1 часть (1/1)

Удаление файлов....> Идет загрузка системы...> Идет загрузка управлением тела...> Идет загрузка воспоминаний...> Идет загрузка голоса....> Загрузки завершены.>Обновление системы, пожалуйста подождите....>Системы обновленыС пробуждением, Феликс Хаксли Холод, тишина... Вкус металла во рту и холодный пол под головой. Можно сказать, что темнота, но под самым потолком слабо мерцает лампочка. Еле-еле освещая и так маленькую комнатку. Что это? Напоминает кладовку. Ну, или любое другое подвальное помещение. В любом случае... Комнатка явно на несколько метров. Десять шагов туда, обратно и в ширину, и в длину. Хотя зависит от роста человека или нет... Что ж... Мы отвлеклись. Скрип железного, старого механизма, словно эхом по ушам. Передвигая затекшие, заржавевшие от времени конечности, удалось подняться на локти. Программа на момент дает сбой, но быстро возвращает власть над телом хозяину. И часто ли это будет происходить? Если будет... Громкий звук удара об пол. И снова. Поднимаясь на руках, запуская свой внутренний механизм, это удается. Все еще темно. Система уже включила доступ к зрению? А то так как то неудобно передвигаться. Железные веки механически открываются, озаряя комнату еще одним светом. Синим. Точнее только одним огнём. Из второй глазницы, вдруг, нечаянно выпадает важная частичка. Второй глаз. Он уже не светится, а полностью черный. Из глазницы, где он был секунду назад, брызнула алая жидкость, перемешанная с моторным и машинным маслом. Она недолго будет течь. Система самозащиты уже перекрыла ей путь наружу, а это - просто, что было и осталось. Даже машинам нужна "кровь". Твердым, как сталь, движением руки он подбирает свою "потеряшку" и подносит к еще функционирующему первому глазу. Вряд ли сумеет он починить себя сам... Потому пустое глазное яблоко снова летит вниз, с несильным шумом железа отпрыгивая от пола как мячик и окатываясь куда-то в сторону. Да, да, да. Возможно, вы спросите "разве гора механизма может чувствовать? Ощущать холод, ледяной пол под головой?". Обычная машина - может и нет. Но это - не машина. Пусть механизм присутствует. Это, скорее, организм. Шестеренки присутствуют - они крутятся и дают движение телу. Когда разум или система приказывает остановиться - они не двигаются. Тут не нужен пульт. Тем более сердце все так же качает кровь по всему телу с каждым вздохом, выдохом. Только это сердце будет биться даже без дыхания, оснащая те самые шестеренки машинным маслом, перемешанным с кровью. Он не умрет. Его система просто примет спящий режим и все. Хотя... С чего мы так уверены? С чего мы уверены в том, что механизм будет чудно работать после этого. Сколько времени прошло? Года? По его внешнему виду только так. Он видит только одним глазом. И то, сейчас одни руки. И те уже не в лучшем состоянии... Изорванные рукава синего пиджака, а на ладонях - не хватает одного пальца на правой и двух на левой. И плюс, через уже явно давно стертую кожу виден эндоскелет. От того, кажется, что в самой середине ладони - дырка. Точнее две. Такой эффект на обоих. Теперь его рукава еще и его же кровью пропитываются свежей... Ну как свежей? По запаху - точно нет. А теперь вопрос. Как кровь пульсирует во всем его теле и не застывает? В смысле... Внутри робота. И как она не засохла внутри, пока он был выключен? Хм... Скорее всего из-за перемешки с машинным и моторным маслом, что также присутствует в его организме. Все? Тогда еще вопрос... Если он был выключен - кто его включил или почему он включился?.. Вот уж... Вопросов на засыпку... Скрипя железками, он отталкивается руками от пола и садится на колени. Никогда бы не подумал, что это будет так тяжело. Раньше... Лет 10 назад. И, что мы и ожидали? Синий пиджак весь изорван, словно на нем учились сражаться с любым острым оружием. Из синей мантии проступает белая кофта, а под ней виден эндоскелет с небольшой частью механического кишечника. И теперь вопрос создателю. Зачем одевать роботов? Их же можно сделать так, что они словно в одежде. Ах да. Они же... Не совсем роботы... Серьезные, офисные штаны тоже не в лучшей форме. Из колен виден так же эндоскелет. И местами на правом проглядываются три провода. Красного, синего и зеленого цвета. Зачем это знать? Жаль только, он не помнит откуда все это... Или просто не знает... Синий, единственный глаз, наконец, не торопясь начал гулять по окружению, озаряя синим свечением то место, куда посмотрит. Он какой-то осуждающий. Ну... Так его сделали. Почему-то для выступлений, ему дали нервный осуждающий взгляд, словно он разочаровался в жизни. Но пока он и этого не помнит. Да. Подвальное помещение. По крайне мере так можно сказать... Нет окон. Это, конечно не признак, но... И все же, чувство говорило... Нет. Кричало, что это место ему знакомо. Хотя в нем, вроде ничего и нет... Такое чувство, пока не повернуться... И не понять, что ты не один с такой печальной судьбой. У стены отдельно лежат... Руки. Такие же механические, это видно по концам, откуда торчат провода и где видна давно уже полностью вылитая и почти засохшая кровь вперемешку с вышеперечисленными маслами. Но и те не в таком уж и хорошем состоянии. "Кожа" до эндоскелета стерлась почти полностью, а в самих руках то и дело показывались восьминогие создания. Паучки. На самих частях тела паутины не видно. Потому сложно решить и понять сколько они уже изучают предметы. Но руки - не главное... Не главное, но это стоит взять в расчет. Нас интересует, что у следующий стены... А если точнее, чуть дальше и левее. Сложно описать все эмоции у нормального, обычного человека если бы он увидел это... Но этот - не человек, да и на момент он вообще ничего не испытывал. Потому чуть легче... Тело. Его же можно так назвать?.. Неживое. Не мертвое. Выключенное. Да, вы правильно поняли. У стены находился второй робот. Как раз таки без рук. Его словно посадили к стене. Да, это явно он. По многим факторам: одежда, волосы, строение тела. Как вы там еще отличаете мужчин от женщин внешне? В общем, понятно. Пусть он выглядел более потрепанно... Волосы короткие, золотые; больше лица разглядеть не удавалось из-за наклона, а суставы скрипели и от обычных движений, что там голову повернуть. На нем был красный пиджак под которым виднелась белая кофта, так же оборванный на середине синий галстук. Штаны точь в точь как и у него, только полоска по бокам белая. Вообще их наряды были почти идентичны, невзирая на цвет и мелкие отличия. Не взирая на то, что у выключенного робота нету рук. Справа до локтя, слева полностью, если точнее до самого плеча. Наш дружок потянулся к голове и рукой без пальца и нащупав длинные волосы провел по ним рукой, измеряя длину. Ею они, наверное, до спины они резко обрываются. Но, взяв, схватив, сжав со всей силой на них ладони, он потянул их в поле зрения. Точно так же золотые...Имя робота: Феликс ХакслиВозраст задуманный роботу: 24 годаОбязанности: Выступление на концертах, развлечение гостейСемья: Кассандрия Хаксли(создатель), Теодор/Тед Хаксли(младший брат близнец Признаться честно, Хаксли не был удивлен своему внешнему виду. И если еще более честней... Вообще ничего не испытывал. Система при включении выдала лишь самые нужные сведенья: ИФ(имя, фамилия), задуманный и установленный для робота возраст, обязанности и "семью", как описала система. И при том он тоже ничего не почувствовал. Абсолютное безразличие. Это неправильно? Для такого робота - да. Им создают эмоции с помощью секретной системы, которую только бог и его "помощники" в виде механиков и создателей роботов знают. Но тут что-то не так. Провод отошел?.. О своем существовании, вернее "кто он" Феликс уже знал. Откуда? Система. Вот же удивительная вещь... Увы присуща только роботам. Но и у роботов есть свои минусы. Люди - смертные, роботы - нет. Так в чем минус? Бесконечная жизнь без нужд в пище и воде... Но нет. У роботов свои обязанности, своя работа. И робот должен ее выполнять. Машины же наши рабы. Хах... Да и... Если ты становишься сломанным, поломкой - как зовется иногда - лучше бы умереть. Или никогда не включаться снова. Так как нету смысла жизни. Да и жизнью это назвать нельзя. Например, когда теряешь конечности...Наши дни... Почему теперь так сложно ходить?.. Почему состав тела так потяжелел?.. Словно на шею повесили гирю или что-то еще тяжелое под 5 или больше килограмм. Ему кажется, что раньше было свободнее, легче, но он не может понять... Было раньше - это когда?.. И почему кажется? Он не помнит как это было легче. Система стерла все, кроме важной информации и чувств. Но не тех чувств, которыми можно радоваться или грустить... Просто ощущаешь, что холодно, но поделать нечего. За два месяца ничего не изменилось. Ну как? За два месяца как он включился и находился здесь. Неподвижное тело младшего близнеца, как выдала система, оставалось неподвижным. В одном состоянии. Ну-с... Это логично. Он выключен. И тот факт, что это его брат так же не вызвал никаких эмоций. Человек, потерявший память хватался бы за каждую ниточку ведущая к воспоминаниям. Но он не человек, опять же. Сейчас он, в прямом смысле, бездушная железная машина. И он сам это понимал. Но... Эмоции все еще отсутствовали. Холодные звуки тяжелого металла эхом разносятся по всему подвалу. За той незапертой дверью открылся целый маленький мир. Целых два. Нижний, что внизу, что подвал. И верхний. Мир сцены и театра. Дверь в подвал никогда не закрывалась. Но покидает свое убежище только днем, обследовать владения здания... А всю ночь проводит в своих владениях, поскольку делить подвал больше не с кем. И тот отключенный механизм, что система назвала близнецом, в подвальной комнате вряд ли составит не то чтобы конкуренцию, а даже компанию... И если здесь, внизу его шаги невероятно громкие, разносящиеся по всему подвалу эхом... То там он скрытен и невидим. Потому не слышен и никто ничего не заподозрит, увидев краем глаза промелькнувшую мимо тень. Здесь его система не подводит и он спокойно бегает, следуя за кем то. Тут его не слышно. Тут он фантом оперы... Фантом концерта. Не зря же он оказался тут? Под сценой. Он находится в подвале под театром - вот в чем дело. Каждый рень сотни и сотни людей. Но они ему не интересны. Он так и не научился заново чувствовать. Все, что он делает днями напролет - следит за новыми гостями, тихо запрятавшись, где-нибудь на верхушке сцены. Дабы скрасить свое скучное, безэмоциональное существование... Но не люди здесь самое интересное... Когда на сцене загораются огни, он спешит переместиться в более удобное место для просмотра. Потому, что начинается представление... И на них он смотрит под совсем другим углом. Словно, наконец, просыпается хоть одна эмоция. Любопытство, а затем интерес. Что-то такое... Актеры одни, а истории разные. Не было ни одного дня, когда он видел бы что-то старое. Актеры одни... Он даже выведал их имена... Благодаря той милой леди, что объявляет "актеров" в конце... Она же и директриса этого места. ПенниДжеромБлизнецы Билли и ЛилиКарлаСтив Они все как новые. Точнее такими и являются. Приписка "Игрушечные" у них не зря. У всех приделаны розовые щеки, все в ярких нарядов, меняющихся каждое представление. Иногда с ними выступают реальные люди... Но иногда. Да они и не так сильно вызывают такое впечатление как роботы, словно переживающие свою роль в реальной жизни. Эмоции на их лицах такие живые... Такие... Реальные. Он, можно сказать, воодушевился ими. Эта игра ролей приводит в восторг. И он даже не заметил как испытал хоть что-то. Но больше всех заинтересовала своей игрой и милой, добродушной внешностью робот по имени Пенни. По крайне мере её так называет женщина-директор после каждого представления. К ней у той особенно теплые отношения, как понять из ее речи. У нее длинные, желтые волосы и светло зеленые глаза, почти салатовые. Каждый раз волосы в новой прически, как положено, но чаще всего в пучке или распущенные. Одежда так же меняется раз за разом, но она явно любит голубой цвет. Хотя да, он ей подходит. Насчет милой и добродушной... Роли у нее были теми же. Ей же, например хорошо подходит роль белоснежки. Он никогда не видел ее вне сцены. Но что-то подсказывало, что характер соответствует внешности. И это была не система. Хотя характер роботов обычно пытаются сделать под их внешность... Так, что, скорее всего. Роль, внешность и душа механической девушки очаровывал... Мастер постарался на славу сдавая из кусков обычного металла это чудо. Своим присутствием она сразу озаряла всю сцену и представление в полусломанных глазах поломки. Вот вы когда нибудь восторгались кем нибудь? Скорее всего. Потому понимаете, какого это. И каждый раз покидая сцену она озаряла всех своей милой, доброй улыбкой, сделанной как реальная. И каждый раз сломанный робот фантомной тенью пробирался домой после каждого представления. Скоро и ему суждено будет оказаться там. То ли система поехала, то ли робот начал полагаться не только на нее. Ведь эта вещь управляла всем его организмом. Обычно роботы управляют собой, но тут всегда казалось, что она выключится в каждый момент. Страха нет, только аккуратность. Но эта же система внушила кое, что еще. Ненависть к людям. Особенно молодым людям и девочкам лет 14... Почему? Он сам задавался этим вопросом... Только ответ не искал. Нет интереса. Интерес лишь там, на сцене. Где каждый день танцуют в разноцветных нарядах такие же, как и он. Почти такие же.... Они не имеют царапин - их кожа всегда ровная, на вид даже гладкая как человеческая. У них не разорванная одежда, а всегда новые, разноцветные, яркие наряды, что иногда в глазах рябит от быстрого передвижения роботов-актеров по сцене. У них на месте все части тела и не проглядываются органы через металлическую кожу. И самое главное - они могут испытывать эмоции... Есть ли зависть? Нет. Ничего. Только восхищение во время сеанса. Восхищение движениями, голосами и такими реалистичными эмоциями. Странно, но когда система прокручивает их в голове вновь - эмоций нет. Нет и печали он этого, только безразличие. И начинается ожидание нового завтрашнего дня. Он существует лишь для того чтобы почувствовать вновь, оказавшись на представлении. Но осознание, что так продолжаться долго не может не отступает. Наоборот нагнетает с каждым днем. С каждым представлением. Наше время Представление законченно. Так жаль. Эмоции пропадут вновь. Опять... Актеры, поклонившись, покидают сцену. Взгляд единственного глаза снова направлен на механическую блондинку с яркими, зелеными глазами. Сегодня она в своем фирменном голубом. Она часто выступает в нем, явно любимое. Он не винит ее в этом, это даже мило. Если бы он еще знал, что и это такое... Она снова улыбается, на прощание, махая публике ладонью. Но чувство, что именно ему. Да и вообще чувство, что именно она пробудила в нем чувства во время первого просмотра представления. Ее глаза открываются, кажется, взгляд встречается с синими глазами фантома. Вернее, только одним. На милом личике появляется такое наивное, невинное удивление... И фантом чувствует. Новая эмоция. Страх. Не страх разоблачения, а страх напугать кого-то... Напугать её. Поломанный закрывает глаза железными веками, зажмуриваясь, закрывает лицо руками и забивается в угол своего темного укрытия. Он не хотел ее напугать... Он не хотел стать замеченным. А девушка, похлопав пару раз большими, зелеными глазами, вскоре успокоившись, возвращается за кулисы сцены. Сегодня она расскажет своему механическому другу о том, что перетрудилась и начинает видеть что-то странное, смеясь, не воспринимая это всерьез. Тот, испугавшись за подругу, предложит ей слегка отдохнуть и уговорит не выступать завтра на сцене. Она ему как сестра. Но лучше бы не отговаривал... Хаксли возвращается в свои владения уже, когда закрывается театр. Его до этого тихие, неслышные шаги вновь разносятся по всему подвалу эхом железа. Эмоций снова нет. Ему снова все равно. Но что-то постоянно колит в груди, вспоминая изумленные глаза той девочки со сцены. Девочки... На вид лет 20... Наверное. Ступая по холодным полам, он направляется в свою комнату. Туда где очнулся 2 месяца назад. И, кстати... В этом подвале у него были еще соседи, кроме того механизма без рук. Рядом с их, точнее его, комнатой есть еще одна без двери. Там и находятся еще 4 механизма, что разделили и их с безруким близнецом судьбу... Однако те были более... Свежими? Нет, они сломаны, но... Кажется не так давно... не 10 лет назад. Первый - белокурый парень. Ну, его робот. Он в светло-желтой футболке в оранжевый квадрат, синие штаны и, какие-то, ковбойские или шахтерские сапоги. На его руках специально сделаны железные куски земли. Похоже, его преподносили как часто капающегося в земле. Но не это главное. Со временем, проведенным тут, футболка порвалась, как и вся одежда. Из него же видна сломанная внутрь грудь, через которую торчат кости, ребра и видны механизмы и органы. Его глаза раскрыты широко, видно легкое косоглазие. Сами глаза - карие. Феликс не знает его имени. Только подходил посмотреть поближе. Но разглядывал без интереса.Второй. Точнее вторая - робот девушки. У неё темно желтые от времени волосы и темно розовые глаза. Они открыты не так широко, но в них запечатлены какие-то эмоции. Прежде чем она выключилась, похоже. Она в истрепанном, розовом платье до колен, белых, порванных чулках и перчатках. На одной ноге отсутствует розовый каблук, на ней же отсутствуют 2 пальца, на второй у каблука сломана ножка опоры. В чем поломка?... Руки в кистях и челюсть... Ладоней просто нет, из концов кистей во все стороны торчат провода всех цветов. Иногда они даже бьют током. Что может сказать, что ее можно включить. Челюсти ее были раздвинуты. Точнее не так описано... Кто-то почти оторвал челюсть, сломав ее так, что были видны провода и эндоскелет. Белые зубы, почти все запачканные кровью, оставались на своих местах, хоть и были слегка передвинуты в сторону. Языка нет. Пусть по описанию она и походит на Пенни - они не похожи совсем. Да и черты лица другие. В общем она так же не вызвала у Хаксли никаких эмоций. Третий - робот парня. Волосы были очень короткими, но было видно, что они черные. Поскольку тот находился в лежащем состоянии на полу - включенный сломанный не собирался его перевернуть, дабы разглядеть лицо. Зачем? Интереса - нет, как и всего остального. Вообще масса подобранная для робота была не понятна. Толи слегка в весе, толи просто мастер попытался сделать ему такие "мышцы". Черная, порванная на спине и на некоторых местах футболка, шорты до колен, обуви не наблюдалось. Но он, как и сосед Феликса не имел руки. Пусть только одной, но все же... Да, этот салага не имел левой руки. Да и с коленями тоже беда... Хотя, почему еще их сюда забросили, не вспоминая? И четвертый - робот парня. Повезло же механической деве с таким набором... Имеет кудрявые, коричневые волосы. Но время тут не щадит никого. Или не время, а кто-то другой?.. Часть его волос выдрана, остальные - небрежно спутаны. Глаза его закрыты - Хаксли не видел зрачков. Одет он в истрепанный серый свитер с капюшоном и карманом посредине, синие джинсы, кроссовки... Изо рта вываливается, тоже, железная сигарета - часть системы. Однако кисть правой руки отсутствует, а из боков видны ребра с содержимым механического организма. Поверх свитера какой-то желтый пояс, где написано "монитор зала". "Дослужился ты" - единственное, что выдало сознание Хаксли, при рассмотрении. В общем, этим ребятам, как и самому сломанному, включенному механизму. Но им везет больше. Они - выключены. Им не нужно весь день прятаться в тенях прохожих, дабы добраться до укрытия, где можно испытать, хоть какие-то чувства... Но, впрочем. Хаксли было все равно. Как все эти 2 месяца. Он и не помнил прошлое. Может, его таким и создали? И все это лишь эксперимент? А может у него когда-то была жизнь... Как и у тех, что на сцене. По крайне мере, это его особо и не интересует... Осталось лишь провести всю ночь, без дела мотаясь всю ночь и утро, ожидая представления. Но было понятно, что так продолжаться долго не может. Не-мо-жет. День *** К сцене как всегда было легко пробраться... Люди не замечают "паранормального". Точнее... Мы считаем паранормальным то - что не можем объяснить. А тень, быстро промелькнувшая мимо вас? Думаете игра света? Может. А может мимо вас только, что быстро пронесся робот под 2 метра, но вы его не заметили из-за скорости того? Что будет легче принять? Сегодня он испытал новое чувство. Сегодня он испытал их тысячи. Как было печально не увидеть знакомое, милое лицо на сцене... Как было грустно не услышать ее в перечислении актеров после концерта... Но с грустью лишь усилилось чувство, что так долго продолжаться это не может. Но с печалью и легкой обидой пришла смелость, а с ней понимание, что нужно делать. Хаксли ненавидит людей. По крайне мере система впечатала в память, что они - зло, они сделают больно. Пусть ты этого не почувствуешь. Та малышка со сцены дала ему возможность чувствовать и понимать свои эмоции. Он пока не знает, как ее отблагодарить.. Но знает, как показать себя людям. Показать, что он существует... Показать, что он не просто безэмоциональный механизм. Пусть это может и будет ужасноПолчаса спустя... Пусть представление закончилось, когда роботы сошли со сцены - свет еще был, местами мигая. Джером удивленно приподнял бровь, глядя на мерцающие лампы. - Че там? - кратко выдала, подходящая Карла. Она, как и на сцене. Жесткая, твердая. - Лампы мигают... Мастера что ли позвать? - не очень, но кратко объяснил Джер. Зато понятно. Подруга хмыкнула, кивнув, и уставилась туда же. Близнецы убежали в гримерку. Обоим ужасно натирали наряды в поясе. Кто вообще шил это? Стив, встав руки по бокам, следил за порядком. Заметив его, шатенка хитро ухмыльнулась и побежала по направлению к нему. Надо же кому-то мозг этому черноволосому придурку выносить. - Джер, все хорошо? - раздался милый, обеспокоенный голос сзади. Парень вздохнул.- Да, Пенни. - он повернулся к ней. - Тебе уже легче? - Мне не было плохо. - она пожала плечами и подмигнула. - Но синих глаз я сегодня пока не видела! Парень улыбнулся и хотел что-то сказать, но...Послышалась музыкаДжером и Пенни посмотрели на сцену. Да это сделали, наверное все! Даже близнецы выглянули из-за двери в переодевалку. Обычные люди снова направились к сцене. Кто-то думал, что представление продолжается...- Ребята, че за на!? - к друзьям подбежали Карла и Стив. Те пожали плечами. Свет моргнул еще раз... На сцене зажгутся огни. Твое время выступить с песней, Хаксли! Как в старые, добрые времена, которые уже давно стерты из памяти. На сцене из неоткуда появился он. Синий, порванный пиджак, длинные, золотом блестящие под светом прожекторов волосы... И единственный, горящий цветом глубокого моря глаз. Во второй глазнице блестела пустота. Блондинка его узнала. Шаг вперед и поклон, в знак приветствия. Не судите человека по его обложке. У Хаксли чудный голосок.- ? ma douce souffrance...Pourquoi s'acharner tu recommences. Из уст, на вид, сломанной машины вылетели прекрасного исполнения строчки. Все застыли, вслушиваясь в этот голос. Непохожий на внешний, поломанный вид...-Je ne suis qu'un être sans importance...Sans lui je suis un peu paro'?Je déambule seule dans le métro. Феликс не помнил, откуда знает эту песню... Испанский? Он сам в душе был поражен, как звучат его слова, складывающиеся в песню... Вообще, он никогда не говорил. Даже не открывал рта, до этого момента... - Une dernière danse...Pour oublier ma peine immenseJe veux m'enfuir que tout recommenceOh ma douce souffrance... В зале на секунду пронеслась пауза. Никаких звуков, музыка затихла, все молчали. Феликс, улыбнувшись про себя, снова открыл глаза. И понеслась мелодия дальше. -Je remue le ciel le jour, la nuit,Je danse avec le vent la pluie. Чарующий голос, вызывал удивительные чувства. Их никто никогда не испытывал. Чего уж там он?..- Un peu d'amour, un brin de mielEt je danse, danse, danse, danse, danse, danse...Et dans le bruit, je cours et j'ai peurEst ce mon tour ?Vient la douleurDans tout Paris, je m'abandonneEt je m'envole, vole, vole, vole, vole... Показывая жестами в такт музыки, напевая в голос, Хаксли обвел взглядом единственного глаза зал. Как много удивления, воодушевления в глазах всех возрастов. Не смотря на жуткий вид... На секунду, его взгляд пересекается с ее. Как и вчера... Но сегодня ее глаза светились от интереса и изумления. Он поразил ее... Приятно поразил. Точнее все еще поражать, продолжая петь... И это греет изломанную, холодную душу.- Que d'espéranceSur ce chemin en ton absenceJ'AI beau trimer,Sans toi ma vie n'est qu'un décor qui brille,Vide de sens... Почему только сейчас... Он понял... Начал чувствовать то, что должен был чувствовать те 2 месяца?.. Одиночество... Боль. Не только психическую... В руках, коленях, шеи и теле пронеслась боль. Ужасная боль... Голос дрогнул.- Je remue le ciel, le jour, la nuit...Je danse avec le vent la pluie... Он согнулся пополам от боли. Но песня продолжалась. В этом припеве он вырвал из себя всю эту боль. Но голос продолжал попадать в такт. Словно... Тело твое, но голосом ты не управляешь...Un peu d'amour, un brin de mielEt je danse, danse, danse,Danse, danse, danse, danseEt dans le bruit, je cours et j'ai peurEst ce mon tour?Vient la douleur... Никто ничего не заподозрил. Мастерская игра на "отлично". Никто не заметил накативший на него приступ боли, что так хорошо скрылся за блестящим голосом "певца". Никто не заметил... Кроме Пенни... И это читалось в ее глазах...Dans tout Paris, je m’abandonneEt je m'envole, vole, vole, vole, vole, vole, vole... Зрачок единственного глаза сузился до невероятности. Позвоночник принял изначально положение, но нехотя. Теперь не чувствовалась боль. Он смог... Он почувствовал. Он начал самостоятельно испытывать чувства. Все тело незаметно, но дергалось... Но это не влияло на голос.- Dans cette douce souffrance!Dont j'ai payé toutes les offenses!écoute comme mon c?ur est immense...Je suis une enfant du monde!.."- В этом сладком страдании!За обиды которого я заплатил!Послушай как огромно моё сердце...Я ребёнок мира!.." Шаг вперед.Je remue le ciel-Шаг вперед.-le jour-Шаг.-la nuit! Он раскинул руки в стороны, изображая что-то. Что? Он сам не знал. Не помнил. Впервые за 2 месяца. Впервые за всю эту коротенькую жизнь. Актерская игра? Нет. Он действительно доволен, переводя это в песню. Пусть в оригинале и грустно звучит, но с его интонацией заставляет радоваться, думая, что поют о чем-то веселом.- Je danse avec le vent la pluieUn peu d'amour, un brin de mielEt je danse, danse, danse,Danse, danse, danse, danse! Блондинка добро смотрела на него, улыбаясь. Он был прав. Действительно добрая душа. Они не были знакомы... Она была счастлива за него. Как за близкого друга или кого-то еще, кто дорог сердцу...Et dans le bruit, je cours et j'ai peurEst ce mon tour?Vient la douleur...Dans tout Paris, je m’abandonneEt je m'envole, vole, vole, vole, vole, vole, vole!... Песня не закончилась... Вернее закончился текст, а музыка продолжалась. Все понимали это. Зал взорвался аплодисментами. Он не был рад похвале, он был доволен, что, наконец, чувствует... Пусть это счастье продлится недолго. А он чувствовал это... В один момент он заметил. Стоя уже близко к концу сцены. Девочка лет 10, сидя на плечах воодушевленного отца, тянула к нему свои руки. Слегка усмехнувшись, пока не закончилась песня, он подходит и хватает девочку за руки, поднимая ее в воздух, но на этом моменте гаснет свет...А в следующий, при включении света на сцене никого. Все довольны выступлением. Тем, что их даже два!.. Кроме обеспокоенных родителей, метающихся по залу в поиске дочери...бум Звук удара чего-то о холодный железный пол. Рот раскрывается, откидывая вниз челюсть, обнажая десятки острых клыков в ряду эндоскелета. А затем тело поддается вперед, лишь сильнее раскрывая челюсти. Хруст Ничего. Лишь темнота... И легкий восторг. Кто бы знал, что детская плоть вкусная. Теперь повторный удар об пол. Но уже, без каких либо эмоций. Лобная доля пошла как раз кстати! В подвале много комнат и развилок. Где-то там, внутри... Они найдут бездыханное тело ребенка. Жаль, что можно сделать лишь один укус. Будет вечер... Облизнув какой раз железным языком кровавые губы губы, он тяжело передвигаясь направится в свою комнату. Там его встретит восторженный голос.- Братик, ты вернулся! Слегка улыбнувшись, разглядывая безрукое, уже включенное тело, он лишь кивнет. - Память еще не вернулась?- Не полностью... Расскажи-ка мне, Тедди, что с нами случилось?..