвинувшись от Кости, но продолжая держать его одной рукой за плечо. – Живой! – проговорил он, осматривая офицера.
- А ты как думал? – усмехнулся лейтенант. – Ты же меня с первого дня знаешь! Ванька… А я-то уже и не надеялся встретиться, - офицер дружески обнял товарища.- Лисицын! – протянул Медведев, и стукнул друга кулаком в плечо. Но потом вдруг понял, что товарищ усталый и, наверняка, голодный. – Кость, пошли в палатку: отдохнешь, поешь нормально, умоешься…- Знаешь, я иногда поражался тебе, товарищ лейтенант, - перебил Медведева Лисицын, - как ты точно умеешь читать мысли, - усмехнулся он.- А то, - улыбнулся во все 32 Иван. – Пошли, дружище, - и лейтенант первым пошел к палатке медицинской помощи, постоянно оглядываясь на товарища.- Ну, рассказывай, что с тобой приключилось, - начал беседу Медведев, как только Лисицын умостился на койке. – С самого начала. То есть, после того задания.Костя поведал другу всю свою историю, которая с ним приключилась. И про то, как его поутру после выполнения приказа немцы в плен взяли. И про то, допрашивали и информацию из него пытались добыть. Не умолчал и о том, как ему Димка – летчик, военнопленный солдат, помог из плена сбежать, за что ему лейтенант благодарен.Также офицер поведал Ваньке о том, как он на партизан в лесу наткнулся, и как они его убить хотели.
-Правда, - продолжил Костя, - смерти моейза это время не только они жаждали.Хотя, - почесав затылок, продолжил офицер, - были одни люди, которые мне очень помогли. Помимо Димы.-И кто же такие? – поинтересовался Медведев, закуривая новую сигарету.- Да местные жители одной из деревушек. Дивчина Оксанка, да ее бабушка Маричка. Помогли – не то слово. Умыли, накормили, приютили, раны обработали, да и от немцев спрятали, собой рискуя, - ответил Лисицын.- Да-а, - протянул Иван, после услышанного рассказа товарища, - не зря тебя ребята еще в начале войны ?счастливчиком? прозвали. Вон как тебе повезло.- Это точно, - согласился лейтенант. – Я бы сказал – крупно повезло, - провел по затылку офицер.- Ладно, - встал с табурета Ванька и, затушив сигарету, проговорил: - Ты, давай, располагайся, умывайся, а я пойду у Михалыча для тебя форму спрошу.Авось что-то осталось, - только он хотел убрать стул с прохода, как вошла медсестра. Костю Юля (а это была именно она) не видела, так как его закрывал могущественный торс Ивана.- Медведев, - с порога начала скандалить девушка, - ты сейчас, где должен быть?Лейтенант, услышав голос Соколовой, улыбнулся.- Так… Это… Я… - начал неумело оправдываться Ванька.
- Вот именно, что ты сейчас должен на перевязке находиться, - строго посмотрела девушка на солдата. -А не ?то?, ?это?, - передразнила она бойца.
Как только она собралась выходить из комнаты, то увидела второго, ранее не замеченного солдата.- А ты чего расселся? – поинтересовалась Соколова, еще не видя лица бойца.- Так устал я, сестренка, - поднимаясь с койки, произнес Лисицын. – Потому и сижу, - улыбнувшись, Костя вышел из-за спины друга.Сказать, что Юля была удивлена – ни сказать ничего. Девушка смотрела на юношу, как завороженная. Глаза ее округлялись, а паренек неловко улыбался.- Юля…?- Костя… - шепотом прошептала Юля. – Живой… - девушка продолжала стоять, не веря своим глазам.Пара опять, как раньше, общалась взглядом. Иван переводил взгляд с Кости на Юлю, и на оборот. Почувствовав, что он здесь явно лишний, паренек, почесав затылок, произнес:- Хм… Я, наверное, пойду… На перевязку, - быстро добавил он, глядя на медсестру. Но Соколова и взглядом не повела – не отрывая глаз, она смотрела на Лисицына, как будто он снова исчезнет. – Ну… - потер Медведев переносицу, - я ушел, - и, не дожидаясь ответа присутствующих, вышел из комнаты.- Живой, - заворожено, глядя на лейтенанта, тихо повторила медсестра. – Костенька… Родной… - из глаз девушки градом посыпались слезы. Живой… - Соколова кинулась к солдату.- А как же я мог умереть, зная, что ты меня ждешь, - обнял Лисицын девушку, прижавшись подбородком к ее голове. – Я знал, я верил, что снова увижу тебя, - и Костя еще крепче обнял Юльку.
- Ты больше никогда меня одной не оставишь? – Юля посмотрела в серо-голубые глаза лейтенанта.- Просто не смогу! Я не посмею оставить тебя одну! Я люблю тебя, - парень чмокнул девушку в висок.- И я тебя люблю, - тихо проговорила девушка.